Пятница всегда рождалась в понедельник. Не понедельник начинался в субботу, а пятница – в понедельник. Только она была такая маленькая сначала, что почти никто ее не замечал. Все бегали, суетились, злились на что-то на своих работах, ругали тяжелый понедельник.
Во вторник многие начинали думать, что пятница уже скоро. И она подрастала немного. Совсем чуть-чуть.
В среду ее замечали уже практически все. Народ ходил, улыбаясь и подмигивая друг другу:
- Маленькая пятница пришла!
А она была не такая уж и маленькая, раз все видели.
В четверг кроме улыбок и подмигивания начиналось и конкретное планирование. Пятница стояла перед каждым во весь свой рост. Одни заранее договаривались о встрече, другие планировали поездку на дачу, третьи просто мечтали о встрече пятницы.
И наконец, она наступала. Она обнимала всех и каждого, расслабляла, веселила, радовала своим присутствием.
И все не выдерживали. Они как будто срывались с цепи.
- Пятница!- кричали они в восторге друг другу.
Одни, мечтали опустить голову к земле, углублялись в огородные работы, а другие – обсуждали блюда, огромный стол и праздник приход великолепной пятницы. В пятницу даже погода никого не интересовала. Пятница была сама себе погодой и климатом. Пятница была тем, чего ждал каждый на своем рабочем месте.
Но вот наступала суббота, и пятница погибала в корчах и муках после вчерашнего. Некоторые пытались продлить ее, не ложась спать, а гуляя до рассвета. Но рано или поздно приходилось отдыхать, и именно в это время пятница умирала.
А в понедельник всегда рождалась заново, как феникс из пепла сгоревших выходных дней.
С первым же понедельничным стоном:
- Ох, мама, роди меня обратно! Скорее бы пятница!