Ангел и автомат.
Для чего - то время от времени случаются на свете чудеса. Возможно для того, что бы укрепить в вере «маловерных». Почему чудеса? Да потому, что некоторые события, произошедшие в моей жизни, и я уверен, что и в вашей жизни были такие случаи, просто к счастливому случаю отнести ни возможно.
И такие события на протяжении жизни, встречаются у каждого из нас неоднократно, если хорошенько поразмыслить и осознать всю необычность произошедшего.
Вот и в этом случае, о котором пойдет ниже речь, событие невозможно отнести только к разряду счастливого случая. Явно не обошлось без участия «вышних» сил.
Служил я срочную службу в 1973-1975г.г. В краснознаменном среднеазиатском военном округе или сокращенно - «КСАВО». Время было в политическом плане спокойное, и еще до бурных событий «перестройки и гласности» было далеко. Страна занималась строительством «Развитого социализма». Все работали. Все бурлило, крутилось и вертелось. В армии, служили также все. И ни кто не «косил». И все были «годны к строевой службе», даже с сердечной недостаточностью (это я о себе, после перенесенного ревматизма).
Добирались мы, до места службы, в южный Казахстан, шесть дней на поезде. Три последних дня, из окна поезда, была видна одинаковая картина. Безлюдные степи, бескрайние просторы. И только изредка встречались небольшие города или населенные пункты.
И удивлялся я тогда, деревенский паренек, до этого не покидавший своего родного села, далее чем на пятьдесят километров, какова наша необъятная родина.
По пути следования, чем ближе мы подъезжали к границе с Китаем, тем чаще за окном виднелись воинские части с различным вооружением. И я, глядя на все эти машины, пушки и танки думал: - «Да сильна наша советская власть, ядрена – корень!»
Страна в то время денег на вооружение не жалела. И постоянно появлялись новые военные образцы.
И вот на втором годе службы, довелось мне в составе «взвода охраны», сопровождать в «Капустин Яр» (на полигон), новую установку. Тактическую ракету, которая была смонтирована на самоходном шасси,
Там в Капустином Яру, находился государственный полигон. Размеры этого полигона впечатляющие, сто на сто километров. Задача была поставлена следующая. Это новое «изделие» необходимо было обкатать. А именно надо было наездить пять тысяч километров по степям Казахстана и если «изделие» выдержит такую нагрузку, произвести запуск тактической ракеты, смонтированной на этой «установке». Дальность полета, которой семьдесят километров.
Сопровождение в эту командировку набралось не малое. Это и связисты, в составе нескольких машин на базе ГАЗ- 66, и хозяйственный взвод со своими котлами и поварами, бензовозами и прочими припасами для полного автономного жизнеобеспечения. И саперы, со своей чудо машиной похожей на что – то фантастическое, что бы окопать рвом наше место будущей дислокации, что, кстати, она и сделала потом за считанные минуты.
И мы « взвод охраны», на нескольких БМП-2. А для пущей надежности еще и два танка. Короче все по серьезному. И все в полном боевом снаряжении, наверное, что бы враги наши, ни смогли «отнять» это новое «изделие» если бы захотели (шутка).
И вот погрузились мы на платформы. Закрепили, как следует технику. Прикрутили ее проволокой «на растяжку», что бы ни расшаталась в длительном пути. И отправились в путь по просторам нашей необъятной тогда родины.
Нам, как взводу охраны, полагалось во время следования поезда находиться с автоматами на платформе и охранять это «изделие», и все остальное вооружение.
Тут надо отметить, для тех, кто не служил, что когда боец заступает на охраняемый объект, то у него автомат находится в боевой готовности. А именно штык - нож пристегнут к автомату и магазин с боевыми патронами так - же пристегнут.
Надо сказать, что когда движется поезд, на всем ходу, и ты стоишь под ветром, на открытой платформе, то через некоторое время тебя начинает продувать, что называется «насквозь». И долго этот пронизывающий холод боец не выдерживает.
Приходилось часто меняться. Но поменять товарища удается не всегда. Иногда интервалы между остановками затягивались, на несколько часов, и солдат замерзал, что называется «вдрызг».
