СОБАЧИЙ ВУНДЕРКИНД
Моя собака научилась считать.
Это была сука породы русский охотничий спаниель черно-пегого окраса. Я принес её домой в месячном возрасте вместе с кусочком тряпки, которую хозяин любезно оторвал от щенячьей подстилки.
- Запах этого лоскутка, - наставлял он, передавая мне щенка, - будет напоминать ей свое место и заглушит тоску по матери.
Расстелив принесенную со щенком материю поверх старого одеяла, мы с женой бережно поместили своего питомца на полу в изголовье кровати и устремили на него ласковые взоры.
Назвали мы её Дианой. Диана оказалась беспокойным созданием. Невзирая на «магическую» ткань, она без умолка скулила, настойчиво заглушая наши причитания и продолжала жалобно завывать до полуночи, пока супруга не взяла её в постель.
- Ни в коем случае нельзя приучать собаку к кровати, - испугался я и вернул маленького возмутителя спокойствия на место.
Но не тут-то было. Диана стала настойчиво царапать спинку кровати, требуя восстановить статус-кво. Утро мы встретили в кровати втроем. Диана лежала между нами, мирно посапывала и лишь иногда жалобно издавала стоны, содрогаясь всем тельцем. Очевидно, ей снились кошмары предыдущего дня.
Не могу удержаться от желания поведать об одной детали, связанной с выбором нашего будущего члена семьи.
Когда мы пришли в городской клуб кинологов и обратились в секцию спаниелей, нас встретила энергичная женщина средних лет с обликом хищницы.
- Какой пол собаки желаете? – спросила она низким, густым контральто.
- Желательно сучку, - начал я.
- Сучка ласковей и…, - продолжила было жена, но тут дама сверкнула ястребиным глазом и отрезала.
- Сучки – это женщины сомнительного поведения, а самку собаки называют сукой.
Эту терминологическую разницу я усвоил на всю жизнь. Поэтому, когда мне на пути попадается какая-нибудь дама с собачкой и пытается деликатно выяснить – мальчик у меня на поводке или девочка, я громко отвечаю – сука, после чего у милых женщин или очаровательных барышень отпадает всякое желание продолжать диалог.
С четырех месяцев я стал выносить Диану на травку во двор дома. Бросал мягкие игрушки, постепенно приучая приносить их мне и отдавать в руки. В один из таких прогулочных дней Диана вернулась в подавленно настроении. Она беспокойно бегала по комнате, затем её стошнило, и мы увидели у лап яркий зеленый осколок стекла, который она незаметно от меня нашла и проглотила на улице. Мы с женой страшно перепугались потому, что в пасти были следы крови.
После процедур в ветлечебнице, когда страхи рассеялись, супруга в сердцах погрозила ей пальцем и обозвала нашу принцессу бестолочью. Диана опустила голову, как будто поняла, что совершила чудовищный проступок, и жалостливо посмотрела на нас исподлобья, что вызвало у нас небывалый прилив сочувствия к этому несчастному животному.
А чуть позже её укусила оса в мочку носа. Диана взвизгнула от боли и отчаянно забила по носу лапами. Я растерялся и своевременно не выдавил яд. К вечеру щенячий нос выглядел как старый, разношенный башмак. Когда я возвращался с работы, открывал дверь, навстречу бежала Диана с квадратной головой, походившая на самодвижущуюся машину – бронетранспортер, повизгивала, махала обрубком хвоста и при виде этой картины невольно возникала улыбка. Опасности для здоровья не было. У неё был хороший аппетит, мокрый, сверкающий нос, она была подвижна и, казалось, смирилась со своим состоянием.
Со временем опухоль с кончика носа переместилась ко лбу и вместо глаз виднелись лишь небольшие щелки. Это обстоятельство создавало для неё явные неудобства, потому что она двигалась неуверенно, иногда натыкалась на предметы, неожиданно возникающие на пути.
