ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Сашка вернулся с вечернего обхода. Посмотрел на часы - десять вечера. Он прикинул, что пары часов хватит, чтобы заполнить дневники больных. Сегодня у него неактивное дежурство, и он надеялся хоть немного поспать. Он просто валился с ног. Неделя выдалась, как гонка на выживание с полосой бесконечных препятствий. Пять активных суточных дежурств через день. Сегодня он прооперировал тяжелый случай панкреонекроза. Состояние женщины очень тревожило его. Она находилась в реанимации и шансов на то, что выживет, было мало. Слишком запущенный случай. Отмерла большая часть поджелудочной железы.
Сашка вспомнил первый случай, когда у него умерла пациентка. Это случилось семь лет назад, в первый год его работы. Скончавшейся пациенткой была семидесятичетырехлетняя бабушка. Она до сих пор стоит у него перед глазами – тщедушная старушка с печальными глазами. Ее звали Софья Николаевна. Женщина поступила в крайне тяжелом состоянии с клиникой желудочно-кишечного кровотечения. Болезнь была запущена, бабушка потеряла много крови. Анализы показали тяжелую анемию. Гемоглобин упал до критического состояния. Давление – восемьдесят на сорок. Старушке срочно сделали ФГС. Обследование показало полный желудок крови. Кровотечение никак не удавалось остановить, и женщину срочно отправили на операционный стол. Сашка бился над ней два часа. Вскрыл желудок. В орган излилось литра два крови. Потом обнаружилось, что у женщины помимо желудочного кровотечения еще и варикозное расширение вен желудка, которые тоже кровили. Саша прошил вены. В довершении всего у Софьи Матвеевны оказался цирроз печени в последней стадии. На вторые сутки после операции женщина, не приходя в сознание, скончалась в реанимации. Саша сделал для нее все возможное, но все равно его мучило чувство вины. Коллеги вообще советовали не оперировать женщину, понимая, что случай изначально безнадежный, но он решил попытаться вытащить женщину с того света. Все усилия оказались тщетными. Он очень тяжело переживал смерть пациентки. Словно кого из родных похоронил. Поначалу думал, что никогда больше не сможет взять скальпель в руки. Он сидел в ординаторской и размышлял, не совершил ли он ошибки, выбрав профессию хирурга. Ему позвонили и попросили спуститься в приемный покой. Там его ждал сын Софьи Николаевны. У Саши в горле образовался ком. Он едва смог сглотнуть слюну. Он знал, что придется объясняться с родственниками. Это было частью профессии. Даже приготовил речь. Но при виде сына умершей женщины все слова вылетели из головы. Что можно сказать человеку, потерявшему мать? Тем более он был причастен к ее смерти. Он стоял и молча смотрел на парня.
- Это вы оперировали мою маму?- Спросил сын Софьи Николаевны у Саши.
Тот кивнул и отвел глаза. Все равно надо что-то сказать парню. Но где взять нужные слова?
- Я понимаю, как вам тяжело. Наверное, не меньше, чем мне. – Продолжил паренек.- Я знаю, что вы все сделали правильно. Но вы ведь тоже не Боги и не вам решать, сколько еще человеку жить на этом свете. Я пришел поблагодарить вас за то, что вы попытались помочь моей матери. Это очень важно. Спасибо вам.
Парень пожал его руку и ушел. А Саша еще минут пятнадцать стоял как истукан. Он был готов ко всему – выслушивать обвинения, отбиваться от нападок, но только не к этому – пониманию и простой человеческой благодарности. Реакция парня обезоружила его. Этот юноша, сам того не подозревая, убедил его, что он выбрал правильную профессию. Это его призвание. И есть благодарные люди, которые с пониманием относятся к их труду. Осознают, что хирурги тоже живые люди, а не автоматы по поправке здоровья.
Вскоре последовала еще одна смерть пациентки. Было неактивное дежурство. Тяжелых больных в отделении не было, намечался довольно спокойный вечер. Сашка даже собирался посмотреть футбольный матч. Все-таки наши вышли в полуфинал.
Позвонила дежурная медсестра и срочно вызвала его в приемный покой. Саша едва не потерял сознание от увиденного. На кушетке лежала молодая женщина. Тело покрывало множество ножевых ранений. Живот был похож на кровавое мессиво. Кожа свисала клочьями, одежда насквозь пропиталась кровью. Девушку словно провернули через мясорубку. Саша подумал, что на нее напали грабители. После расспросов стало понятно, что ее исполосовал сожитель. Состояние было крайне тяжелое, требовалась срочная операция. У молодой женщины была обильная кровопотеря.
Ее срочно отвезли в операционную. Александр четыре часа бился за жизнь девушки, пытаясь вырвать ее из лап смерти. У бедолаги были изранены все внутренние органы - серьезное повреждение печени, желудка, задета селезенка, пробита левая почка, надпочечник, изрезаны тонкий и толстый кишечник. Саша прошил все органы, удалил почку и селезенку. Кровотечение не останавливалось. Девушка потеряла три литра крови, состояние было крайне тяжелым. Александр удалил надпочечник, вскрыл забрюшинное пространство, и обнаружил, что задет брюшной отдел аорты – перебит чревный ствол. Именно поэтому у девушки была такая обильная кровопотеря. Саша пережал зажимом аорту и вызвал сосудистого хирурга. Задолго до его приезда у девушки развился ДВС - синдром – перестала сворачиваться кровь. Закровили все раненые органы и раневые поверхности. Пациентка скончалась на операционном столе еще до приезда сосудистого хирурга.
