Интервью

Обычная осень. Ветер швыряет в лицо мелкой противной водяной пылью, под ногами хлюпают промокшие красно-желто-коричневые листья, в ботинках сыро, на улицах тесно, в метро душно. Может быть, будь я чуть помоложе, я бы сейчас изнывал от осеннего беспокойства перелетных птиц и поэтической тоски природного увядания. Ну а так – это просто еще одна осень, еще один рабочий вечер, и еще одно поручение от шефа. Ничего необычного,  или хоть сколько-нибудь романтичного.
Не знаю, как и где шеф находит всех этих чудиков. Может быть, он по вечерам  ходит на спиритические сеансы, по ночам на черные мессы, а по выходным – в кружок контактеров, не знаю. Бывает, что люди, на встречи с которыми он меня посылает, оказываются действительно интересными, а статьи, которые мне удается написать, потом красуются не только в нашем журнале, но и в многочисленных блогах и ЖЖ доморощенных «уфологов». Но чаще всего, это просто шарлатаны и идиоты. Посмотрим, кто будет сегодня.
Человек, с которым мне предстояло побеседовать, попросил встретиться у него дома. «Я не люблю по долгу оставаться в общественных местах» -- объяснил он. «Кто ж из вас любит?» -- хмыкнул я про себя, записывая адрес. Бескудниково, черт, ближний свет…

Он жил в безликом двенадцатиэтажном доме, похожим на еще десяток домов на этой улице и на несколько сотен по всему району. Двор заставлен машинами так, что проход пешком требует особой лоцманской подготовки. На площадке весело шумят дети, в беседке старики играют в домино, рядом кто-то моет свою машину. На веревках и турниках сушится белье, чуть поодаль мощная тетка с фигурой борца выбивает ковер. Мне показалось, что ковер в глубоком нокдауне, он не может защищаться. Самое время вмешаться рефери и остановить избиение.
Ржавые таблички с облупившейся краской на подъездах были неинформативны. Пришлось прибегнуть к посторонней помощи.
-- Простите, а где четвертый подъезд? – спросил я у идущей навстречу мне мамаши с коляской. Мамаша смерила меня таким подозрительным взглядом, будто я спросил по-русски, «как пройти в рейхстаг» в Берлине 44-го.
-- А вам зачем? – обвиняюще спросила она.
-- Да я, как бы, в гости иду… -- неуверенно пробормотал я в ответ, не понимая толком, в чем провинился. Несколько секунд она молча меня разглядывала с головы до ног, прикидывая, видимо в уме, имеет ли право такой человек ходить в гости, и что он, собственно, под этим «в гости» подразумевает. Наконец она махнула рукой в конец здания со словами «Там», и, не спеша, двинулась дальше.

Исписанный нехорошими словами и пропахший сигаретным дымом лифт выплюнул меня на девятом этаже. Четыре двери, три таблички, нужная мне «229» отсутствует. «Ну, по крайней мере, это не экстрасенс-целитель или черно-белый маг – эти всегда вешают красивые таблички на двери…» -- подумал я. Шеф не сказал, кто мой сегодняшний клиент и чего он хочет, просто попросил связаться с ним, встретиться и узнать, может ли тот рассказать что-нибудь стоящее.
Дверь мне открыл мужичок невысокого роста. Несколько секунд он рассматривал меня, а я его. Худое небритое лицо, бегающие испуганные глазки, тонкие, плотно сжатые губы. Серая толстовка, изрядно поношенные, вытянутые на коленках джинсы, домашние тапочки. Не слишком-то колоритно.
-- Добрый день, я Александр Бабакин из «Неизвестных историй», мы договаривались… -- начал я, чувствуя, что пауза затягивается.
-- Да-да, я понял. Василий – это я, – суетливо закивал мужичок, отступая в сторону. Я прошел, он выглянул на лестничную клетку, окинул ее быстрым взглядом и запер дверь: -- проходите, пожалуйста. Нет-нет, обувь можно не снимать. Пойдемте на кухню, там удобнее…
Он забежал вперед и повел меня на кухню, часто оглядываясь и едва не подпрыгивая от возбуждения, как пудель на прогулке.


