Разговор с пьяной женщиной

               
– Что, ты лезешь в бутылку? - спросил Вадим.
Он часто звонил своей телефонной знакомой, цифры  которой случайно набрал, когда искал рабочих для укладки фундамента.
– Да, не лезу я в бутылку, я из неё вылезла! – сказала Лара.

        - Какая ты  интересная!
  – А, ты думал?
– С чувством юмора у нас с тобой в порядке!
Звонил он часто. По вечерам, когда шёл на работу вдоль железнодорожного полотна. Пять километров пути по лесу и полю. Каждые трое суток. И каждый раз вспоминал о ней, о той, которая далеко и желанна.
Что в ней такое, чего не было во всех тех, кого встречал? Что притягивает? Она постоянно дразнит. Она умеет сказать  так, что он не может заснуть. Лишь её голос, ему сниться. Во сне он обнимает её призрачное тело. И каждый раз говорит себе, что больше не позвонит, и что забудет её телефон, который знает наизусть. И даже ночью он наберёт эти цифры закрытыми глазами.
Это что? Он не хочет признаваться себе в том, что влюблён. Он боится себя, своих чувств, и боится, что пришло время.
Прошло три года после смерти жены.
Кажется, что никогда не придёт, тот холодный ветерок, который потреплет омертвевшие щеки, покрытые безмерным горем. Последняя любовь. Кажется, что в жизни просто ничего не может произойти. Работа, дом, огород,  и брат, который всё понял и спасал. Спасал, чтоб не остаться и не сойти сума. Ушла женщина – смысл жизни. Смерть всегда ужасна. Ужаснее всего, что он не хотел жить.
Женщина, на другой стороне провода, с которой он познакомился на съезде писателей, вдохнула в него жизнь и дала понять, что еще можно творить и любить. Творить он уже не мог, и любить, еще не научился. Она была небольшой ниточкой, за которую он ухватился, но что делать с ней еще не знал.
– Я пьяна. И мне хорошо. Хочу пожелать тебе удачи и хорошего дня, - ее слава звучали по иному, чем обычно.
– А повод для веселья был?
– Конечно! День рождения моего сына. Гости уже ушли. Я даже помыла посуду. Лежу одна на диване и рада, что ты позвонил. Посуда цела. Бутылка пуста. Ребёнок, которому восемнадцать с друзьями гуляет. Мне одиноко. И я, не против, поговорить.
Фёдор обрадовался.
Ему хотелось обнять её, прилететь к ней на крыльях и зацеловать до изнеможения. Как он хотел, как он страдал. Ему казалось, что позволь ему она приблизиться, отогрела бы сердце и заставила биться по-новому.
Их телефонный роман его и радовал. А возраст, в котором они прибывали, торопил его. Женщина, привыкшая к ухаживаниям, и словам любви, боялась его недосказанности, ждала объяснений и поступков, от которых у обоих закружилась бы голова.