Смертельный мобильник часть третья

    ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.               

Анна открыла глаза. Перед ней была больничная палата. У окна стоял молодой человек и разговаривал с доктором. Она не сразу узнала в юноше Сашку. Он так изменился! Всегда гладко выбритое лицо покрывал слой трехдневной щетины. Лицо осунулось,  под глазами – огромные синяки. Похоже, в последнее время он очень мало спал. Анюта прислушалась к разговору.
- Я же вам уже не раз объяснял, что кома – это как глубокий сон, - терпеливо повторял доктор. – Ваша подруга может очнуться в любой момент. Никто вам не скажет наверняка, когда это случится. Некоторые не приходят в сознание годами. А Аня находится в таком состоянии всего четырнадцать дней. Это не такой уж большой срок, учитывая, что она перенесла тяжелое сотрясение мозга.   
Значит, она две недели была в коме! Анна посмотрела на руки – в левую вену была воткнута игла и заклеена куском пластыря. Девушка лежала под капельницей. Тело было опутано проводами, которые вели к какому –то прибору. Выходит, все это время жизнь ее зависела только от маленького ящичка с датчиками.
Девушка попыталась вспомнить, что с ней произошло, и почему она оказалась в больнице. Физически  ощутила на шее огромные клыки черного добермана. Поднесла руку, пощупала. Вроде все нормально, повязки нет, на коже – ни царапинки.
Потом ее словно лавиной накрыли воспоминания. Они ехали с Иринкой от психолога и поссорились. Подруга не справилась с управлением, произошла авария. Удар, звон разбитого стекла и темнота. Больше она ничего не помнила. Тогда при чем тут собака?  В памяти всплыл образ худосочного паренька. Воспоминания появлялись фрагментами, не было целостной картинки. Как будто память изрезали на кусочки и перемешали. Анюта постаралась снова переключиться  на аварию. Она вспомнила, как наорала на Иринку, обвинила подругу в жесткосердечности. Ей стало стыдно. Иришка хотела помочь ей, а она не оценила этого. Ведь подруга возилась с ней, как с маленькой. Анюта испытала неподдельное чувство вины. Ей захотелось немедленно попросить прощения, помириться с подругой. Она знала, что у Иришки доброе сердце и та обязательно ее простит. Все будет как прежде.

Сашка поблагодарил доктора, пожал ему руку. Врач вышел из палаты. Сашка пододвинул стул к больничной койке и сел. Он не был похож на прежнего Сашу -  сильного, уверенного в себе. Сейчас перед ней сидел понурый, сломленный горем человек. Плечи и голова были опущены, поэтому он даже не заметил, что Анюта лежит с открытыми глазами. Похоже, он уже потерял веру в чудесное исцеление любимой и дежурил у ее постели по привычке. Сашка бережно  взял Аню за руку.
Девушка крепко, насколько позволяли силы, сжала его ладонь тонкими холодными пальцами. Он вздрогнул от неожиданности и поднял глаза. Сашка увидел, что Аня внимательно смотрит на него. На лице молодого человека застыло неподдельное удивление, смешанное с радостью. Он смотрел на Анюту и не верил своим глазам. Сколько он ждал этого момента, сколько всего хотел сказать ей! А теперь словно окаменел. Он смотрел на любимую немигающим взглядом и боялся пошевелиться, чтобы не дай Бог, она не вернулась снова в то состояние, из которого ей чудом удалось выкарабкаться.
Любимый выглядел растерянным маленьким ребенком. Словно потерялся в большом городе и не знает дорогу домой. Ане его вид показался забавным, и она слегка растянула бескровные губы. На лице появилось жалкое подобие улыбки. Сашка улыбнулся в ответ. Глаза светились от счастья.
«Сколько  он из-за меня настрадался!»- с любовью подумала Анюта. Она в который раз убедилась в искренности чувств своего избранника. Он стал для нее самым дорогим человеком.
Девушка хотела сказать ему обо всем этом. Открыла рот, но Сашка приложил к ее губам руку.
- Потом обо всем поговорим. Ты еще слишком слаба, тебе надо набираться сил. Не трать их на пустую болтовню.
«Пустую болтовню!». – С досадой подумала Аня. Она и так столько молчала. Ей хотелось говорить, не останавливаясь. Расспросить, как он жил все это время. Как поживает Иришка. Ей непременно надо было повидаться с подругой.
Она хотела спросить у Сашки об Ирине, но тот снова не дал ей раскрыть рта.
- Я  схожу за доктором. Он просил немедленно сообщить, если с тобой произойдут
изменения.
Сашка бодренько вскочил со стула и вышел из палаты.

