Занималась заря, но солнца пока не было видно. Дочь эльфийского короля лежала на кровати с молодым магом в обнимку, уютно уткнувшись ему куда-то в подмышку. Человек открыл глаза, любовно обвёл взглядом нагую фигуру девушки и сладко потянулся. Потом стал неторопливо напевать:
Говорят, бродяга я,
И она не для меня,
И ничего общего быть у нас не может.
Говорят, что кур доят,
А для нас разлука — яд.
Ей, как и мне, только любовь поможет.
От движения и голоса эльфесса приоткрыла глаза, посмотрела на волшебника с такой же любовью.
Неожиданно, её глаза широко раскрылись, она приподнялась на руках и с тревогой посмотрела в глаза своему недавнему партнёру:
- Деревья шепнули мне, что сюда кто-то идёт!
Глаза человека так же широко раскрылись, при этом слегка затуманились, но тут же пришли в нормальное положение:
- Это твой отец… - На выдохе сказал он и резко поднялся. Схватив штаны, он стал судорожно в них влезать, накинул рубашку, надел ботинки, быстрым движением подхватил полураскрытую практически пустую сумку и стал запихивать туда кое-как свёрнутую лёгкую летнюю куртку.
- Почему ты не применишь магию, Сорман? Так же было бы быстрее! – свирепым шёпотом заметила невысокая, тонкая эльфийка, руками причёсывая длинные оливкового цвета волосы и сверкая глазами подобным осенним листьям.
- Потому что, дорогая моя Алисия, я всё-таки пытаюсь уйти незаметно. - Человек закончил собираться. Подошёл к принцессе, положил ей руку на щеку, склонился, поцеловал и выпрямился, не убирая руку. – Но кое-что уже изменить нельзя.
Намёк на улыбку появился на лице девушки, но тут же уступил место тревоге.
- Лети через окно, ибо так меньше шансов, что тебя поймают.
- Мне надо только за линию ваших лесов вылететь, там мне даже твой отец не сможет причинить вред.
- А в наших лесах? – Тревожно уточнила девушка, но Сорман был уже одной ногой на открытом окне. Из окна открывался вид на самое сердце Леса: огромные, толстые многовековые деревья, торчащие из земли их корни, высокая трава. И всё это совершенно не выглядело зловеще. Наоборот, картина за окном вызывала уважение к природе, создавала атмосферу уюта и защищённости.
И в этот момент дверь открылась, и появился отец Алисии. Король всех эльфов. Турелио.
- Стой!!! Стой, человеческое отродье! – Резко рванул вперёд немолодой эльф с короной из клёна, одетый в белую хламиду, когда его взгляд упал на окровавленное одеяло. Его морщинистое мудрое лицо исказилось злобой. Человек, недолго думая, выпрыгнул прямо в окно, на лету расправляя полупрозрачные огромные крылья. Затормозив перед самой землёй, маг убрал крылья и поднялся в воздух уже без всяких приспособлений.
- Левитируй, левитируй, маг. Это не поможет тебе! Ты не вылетишь даже из Сердца Леса! – Кричал разъярённый король, взлетев вслед за ним и посылая в Сормана молнии вдогонку. А тот может и не против был бы чем-то ответить, но это был отец его любимой… Поэтому пришлось ограничиться защитной сферой. К тому же отвечать чем-то более активным было, по меньшей мере, небезопасно.
Поэтому маг летел как можно только быстрее. Ветер свистел в ушах, не давая ничего расслышать, что к лучшему, ибо эльф ругал своего противника, на чём свет стоял! Не забывая при этом швыряться молниями, заставлять деревья пытаться сбить, а лучше убить мага. Бедному магу приходилось развеивать огненных, земляных и воздушных элементалей, постоянно восстанавливать защиту, в которую непрерывно били помимо молний и деревьев, стрелы всё прибывающих эльфийских лучников. Хорошо, что ему не приходилось бежать по земле, потому что внизу его преследовали когорты эльфов-мечников. Наконец, деревья стали попадаться реже, стало потихоньку проступать травяное поле.
Неожиданно, одна из молний всё-таки пробила защиту и попала в руку, сильно опалив её. В глазах Сормана потемнело, но он продолжал лететь из последних сил, хоть и резко замедлился. Турелио захохотал, но быстро замолчал, потому что маг, несмотря на все его усилия, медленно, но верно выходил из-под его власти. Чтобы этого не произошло, эльф-король собрал оставшиеся у него силы и запустил самую страшную молнию, которую когда-либо мог создать. Это возымело свой эффект: заряд пробил защиту и вырубил мага, который по дуге полетел вниз, чудом не ударившись о деревья. У самой земли человек на одних рефлексах создал воздушную линзу и не разбился. Но его всё-таки хорошенько тряхнуло, что привело его в чувство. Но эльф всё-таки достал его. Сил хватало лишь на то, чтобы приподняться на локтях и смотреть, как Турелио спускается на землю, весь запыхавшийся, подходит к нему и достаёт тонкий, но смертоносный меч.
