Герасим Вагонеткин был очень честолюбивым человеком. В самом юном возрасте, когда у большинства молодых людей только ещё начинают формироваться первые представление о жизни, он уже наметил себе вполне определённую великую цель – когда-нибудь в отдалённом будущем непременно умереть и от этого попасть в рай!
Во, какой! А?!
И всю свою оставшуюся жизнь, а именно: семьдесят два года восемь месяцев и двадцать один день – он только этого и добивался. Нигде, никогда и ни у кого не крал, ничего. Даже в бане из чужих шаек чужие веники не перекладывал, чтобы вместо них свой распарить. А вдруг господь заметит и не одобрит?
Не прелюбодействовал даже и в мыслях своих, потому что ещё в отрочестве, заподозрив в себе непонятный интерес к женскому полу, повесил на кирпичную стену большой постер со всемирной красавицей и тщательно бился о него каждый день лбом. Так что через два месяца при виде любой девушки, включая и старух, у него возникала стойкая головная боль и искреннее отвращение до тошноты. Правда, в последствии он много переживал, а вдруг эти его действия будут на Страшном суде расценены, как битие поклонов сатанинскому идолу красоты?
Ну, а убить-то он и при всём желании никого не смог бы, так как природа наградила его удивительным тщедушием и слабостью. Он и животных не убивал. И с насекомыми не со всеми мог бы справиться. Поэтому тараканы у него на кухне прямо-таки лютовали. Не только харчи тырили, но и тапочки от греха подальше на помойку уносили. А Вагонеткин терпел. Даже участковому на них не жаловался и в санэпидемстанцию доносов не строчил. А каждого неубитого таракана или паука в своем личном реестрике галочкой помечал, чтоб потом отчитаться, как о добром деле.
А кроме того Герасим никогда не лгал, за что неоднократно бывал бит как соседями, так и сослуживцами. Не говоря уже про представителей властных структур. И не просто не лгал. А очень громко не лгал, так что его правду, хочешь не хочешь, а всё равно услышишь.
Одним словом, к тому моменту, когда он представился, даже у самых его лютых недоброжелателей не возникало не малейшего сомнения, что его-то душа уж точно попадёт в рай. И не в обычный рай, а в рай для VIP-персон!
Однако именно в тот самый день, когда душа Герасима Вагонеткина предстала пред ликом Господа нашего, дабы он уточнил её место в раю, лик Господа нашего был весь наперекосяк после вчерашней попойки. Надо ж было такому случиться, что именно накануне исполнилась семнадцатая с половиной годовщина Вечности, ну и Отец, Сын и Святой Дух, естественно, её, как следует, отметили. Дошло до того, что ангелов небесных по всему поднебесью с кольями гоняли и перья им из крыльев выщипывали! А когда Дух Святой предложил после водочки всё пивком отполировать, то и вовсе такое началось, что архангелы и другие высшие чины стали святых выносить от греха подальше.
А как вы хотели?! Уж если мы – образ и подобие божие, то и он – образ и подобие наше. Так-то вот.
Понятно поэтому, что судья в этот день из Господа нашего был никакой. Ему б, конечно, малость поправить здоровье, хоть граммов сто пятьдесят, дело бы и пошло. Но – нельзя! Вдруг души усопших учуют запах спиртного и решать, что теперь уже можно. И не только выпивать. И что тогда из рая получиться? Хоть красные фонари вывешивай. Нет, похмеляться никак нельзя было. По крайней мере, до конца рабочего дня. Вот Господь наш и терпел. И нам велел. Ну, и к душам усопших, соответственно, относился более строго, чем обычно, да и слушал он их вполуха, больше полагаясь на интуицию.
Именно в таком вот состоянии и застигла душа Герасима Вагонеткина Господа нашего и не одобрила его. А Господь наш, в свою очередь, взглянул в лицо души Герасима и сразу увидел, что оно лоснилось от гордости, как желток в яичнице-глазунье. И до того Господа нашего затошнило от вида мерзопакостной закуски, что он едва не выскочил в туалет. Но сдержался. Подавил тошноту. Но почувствовал страшную горечь.
Вот он, Господь бог, казалось бы, Вседержитель, а по закону не может какого-то вшивого Герасима Вагонеткина выгнать к чертям собачьим! А почему? Тот всю жизнь выпендривался: не пил, не курил, на женщин даже и не глядел, как какой-нибудь голубой, прости господи! И вот, теперь только поэтому он, Господь Бог Вседержитель, не может этого придурка на веки вечные в гиену огненную сослать? И должен каждый день его масленой физиономией любоваться? А тот будет торжествовать и от гордости светиться?!
«Так вот хрен ему с маслом!» - в сердцах решил Господь наш. Достал из секретного шкапика пузырек со спиртом, а из складок хитона малосольный огурчик, с чувством опохмелился, закусил огурчиком и с наслаждением вышвырнул душу Герасима Вагонеткина на вечные муки, чтоб не путал гордость с гордыней.
Ибо господь наш, в отличие от протестантов или, упаси помилуй, от лютеран, судит не по закону, а по справедливости. И нас тому же учит!