Идут по тропинке муравьишки.
Может, сто, а может, двести.
Солнышко слепит муравьиные глазки, а крошечные черные головки забиты бесконечными муравьиными проблемами.
Идут они, идут. Некоторые тащат свою ношу – палочки, песчинки, травинки. Хотят сделать свой муравейник уютнее.
Некоторые ничего не хотят, просто идут туда же, куда и все.
Две молодые муравьихи обсуждают молодого муравья, который им обеим обещал сделать муравьишек, но ушел к третьей, не такой уж и молодой муравьихе.
Взрослый муравей, который всю жизнь, сколько себя помнит, трудился, не покладая лапок, ворчит о том, как он устал, и как ему хочется просто побездельничать. Его никто не слушает.
Старенькая муравьиха постоянно оглядывается: не потерялся ли ее внучок-муравьишка, шалун и озорник, совсем от рук отбился, в наше время таких не было.
Жена взрослого муравья, который ворчит и которого никто не слушает, тайком поглядывает на молодого симпатичного муравья, на то, как лучики весеннего солнца переливаются бликами на его гладкой спинке.
Симпатичный муравей прячется в толпе от двух молодых муравьих, потому что обеим обещал свою любовь, но ушел к жене ворчливого трудяги.
Крепкий муравей тащит самую длинную, тяжелую палочку и бежит быстрее всех. Он думает, что если будет много работать, его оценит и полюбит весь муравейник. Но пока всех только раздражает, что он толкается и тычет во всех своей палочкой.
Муравьиха без одной лапки ковыляет медленно, иногда падает, снова встает и снова ковыляет. Ей нравится взрослый муравей-трудяга, и она пытается догнать его и послушать, что он там ворчит, но он идет слишком быстро, к тому же рядом с ним муравьиха, у которой все лапки на месте, но которая почему-то смотрит на молодого симпатичного муравья.
Маленький внучок-муравьишка бежит за своей бабушкой и боится потеряться, но думает о том, что когда-нибудь он вырастет и найдет себе другой муравейник, больше и красивее.
Идет по тропинке Гуманист.
О нем многое говорят. И то, что он рассудителен и справедлив. И то, что он никогда не совершает ошибок. Он велик и непогрешим, этот Гуманист. Он всегда знает, что делает.
Идет он по тропинке, радуется весеннему солнышку, ибо знает, куда идет и зачем.
Гуманист смотрит в лазурное небо, любуется деревьями, очнувшимися от холодного зимнего сна, и совсем не смотрит под ноги.
Он наступает в муравейник, его нога проваливается в рыхлую землю, и лакированный ботинок теперь в грязи, и Гуманист лезет в карман за носовым платком, чтобы вытереть свой ботинок, такой же блестящий и непогрешимый, как и он сам.
- Ой, - говорит Гуманист. – Какая незадача.
Одна молодая муравьиха смотрит на свои оторванные лапки, которые еще слабо трепыхаются, а потом на свою мертвую подругу и думает, что никто уже не сделает ей муравьишек, потому что муравьихи без лапок никому не нравятся.
Симпатичный муравей лежит без движения, но лучики весеннего солнца все еще переливаются бликами на его гладкой спинке.
Взрослый муравей больше не ворчит, но теперь он, наконец-то, заслужил свой вечный отпуск.
Крепкий муравей, который надеялся, что его труд когда-то оценят, лежит, придавленный своей палочкой, самой длинной и тяжелой. Он больше не толкается и уже никого не раздражает.
Муравьиха без лапки лишилась еще одной лапки, но все еще ползет и, наконец, догоняет трудягу, который ей нравится, только он больше не ворчит, и слушать уже нечего.
Тельце жены ворчуна разорвано пополам, и одна половина лежит рядом с мужем, а другая – рядом с молодым симпатичным муравьем.
Бабушка-муравьиха находит внука-муравьишку, шалуна и озорника, и никак не может понять, почему она все еще жива, а он уже нет. Но она верит, что в раю для муравьев малыш обязательно найдет себе другой муравейник, больше и красивее.
Гуманист вытирает носовым платком свой ботинок и идет дальше, радуясь весне.
Памяти погибших при террористическом акте 29 марта 2010 года в Москве.
Непогрешимый Гуманист в лакированных ботинках решил все за вас.
Ему плевать, о чем вы мечтали.