В том году по экранам кинотеатров СССР совершал триумфальное шествие художественный фильм "Бархатный сезон"...
Муж был на берегу и заранее купил билеты на эту долгожданную картину. Радостное ожидание длилось целых 10 дней, к концу которых я внезапно заболела.Переела мороженого в жаркий летний день, и моё горло, как всегда, меня подвело. Разбушевалась температура, ломота была во всём теле, не хотелось не только идти в кино, но и шевелиться.Стоит ли говорить, что выглядела я ужасно, с мутными слезящимися глазами и обмотанной бинтами шеей.
Бедный Серёжка был в шоке: и в кино хотелось невероятно, и меня было жаль безумно. Видя, как он мучается, я решила идти в кино, положившись на русский "авось"...
Фильм меня очаровал с первых кадров, и я забыла про всё на свете.
Возвращались пешком. Вечер был тёплым, мы молчали, переваривая увиденное.Уже на подходе к дому, когда мы свернули с проспекта во дворы, Серж заговорил о своих впечатлениях от кино. В темной тишине, голос его казался особенно громким и я постоянно шикала на него.Мы уже почти подошли к дому, осталось только обойти угол детского сада, как вдруг я услышала из листвы липы, растущей по ту сторону забора детсада пронзительный крик... попугая!
- Слышишь, попугай кричит?
- Родная, у тебя температура, это слуховые галлюцинации, - усмехнулся муж, приложив к моему лбу прохладные губы, - откуда попугаи и Калининграде, да ещё ночью, да ещё и кричащие?
- А ты замолчи и послушай сам...
В кромешной тьме неосвещённого двора стояла звонкая тишина.
-Ну, всё! Пошли скорее домой. Тебе это почудилось, - заторопил меня Серёжка.
Попугайский крик повторился, но муж снова его не услышал.
- Серёж, пойдём посмотрим в кроне деревьев. Звук был оттуда, я чётко слышала.
- Другой бы спорил, упирался, а я не буду! Пойдём, посмотрим, - нехотя протянул он и двинулся за мной к забору.
Конечно, попугай снова молчал. Но, к счастью, у нас был маленький фонарик - брелок, привезённый из Японии мужем, который впервые использовали по назначению.
Как только тонкий лучик пронизал крону липы, птица заволновалась и с испугу шарахнулась с дерева.
Я вскрикнула от неожиданности, и попугай снова заорал.
- Вот это да! Действительно попугай, только как мы его словим? Не видно ни шиша...
- Лезь через забор, он тебя в темноте не увидит. Подойдёшь поближе, я включу фонарик - птица из луча не должна вылететь в темноту - и ты его поймаешь!
- Ладно, держи,- протянул он мне брелок, - орнитолог ты мой с температурой...
Он перепрыгнул невысокий забор и подошел поближе к дереву.
- Свети!
Блуждающий лучик выхватил из темноты небольшого зеленого попугая, который от неожиданности присел в траву, но с места не двинулся.
- Опа! Есть! - заорал от радости муж, заглушая своим баритоном крик испуганной птицы.
Мы принесли амазона домой. Маленький - с голубя - попугай, орал диким голосом практически всю ночь. У него был стресс: весь ящик, куда мы его временно поместили, к утру был усыпан перьями. Птичка нервно выщипывала из себя свою одёжку...
Мама с головой, стянутой платком, упрашивала нас отнести птичку обратно или сдать в зоопарк.
- Ещё одна такая ночь, и у меня закипят мозги. Смилуйтесь надо мной, избавьтесь от попки!
...Попугай как будто понял, что его снова оставят одного, и замолчал. Два дня ничего не ел, только пил.
Мы поместили объявление в местную газету, о том, что найден попугай, очень переживающий разлуку с хозяином. Телефон звонил дня три без умолку, в дверь приходили разные люди, но никто не признавал притихшую птицу за своего питомца...
Постепенно мы к нему привыкли и стали выпускать из ящика. Единственное, от чего не смог избавиться наш приёмыш, была его дурная наклонность орать, когда говорили по телефону.Через неделю он начал имитировать телефонный и входной звонки. Поначалу мы бросались открывать двери или хватали с рычага трубку телефона. Но потом привыкли и к его дразнилкам: он орал звонками без перерыва - ни в дверь, ни по телефону не было такой частоты звонка. Но на протяжении всего телефонного разговора по-прежнему орал благим матом, пока трубку не опускали на аппарат.
Для проживания он определил себе место в не застеклённой внутренней рамке кухонной форточки. На полу была постелена газета, и о ящике забыли насовсем.
Как-то раз по телевизору показывали фильм о судне, терпящем бедствие. На экране измученный бессонницей радист, беспрерывно клацал ключом рации, подавая в эфир сигнал бедствия SOS. Наш сосед резво вылетел из кухни и примостился у мамы на спине. Беспокойно бегая вверх-вниз по маме, он вдруг чётко прокричал мужским голосом:
- Спасите наши души! СОС! Спасите наши души!..