Пришел доктор, осмотрел ее – измерил температуру, давление, пощупал пульс. Врач выглядел удивленным. На лице застыло искреннее изумление. Он вышел из палаты. Минут через десять вернулся в сопровождении еще нескольких докторов. В палате собрался консилиум врачей. Все по очереди осматривали Анну, задавали вопросы и отходили в сторону с такими же удивленными лицами, что и ее лечащий врач. Потом они отошли к окну и долго разговаривали между собой. Аня прислушалась к разговору. Она была далека от медицины и не смогла разобрать ни слова из их профессиональной речи. Единственная фраза, которую она уловила – это «не может быть!». Интересно, что же с ней такого происходит? Ей стало невероятно любопытно. Доктора пожелали ей скорейшего выздоровления и удалились.
- Что-то не так? – Озабоченно поинтересовался Сашка, когда доктор вышел из палаты.
- Понимаете, кома – это достаточно серьезное потрясение для организма. Как правило, человек выходит из этого состояния постепенно. Функции организма медленно восстанавливаются. По истечении определенного срока приходят в норму.
Врач почесал в затылке.
-  Организм восстанавливается постепенно, - задумчиво повторил он после недолгой паузы.- Ваша подруга же абсолютно здорова. Весь организм в полном порядке. Словно она и не впадала в кому. Просто спала.
- Чему вы удивляетесь? – Изумился Сашка. – Вы же говорили, что кома – это глубокий сон.
- Я старался объяснить вам как можно проще. Это очень упрощенная формулировка.
Тем более я хотел вас успокоить. На самом деле кома – это очень сложное явление. Последствия не проходят в один миг.
- Я не понимаю, куда вы клоните, - Сашка повысил на врача голос.- Аня очнулась. Вы говорите, что она здорова. Надо радоваться, а вы несете какую-то ерунду.
Доктор не стал больше с ним спорить.
- Мы удовлетворены ее состоянием, - сдержанно сказал врач. - Она находится в отличной форме. Даже в лучшей, чем мы могли предположить.
- Может, ее можно забрать домой? – с надеждой в голосе поинтересовался Сашка.
- Я бы порекомендовал еще пару дней провести в больнице. Все-таки организм перенес тяжелое потрясение.
Доктор помнил вспышку Сашкиного гнева и тщательно подбирал слова.
- У вашей подруги возможен рецидив. Неизвестно, как организм поведет себя дальше. Она какое-то время должна побыть  под наблюдением специалистов. Кроме того, еще хотя бы несколько дней ей нужен абсолютный покой.
Врач пожелал спокойной ночи и медленно пошел по коридору. Происходящее не укладывалось у него в голове и не поддавалось логическому объяснению. Он был весьма опытным специалистом с большим стажем работы. За врачебную практику он поставил на ноги ни один десяток пациентов, переживших кому. Практически у всех болезнь протекала одинаково, с небольшими вариациями. Люди, одолевшие болезнь, приходили в себя постепенно. Восстановление занимало недели, а порой даже месяцы. Никто из пациентов не вставал на ноги сразу же. Аня – первый подобный случай в его практике. Доктор подумал, что у нее особенный организм.
   