Эти два события в жизни щенка, наряду с детской непринужденностью, дали нам повод к переосмыслению первоначально созданного образа данного представителя семейства псовых. Её внешний вид и поведение уже не казались нам столь элегантными и аристократичными, как виделось после прочтения специальной и популярной литературы об этой породе собак.
И тогда мы дали ей «подпольную» кличку: «Дуся».
Однако, Дуська оказалась не такой уж простушкой, а напротив, выросла очень сообразительным, вдумчивым и внимательным существом. У неё было прекрасное чутьё. Поиск дичи, особенно на открытой местности, она вела строго «челноком». Быстро отыскивала и приносила убитую птицу.
Но самыми необычными, я бы даже сказал, сногсшибательными способностями Дуся обладала при решении в уме различных математических задачек. Причем не просто арифметических, а именно математических, поскольку помимо складывания, вычитания, деления и умножения чисел, она извлекала из заданных цифр квадратные и кубические корни, давала ответы на задания из области высшей математики.
Происходило это так. Я усаживал её напротив, произносил условие примера и спрашивал: «Сколько будет?». Глядя мне в глаза, Дуська начинала отрывисто гавкать. Как только я закрывал, либо изменял направления глаз, она замолкала, продолжая внимательно следить за мной. В последствии, Дуся улавливала в моем облике или поведении любые, даже малейшие изменения. Поэтому стоило мне в нужный момент только расслабиться, не отрывая от неё глаз, как она тут же прекращала лаять.
Эти невинные упражнения доставляли нам удовольствие, и даже вызывали гордость за нашу воспитанницу. Поначалу эта забава веселила зрителей, но частое присутственное повторение данных упражнений стало вызывать у отдельных граждан раздражение неясностью происходящего и подсознательным ощущением надувательства.
Как-то на одной вечеринке по случаю моего дня рождения собралось достаточно много родственников, друзей, приятелей, среди которых были и те, кто не знал о Дуськиных сверхспособностях.
По уже сложившейся традиции мы вывели на «сцену» Дусю. Многих она знала, поэтому не смущалась. Деловито уселась посредине комнаты, изобразив своим видом готовность к выполнению задания. Я обратился к публике назвать арифметический пример, затем продиктовал его собаке, и та отчетливо огласила лаем нужный ответ. Далее следовали более сложные математические задачи, которые Дуська, не задумываясь, с легкостью решала. Наконец я задал свой коронный пример.
- Дуся, послушай меня внимательно, - и медленно, делая паузы между действиями, подключая тем самым к подсчетам всех присутствующих, продиктовал следующее условие: - Шесть умножить на три… От этого произведения отнять четыре… Все разделить на семь… И к полученному результату прибавить три… А теперь, не торопись, еще раз подумай и скажи… Сколько будет?
Дуська тут же начала гавкать, пока при цифре пять я не моргнул.
Разумеется, это была домашняя заготовка и я знал ответ. Дурачить людей – мы считали дурным тоном.
Кульминацией представления была задачка из высшей математики.
- Ну, а сейчас, Дуся, - обратился я к собаке, - вычисли… Интеграл от двух до восьми от единицы… Как, по-твоему, сколько будет?
Дуська спокойно отсчитала цифру шесть.
И вдруг, одна из близких нам дам, видевшая и слышавшая не раз эти «цирковые номера», не выдержала и выпалила.
- Этого не может быть, ты, наверное, подаешь ей какие-то знаки.
Происходило это представление поздно вечером. После этого «неслыханного» обвинения в азарте я щелкнул выключателем, и в кромешной темноте повторил нашей «звезде» задание. Дуська без запинки прогавкала необходимое для ответа количество раз. Я торжествующе включил свет. Воцарилась гнетущая тишина. Не было ни вопросов, ни ответов. Как такое могло произойти, я до сих пор теряюсь в догадках. Вероятней всего она видела очертания моего тела, и стоило мне шевельнуться, как тут же замолчала. Не знаю.
Если когда-то и случались ошибки в Дуськиных ответах, то исключительно по моей вине, когда я сам не знал или путался в конечном результате. Поэтому в ответственные моменты, особенно если задачка исходила от другого человека, я уточнял у него ответ, а затем уже обращался к Дусе. Она же не ошибалась никогда.