-- Что Вы знаете о вампирах? – когда мы уселись на жестких стульях за маленьким кухонным столом, спросил человек, представившийся Василием.
«Шизик…» -- пронеслось у меня в голове.  Его облик, неприметная и изрядно поношенная одежда никак не вязалась с традиционным представлением о тайных властителях ночи. Впрочем, шизофреники, параноики и сумасшедшие куда забавнее и интереснее шарлатанов.
-- М-м-м-м, ну они боятся чеснока, распятия, святой воды и солнечного света. Чертовски сильны, обладают гипнотически даром, обычное оружие их не берет, убить их можно только серебряными пулями. О, и да, еще они пьют кровь, -- перечислил я по памяти, то что запомнил из голливудских ужастиков.
-- Это все чушь. Кроме крови и света, -- сказал он. Потом, помолчав, выпалил: -- я знаю, потому что я вампир.
-- Вот как? – вежливо спросил я. Если бы он был одет в кожу, у него было бы бледное лицо и длинные черные немытые волосы – я бы сразу ушел. Но разговоры с сумасшедшими бывают забавны, а кроме того, это часть моей работы.
-- Вы мне не верите… -- разочарованно протянул он: -- оно и понятно, я бы тоже не поверил. Но я вам расскажу свою историю, и вы решите, правда это или нет, и стоит ли это печатать, хорошо?
-- Конечно, -- кивнул я, приготовившись слушать длинный, нудный и сбивчивый бред. А куда было деваться – шеф все равно потребует отчета. Василий встал, достал из шкафа две кружки, кинул пакетики с чаем, залил кипятком. Потом сел, пригладил волосы и начал говорить:
-- Вампиризм – это совсем не то, что показывают в голливудских фильмах, -- будто прочитав мои мысли, начал он: -- сплошные неудобства и почти никаких плюсов. Это болезнь. Достаточно редкая, чтобы не привлекать внимания, достаточно необычная, чтобы в нее не верили, но достаточно неприятная, чтобы ее можно было игнорировать. Я заразился четыре года назад. Сложно сказать, от кого именно… Была большая авария, много пострадавших, много крови. Я когда-то работал фельдшером на «скорой», умею оказывать первую помощь. Но там оказался случайно. Ни медикаментов, ни инструментов, ни средств гигиены. Было с десяток машин всмятку и перевернувшийся автобус… очень много пострадавших. Я и еще несколько остановившихся водителей носились между ранеными, пытаясь как-то помочь….
Он замолчал, прикрыл глаза, вспоминая. Потом странным голосом добавил:
-- Очень много крови…
«Авария и в правду была, скорее всего», подумал я, прикладываясь к чашке. Чай был вкусным. «Там-то ему голову  и отшибло… Психологическая травма, попытка сгладить ее, бегство от реальности, потом  психические изменения. Эта придуманная для сохранения собственного рассудка история окрепла и развилась из простого бреда в манию… Для затравки может сгодиться.»
-- Ну, так вот, – продолжил он: -- когда приехали первые бригады «скорой», я уже успел вымазаться в крови по локоть. Выглядел, словно мясник на бойне. А это верный шанс получить целый букет очень неприятных заболеваний, от гепатита до СПИДа. Но я особо везучий… я получил это.
Он с отвращением посмотрел в свою чашку, залпом осушил и долил еще кипятка.
-- На следующий день я проснулся очень поздно. Голова раскалывалась, во рту было сухо, как после глубочайшего похмелья. В окно падали лучи заходящего солнца, и я понял, что они мне отвратительны. Это называется «светобоязнь». Решил, что у меня бешенство. Обошел с десяток врачей, никто не смог ничего толком объяснить…
«Надо было обратиться к доктору Хаусу…» -- мысленно сострил я, едва удержавшись, чтобы не зевнуть.
-- В общем, постепенно, я выяснил все симптомы своего заболевания, -- маленький сумасшедший человечек, сидящий напротив, поднял глаза и внимательно посмотрел на меня: -- я не могу выходить на солнечный свет. Он мне непросто неприятен – кожа начинает покрываться волдырями, как от солнечного ожога, только в сто раз быстрее. Я постоянно голоден, и я не могу утолить свой голод ничем, кроме крови. Я сплю днем, и… бодрствую по ночам.
-- А спите в гробу? – перебил я.
-- Все еще не верите мне? – грустно улыбнулся Василий: -- нет, спать, как и все предпочитаю в кровати. Поймите, это не дьявольское проклятие, не нечто потустороннее – это действительно болезнь. Не изученная, странная, чудовищная, но болезнь. Мне нужна кровь. Обычную пищу мой организм не воспринимает. Если я не буду пить кровь – я умру.
