МАКАРОВ, А МОЖЕТ КТО ДРУГОЙ
Прошло месяца полтора. Все потихоньку работали, не стонали, так как слово начальство держало и особо не напрягало.
Вдруг тревога! Всем срочно на построение! Даже подъем устроили раньше. Ропот гасится новостью: будем стрелять! Ну какой мужик не любит пострелять!
После завтрака всех собирают на стрельбище.
Привозят пистолеты, ящики с патронами. Начинается стрельба.
Не помню, из чего стреляли, «Макаров» или что другое, но мазали все ужасно! Только один офицер показал класс, что ж, практика:столбы-то он не вкапывал!
После «отстрела» мишеней уже никого не гонят на работу; получился как бы полу-выходной. Лагерь непривычно полон народом в послеобеденное время, но вскоре большинство укладывается отсыпаться и наступает «тихий час»…
На следующий день все возвращается «на круги и прочие геометрические фигуры». А еще через пару дней меня с заговорщицким видом подзывают два молодых офицера…
СОСЛАН НА «ГАЛЕРУ»
- Привет, ты Алекс?
- Ага.
- А я***. А я***.
- Очень приятно.
- Взаимно. Слушай, нам Алексей З. ,со стрельбища , сказал, что ты мог бы в Питер смотаться за шмотками.
- Ни фига себе! А с чего это он взял?!
- Кто его знает! Мы спросили его, кто из «партизан» мог бы достать «фирменные шмотки, он сказал, что ты мог бы. Мы все оплатим! Дорогу там и прочее…
- А на сколько?
- Ну, не больше недели.
Я согласился, скучал уже по Питеру. На следующий день мне вручили энную сумму денег, билет до Ленинграда и список желаемых вещей.
По дороге соображаю, что делать. Конечно, на «галере», как тогда называли в народе «Гостиный двор», можно было купить «фирмУ», там постоянно ошивались спекулянты, но там часто и «ошивали». Кидалова, обмана там хватало. Надо было через знакомых, а их-то всего трое. Алексей сразу же исключался, в таких кругах он никого не знал; Саша знал много разного народа, мог иметь знакомцев и на «галере», но Саше я не доверял; оставался только Игорь.
Игорь к этому времени уже «охранял покой спящего города» на Петроградской стороне. «Галера», увы, в другом районе, но в огромной милицейской общаге, куда перебрался Игорь, могли быть служивые их «тех краев». Вдруг у него появились новые знакомства?
Прибыв в город, сначала заехал на «Курсанта». Там меня ждала новость: приезжала мама с двоюродным братом Олегом. Две недели прожили они в этой общаге. Меня, естественно, не дождались и укатили домой. Странно, что мама не предупредила о приезде. Видимо, хотела, как снег на голову, но вышло, что не на мою…
Милицейское общежитие в Купчино с виду ничем не отличалось от обычного жилого дома. Довольно высокое здание из красного кирпича; этажей девять, если не больше.
Внутри сразу становилось ясно, куда попал: на вахте сидели настоящие милиционеры. Чтобы пройти дальше, им нужно было назвать человека, к которому идешь, и оставить паспорт.
Игорь жил на восьмом или девятом этаже в небольшой, довольно уютной комнате, всего лишь с одним соседом. До этого я заезжал к нему, но соседа не заставал дома, а тут «застукал на месте проживания». Звали его Володя и, в отличие от того же Игоря, какой-то он был несерьезный, что ли; очень смешливый, но в этом было своё обаяние.
Игорь нас познакомил. Я тут же выложил «карты на стол» и мне повезло. Не помню, то ли Вова сам работал в районе «галеры», то ли у него там были знакомые «стражи», но он вызвался помочь…
Помог, достали почти все, что требовалось, так что я вернулся в «родные леса» триумфатором. Увы! Вскоре случилась…
ЗЛАЯ ШУТКА
До конца сборов оставалось всего ничего, несколько дней, и мне пришла в голову дурная мысль, устроить поединок «Запад-Восток», то есть плакатно русский Юра против плакатно восточного Бори. Все было бы по-честному: оба занимались борьбой, разной, конечно, но тем не менее имели примерно одну весовую категорию; даже по темпераменту почти не отличались. Мыслью этой я ни с кем не делился, понимая, что просто так Юра не согласится, слишком добродушный; с Борей было говорить неудобно, он так и держался особняком. Значит, надо, чтобы «битва народов» состоялась по их собственному желанию. Тогда я начал интриговать против Бори, так, чтобы наша компания на него наехала, а в итоге предложить Боре бой один на один с Юрой.
Интриговал я очень неумело, хоть и получилось один на один, да не по-моему, вдруг вышло, что это мы с Борей деремся «один на один»! Гадство, но на это еще пол-лагеря собралось посмотреть!