Если для меня с женой, знавших природу Дуськиных способностей, её исполнение «смертельных» трюков казалось шуткой, к которым, нужно сказать, Дуся относилась со всей серьезностью, то совершенно непостижимым представлялось поведение людей, искренне веривших в сверхъестественные возможности животного, толковавших это явление не иначе, как чудо, свершившееся на их глазах, начисто отвергавшее учения Павлова и которому, на сегодняшний день, не было никаких научно- обоснованных объяснений.
Дуськин феномен не раз выручал меня в сложных ситуациях, когда требовалось отвлечь внимание грозных блюстителей порядка и обернуть проступок в благопристойность.
Однажды я с друзьями совершил охотничью вылазку в район озера Балхаш. В целях передвижения к месту назначения мы использовали железнодорожный транспорт. Наша поездка до станции Лепсы проходила без особых сложностей. С помощью работников транспортной милиции, мы вероломно втащили Дуську в вагон, в котором выкупили купе. Когда к нам вошел проводник, мы напали на него первыми.
- Мы, товарищ, - начал атаку Володя, тыча ему билет, - представляем экспедицию, утвержденную Президиумом Академии наук и направляемся в Прибалхашье на поиски гнездовий розовой чайки.
- Ну, как Вы понимаете, - продолжил я Володину легенду, протягивая свой билет, - найти гнездо розовой чайки невозможно без собаки, поэтому в состав нашей экспедиции была включена эта сука, которую поставили на довольствие, выписали командировочные и купили железнодорожный билет, - после чего я протянул проводнику еще один билет.
- Кроме того, работникам транспортной милиции приказано охранять нас и следить за тем, чтобы никто не беспокоил, - так, третий член нашей экспедиции, Юрий Иванович, объяснил действия моих знакомых милиционеров и подвел итог нашим разъяснениям. После чего проводника мы больше не видели. Из всех членов экспедиции, промолчала лишь одна Дуська. Она по-хозяйски расположилась на матраце нижней полки и равнодушно взирала на наши кривляния, пропуская мимо ушей бредятину, которую мы дружно несли, защищая свои и её права и интересы.
Менее чем через сутки мы с комфортом добрались до конечного пункта и это обстоятельство вселило в нас уверенность в том, что обратная дорога будет такой же безпроблемной.
Мы ошибались.
Через пять дней пребывания в дебрях Бакланьих озер, мы выползли на трассу, где на условленном месте дожидался грузовик, доставивший нас на станцию, откуда через восемь часов мы должны были сесть в поезд. Билеты продавались только за два часа до прибытия состава, но наши коллеги по работе заверили, что повода для беспокойства нет, после чего препроводили в местную гостиницу.
Прежде чем поведать о перипетиях, с которыми мы столкнулись в гостинице, следует обрисовать наш вид. Со дня посадки в поезд в Алма-Ате, а также в период нашей транспортировки к месту охоты (включая нахождение в поезде), и последующего пребывания в угодьях, мы не брились, не очень добросовестно умывались и уж совершенно не следили за своей одеждой и обувью. Я думаю после этих замечаний, читателю будет нетрудно представить, как мы выглядели. К тому же, наши изможденные, неумытые и небритые лица, частично видневшиеся из-под огромных рюкзаков, выражали крайнею напряженность, которая невольно передалась служащим гостиницы, внимательно следившими за нашим передвижением. Замыкал эту группу не очень опрятных граждан я, тащивший на поводке измученную грязную собаку с обвисшими ушами и потухшими глазами.
Наличие и вид животного не мог оставить равнодушными работников сферы обслуживания населения. Как только мы, не останавливаясь, нырнули было в темные коридоры дома для заезжих гостей, за нами с воплями бросились трое смотрителей во главе с дежурным администратором. Перебивая друг друга, они на ходу пытались разъяснить, что в данное заведение с собаками не положено. Мы прибавили «обороты» в надежде скрыться за дверью заранее приготовленного для нас номера, но разъяренные женщины в черных халатах довольно быстро настигли нас и следом втиснулись в комнату, застыв у порога, как изваяния.