Следующие дни для Ани тянулись как никогда долго. Стены палаты, окрашенные белой краской, действовали на нее угнетающе.
Время словно замерло. Она чувствовала себя хорошо, но врач был непреклонен. Он настаивал, чтобы Анюта еще некоторое время оставалась в больнице. Сашка прислушался к рекомендациям врача и наотрез отказался ее забирать. Ей ничего не оставалось делать, как смириться под натиском  его заботы.       
Сашка вышел на работу и уже не сидел возле нее целыми сутками. Но исправно приходил  дважды в день – приносил фрукты, цветы, рассказывал новости. Анюта удивлялась, почему  ее не приходит навестить Ирина. Она несколько раз заводила разговор об этом с Сашкой, но тот всякий раз мастерски уходил от ответа, переводя тему разговора. Анюта подумала, что подруга не простила ее и не хочет видеть. Из-за нее она разбила дорогущую машину.
Наконец, настал долгожданный день выписки. Аня не могла поверить своему счастью. В назначенный час в палату пришел разряженный Сашка – в строгом костюме с галстуком. Она знала, что Сашка не любит носить галстуки и одевает их в особо торжественных случаях. Видимо, сегодня был как раз такой. В руках – огромный букет алых роз. Анюта залюбовалась любимым.
«Точно принц», - подумала она и позавидовала сама себе.
Аня переоделась в голубое платье с коротким рукавом, которое принес Сашка и они, взявшись за руки, вышли на улицу.
От свежего воздуха у Ани закружилась голова. Она едва устояла на ногах. Сашка бережно обнял за талию.
На улице было настоящее лето. Деревья  покрывала  молодая зеленая листва, ярко светило солнце, весело щебетали птицы. Мимо шли улыбающиеся прохожие, рядом стоял любимый человек. Вот она, настоящая жизнь! Анюта почувствовала себя по-настоящему счастливой. 
Они сели в машину.
- Сейчас поедем сразу ко мне, - по-деловому начал Сашка. – Я забрал из твоей съемной квартиры все вещи, расплатился с хозяйкой, и сказал, что ты там больше не будешь жить. Теперь ты всегда будешь рядом со мной. Я тебя от себя ни на минуту отпускать не буду.
Сашка поцеловал Анюту в щеку и нажал педаль газа.
- Давай вначале заедем к Иринке, я должна попросить у нее прощение.
Анюта заметила, что Сашка нахмурил брови, но промолчал. Скорее всего, подруга не хочет ее видеть, а деликатный Сашка не знает, как ей сказать об этом. Но она предвидела такую ситуацию. Она решила помочь ему.
- Я знаю, что Ирка, скорее всего, считает меня виноватой и не хочет видеть. Конечно, она права. Я и не отрицаю своей вины, поэтому и хочу принести свои извинения. Я думаю, она должна выслушать меня. Ирка добрая. Я почти уверена, что она все поймет и простит.
- Я думаю, она уже простила тебя, - уклончиво ответил Сашка.
- Что значит «я думаю». Ты видел ее? А Ольга Федоровна? Как она? С ней все в порядке? – сыпала вопросами Анюта
- Не совсем, - сухо ответил молодой человек. – У нее нервное потрясение.
Сколько же она хлопот всем доставила!
- А ты давно видел Иринку и Ольгу Федоровну? – Не унималась Аня.
- Последний раз я видел Ольгу Федоровну на похоронах.
-  На похоронах? Кто-то умер? - Встревожилась Аня. Она почувствовала, что Сашка что-то недоговаривает.
- Ирина погибла в аварии, - набравшись смелости, выпалил Сашка.
- Как погибла? Когда? А почему я жива?
- На тебе был ремень безопасности, а на Иринке – нет. Она получила серьезные повреждения и скончалась на месте, еще до прибытия скорой.
Какой еще ремень безопасности? Аня точно помнила, что отстегнула его, когда неоднократно пыталась на ходу выпрыгнуть из машины.
- Я не была пристегнута, - твердо сказала она. – Я это точно помню.
- Как ты можешь это точно помнить, если две недели была в коме?
- Это из-за меня погибла Иринка, - не слушая Сашку, запричитала она. – Я виновата в ее смерти. Она хотела мне помочь, а я убила ее.
- Не говори ерунды. Ирина просто не справилась с управлением.
- Это из-за меня она не справилась с управлением. Я должна была умереть.
Анна закрыла лицо руками и разрыдалась. Сашка остановил машину и прижал девушку к себе. Он не знал, что нужно говорить в таких ситуациях и молча смотрел на Аню.

