I. ВОСПОМИНАНИЯ
Мы не были с Алькой близкими подругами.
Просто жили сначала в соседних домах, потом - когда снесли наши ветхие саманные домишки - в соседних квартирах. По-соседски и общались.
Раньше вся ребятня дружила улицами, дворами, домами.
Несмотря на разницу в два-три года, вместе играли, вместе стояли в очередях за хлебом (сейчас и не верится, что такое было!), вместе справляли дни рождения, праздники, а потом и свадьбы.
Алькина семья была очень бедной, если не сказать - нищей.
Но Алька, выросшая в платьицах с чужого плеча, и выкормленная на соседских кухнях, не замечала этого, и всегда была светлой и радостной девчушкой.
Это о таких, как она поется в песне: " На злобу неответная, на доброту приветная. Перед людьми и совестью права".
Альку любили все соседи - и взрослые, и сверстники, и детвора.
Она была, что называется, безотказной. В магазин для соседки сбегать - пожалуйста! Любую компанию составить-поддержать - всегда за милую душу! С чужим ребенком посидеть, пока родители заняты - с удовольствием!
Вот что ей было не по душе - так это учение. Алька едва перебивалась с двоек на тройки.
И мы помогали ей, как могли - одна сочинение напишет, другая - задачки решит. Так и доползла до 8 класса.
К 14 годам Алька вдруг превратилась в статную, красивую девицу-Блондинку.
Нет, над высоким чистым Алькиным лбом вились, спускаясь ниже плеч, пепельно- русые волосы.
Классической Блондинкой она была по своей сути: недалекая, безалаберная, беззаботная.
И все так же любимая всеми за свою доброту.
Октябрята-пионеры-комсомольцы... мы искренне верили, что от нас зависит будущее Родины. Мы ходили в кружки типа "Пламя Прометея", развивали бурную деятельность в школьных и институтских комитетах комсомола, и вели серьезные разговоры о политике. Вездесущая Алька тоже вставляла свое слово:
- Ага! Я недавно читала, что Карл с Марксом всегда советовался!
Нам хотелось быстрее повзрослеть. Мы играли во взрослую жизнь - пили сухое кавказское вино и покуривали дефицитные болгарские сигареты.
Алька не курила. Но, чтобы не выглядеть хуже других, говорила небрежно, когда ей предлагали сигаретку:
- Я курю только "Блок БТ"!
Это она как-то случайно услышала, как один друг другому хвастался, что блок "БТ" достал. Раньше ведь не покупали, а " доставали" все необходимое и не очень.
В это же время Алькина мать выбилась из посудомоек пивнушки в буфетчицы, и их семья сразу же стала жить намного лучше.
Сначала в квартире появились ковры над ржавыми железными кроватями, потом - модный секретер. Постепенно он стал заполняться книгами.
Надо сказать, книги в наше время поистине были лучшим подарком, потому что купить хорошую книгу было почти невозможно.
Но Алькина мать теперь входила в тесный круг торгашей, где правил неписанный закон " ты мне - я тебе!".
Книги подбирались под цвет побелки (обои еще были роскошью), ковров, и штапельных занавесок. Запомнилась толстенная " История рабочего движения Америки" - она гармонировала с недавно купленной вазой чешского стекла.
Тем не менее, в их секретере потихоньку начала собираться неплохая библиотека. Мы с восхищением разглядывали корешки солидных книг. И как-то не выдержали:
- Аль, дай почитать!
- С ума сошли?! Мать и мне их брать не разрешает! - возмутилась такой наглостью соседка.
После 8-го класса Алька за немалую взятку была "устроена" в местное училище.
Задания по-прежнему делали за нее подружки-соседки.
Для нас это было минутным делом, а бедной Альке пришлось бы полдня потратить на тягостные раздумья по поводу значения х.
Ей же было совершенно некогда на такую ерунду отвлекаться.
Потому что у Альки начался страстный роман с мальчиком из богатой еврейской семьи, жившей в нашем дворе.
Страстность заключалась в том, что они часами простаивали в подъезде, целуясь у двери Алькиной квартиры.