- Вот и всё, человеческое отродье, - сказал король эльфов, положив меч ему на шею. Потом задумался, нехорошо усмехнулся и продолжил речь. – Хотя нет! Просто убить тебя – слишком просто. О, моя месть за насильно обесчещенную дочь будет ужасна!
- Мы любим друг друга. И мне не надо… - Маг не сумел закончить, потому что глаза эльфа застлала дикая злоба и он, наклонившись, наотмашь ударил Сормана кулаком в скулу так, что человека даже впечатало в землю.
- Молчи! Молчи, тварь! Ты врёшь! Я не потерплю смешения кровей! – Кричал обезумевший король. С каждым его криком почему-то становилось всё темнее. Неожиданно, Сорман понял, что не может отвести свои глаза от глаз Турелио, которые налились кровью и сверкают рассерженной зеленью. Постепенно перестало видно солнце, трава стала засыхать, вянуть и превращаться в пепел. Вокруг человека и эльфа начал образовываться мёртвый круг. Он добрался до ближайших деревьев, и их коснулась та же участь. Круг продолжал разрастаться…
Сорману стало очень и очень страшно, ибо, кажется, он догадывался, что собирается сделать Турелио. Обезумевший король демонически захохотал, и это значило, что он собрал нужное количество сил.
- Я приготовил для тебя древнее эльфийское проклятье. Ты же знаешь, откуда появились вампиры? Их давно уничтожили, причём, именно мы, эльфы, ибо наша кровь для них – яд. Но ты станешь вновь самым первым вампиром. Но всё равно быстро умрёшь, ибо солнце уже поднялось… …Луной, матерью природой и смертью восьмидесяти деревьев я убью тебя и воскрешу заново! – Закричал Турелио и вонзил клинок в сердце Сорману. Тот захрипел, изо рта пошла кровь, он выгнулся дугой, капельки пота появились на лбу, руки судорожно вцепились в мёртвую землю. Покорчившись ещё некоторое время, поскребя пятками землю, бывший маг затих. Тьма, сгустившаяся над Вечными Лесами стала развеиваться. Тело стало светиться зелёным потусторонним светом, подёргиваться от перестройки организма, потом стало слегка подвывать. Резко открылись глаза. Они были красными. Дикий вой пронёсся по Лесу.
Король хотел досмотреть до конца, насладиться второй смертью новопоявившегося вампира, но крик его дочери слегка отрезвил его.
- Отец! НЕ-Е-Е-ЕТ!!! – Принцессу било в истерике. Один молодой эльф из самых древних родов подхватил её и попытался успокоить. За что получил знатную оплеуху. – За что, отец?! Я же люблю его!!!
- Никогда, слышишь, никогда моя дочь не сойдётся с человеком! Уведите её!
- Нет, отец! Сними это проклятье с него!
- Нет, не сниму! Оно необратимо, да и не хочу я этого!
- Тогда спаси его! Ради меня!
Было видно, что король эльфов пришёл в себя и понимает, что зашёл слишком далеко. Да и заслужил он таких мук. Хотя, пожалуй, если он сохранит нечестивцу жизнь, то это будет для него ещё большим испытанием... Взглянув ещё раз в глаза дочери, которые были полны слёз, он отвернулся к корчившемуся вампиру и произнёс:
- Хорошо. Сорман, ты не имеешь права носить своё старое имя. Я нарекаю тебя Личем! А теперь я отправлю тебя в старые пещеры. – Сказал он и, прошептав заклинание, отвернулся от таявшего в фиолетовой дымке Лича к Алисие.
- Ты его больше никогда не увидишь.
Шли года. Из мест, недалеко от древних пещер, пошли тревожные слухи. Они говорили о страшной кровососущей твари, о том, что из её жертв появляются новые, хоть и более слабые, но не менее опасные твари. Алисия выразительно смотрела на отца, но молчала.
Через полста лет, когда все немного подзабыли о маге, король выдал принцессу замуж за того самого эльфа, что пытался тогда успокоить принцессу. В принципе, он нравился Алисие, ибо он всячески старался быть добрым и хорошем мужем. Аутэино – так звали того эльфа древних кровей – порывался несколько раз отправиться в карательный поход, но каждый раз король останавливал его, подбрасывая ему какие-нибудь дела.
