Она смотрела в его зелёные, вечно смеющиеся глаза, и не могла поверить, что они могут стать невыразительными, тусклыми, безликими. Что его голос - мощный, призывный, с нотой уверенности, приобретёт оттенок вялости и нерешительности, станет хриплым и невзрачным. В глубине его глаз она явно видела, как клешни неизведанного чудовища пытаются опутать его сознание, поглотить его разум, парализовать волю.
Рак!
Это неизведанное чудовище решит отнять его у неё. Отнять его у мира, которому он может дать очень много. Она смотрела в глаза, обреченного человека и не могла позволить себе сидеть в бездействии. Её мысли путались, блуждая по лабиринтам сознания, и пытались найти выход. Выход той энергии, которая продлила бы ему жизнь.
Вера!
Она машинально поднесла ладонь к шее. Ах, да! На своей шее она не обнаружила крестика, который всю жизнь хранил её от напастей. Цепочка рассыпалась, разомкнув свои звенья, выпустив крест из своих объятий в тот момент, когда она первый раз произнесла то, что продиктовал ей её разум:
-Я люблю его!
Видимо он не мог больше сдерживать её страсть, понимая, что она не будет лгать судьбе и Богу... Они были такие разные и в то же время такие одинаковые в своём стремлении делать жизнь лучше и добрее. Но у них было разное вероисповедание.
Но ведь Бог –един!
Она обхватила обеими руками свою голову…
Выход…
Она знала, что выход есть, но за него она должна будет заплатить слишком высокой ценой. Она должна будет пожертвовать самым дорогим, что есть у неё в жизни, тем, чем не каждый человек владеет и может распорядиться с умом.Ангел Хранитель и Любовь…
Дороже этого нет ничего на свете, разве что, только - здоровье.
Её запёкшиеся губы тихо очень четко и решительно произнесли:
-Ангел мой, пойдем со мной…
Она подошла к комоду и выдвинула самый нижний ящик, на дне которого лежал деревянный ларец. Этот ларец был не простой, в нем хранились необыкновенные вещи, которые достались ей в наследство от пра-пра-пра-бабушки: кушак, которому было более трёхсот лет, холщовая рубаха, и несколько восковых свечей. Движения её были резки и точны. Она скинула с себя всё, в чем была, и, надев то, что хранилось в ларце, зажгла свечи, положив свои ладони на фотографию…
Легкий холодок пробежал по её спине, нежно коснулся её губ и липкой испариной лег на висках. Она чувствовала он здесь, он прощается с ней - её Ангел Хранитель.
Её губы начали шептать:
-Двенадцать ветров, тринадцатый вихрь, двенадцать апостолов, тринадцатый Бог - летите... найдите… избавьте… спасите… вселите в его душу радость, младость, верность, нежность… Ее голос захлебывался в рыдании и мольбе.
Ангел нежно гладил её руки и плечи, она знала, что отныне ей придётся идти по жизни без него, что больше её никто никогда не поправит и не спасёт.
Её Ангел Хранитель должен был отныне хранить Его.Того, кто никогда не узнает об этом. В его памяти сотрутся воспоминания о ней. Лишь только изредка его сны будут смутно рисовать ему чей-то расплывчатый образ.
Образ, при виде которого Ангел-Хранитель будет ронять горькие слезы на его душу.