(мой взвод)
Вот так мы и очутились в Таш-Кургане. И там нас - ждали. Ещё как ждали. С нетерпением. Приказ об увольнении военнослужащих, выслуживших установленные сроки службы, ещё в конце сентября подписан. А на дворе - декабрь уже в полный рост встал. И кто «дедушек», которые к тому же - совсем и не «дедушки»… «Квартиранты». Сроки службы-то все уже давно вышли…
Вышли – не вышли, то отцам командирам фиолетово. Кто ж «квартиранта» на гражданскую волюшку отпустит, когда каждый из них ещё смену себе подготовить должен?! И качественно подготовить. Командир, он ведь тоже - живой. И по неопытности одного из бойцов переходить в категорию мертвых, оставляя молодую офицерскую жену вдовой, ему, ох, как не хочется… Тем более, если ты не просто командир. А командир взвода разведки.
Тут уж… Грудь в крестах. Про другой вариант – не надо. Не должно его быть. И – не будет. Если ты, конечно, на все сто процентов уверен в надёжности тех тринадцати, что у тебя под началом. Только они… В какую сторону не кинь, на многие километры кругом – только они на боевом выходе тебе спину прикрывают. Других не будет. Пока там ещё основные силы маневренной группы подтянутся. До этого ещё дожить надо. И будет ли шанс этот – дожить - от тебя и твоих бойцов зависит. На Бога надейся…
Потому каждому квартиранту из нового пополнения не просто замену найти надо. А реального пацана за хобот схватить. Да так, крепенько схватить, чтоб не вырвали конкуренты ненароком. Им же тоже желательно… Чтобы у молодого не только масло в голове было. Но и руки у него – не граблями. И приделаны к тому месту, к которому надо. А ко всему этому ещё и командир чтобы на сменщика глаз положил. И не просто положил, а с симпатией. Нет поцелуев там или аплодисментов громких и продолжительных - не надо. Достаточно, если старшой что-то про «годится» себе под нос пробурчит. Вот тогда всё. Начищай свой значковый иконостас, пакуй вещички и жди, когда очередной борт на Союз пойдет.
Но для того чтобы этот желанный момент приблизить… Сейчас схватить надо. Быстро, но крепко. Да не абы что…
Вот так. Я и мявкнуть не успел, как стал наводчиком крупнокалиберного пулемёта имени товарища Владимирова. Вернее, ещё не стал. А только достался. Тому дедушке, которого за год до меня другой дедушка заграбастал. Тот, который наводчиком был. Ну, и мой стал. Им же. И мне – то же самое в перспективе светило. И высветило. Со временем. Потом. А тогда суровые будни начались. Это когда в ученье тяжело.
Так что первые дни мне вообще некогда было по сторонам смотреть. Ну, а потом как-то подустаканилось всё, вошло в колею. Начал я не только лычки на погонах, но и лица как-то различать.
В общем, через неделю где-то смотрю… Что за чудо-юдо такое? Годок мой. Такой же «фазан». Птица большая, но глупая. На «Витёк» запросто откликается.
Но хоть и годок, а не наш. Не забайкальский. Нам же перед отправкой форму выдали… Лучше, чем у американских рейнджеров. Первые дни от нас даже «дедушки» в ужасе шарахались. Думали какой-то специальный спецназ им на смену прислали. Потом-то, конечно, поняли, что к чему. Да и форма как-то потихоньку растворилась в части, разошлась по рукам, как опер не зверствовал и не пугал «дедушек» загорбаченным дембелем, если найдёт у кого что из забайкальского комплекта.
Так что через неделю нас невозможно было отличить от сменяемых «дальневосточников». Рожи у всех одинаково красные, форма – в меру выгоревшая, примерно одного смешанного фасона.
А вот пополнение, что ещё раньше нас пришло с Краснознаменного Средне-Азиатского пограничного округа… Афганская граница – это же их зона ответственности. Ну, и нечего тогда за нашими спинами отсиживаться.
Азиаты и не отсиживались. Слали своих бойцов. Почему-то преимущественно украинцев. В Таш-Кургане их хватало. И все при делах. Как и мы, готовились менять дедушек. Каждый за кем-то, но закреплён. А Витек - нет. Ничейный как бы.
Вечно курсирует между блиндажом и кухней в своих широченных галифе. Откуда только в Средне-Азиатском округе такая форма? Может, сохранилась на складах ещё с тех времён, когда красные кавалеристы гоняли басмачей по пескам Туркестана? Завезли с запасом, вот она и долежала до Витька со товарищами…
Так что по форме, с уже порядком засаленными от вечного дежурства по кухне или блиндажу карманами и задницей, Витька достаточно легко было отличить от всей остальной толпы. Да ещё по простодушной, чуть удивленной и постоянно улыбающейся физиономии. Хотя, если честно, то улыбаться вообще-то было нечему. Одно дело, когда ты чей-то. Конечно, от своего сменяемого тоже достаётся. Но, кто другой тебя уже мало интересует. Если что, так ему его же годки сразу – «Стоять. Посади, где оно и росло! Не видишь, что ли? Так зенки-то открой и спички в них вставь. Чужое!!»
А когда ты ничей… Каждый сильный тебе господин. И даже слабые. Особенно, если их двое. Кто ни попадя, считает своим святым долгом чем-нибудь, но озадачить тебя. А чтобы ты понимал важность и ответственность поручения, норовит ещё и пендель хороший отвесить под пятую точку. Для ускорения. Крутись боец!
Витёк и крутился. Но – не унывал. Да и сам посмотришь на его улыбающуюся рожу и тоже… Взбодришься малость. Особенно под вечер, когда так умудохаешься, что никаких мыслей в голове, кроме одной. Про то, что упасть бы, да соснуть минуток так… Сот несколько. Для начала, хотя бы пятьсот.
И вот такой… Неунывающий, заводной, с вечным шилом в одном месте. И – ничей? Никому из дедушек и квартирантов не нужный?.. Странно, однако. Особенно, если подумать.
Но думать-то как раз и некогда было. Тем более, что лишние мысли, они, бойцу как бы и ни к чему. От них вечно, какая-нибудь бяка потом вылезает. Правда, в тот раз бяка совсем не оттуда прилетела.
Продолжение - http://www.proza.ru/2010/04/09/369