Вот и в этот раз мне предстояло заменить товарища на платформе, которая находилась далеко впереди от нашего вагона «теплушки». Он уже стоял часа четыре, и судя по всему замерз сильно.
И вот поезд наш остановился, пропуская очевидно кого- то перед очередной стрелкой, на каком - то незнакомом полустанке.
Я соскочил на землю и побежал к той платформе, где стоял мой товарищ. Но тут поезд внезапно тронулся, и добежать до него я не успел. Мне пришлось вскочить на платформу уже на ходу. Начал моросить дождичек. И становилось темно.
Взобравшись, я подумал: - «Ну что же мы будем вместе дрожать, надо все - таки до него, как то добраться и сменить».
И я решил идти к нему прямо по платформам во время движения. Так мы делали не однократно, но это днем, когда светло, и видно всю технику. Где, с какой стороны лучше обойти, или прямо, поверху по технике, если она стоит во всю ширину платформы, как например танк.
И сейчас, когда поезд покинул этот полустанок, стало совсем темно. Несколько машин я преодолел благополучно, на ощупь и по памяти. Впереди замаячил крупный черный силуэт. «Танк» - подумал я. Протянув руку, я нащупал его холодный металл, и полез по верху, больше полагаясь на ощупь, чем на зрение. И хотя он был уже скользкий от дождя, преодолел я его благополучно.
Впереди такое же большое темное пятно. «Это второй танк» - подумал я. Ставили их на платформу вместе. Ободрившись тем, что, как ловко я одолел первый танк, я уже стал действовать смелее. Но я забыл, что второй танк стоял на следующей платформе. И протянув вперед руку, что бы до него дотянуться, я наклонился вперед, стоя при этом боком по ходу движения шагнул навстречу темному пятну, и провалился.
И вот тут произошло то самое чудо, о котором я говорил вначале рассказа. У грузовой платформы с торцов на ее остове, ближе к краю, располагаются «отбойники», узкие металлические выступы, как рога.
И вот когда я провалился, то штык- нож у автомата чудесным образом попал на выступ «отбойника» одной платформы, а приклад автомата на «отбойник» второй платформы.
Это обстоятельство не дало мне окончательно провалиться прямо под колеса движущегося поезда. Потому, что спина моя, оперлась на какие - то доли секунды на этот образовавшийся мостик, из автомата, между платформами. Что и меня спасло.
Спина моя словно отрикошетила от автомата, и я успел схватиться руками за края платформы и буквально выскочить из под колес.
А вот теперь давайте поразмыслим над этим обстоятельством.
Это же с какой малой долей вероятности могло произойти такое событие, что я уже падая вниз, не провалился под колеса. Не смотря на то, что шел дождь и металл был скользким, все - таки автомат не соскользнул, своим металлическим штык – ножом, с одной стороны, и прикладом с другой, а удержался на этих узких выступах – «отбойниках». И даже тогда когда я ударился об него спиной.
Опять же по чудесному обстоятельству автомат мой не слетел окончательно с моего плеча, и не улетел вниз под колеса. За что бы мне полагался однозначно «дисбат», со всеми вытекающими. А остался висеть у меня на локте, повиснув на ремне.
Выскочив, буквально из под колес, я сразу толком не осознал всю серьезность происшедшего. Не осознал чуда моего спасения. Но посидев некоторое время в оцепенении, или скорее в шоке, мне стало отчетливо ясно, что не обошлось без вмешательства «вышних» сил.
А очнувшись окончательно и выйдя из ступора, я с какой - то безрассудной удалью, прямо таки ринулся дальше навстречу товарищу.
Товарищ мой, надо сказать был более разумным человеком. После моего рассказа, он к «теплушке» нашей не пошел, ни стал испытывать судьбу, а остался со мной до следующей остановки. И, наверное, правильно сделал.
Тут надо отметить, что «установку» мы обкатали, и произвели ее благополучный запуск, вверх, в стратосферу. Там эта ракета и взорвалась, на высоте семидесяти километров, озарив при этом ночное небо салатовым цветом, который долго потом не расходился.
Армейские истории на этом случае не заканчиваются. Было много интересных, порою веселых, а порою грустных ситуаций, произошедших, как со мною, так и с моими товарищами. Но еще об одном случае я все - таки расскажу.