Через месяц на покрашенной синей краской стене появились блеклые силуэты их фигур.
Но мальчик был старше и через год уехал учиться в Ленинградский институт. Алька скучала. Но писем не писала. Стеснялась ошибок, без которых писать не умела.
А доверять такое ответственное дело подружкам благоразумно не стала.
Через пару лет ее любимый приехал с молодой женой.
- Как же так? - спросили мы его.
- Целуется она здОрово, - ответил мальчик, - но ведь и поговорить иногда хочется!
Добродушная Алька была в восторге от жены ее друга, от самой свадьбы, и от того, что у Бореньки нет проблем с жильем - невеста была с квартирой.
После того, как молодые уехали, она через день бегала к его родителям расспрашивать, как они там живут, и передавать горячие приветы. Сомневаюсь, что ее приветы доходили до адресатов.
Окончив училище, Алька озадачилась проблемой замужества.
Сидя на нашей свадьбе с лентой подруги через плечо, она говорила:
- Не все же женятся сразу после института! Вы мне должны жениха среди сослуживцев найти.
- Ладно, - отвечал мой новоиспеченный муж, - в первый же отпуск пригласим кого-нибудь из холостых офицеров на Кавказ, будет тебе с кем познакомиться.
- Вот еще! - фыркала Алька, - А вдруг он мне не понравится?! Вы лучше вызов пришлите. Я приеду и сама выберу!
С холостыми офицерами была напряженка. К тому же Альку они, при более вдумчивом рассмотрении, не устраивали.
Ей нужен был муж с машиной и деньгами хорошей специальностью. И она приступила к серьезным поискам.
Ни одна тусовка близких и далеких друзей, а также родственников друзей и друзей родственников не обходилась теперь без Альки. Все посмеивались над ее охотничьим азартом. Но Алька на шуточки и подколки не обижалась. Она упорно шла к цели.
И, наконец, в одной компании познакомилась с подходящей кандидатурой.
Масик (Максим) после института попал по распределению на завод, расположенный на окраине нашего областного центра.
В той компании он оказался случайно - сокурсник пригласил съездить в гости к его родителям, а сестра сокурсника - сходить на день рождения подруги.
Алька сразу решила, что Масик - ее судьба, и прилипла к парню, как пиявка.
Каждый свой выходной она грузила сумку "деффцитом" из материнского буфета, нанимала такси и ехала на свидание к избраннику.
Сначала Максим радовался неожиданной подкормке и общению.
Потом и то, и другое стало в тягость. Он начал избегать Алькиного общества.
ЩАСССССС!!!!! Не на ту напал!
Алька приезжала в общежитие. Ей говорили, что Макс на работе.
Алька шла на завод, в кабинет директора. Просила вызвать Макса из цеха хоть на минутку, умоляла, устраивала истерику со слезами.
Директор отдавал распоряжение вызвать инженера N. и дать ему свободу на день в счет отпуска.
Макс злился. Алька была счастлива.
В следующий раз все повторялось.
В общежитие, несмотря на его выходной, говорили, что Макс работает.
Алька прорывалась сквозь оборону секретарши в директорский кабинет и слышала:
- Простите, он не хочет Вас видеть. Просил не вызывать. Уходите и не мешайте работать!
- Не уйду! - Алька устраивалась поудобнее в кресле у окна, закидывала ногу за ногу, готовясь к долгому ожиданию. Она меняла тактику и теперь уже не плакала.
- Не уйду, пока не увижу Масика! Будьте добры, чашечку кофе! До конца смены далеко.
Директор орал, грозился вывести ее за шиворот (охраны и охранников в те времена еще не было).
Алька мило улыбалась и в сотый раз просила позвать ей Масика.
Так продолжалось до тех пор, пока директор не вызвал Макса в кабинет:
- Разберись со своей подругой, будь добр! И чтобы я ее больше тут не видел!!!
Макс привел Альку в общежитие:
- Давай поговорим серьезно. Ты хорошая, добрая. Не теряй со мной время - я не собираюсь жениться.
- Почему? - недоуменно спрашивала Алька.