- Немедленно уберите собаку, - решительно потребовала дежурная.
- Послушайте…, - попытался я вклиниться в разговор.
- Ничего не хочу слышать. Или выводите собаку, или я вызываю милицию.
- Да постойте вы со своей милицией, - возмутился я, - Вы что себе вообразили? Это вам что - дворняга из подворотни? Это уникальное животное, занесенное в книгу Гиннесса.
- Дуся, - обратился я к собаке. Очевидно осознав серьезность момента, она преобразилась и устремила на меня внимательный взгляд, - скажи-ка товарищам, если от десяти отнять три, сколько будет?
Дуська прогавкала семь раз и приготовилась к дальнейшим заданиям.
- А если шестнадцать, - продолжал я, - разделить на четыре, сколько будет?
Из уст Дуси прозвучала цифра четыре.
- Да если б вы знали - не унимался я, - как носились с этой собакой в лучших гостиницах Европы, когда она демонстрировала там свои способности. Например, в гостинице «Inter-Continental» на «Hamilton Place» в Лондоне, если вы бывали в Лондоне, то это на Piccadilly, напротив Hyde Park, так там ей был выделен отдельный номер. Только одних полотенец по три комплекта в сутки меняли, не говоря уже о дорогих наборах косметики. Да с неё, в буквальном смысле, пылинки сдували… Задайте сами любую задачу из школьной программы или, если хотите, из высшей математики.
Женщины напряженно молчали. Дуська за время моего монолога внимательно следила за каждым моим движением, интонацией в голосе, в любой момент готовая включиться в разговор.
- Ну, скажем, дорогая Дуся, корень квадратный из четырех, сколько будет? – добивал я притихших работников гостиницы «Лепсы».
После извлечения Дуськой квадратного корня из цифры четыре, а затем из девяти и прослушивания четких ответов на поставленные вопросы, администратор попятилась назад, увлекая за собой двух других сослуживцев. Когда дверь за ними тихо затворилась, мы, корчась от смеха, повалились на кровати.
Наша посадка в поезд проходила в час ночи. Пассажирский состав останавливался на станции на одну минуту. За это время нужно было достучаться до проводника, либо найти какую-то открытую дверь в других вагонах. Это был отчаянный штурм, сопровождаемый криками безысходности, чрезвычайными по силе своего проявления ударами по вагонным дверям и окнам первого купе.
Когда же мы, громыхая посудой, привязанной к рюкзакам, ввалились в вагон, поезд уже тронулся. Первое, что мы услышали, не успев перевести дух, была грозная команда проводницы: « Собаку в нерабочий тамбур!»
Часам к двум я отыскал злополучный тамбур, постелил на железный пол куртку и уложил собаку. А когда через четверть часа, после того, как устроился в купе согласно купленному билету, вернулся проведать Дуську, то увидел её жалкую, трясущуюся в этом холодном, помещении, оглушенную бряцающими, лязгающими звуками, издаваемыми несущимся на скорости железнодорожным составом. Я решительно завернул несчастное животное в подстилку и отнес в служебное купе своего вагона.
- Вы будете нести ответственность, если с этой собакой что-то случится, - строго заявил я очнувшейся ото сна проводнице и, указывая на бедную животинку, надрывным голосом закончил свою гневную тираду словами: - это гордость и достояние республики.
После чего, не давая грозной железнодорожнице опомниться, усадил Дуську на коврик и спросил.
- Дуся, скажи тёти, если отнять от девяти шесть, сколько будет?
Дуся отчеканила цифру три.
-А восемь разделить на два, сколько будет?..
В глазах проводницы появились признаки заинтересованности.
- А если десять умножить на пять, сколько будет?
Как только Дуся пустилась отсчитывать цифру пятьдесят, проводница взмолилась.
- Хватит! Оставляйте Дусю у меня, - и ласково взглянула на собачьего вундеркинда.
(с) БОРИС БЕЛИК