В каком поколении я рыбак – неизвестно.
По крайней мере, по отцовской линии – в четвертом. Хотя, насколько я подозреваю – намного раньше все мои предки были рыбаками. Генеалогическое дерево я знаю до седьмого колена, и все они жили на Дону или реках, в него впадающих. Поэтому не могли они не быть рыбаками. Рыбы в тех местах было очень много, до сих пор еще Дон славится среди рыбаков разнообразием и количеством рыбы.
Дедушка мой рассказывал, что в молодости он ловил чехонь, когда она шла – возами и кормил ей свиней. Отец, (я это сам видел в детстве) - ловил ту же самую чехонь корзинами. А, каких лещей (чебаков по-местному) и щук он таскал! Я в руки взял удочку сразу, как только они освободились от соски, и всю жизнь ловил рыбу во всех водоёмах, на которые меня судьба заносила.
Отвлёкся опять.Речь пойдет не обо мне и способах ловли рыбы, а просто вспомню случаи, связанные с рыбалкой.
Не только мужчины в моей семье были рыбаками – встречались и рыбачки. К примеру – прабабушка моя была из такого племени. Прожила она до 106 лет и почти до самого своей кончины ходила на рыбалку. Ловила она и удочкой, но больше всего любила ловить бреднем.
Зрелище было замечательное. Представьте себе – идут по предутренней станице две старушки древние с бреднем на плечах и корзиной, сплетенной из тростника, которая на Дону «зембель» называлась. Подойдя к Медведице, они крестились, шептали какие-то языческие заклинания (жаль, я их не знаю) и, в чем были, то есть - не разуваясь и не раздеваясь, заходили со своим бредешком в воду. Много они не ловили, не жадничали. Наловят, сколько их семьям надо, потом выходили на травянистый берег, делили рыбу поровну.
Интересно, что каждый раз повторялось одно и то же действо – раскладывалась вся рыба на две равные кучки, одна из старушек отворачивалась, вторая клала на одну долю рыбы нож (не знаю, почему), и спрашивала: «Кому?». Потом перекусывали, чем Бог послал – то, что с собой принесли, могли и подремать немного на солнышке. За это время их одежда высыхала и они довольные, с уловом возвращались домой.
А самая замечательная история произошла с ними весной 1943 года. Закончилась Сталинградская битва, в которой погибло много людей с обеих сторон, и весной, когда вскрылись реки, по ним поплыли трупы убиенных (в основном вражеских) солдат. А у немцев в качестве вспомогательных войск использовались их союзники – итальянцы, испанцы, румыны и прочие. Так вот, почему-то больше всего плыло трупов именно румынских солдат. Однажды утром, подойдя к реке, наши рыбачки увидели на отмели такой вот (уже распухший) труп. Прабабушкина напарница сразу сказала: «Смотри – румын с усами лежит!». Этими неосторожными словами она заработала себе уличную кличку по гроб жизни. Я даже и не знаю, как ее звали, (может и слышал, но по малолетству не запомнил). Вся станица знала только под кличкой «Румын с усами». Когда они из любопытства женского все-таки подошли ближе, оказалось, что это огромный сом. Накинули счастливые рыбачки на него свой бредень, чтобы не уплыл он обратно в свою родную стихию и, насколько хватило сил, оттащили эту громадину подальше от воды. Потом сбегали в станицу, нашли казачков с телегой и сообща погрузили рыбку на нее. Сколько весил сом – неизвестно, но когда его везли – хвост волочился по земле за телегой. Как рассказывали – накормили им всю улицу.
Отец мой, естественно, тоже был заядлым рыбаком. Однажды были мы в гостях у бабушки, и загорелся мой батя поймать настоящего сома. Проконсультировался он с местными рыбаками-сомятниками по поводу самых удачливых мест и наживки. И подсказали ему, что лучшая наживка на сома – жареные лягушки. Тут же отец отправил нас с братишкой на ловлю лягушек. Вымазавшись по самые уши, наловили мы десятка два разнокалиберных и разноцветных земноводных, принесли добычу, и отец их поджарил. Причем, поджарил в большой чугунной сковороде, которую умыкнул у бабушки и на сливочном масле. Запах стоял до того восхитительный, что мы все втроем чуть слюной не захлебнулись. Только нефранцузское воспитание не позволило нам попробовать это блюдо на вкус. И мы не сомневались, что сомы со всей реки соберутся к нашей наживке и встанут в очередь, чтобы ее сожрать. Так, в принципе и получилось. Правда, ни одного сома мы не поймали, всю ночь ловились только сомики от пяти до десяти килограммов. Приезжаем мы утром расстроенные тем, что не поймали настоящего легендарного сома, довольные тем, что у нас полный багажник рыбы и естественно уставшие после бессонной ночи. Встретили нас бабушка с моей мамой, обрадованные тем, что все живы-здоровы и тому, что мы привезли огромное количество рыбы. Помылись мы, и пошли завтракать.
Стол ломился от еды, а посередине него стояла та самая сковорода с жареной картошкой со свиными шкварками! Я до сих пор помню, какая же она была вкусная – картошка со свиными шкварками. Но, в то утро никто из нас к ней не прикоснулся. Впрочем, и несколько следующих дней мы все втроем под разными предлогами отказывались есть все, что жарилось на этой злополучной сковороде. Так продолжалось до тех пор, пока отец не повинился в грехе. Сковорода была разжалована в поилку для кур, а папе пришлось купить две других взамен ее.
Продолжение следует…