Утренний гомон птиц уже сменился криками домашней живности, а апрельское солнышко, старательно обогревало, ещё голые деревья. Высокий, широкоплечий мужчина, в тёплой рубахе с закатанными рукавами, запрягал коня в борону. На крыльцо, зевая спросонья, вышел приехавший погостить старший брат, худощавый мужчина в спортивных штанах и накинутой на плечи телогрейке.
- Вот ведь парадокс, какой, Степан. Ты из деревни и шагу не сделал, а красоту природы ни понять, ни даже увидеть не можешь. Вот я, к примеру, в городе с интеллигентными людьми общаюсь к культуре поближе, и природу ценить и уважать научился.
Степан лишь хмыкнул в ответ, продолжая заниматься своим делом.
-Эти багряные закаты, буйство листвы и красок, воспетые поэтами, - при этих словах брови Степана поползли вверх, и он удивлённо глянул на серые деревья с набухающими почками.
-В тебе нет поэзии, - продолжал брат, закуривая сигарету. – А всё дело в чём? Да в том, что ты привык к этому великолепию - привык, понимаешь? И опять же - образования не хватает.
Степан пожал плечами.
-Лишь интеллигентный и образованный человек, способен узреть всю красоту природы. Вот если ты после армии перебрался бы в город, как я, то научился бы многому.
Он выпустил струйку дыма, и Степан проследил взглядом как она, поднимаясь, окутала молодой побег рябины, и постепенно растворилась в утреннем воздухе. Со вздохом покачав головой, Степан сказал слегка хрипловатым голосом.
-Бороновать надо. Землица вот-вот вздохнёт, а огород в кочках после пахоты, - и, подойдя к коню, похлопал по изогнутой шее. – Ну, что Буянушка, не терпится? Ну, будет, будет, - он добродушно поморщился, когда конь попытался ткнуться ему в лицо.
-Дярёёёвня, - протянул брат, глядя вслед удаляющемуся Степану. Бросив под ноги окурок, он втоптал его каблуком ботинка в землю.