- Мне некуда привести жену. Надо сначала получить квартиру.
- Это не причина!!! - радовалась Алька, - Я прописана у деда. Дед на ладан дышит. Через месяц-другой квартира у нас будет.
- Надо хоть на мебель заработать! Или ты собираешься спать на дедовом диване?!
- Не причина! Мать обещала мне на свадьбу и мебель, и ковры, и посуду подарить.
- Мне не нудны подачки от тещи!
- Подарки - не подачки!
- Аль, ну пойми же.... Я ТЕ - БЯ НЕ ЛЮБ - ЛЮ!!!!
- А кого любишь? - хлопала длинными ресницами Алька.
- Да никого я не люблю!!!! - выходил из себя Макс, - Я... я... я... я мужчин люблю, вот!
- Ну и славно! - облегченно вздохнула Алька, услышав последний придуманный довод. - Значит, я тебя к другим женщинам ревновать не буду! И у нас будет идеальная семья!
Через неделю умер Алькин дед. Его быстренько похоронили и сразу же привели квартиру в идеальный порядок.
Через пару недель Макс сломал ногу и попал в больницу. Узнав об этом, Алька нашла машину и привезла его к себе.
Через пару месяцев, когда гипс сняли, они зарегистрировались.
Алька сразу же порвала со всеми друзьями и подругами. Никаких гостей! Никаких контактов с другими девушками! Зачем рисковать?! Мало ли....
Последний раз мы видели парочку в магазинной очереди.
Макс стоял, обреченно опустив руки, и безучастно глядя куда-то в пространство.
Алька висела на нем, как на вешалке, обхватив тонкую шею мужа.
Она достигла своей цели и была счастлива!
II. ВСТРЕЧА
Бывая раз в год на Родине, мы встречались с друзьями и знакомыми.
А о жизни тех, с кем встретиться не доводилось, узнавали от родных. Точно так же забегали к нашим родителям и наши друзья. Рассказывали о себе, расспрашивали о нашей жизни.
С Алькой мы не пересекались.
Знали, что она через полгода после своего замужества поменяла квартиру и уехала с Максом в его город. Туда, где никто ее не знал.
Слышали, что поскольку специалист из Альки никакой, а увольнять хорошего человека жалко, она все больше занималась общественной деятельностью, пока не заняла пост освобожденного председателя то ли парткома, то ли профкома.
Знали, что у них родилась дочь. Даже фотографию для нас оставила, где они втроем.
Что Макс, благодаря ее усилиям, из инженера превратился то ли в снабженца, то ли в товароведа. И жить они стали очень зажиточно.
Знали, что уговорила Макса продать машину.
Оказалось, что эталон респектабельности, которым была машина в Алькиных грезах - это фикция и мина замедленного действия. Постоянно контролировать мужа-автомобилиста нереально. Лучше уж пешком ходить!
Потом умерли один за другим наши родители, жизнь закрутила, завертела, и надолго заставила забыть о поездках и отпусках.
В родные места мы попали 30 лет спустя.
Попали....
И почувствовали, как много воды утекло за эти годы. Не было в живых почти всех наших учителей.
Да и друзья многие были там же - на местном кладбище, под скромными обелисками.
А те, кто остался, жили по-разному. Одни в шоколаде и почете, другие - от бутылки к бутылке.
В первый же день нас обрадовали - Алька жива-здорова, живет в Москве, выбилась в люди и чуть ли ни ногой дверь в кабинет Лужкова открывает.
В тот момент я поняла, что такое чувство землячества. ТА-А-А-АК захотелось ее увидеть!!!!
Когда к поезду мне принесли бумажку с ее телефоном, я была просто счастлива. Это был самый лучший подарок.
Звонить я стала, едва поезд вышел из зоны роуминга.
- Алевтина Игоревна в отпуске. Будет через две недели, - ответила секретарь.
- Девушка, я ее подруга детства. Дайте, пожалуйста, домашний телефон.
- Я не имею права давать ее телефон. Эта информация конфедициальна.