А смотреть-то оказалось нечего. Мы приблизились; вспышка, фейерверк! И я на земле… Кто-то из зрителей крикнул: «Finita la comedia!» И все разошлись. Осталась только моя компания утешать меня, даже вечно улыбающийся Юра Рябов сделал скорбное лицо…
P.S. – 2007. Лет через восемь-десять впервые прочел почти всего Достоевского, в том числе и пророческих (хорошо бы до самого конца) «Бесов» и со временем понял, что в той ситуации я немного напоминал молодого Верховенского. Возможно, хотел, как и он, попробовать, насколько сильно мое лидерство. К счастью, Бог уберег меня от такого греха, какой взял на себя Верховенский, а то страшно подумать, куда бы мы все загремели!
ЗАОБЛАЧНЫЕ ЗВЕЗДЫ
И вот он, торжественный день окончания сборов! Нас опять кое-как собирают в строй и командир части произносит короткую, но торжественную речь, из которой следует, что с этого дня мы…офицеры запаса!
Надо было видеть лица «офицеров»! Надо было слышать их голоса! А каково было мне! На срочной меня разжаловали из сержантов в рядовые, а здесь произвели из рядовых в офицеры!
Всеобщее удивление выглядело закономерно, никто никого не извещал о цели сборов. Люди спокойно копали ямы, устанавливали столбы, пилили, рубили, строгали и вдруг – на тебе, «из грязи в командный состав»!
Правда, эти офицерские звездочки напоминали небесные звезды, укрытые облаками, знаешь, что они есть, но видеть их не дано. Да оно и к лучшему! Не к добру увидеть эти звездочки у себя на плечах, значит, над Родиной сгущаются тучи, и ты ей понадобился, а нужны мы Родине только в худшие для нее времена…
ВОЛЧЬИ ГЛАЗА
Военком не обманул: после сборов я получил «огромную сумму» - свою зарплату за три месяца, а еще отпуск, видимо, в родном РСУ решили, что после сборов мне надо отдохнуть. Осенью на Ставрополье еще можно погреться на солнышке, так что я рванул в родные пенаты…
В Ставрополе, по традиции, решил заехать к Сашке Х., на Ташлу. Денек был чудесный, так что я сдал вещи в камеру хранения автостанции и пошел пешком к Нижнему рынку.
Не знаю, так ли я изменился за год вдалеке или изменились родные края, только вдруг я стал замечать, какие злые глаза у встречной молодежи! Просто волчьи глаза! Почему же раньше я не замечал этого? Может, потому, что не с чем было сравнить? (И не потому ли СИЛА, которая была у меня ТАМ, совершенно исчезала ЗДЕСЬ?)
ПОБЕГУШКИ-РАСКЛАДУШКИ
Как дети из неблагополучных семей бегут куда подальше из «разоренного» гнезда», так и я старался как можно реже ночевать в своей общаге на Кр.Курсанта. К сожалению, Алексей покинул «общагу-коммуналку», и я лишился лучшей вписки (на сленге хиппи и других неформалов «вписка» - это место, где можно в худшем случае переночевать, а в лучшем – перезимовать. Чаще всего вписку искали в «Сайгоне», а также не сейшенах, в рок-клубе и т.д.)
Игорь с Володей заявляли: «Приезжай в любое время! Проблем нет! Ведь есть раскладушка!» Я бывал у них довольно часто, но все же Купчино не ближний свет…
«Веселый поселок» - вариант не лучше Купчино, но Андрей-кондитер и его молодая жена всегда так радовались моим визитам, что я старался их не огорчать и бывать почаще. Правда, ночевать оставался не всегда, условия не позволяли; нет, у них тоже была раскладушка, но оставаться в их комнате – значит, испортить молодоженам ночь, а в другой комнате жила бабушка Андрея, туда кому охота…
Так что, если я оставался, то только после бурных уговоров.
И вдруг, среди этой цыганщины, Игорь предлагает мне комнату в коммуналке! Это вышел самый приятный сюрприз года!
Оказалось, что дом-громадину на углу Б.Зелениной и Чкаловского проспекта поставили на кап. ремонт. В связи с этим начали расселение жильцов, но процесс этот очень долгий, и в доме возникали «пустоты», т.е. свободные квартиры. Почему-то в них не отключали ни газ, ни электричество, так что они вполне годились для жизни.
В одной из таких квартир на пятом этаже Игорь и предложил мне комнату, само собой, я с радостью согласился.
Еще одну комнату занимал коллега Игоря с юной женой, остальные две или три пустовали.
У меня стояла большая железная кровать и «многофункциональный» стул; на него я вешал одежду перед сном, на нем ел, на нем сидел зимними ночами у огромного окна и смотрел на горящие фонари в тихом переулочке напротив, когда шел снег или дождь…
Вот так у меня появилась своя комната! Появилась и сыграла огромную роль в последующих событиях…
Продолжение следует…