Тяжкие размышления прервал Рамсул.
- О, Рамсул, а ты что здесь делаешь? Сегодня ж мое дежурство. Только ушел, и уже соскучился по работе?
- Скажешь тоже, соскучился, - отмахнулся Рамсул. – Мобильник в столе забыл. Когда оперировали Зинаиду Григорьевну, положил в ящик, а потом из головы вылетело. Кстати, как она?
- Состояние крайне тяжелое. У самого из головы не выходит.
Разговор коллег прервал телефонный звонок.
- Александр Васильевич, спуститесь в приемный покой, - взволнованным голосом произнесла дежурная медсестра.
- Срочно, - добавила она.
- Что случилось? – Спросил Александр в пустоту. На том конце уже повесили трубку.
Рамсул вопрошающе посмотрел на коллегу.
- Зовут вниз. Наверное, кого-то привезли, - пожав плечами, сказал Саша уже в дверях.
- Я сейчас сделаю пару звонков и тоже подойду, - сказал Рамсул и довольно улыбнулся. – Сегодня на вечер у меня наполеоновские планы.
Сашка вбежал в приемный покой. На кушетке лежал окровавленный парень лет двадцати. Сашка подумал, что привезли труп. Лицо юноши было мертвенно бледным. На парне не было живого места – тело покрывало множество ножевых ранений, оно было буквально искромсано. Вот она, ирония судьбы. Он только что вспомнил случай с раненой девушкой, и вновь резаный пациент.
Рядом с юношей стоял пожилой мужчина.
- Вы его отец? – Обратился к нему Саша.- Что произошло?
Мужчина отрицательно покачал головой.
- Ничего не знаю. Живу тут неподалеку, в частном секторе. Вышел из дома покурить – смотрю, за калиткой человек лежит. Подошел поближе – парень молодой без сознания, в луже собственной крови утопает. Пульс пощупал – нету. Вроде и не дышит уже. Я скорей машину из гаража вывел. Куда везти – не знаю. Вначале в морг хотел, а потом решил в ближайшую больницу. Может, еще можно что для парня сделать. Вроде приличный человек. Одет хорошо.
Сашка слушал в пол-уха. Он уже давно занялся юношей. Минута промедления могла стоить жизни.
Парень был без сознания. Сашка отметил множество ножевых ранений грудной клетки и брюшной полости. Раны были очень глубокими, парень потерял много крови. Тут Саша заметил рану под левым соском. Как раз в проекции сердца.
«Только бы сам орган не был задет», - с надеждой подумал хирург и взял безжизненно болтающуюся руку парня.
Попытался нащупать пульс. Ничего. Стало быть, все-таки задет жизненно важный орган.
Саша измерил давление – пятьдесят на ноль. Так и есть. Нож угодил прямо в сердце. Парень ведь только начинает жить.
На этот раз Сашка поборется со смертью. Он не допустит, чтобы из-за нелепой случайности парень ушел из жизни. Один раз он уже проиграл битву.
- В операционную. Срочно, - приказал он.
В приемный покой вошел Рамсул.
- Что там стряслось?
Сашка кивнул на парня.
- Множество ранений грудной клетки. Похоже, задето сердце. Пульс отсутствует. Давление пятьдесят на ноль, - в нескольких словах обрисовал он ситуацию.- Рамсул, мыться и в операционную.
- Ты что, совсем? – Уставился тот на коллегу. – Да парень труп. Неужели ты будешь его оперировать?
- Не ты, а мы,- поправил Саша коллегу.
Рамсул взглянул на часы.
- Я - пас. У меня через полчаса встреча. Я тебе повторяю, что с такими показателями парень – труп. Ты сам это знаешь не хуже моего. Это пустая трата сил и времени.
- Рамсул, ты не можешь так поступить и просто уйти.
- А если бы я вообще не пришел?
- Но ты же пришел. Значит, это был знак свыше. Мы должны сделать все возможное. Я и сам не уверен, что парня удастся спасти, но попытаться можно.
- Черт с тобой, - махнул рукой Рамсул. – Иди, начинай, а я сейчас подойду.
- Я знал, что на тебя можно рассчитывать, - сказал Сашка и опрометью бросился в операционную.
- Вы же труп на стол положили, - встретил «приветственной» речью анестезиолог.
- Петрович, думаешь, задето сердце?
- Вне всякого сомнения. На лицо клиника ранения сердца с его томпонадой.
«Черт, томпонада», - подумал Сашка.
Это значит, что пробита сердечная сумка и дырка в самом сердце. При каждом сокращении сердечной мышцы кровь изливается в сердечную сумку и заполняет ее, что приводит к остановке сердца. Самый тяжелый случай. Не помешал бы совет кардиохирурга. У них в больнице таких специалистов нет. Вызывать из другой - бессмысленно. Все равно не успеет. Придется все делать самому. Саша попытался собраться.