- У вас же есть с нею связь! Тогда передайте ей мой номер. Пожалуйста, девушка! Уверяю, Алька Алевтина Игоревна будет Вам благодарна!
- Ла-а-а-адно, диктуйте! - нехотя протянула секретарь. Но телефон все-таки записала.
За свою долгую жизнь я так и не избавилась от наивности - мне казалось, что Алька позвонит в тот же вечер.
Но звонок раздался через две недели. Голос подруги не изменился. Говорят, у людей вообще не меняются в течение жизни глаза и голоса.
После первых радостных приветствий, мы поболтали о том, о сем, вспомнили общих знакомых.
Алька, как прежде простодушно, рассказала как будучи в Ленинграде, разыскала свою первую любовь - Бореньку.
Встретились. Покрасовалась перед обыкновенным ученым своим положением. А когда он пришел на следующий день к ней в гостиницу с цветами, его не пустили.
Наверное, это была сладкая месть!
- А Масик сказал, значит мне мужского внимания не хватает! - вздохнула все та же безалаберная Алька.
В каждом ее слове и каждом рассказе, я узнавала прежнюю Альку и радовалась ее неизменности.
- Алька, давай встретимся! Хочешь, приезжай к нам. Хочешь, мы приедем. Можно и на нейтральной территории - посидим где-нибудь в тихой кафешке, вспомним былые годы! - меня переполнял телячий восторг он наконец-то состоявшегося контакта.
Но Алька его не разделила:
- Записывай адрес,-сказала она с незамеченной мною сухостью, - Приезжай до начала рабочего дня, в 8.30. Я скажу, чтобы тебя пропустили.
Ехать надо было на другой конец Москвы. Но я поехала. И в половине девятого уже была у дверей Алькиного логова офиса.
Меня встретила классическая чиновница высшего эшелона - подтянутая фитнесом, одетая-обутая в стильных бутиках, с дорогой стрижкой и ухоженными руками.
Обнялись.
Алька проводила меня в свой кабинет, по пути бросив секретарше:
- Соединять только с N. и R.!
Жестом указала мне на стул для посетителей, сама села напротив в свое руководящее кресло, и тут же произнесла жестко, глядя мне в глаза:
- Помогать ни в чем не буду!
- Алька!!! ТЫ ЧТО???!!! ТЫ О ЧЕМ???!!! Какая помощь?! Я же просто тебя увидеть хотела!
Подруга посмотрела недоверчиво.
Потихоньку разговорились. О былом и настоящем. О мужьях. О детях. О юности. О наступающей старости.
Но чувство неловкости витало в воздухе. Видимо, чтобы развеять его, Алька встала:
- Пойдем, покажу, как живу-работаю!
Надо сказать, хвастаться было чем!
Впечатляло все: и шикарный ремонт, и солидная мебель красного дерева ( подарок Масика в честь назначения на должность), и комната для взяток подарков, и уголок-кухня с полками, заставленными дорогим спиртным, и столом, на котором живописно красовались изящные вазочки с пирожными и конфетами.
- Здесь я встречаюсь с родственниками и друзьями. Выпить всегда есть - мне директора заводов коньяк и шампанское ящиками привозят. Настоящее, неподдельное! Закусить тоже - сама видишь коробки с деликатесами. Все свежайшее!
- Почему не дома?
- Масик не любит гостей.
- А внуков? Внуки уже есть?
- Нет. - Алька помрачнела, - доченька говорит, что и не будет. Она считает, что наш род должен с лица Земли исчезнуть.
-?????? Ни фига себе! Чем это вы ее так обидели?
- Не знаю. Все для нее делали и делаем.
Трудно было представить, что красавица с фотографии на Алькином столе, могла такое сказать.
Да " в каждой избушке свои погремушки!". Видно, не так уж все гладко в Алькиной жизни. Мне стало обидно и больно за подругу.
-Да ладно тебе! - Алька опять была прежней, - Давай выпьем по рюмочке! Тебе коньяк или шампанское?! Ни того, ни другого такого качества ты не пробовала, это точно!
- Обычные марки. Во всех магазинах продаются, - пожала я плечами.