Но, в конце концов, Турелио пришлось уступить: он позволил Аутэино со своими телохранителями и лучшими друзьями отправиться на охоту. Узнав об этом, Алисия, рыдая, упрашивала своего отца не пускать мужа, а молодого эльфа не идти. Но все её попытки были тщетны. Эльфессе пришлось смириться. Но, по мнению короля, она сделала это чересчур быстро. Но ему ничего не оставалось делать, потому что в бою на мечах муж его дочери превзошёл даже его, лучшего мечника, выстоявшего не в одной битве за родные Леса! Хоть магические навыки и оставляли желать лучшего, но среди тех, кто отправился вслед за ним, было много хороших магов. Так что пусть не мастерством, так числом они возьмут Лича.
Скрепя сердцем, король эльфов отправил зятя в поход против твари, которую сам же и создал. Как плохо, что он не обладал даром предвиденья…
Целая деревня вампиров! Пришлось её «зачистить». Всю. Но эльфы не испытывали ни капли сожаления, потому что это были уже совсем не люди: они пили кровь своих же мёртвых братьев и сестёр. Единственное, что просто безумно расстраивало, так это то, что в ходе убийства выродков были убит один маг и один лучник. Их похоронили, а сами направились в пещеру, ведь именно там находился самый главный вампир – Лич. Это же подтвердили и сами вампиры, которых удалось захватить в плен.
Сейчас они и находились в пещерах – двадцать восемь первоклассных воинов. Лучшие из лучших, самые искусные боевые маги, мечники, лучники и целители. Они шли в самую глубокую из пещер, ибо, по донесению магов и признаниям «детей ночи», бывший маг обитал там. Конечно, план пещер у них был, и, конечно, они чувствовали его, но всё равно шли очень аккуратно, потому что в узких туннелях и неожиданных развилках можно было устроить просто огромное количество ловушек, но пока им везло. Цель медленно, но верно приближалась.
Зал. Огромный, естественно образованный зал. Колонны сросшихся сталактитов и сталагмитов, совершенно гладкий пол. И Совершенно невероятные кристаллы, которые светились разными, но весьма бледными цветами, давая при этом неплохое освещение. Маги, просканировав пространство, указали дальше, на самый большой кристалл, светящийся зеленоватым светом, который почему-то никому не понравился. Когда все подошли к нему, то увидели на самом его верху его. Лича, сидящего на выступах кристалла, словно на троне.
План атаки был просто: первая линия атаки – лучники. Они встаю на колени, и атакуют первыми, между ними идут большая половина мечников, за ними в круг встают маги, образуя поддержку и основой захватывающий контур, а прикрывают их оставшиеся воины и клерики. Они поддержат, если маги обессилят или ранит кого-то из воинов. Так они и встали. Хотя, на всякий случай, был и запасной план: все встают в круг вокруг Аутэино и маги «сливают» на него всю силу. Тем самым защитят его от магического воздействия и неимоверно повысят его и без того немалые воинские умения.
Итак, маги наполнили стрелы смертоносной магией, лучники пустили их в недолгий полёт. Но стрелы сгорели ещё на подлёте. Что ж, никто и не ожидал лёгкой победы. Этим они добились лишь того, что вампир открыл глаза. Тогда решили не размениваться на мелочи: над головами эльфов раскрыла свои огненные крылья огромная бабочка, потом медленно их сложила, резко завернулась в вихрь, который через пару секунд стал тоньше, чем кисть руки принцессы. Такое огненное копьё изогнулось и ударило в Лича. Но никаких видимых повреждений это не вызвало. Всё было гораздо хуже…
Недолго думая, зять приказал сразу переходить к плану Б . Слаженно перестроившись, все сгрудились вокруг своего предводителя. К сожалению, это был довольно долгий процесс, так что бывший маг успел подняться и начать опускаться, словно по воздушным ступенькам, к ним. Потом он неожиданно заговорил:
- Пришёл. Сам. С компанией, но это поправимо. - Лёгкий жест рукой и все друзья Аутэино попадали, как мокрые листья, которые внезапно остались без веток. – Но пусть всё будет честно.
При последних словах тела соратников эльфа испарились под зеленоватый огонь, а сам воин почувствовал, как его наполняет пьянящая сила. Да такая, что ему и не снилась! Но муж принцессы эльфов уже не один раз испытывал на себе эффект «острия меча» (так назывался тот аркан, который они хотели использовать для плана Б) и понимал, что такого притока сил он не ощущал, ни разу.