Анестезиолог занялся привычным делом. Сделал укол, интубировал парня, подключил к ЭКГ-монитору и аппарату ИВЛ.
Сашка приступил к своей части работы.
- Скальпель.
Медсестра подала скальпель. Саша выполнил торокотомию – сделал один точный разрез грудной клетки слева.
«Где же Рамсул? Неужели не придет?». – С волнением подумал он.
Одному с такой сложной операцией не справиться. Даже аппендицит без ассистента не удаляется.
Он поставил ранорасширитель.
- Ножницы. Быстро.
Саша вскрыл сердечную сумку и ужаснулся – она вся была заполнена кровью. Часть уже успела свернуться и образовала сгустки. Надо было поскорее освободить сердечную сумку и попытаться запустить сердце. Сашка начал вычерпывать кровь руками. Наконец удалось добраться до сердца. Хирург стал делать прямой массаж.
Два, три, пять – никакого результата.
- Бесполезно, - сказал Петрович.- Бросай, Сашка. – Сделал все, что мог. Пульс не определяется.
Саша его не слышал. На этот раз он не позволит смерти одержать победу. Он вырвет парня из ее цепких когтистых лап. Он уже не раз проигрывал в решительных схватках. Только не в этот раз.
Он продолжал сжимать и разжимать сердце юноши.
Десять, одиннадцать.
«Ну, давай же, заводись».
На лбу выступили капельки пота. Сестра промокнула салфеткой.
«У каждого хирурга свое маленькое кладбище» - всплыла в памяти фраза, которую он ненавидел.
Четырнадцать, пятнадцать.
Сашка потерял надежду и делал массаж на автомате. Совсем отчаявшись, он ощутил слабый толчок. Сердце юноши дрогнуло и забилось.
- Есть! – Закричал Сашка.
Лицо сияло, эмоции рвались наружу. Он держал в руке пульсирующее сердце, живой орган!
Анестезиолог не мог оторвать взгляда от ЭКГ – монитора. Прямая горизонтальная линия стараниями молодого хирурга преобразилась в зигзагообразную.
Пять лет назад Петрович вышел на пенсию. У него был большой стаж работы. Раньше он работал в кардиологическом отделении. Он не мог поверить, что Сашке удалось то, с чем не могли справиться маститые доктора.
В операционную вошел Рамсул.
- Я сделал это! – Поделился он новостью с коллегой.
- А я думал, что парень уже на том свете. Ты прямо как служитель культа Вуду – оживляешь мертвецов.
- Давление растет, - прервал диалог Петрович. – Шестьдесят на двадцать. Появился пульс на сонных артериях.
Саша откинул эмоции в сторону. Предстояло еще изрядно потрудиться. Он ушил рану на сердце, подлатал сердечную сумку.
- Давление семьдесят на тридцать, - осведомил Петрович. – Пульс стал более отчетливым.
Значит, он все сделал правильно.
- Зрачки сузились. Появилась реакция на свет.
От последних слов Петровича Сашка воспрял духом. Появилась надежда на то, что парень выкарабкается.
Александр установил дренажи в плевральную полость для отвода крови и воздуха из сердечной сумки.
- Давление стабилизировалось. Сто десять на семьдесят. Молодец, Сашок. Парня уже хоть в космос запускай.
Саша внимательно осмотрел грудную клетку. Отвел в сторону левое легкое и обнаружил ранение диафрагмы слева, проникающее в брюшную полость.
- Рано радоваться. Надо делать лапаратомию.
Не зашивая разрез в области сердца, он накрыл рану стерильной салфеткой и сделал разрез живота.
«Бедолага парнишка. Кто ж его так отделал?», - подумал Сашка и покачал головой.
У юноши была задета левая доля печени - в брюшную полость излилось как минимум литра полтора крови. Вычерпав кровь, хирург обнаружил еще и ранение желудка. Везунчиком парня не назовешь. У него были задеты все жизненно важные органы. С другой стороны, им удалось невозможное – спасти парню жизнь.
Через два с половиной часа они с Рамсулом сидели в курилке и анализировали ход операции.
Парня перевели в реанимацию. Все решится в последующие двое суток. Если юноша протянет это время, можно считать, что он родился под счастливой звездой.
Сашка взглянул на часы – четыре утра. Ложиться спать уже бесполезно. Да и уснуть после этого случая вряд ли удастся. Он пошел в реанимацию.
Юноша был подключен к аппарату искусственной вентиляции легких. В таком состоянии он пробудет как минимум две недели.
Лицо парня было мертвенно бледным – ни единой капли крови. Можно было подумать, что на койке труп. Сашка вплотную подошел к пациенту и внимательно всмотрелся – грудь вздымалась под простыней при каждом вдохе. Пульс четкий, давление сто десять на семьдесят. Вполне приличные показатели после столь серьезной операции.
На этот раз смерть ушла без добычи. А на Сашкином кладбище не появилась новая могила.