Когда сюжет кончился, птица успокоилась, но со спины уходить не собиралась. Переместившись на мамино плечо, попугай представился, вытянув шею к уху мамы:
- Меня зовут Маркони! Маркони хорошая птичка! Маркони не дурак, Маркони попугайчик хороший!
Так повторял он много раз, пока мама не сообразила ответить ему:
- А меня зовут Даша! Даша - хорошая птичка!
- Даша, Даша! Приветик, Даша, хорошая птичка!
Пятилетняя Наташка была безумно рада, что попугай заговорил и подлетела к нему, в надежде, что он даст, наконец, себя взять на руки. Но Марконя (так мы его стали называть) снова улетел из цепких детских ручек. Наташка заревела белугой:
- Марконя меня не любит! Гадкий крашеный петух!
- Наталочка, ты познакомься с ним, может, он сам к тебе на плечико сядет, - предложила мама.
Натка, сопя, промолвила:
- А меня зовут Наташа. Я - девочка, я бабина лапушка!
- Лапушка, лапушка! - запомнил моментально новое словечко наш оратор.
Обрадованный ребёнок начал подражать птице:
- Наташа-лапушка, Наташа хорошая девочка! Наташа-лапушка!
Марконя без смущения перелетел к ней на плечо и стал издавать звуки, похожие на чмоканье:
- Девочка моя, иди ко мне! Давай поцелуемся! Давай, давай! Чмок-чмок-чмок! Марконя - моряк, Марконя денежки принёс! Давай поцелуемся, душечка, душечка, душечка! Иди ко мне, птичка хорошая!
Натуська была на седьмом небе от счастья...
Ел наш Марконя всегда держа куски в лапке. На провокации Натки съесть что-нибудь внизу, отвечал однозначно:
- Шкррёбарь, шкррёбарь! Мучишь птичку, мучишь! Жрать хочу, давай жрать! - и взлетал на раму.
Мы давали ему поначалу только овощи и фрукты, иногда семечки или кусочки хлеба. Но однажды, наш любимый попугай вдруг заявил:
- Колбаски хочется! Дай колбаски, Женя! Женя ,хорошая девочка, даст птичке колбаски, даст колбаски!
... Колбаса была его любимой едой. Всегда, когда ему доставался кусочек, он ел его приговаривая:
- Прелесть колбаска! Женя хорошая девочка! колбаски даст, колбаски...
Когда мы готовили на кухне еду, он внимательно следил за процессом, вытягивая свою шею:
- Кушать будем? Кушать будем? Саша хороший, Саша - моряк, Марконя - моряк! Кушать, кушать!
Из всего им сказанного мы поняли, что он жил в семье, где хозяина звали Саша, он был судовым радистом, а его жену - Женя. Шло время и Марконя стал членом нашей семьи. Он без боязни вышагивал по полу, смешно ставя лапки "носки - вместе, пятки - врозь". Как-то раз идя вслед за мной через комнату, наш галантный кавалер вдруг объявил:
- Ах, какие кррасивые ножки! И срразу две! Кррасота!
После этого, сколько его не уговаривали, он больше ни разу не произнёс эту коронную фразу. Зато у него проявились другие таланты: он насвистывал мелодии из телепередач "В мире животных", "Время",
"Спокойной ночи, малыши" и другие. Ещё он по утрам будил спящих Наташу и Сергея моим голосом:
- Туся, доча, вставай, уже семь часов! Вставай, соня, опоздаем в садик! Серёжик, солнце моё, хватит дрыхнуть, вставай!
Причем, дни недели в учёт птицей не брались, и фразы звучали и в выходные, и в праздники. А, главное, ровно в семь часов утра!
На свой день рождения я пригласила двух своих новых приятельниц. Гостьи пришли пораньше и сидели в креслах рядом с мамой, выспрашивая у неё что-то про вязание. Я бегала между кухней и комнатой, накрывая на стол. Сережа резал хлеб и протирал фужеры. Попугая не было видно нигде. Я позвала Наташу, и попросила её найти Марконю.
- Да он на месте, ма!
- Нет его на раме. Где ты его видела?
- Он висит под креслом вниз головой и выглядывает сзади. Ему тетины кудри нравятся. Он трогает их.
- Не понял, - удивился муж, - пойду гляну.
Через пару минут Серж вернулся и рассказал, что попугай действительно прячется под креслом после того, как дёрнет Лену за локон. Когда возмущение дамы стихнет, он, при помощи клюва, снова потихоньку вылезает из-под сиденья и, намотав прядь волос на клюв, дёргает её. После чего, расправив крылья, камнем падает вниз и висит тихонечко, не боясь быть разоблачённым.
Наш зелёный мальчик Марконя прожил с нами пять лет.