-- Ну, хорошо, и как же Вы ее добываете? Кусаете по ночам в подворотнях случайных прохожих?
Василий криво усмехнулся:
-- Вы когда-нибудь пробовали укусить человека до крови? Так, чтобы крови было хотя бы на глоток? Это чертовски непросто – человеческие зубы для этого не предназначены.
-- А разве у Вас не выросли клыки? – невинно поинтересовался я
Василий показал зубы. Клыки были нормального размера. Что и требовалось доказать.
-- Тогда как же Вы… питаетесь?
-- Когда как, -- махнул он рукой: -- чуть позже расскажу. Я просто хочу, чтобы Вы поняли: я в своем уме, я не сумасшедший, хотя вся эта история и звучит дико. Мне удалось познакомиться еще с двумя типами – они тоже больны, так же как и я. И они боятся кому-нибудь рассказывать об этом, ведь их непременно сочтут психами и упрячут за решетку. Мы не знаемее толком, откуда взялась эта болезнь. Может быть, она существует уже на протяжении сотен лет – откуда-то же появились все эти легенды о вампирах. Может быть, это новый вирус, выведенный во всех этих секретных лабораториях. Возможно даже, правительство давно обо всем в курсе, просто ничего не делает.
«О, а это уже паранойя» -- подумал я, снова отхлебнув чай: «Секретные материалы прямо…». Я сел поудобнее, насколько позволял неудобный стул. В комнате было душно, у меня начала слегка кружиться голова.
-- Хорошо, но а почему я должен Вам поверить? – спросил я.
-- Не знаю, я просто надеюсь на это… Понимаете, только если кто-то поверит мне, если пресса начнет трубить об этом, мы сможем наконец-то рассказать все, и, может быть, нас вылечат.
-- А Вы, значит, не хотите быть вампиром?
-- Да идиотом надо быть, чтобы хотеть такого! – взорвался Василий: -- Вы поймите, это не жизнь-после-смерти с нечеловеческой силой и способностями, богатством, роскошью, постоянными оргиями с красавицами и прочей романтикой! Это отвратительное существование очень-очень больного человека.
«Да уж, насчет очень больного – это ты верно подметил» -- подумал я про себя. Меня потянуло в сон от этой истории.
-- Так как же Вы добываете кровь? – спросил я, чтобы не уснуть.
-- Ну-у-у-у, по-разному… -- замялся он: -- иногда удается добыть что-то через моих знакомых, иногда… приходится снимать проституток… Я ведь не настолько сильный, чтобы напасть на человека на улице, обездвижить, сделать аккуратно подходящий надрез, так чтобы он не умер, и при этом, можно было нацедить достаточно крови. Да и страшно это – вдруг кто-нибудь заметит, что тогда? Поэтому, приходится идти на разные хитрости.
-- А если Ваша слюна попадет в кровь другого человека, он заразится?
-- Не знаю, я не проверял… Хотя… Но Вы только представьте себе такое существование!
Я сочувственно покивал, думая, чтобы еще спросить. Василий встал, долил кипятку мне в чашку, походил по комнате, потом снова уселся на стул.
-- Ну а хоть что-то хорошее эта ваша болезнь дает? Вы сказали, плюсов почти никаких. В чем это «почти»? – вспомнив, спросил я. От духоты в голове гудело. Надо, все-таки, чаще высыпаться.
-- Ну… Один из таких же больных, как и я… Ему уже за семьдесят, а выглядит не более чем на 30. Болезнь либо замедляет старение, либо улучшает регенерацию тканей – я не знаю. Полагаю, если регулярно питаться – можно прожить очень долго, -- Василий внимательно посмотрел на меня: -- С Вами все в порядке? Вы что, спите?
-- Я… нет… -- сквозь накатывающуюся дремоту, пробормотал я: -- душно здесь…
-- Да-да, есть немного, -- заботливо улыбнувшись, сказал он..



… Я вышел из подъезда. Голова раскалывалась. Все-таки, у этого Василия чертовски душно в квартире. Потерев виски, я взглянул на часы: почти одиннадцать. Долго же он мне пудрил мозги своим бредом… Вампир, тоже мне.
В кармане завибрировал телефон.
-- Алло!
-- Ну, Саша, что там? – раздался голос шефа: -- что этот парень, как история? Есть что-нибудь?
-- М-м-м-м…. нет. Чушь сплошная. Шизик он просто, -- ответил я, задумчиво разглядывая небольшую ранку на запястье. Аккуратный такой порез, только по бокам какие-то странные следы, будто надавили чем-то твердым… И когда я успел оцарапаться?