- Вот "обычные" в магазинах и продаются. А "необычные" для директора делают, - рассмеялась Алька. Разницу я оценила.
На прощание Алька затащила меня в комнату для взяток подарков и выбрала гостинцы для моей внучки, мужа, дочери и сына. Я знала, что она делала это от всей души, поэтому взяла. Хотя потом пришлось выслушать "ФИ!" от мужа.
Алька собсвенной персоной проводила меня до поста охраны. И по дороге все спрашивала:
- Ты за меня рада?!
- Ну, конечно, рада, Аль!
- А ты помнишь, как задачки мне решала?!
- Помню.
- Я всегда к людям добра была. Вот Бог мне и воздал за мою доброту!
- Ты права! Всем в жизни воздается по заслугам!
- Ты, правда, за меня рада?!
- Разумеется! Почему мне не радоваться за тебя?! Очень рада, Аль!
- А ведь ты была отличницей, а я двоечницей!
- Ну и что?!
- И ты за меня рада?!
Что-то скреблось в ее душе и не давало покоя. Неужели так достала зависть окружающих?
-Я вас приглашу в гости. У нас с Масиком юбилей в этом году.
- Если Масик захочет!- сыграла я на опережение, зная наверняка, что на юбилее нам не бывать.
В гости нас, конечно, не пригласили. И дело было скорее всего не в Максе, а в Альке. Это она закрыла навсегда свой дом от всех на свете, как только они поженились.
Больше мы не созванивались и не встречались. У каждого свои дела-заботы, да и жизнь московская цейтнотная не очень-то располагает к общению.
Но перед Новым годом у Альки день рождения. Я помнила эту дату всю жизнь.
Позвонила подруге:
- Поздравляю...Желаю...Бла-бла-бла.... Как дела?
- Ой, если бы ты видела, сколько мне подарков надарили! - Алька называла известные в Москве имена и хвасталась, от кого что получила.
Я искренне радовалась за подругу. Знай наших!!!
Алька всегда мечтала о красивой жизни, и все же простой девчонке из провинции и не снилось, что ей будут нести и везти подарки сильные мира сего.
И тут она спросила:
- А чего ты позвонила? Надо что-то?
- Поздравить тебя позвонила!
- Ну, поздравила. А звонишь-то чего? Может внучке билеты на Елку надо?
- Аль, ты забыла, где мой муж работает?! Ему профсоюз на Кремлевскую дает. И мы в состоянии купить билеты на любую, куда захочется.
- А что же тебе надо? Какие-то проблемы на работе?
Я пыталась объяснить бывшей подружке, что иногда люди поздравляют друг друга просто так. Без всякой тайной цели. От любви. От уважения. От желания сделать приятное другому.
Но, кажется, она мне не очень поверила.
Бескорыстная дружба давно уже была не в ее, а в какой-то другой, давно забытой, параллельной жизни.
* * * * * *
А в этом году у Альки был юбилей.
Она сама позвонила мне недели за три:
- Привет! Твой муж все там же работает?
- Да.
- Я вас на свой юбилей приглашу.
- Приглашай. Обязательно придем.
Потом позвонила за три дня до события:
- Не забыла, что у меня юбилей?! Я тарталеток накупила, салатиков настрогаю - очень удобно! Коньяк, вино, шампанское - всего полно! Приходи!
- Куда?
- Ты же помнишь, где мой офис.
- Приду. Во сколько?
- Я распорядилась пропускать всех с 9.00 до 18.00
- Может, я подойду к вечеру? Закроешь двери, и посидим, пообщаемся спокойно. Ведь опять почти четыре года не виделись!
- Вечером меня Масик будет ждать.
- Мы хоть увидимся-то?
- Не знаю. Если я буду занята, отдай подарок секретарю. Она тебе нальет рюмку и даст тарталетку с закуской. Выпьешь за мое здоровье. Так все делают.
Я поняла, что прежней Альки нет. И не пошла. Не хотелось мне почему-то теряться в толпе дары приносящих.
И (каюсь!) даже не позвонила.
Работы в тот день было очень много - забегалась и забыла.
А на другой день это уже было неактуально.