- Зачем ты это делаешь? – Только и спросил он.
- Чтобы всё было честно. – Ответил Лич. А потом нехорошо улыбнулся. – Но и сейчас наши шансы далеко не равны.
В его руке сверкнул хищный меч. Это последнее, что успел заметить Ауэтион, муж принцессы, дочери короля всех эльфов.
* * *
Увидал её глаза,
Сразу понял: егоза.
Я обалдел, похолодел, упал и умер.
Ради этих глаз её
Я готов пойти на всё,
Я не совсем в здравом уме, я обезумел.
Напевал Лич, спокойно поднимаясь по полузабытым ступенькам Дерева-Дворца. Сзади него остались два свежих трупа эльфов-стражников. Остальные были на охране границ Вечных Лесов. Почему-то Турелио даже в голову не пришло, что его любимые деревья могут даже не почувствовать мёртвую плоть, пробирающуюся под землёй. Или он просто не знал, что у мертвецов нет ярких эмоций, которые эти деревья должны были улавливать?
Наконец вампир зашёл в тронный зал. Там было по-эльфийски скромно: ветвь, которая служила троном королю, и дорожка из опавших листьев, ведущая к ветви-трону. Существо, некогда бывшее магом, равнодушно опустило меч и стало медленно идти по лиственной дорожке.
- Стой, нежить! – Раздался сзади голос короля эльфов. – Ты достаточно побродил среди живых из-за моих потаканий прихотям дочери. Пора это прекратить, решить здесь и сейчас!
Лич повернулся, хищно улыбнувшись и приоткрыв жёлтые клыки, встал в боевую позицию: левая нога впереди и стоит на носке, правая чуть согнута и стоит боком, корпус повёрнут к противнику боком, обе руки с разведёнными локтями сжимают вертикально поднятый меч, повернутый режущей кромкой в сторону противника. Турелио уже стоял в этой классической позиции. Они стояли и молча смотрели друг другу в глаза, а потом резко сорвались и скрестили мечи. Посыпались искры и удары.
Сложные финты и акробатические па. Бой эльфа и вампира завораживал. Наконец, они отпрыгнули один от другого. По груди вампира был тонкий кровоточащий разрез, а левая рука эльфа была несильно вспорота и сильно кровоточила. Ситуация была патовая: оба противника прекрасно владели мечом. Поняв это, каждый стал собирать силы для удара магией… Пока не вышла она.
- Остановитесь! – Стоило Алисие это произнести, как её любимый и отец замерли и повернулись. Она стояла во входном проёме, одетая лишь полупрозрачное лёгкое белое платье, и была босой. Так одевались жрицы Леса. – Заклинаю вас, остановитесь! Иначе, мне придётся применить к вам волшебство.
- Дочь, ты не пойдёшь против своего отца!
- Я всё равно буду с тобой…
Они собрали огромную силу против друг друга. И пустили её в ход. За миг до того, как две зелёные волны сошлись, время остановилось.
Всё стало белым. Лишь Алисия да Сорман с Турило, стоявшие с воздетыми вверх мечами, стояли в круге света. Над ними показалось полупрозрачное лицо странной женщины: лицо её было столь морщинистым, что походило на кору, но при этом оставалось молодым; цвет кожи был каким-то зеленовато-коричневым, но выглядел естественно; цвет глаз совершенно невозможно было понять; волосы же были золотые, как солома, и длинные, как конский хвост.
- Я сделала всё, чтобы этого не случилось, мать Природа: я не пускала своего законного мужа, я была прилежной дочерью для отца, я ходила к вампиру и старалась уговорить его ничего не делать. Всё было тщетно. Я отдаю их в твою власть, - сказала эльфийка с заплаканными глазами и отошла назад.
- Я видела это. Все твои старания. Как жаль, что их оказалось недостаточно… Я награждаю тебя титулом королевы эльфов. Не за попытки, но за намерения. А вы… Вас я накажу…
Эпилог
Королева эльфов сидела в своей старой комнате и смотрела то на луну, то на близкую, несколько веков назад появившуюся гору. Она прикрыла глаза и увидела их. Отца и любимого.
Они сидели друг на против друга на стульях, прикованные к ним деревянными цепями, из которых нельзя было выбраться. Они рычали, орали и ругались друг на друга. Когда же наступали редкие моменты затишья, вампир тихо напевал:
Оденьте на ноги мои стальные кандалы,
Заприте в каменный подвал на тысячу замков,
Не выбить мыслей из моей упрямой головы,
Я всё равно к ней убегу, избавлюсь от оков!