А дело было на очередных ротных учениях. Рота наша в полном боевом снаряжении, по нормативу, быстренько снялась с места постоянной дислокации и отбыла на полигон «повоевать - понарошку».
По прибытию на место, мы развернулись в боевую линию, что называется с марша. И начали «играть в войну». Играли на протяжении всего светового дня. И, конечно - же, победили всех, видимых и не видимых врагов. А когда набегались, настрелялись, и накричались «Ура», то отправились на ночлег. Прямо тут же в поле, где и воевали.
Но на голой земле, как - то уже перед «дембелем» не серьезно спать. Мы ведь ни какие - то салаги, первогодки, а были уже зрелые бойцы. И решили подстелить под себя брезент, который взяли с танка. Причем один брезент мы постелили на землю, а вторым накрылись сами. Прямо с головой, что бы комары и мошкара не донимали. Там в предгорьях «Джунгарского - Алатау», где я служил, ночью становиться холодно, и брезент, как раз нам пригодился.
Накрывшись брезентом, и утомленные «войной» мы быстро заснули. Ночью, трое бойцов из хозяйственного взвода, отправились на танке, «из под света фар», искать дровишки. Для утреннего завтрака. Все прямо, как в армии, через ж…у, кто служил, тот знает, о чем я.
И вот просыпаюсь я утром, а спал я с краю, а возле меня в двадцати сантиметрах след от гусениц танка. «Не понял?» - сказал я сам себе, и пошел разбираться. Подойдя к водителю танка «молодому» и тем, кто был с ним, я спросил: - « Это что за «фигня» со следами около нас»?
Ну, они и сознались, что чуть было нас не подавили ночью. Катались они, катались, да и заблудились. Свет фар выхватывает только клочок дороги, а общей обстановки водитель не видит, и по этому обстоятельству, когда темно заблудиться очень легко.
А брезент был выгоревшего зеленого цвета, и сливался с местным ландшафтом. Слава Богу, что прямо, перед нами водитель нас заметил. Увидел брезент и резко свернул вправо. Еще чуть бы и все. А за время моей службы такие случаи были.
А привычку спать с краю, я приобрел после зимних учений. Сейчас расскажу. На учениях, которые продолжались уже две недели и которые окончательно поднадоели, и бойцам и командирам, мы приспособились спать в брезентовой палатке.
Установили в нее так называемую «реактивную трубу». Это обыкновенная металлическая труба. Дно у нее заварено наглухо. На высоте одного метра или чуть ниже насверлены отверстия.
И к одному из них приварена заливная воронка. В эту воронку, недремлющий боец (по очереди), подливает солярку, которая и горит в этой трубе. Труба при этом сильно гудит (потому и реактивная) и раскаляется докрасна. Что собственно и является вспомогательным обогревательным элементом.
На снег прямо не ляжешь. И вот мы наломали сухих веточек – прутиков, которые торчат из под снега, наложили под себя и улеглись.
Но так как всем «лежачего положения» не хватает, то ночью когда сон начинает побеждать силу воли, на тех людей, кто уже спят, прямо сверху ложатся другие бойцы (хитрые). И тепло и мягко. А те, которые внизу просыпаются от тяжести. И доставляет немалых усилий сонному человеку выбраться из под завала живых спящих тел. Но зато преодолев препятствие, боец оказывался на верху, на свободе, на какое - то время. Некоторые, кто похитрей, (а я бы сказал, кто понаглей) раскидывали при этом руки и ноги в стороны, что бы ни сразу затащили их вниз.
И в течение ночи такой круговорот тел происходит не один десяток раз. Так вот однажды проснувшись, я, как ни пытался, но выбраться наверх не смог. Дышать там внизу, когда на тебе спят два человека практически не возможно. И вот с тех пор я старался спать с краю.
И эта привычка почему - то сохранилась у меня, до сих пор. Хотя, как в песне поется: - «Баю баюшки-баю, не ложися на краю. Придет серенький волчок, и укусит за бочек». Ну и пусть укусит, зато есть чем дышать.(шутка)
12.03.2010г. А.И. Копин