Здравствуй, это мое первое письмо тебе. Уже прошло много лет, но я помню каждый день, каждую ночь, проведенную вместе. Я помню каждую черту твоего лица – глаза, черные, как антрацит, слегка вздернутый носик, черные волосы, на затылке короткие, как у мальчишки, а спереди длинные – до подбородка. Кожа белая, но при этом не бледная. Я помню даже зубы. Собственно из-за них я и влюбился в тебя. То, что они были белые и ровные, я заметил потом, но твои третьи резцы были как клыки у вампира. Твоя улыбка завораживала. Когда ты улыбалась, у меня тряслись колени, я смотрел на тебя, как кролик на удава – я не мог оторвать взгляд, я не мог думать, не мог дышать. Когда я подошел, чтобы познакомиться, вернее, каким-то образом очутился рядом, ты не дала мне сказать ни слова, спасибо тебе за это – я бы ляпнул какую-то глупость. Ты взяла меня за руку и повела танцевать. Кажется, это был мой первый танец с девушкой. По-настоящему – не в школе, не со знакомыми девочками со двора на чьем-нибудь дне рождении, а с девочкой, с которой только что познакомился, точнее, сейчас познакомлюсь, с девочкой, в которую я определенно влюбился. Как в красивой истории – с первого взгляда. Говорят, первая любовь не забывается, но я могу сказать, что она не проходит.
Я помню наш первый танец. На его фоне все остальные танцы – просто попытка повторить неповторимое. Да, каждый танец волнует, он уникален, но этот танец происходил не на земле, мы танцевали совершенно в другом измерении. Я помню твои первые слова: «Если бы ты не подошел сам, я бы тебя съела». Сейчас я вспоминаю их с улыбкой, но в тот момент они казались мне логичными и естественными.
Ты заметила меня до того, как я подошел. Разве это не счастье? Если нет, то счастья не существует. Ты спросила, у кого я научился так танцевать, а я ответил, что у тебя. Ты улыбнулась, а у меня задрожали колени. Мы не отходили друг от друга целый вечер. Почти не разговаривали. А когда за нами приехали, я собрал всю волю, которая у меня была, и спросил твое имя. Я сказал, что никогда его не забуду, а ты поцеловала меня в щеку. В левую. Это был мой первый поцелуй. Когда я ехал в машине, то смотрел в окно, но перед глазами был только твой образ. Мой друг сказал, что я влюбился, а я ответил, что нет. Что я никогда не влюблюсь в девчонку. Глупости. Потом я не мог уснуть. Как только я закрывал глаза, то начинал танцевать. На следующий день мой друг опять предложил мне поехать на дискотеку, и я сразу согласился. Я даже взял с собой специально записанную кассету, чтобы поставить ее на дискотеке. Для нас.
Но на дискотеке тебя не было. И я весь вечер просидел за пультом вместо моего друга, который хорошо проводил время на танцполе. Ставил длинные скучные песни на заказ, а когда просили что-то особенное, ставил свою кассету. Нашу кассету. Она была нашей. Когда я спросил о тебе, мне сказали, что ты уехала из санатория. Мир перевернулся. Мне хотелось уйти. Играла последняя песня со стороны «А» особенной кассеты, и я сказал себе, что она последняя, после нее я уйду. И хотя меня звали танцевать другие девчонки, я говорил, что не могу оставить пульт, но это была неправда. И во время кульминационного момента песни случилось то, чего никто не ожидал. Вдруг загорелась проводка, взорвалась цветомузыка и одна из колонок загорелась. Я сразу выключил музыку, достал кассету и выключил рубильник. Дискотека закончилась. Ко мне подошли две девочки и спросили, чем закончилась песня. Я сказал, что все умерли. Это тоже была неправда. Я просто этого хотел. В песне умерли не все. И умерли неправильно. Я уехал. Мне хотелось уехать дальше – на Восток, откуда приехал, но это было невозможно. Мне тут жить еще четыре недели. Через два дня я шел к знакомым в соседний микрорайон и в парке увидел тебя. Я остановился и начал смотреть. Ты такая красивая, веселая, живая.
Ты увидела меня и тут же подбежала. Я так напугался того, что не знаю, что делать, но ты обняла меня и шепнула на ухо: «Закрой рот». Ты взяла меня за руку и повела гулять. Это были самые удивительные недели моей жизни. Мы гуляли по лесу, купались в речке, смотрели на закат, встречали рассвет, любовались луной и звездами, спали в поле у реки. Ты говорила, что никогда ни с кем такого не делала. Я тоже. Я ни разу не думал о том, что сказать – я просто говорил, что делать – я просто делал, и все это тебе нравилось. Я был счастлив.
В последнюю ночь я поклялся, что после смерти стану твоим ангелом-хранителем. Ты сказала, что у вампиров не бывает ангелов-хранителей и укусила меня за ухо. Ты часто меня кусала. И мне это нравилось. Я был без ума от твоих «клыков». Когда вставало солнце, ты сказала, что не хочешь, чтобы я был твоим ангелом, что ты не вынесешь моей смерти и хочешь умереть вместе со мной. Я сказал, что хочу жить вместе с тобой а не умирать, но вынужден уехать через неделю. Я пообещал приехать следующим летом. Тогда мы еще не знали, что это наша последняя ночь. Наше последнее утро. Случайно проехавшая на красный свет машина положила конец нашему счастью. Несмотря на все мои попытки стать ангелом: я обхватил тебя руками, прикрыл собой, принял удар на себя, - судьба не пошла на уступки. Когда я очнулся то увидел небо и какую-то женщину, которая плакала над моим лицом. Я чувствовал ее слезы на своих губах. Соленые. Когда я пришел в себя, начал искать тебя взглядом и, найдя, увидел, что ты улыбаешься и смотришь на меня, а из уха на асфальт течет кровь. Красная, яркая – такая бывает только у счастливых людей, не у вампиров. Мне не дали встать и подойти к тебе – сказали, что мне надо лежать, пока не приедут врачи. Я сказал, что мне не нужен врач, что у меня даже ничего не болит, но меня не стали слушать, они поняли, что это неправда. Какой-то мужчина подошел к тебе и закрыл ладонью глаза. Я понял, что не стать мне больше твоим ангелом.
Шли годы, менялось время, менялись люди, менялся я. И только сейчас я понял, что ты живешь в окружающих меня людях. Что все, кого я любил, имели твои черты, твои качества и именно это я в них и любил. Только сейчас я понял, что все это время любил тебя в других людях, искал тебя в других людях, я обязательно тебя найду. Ты это знаешь, ведь не зря же ты мне спасала столько раз жизнь, вытягивала из опасных ситуаций, пела мне колыбельные. Ты – мой ангел-хранитель. Я проживу эту жизнь так, чтобы ты гордилась мной.