Аня снова вспомнила столкновение. На них на бешеной скорости летел здоровенный КАМАЗ. В памяти возник образ водителя – старец с горящими глазами. Он пристально смотрел на Аню и даже не попытался избежать столкновения. Хотя запросто мог свернуть в сторону. Он намеренно протаранил их.
- А что стало с водителем КАМАЗа? Он жив? – Всхлипывая, спросила Аня.
- Какого КАМАЗа? – Удивился Сашка. – Не было никакого водителя.
Аня решила, что он ее разыгрывает.
- Вы врезались в фонарный столб, - продолжил он.
Тон у Сашки был серьезным. Аня поняла, что он не шутит. Она подумала, что он просто не знает всех подробностей аварии.
- Нет, ты ошибаешься, - попыталась Аня убедить его. - Мы выехали на встречную полосу и столкнулись с здоровенным КАМАЗом. За рулем был противный старикашка. У меня даже впечатление возникло, что он намеренно хочет нас убить.
- Анюта, ты, видимо, забыла. Я  ознакомился с протоколом. Там изложены все подробности аварии. Не было никакого КАМАЗа.
Аня не верила своим ушам. Это походило на несмешную шутку, страшный розыгрыш, итогом которого стала Иркина смерть.
Она вспомнила последний разговор с подругой. То, из-за чего они, собственно, и разругались. Ирка усомнилась в трезвости ее ума. Может, она была права, и Аня действительно теряет рассудок?
- Скажи, - обратилась она к Сашке, - тебе врачи сказали, что я полностью здорова?
- Полностью, - удивился Сашка. – А что, ты плохо себя чувствуешь, у тебя что-то болит?
Анна отрицательно покачала головой.
- Нет, я прямо совсем-совсем здорова? – пытала она молодого человека.
- Совсем, - растерянно сказал он. – Если у тебя ничего не болит, тогда о чем ты волнуешься? Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
- А врач ничего не говорил тебе - с головой у меня все в порядке?- Девушка пристальным взглядом уставилась на Сашку. Она  хорошо знала его, и с легкостью могла определить, когда тот врал.
Сашка облегченно вздохнул и засмеялся.
- Я и вправду подумал, что тебя что-то беспокоит. Какая ж ты глупенькая! Все в порядке у тебя с головой. Было легкое сотрясение, но сейчас все прошло. Ты вполне здорова во всех отношениях.
Его реакция была настолько искренней, что развеяла все ее сомнения.         
И все же она не могла найти объяснения происходящему.

Дома ее ждал сюрприз. Сашка тщательно приготовился к ее возвращению. В коридоре развесил воздушные шары, картонные сердечки, серпантин. На кровати в спальне выложил огромное розовое сердце из лепестков роз, в гостиной накрыл праздничный стол. Сам наготовил всякой вкуснятины, накупил фруктов, конфет. Анюта и раньше знала, что Сашка отъявленный романтик, все же не ожидала такого приема. Ее, деревенскую замухрыжку,  встречали как королеву! Она обняла Сашку.
- Я не стою всего этого. Ты достоин лучшего. Я приношу одни несчастья, - сказала она, и на глаза опять навернулись слезы.
- Завела любимую пластинку! Я уже взрослый человек, и сам могу решить, кто мне нужен, и кто достоин находиться рядом со мной. И не делай из меня сверхчеловека, а то зазнаюсь.
- Но ты и есть сверхчеловек, - едва слышно сказала Аня.
      
Весь вечер Сашка не отходил от нее ни на шаг, носился, как с маленькой, или, наоборот, слишком старенькой.
- Саш, ну я же не инвалид. Со мной уже все в порядке. Я и сама могу о себе позаботиться.
Он был непреклонен.
- Зачем самой о себе заботиться, когда  есть кому это сделать за тебя? – резонно заметил он.
Возразить было нечего, и Анна смирилась со свом положением немощного человечка.   
Глядя на носящегося по комнате Сашку, мысли об аварии сами собой отошли на задний план. Молодой человек так суетился, что напомнил ей электровеник.
  Вечером, когда они легли спать, вновь вернулись тревожные мысли. Девушка ворочалась с боку на бок и никак не могла уснуть. Авария стояла перед глазами. В голове то и дело, словно заевшая пленка, прокручивался один и тот же кадр. Столкновение с КАМАЗом, удар, зловещее лицо водителя. Как же могло получиться так, что на месте происшествия не было даже следов этого злополучного грузовика? Если предположить, что водитель и машина остались невредимыми, и он успел скрыться, то откуда взялся фонарный столб, в который они якобы врезались? Да и разве могло быть так, что их машина разбилась вдребезги, а КАМАЗ остался целехоньким? Ни единого осколка. Он что, чугунным был? Картинка не складывалась в единое целое. Чего-то явно не хватало. Или, напротив, было лишним.
Анька вспомнила Ирину. Всегда жизнерадостная, улыбающаяся. Она так любила жизнь! Почему в аварии погибла именно она? Почему Аня осталась абсолютно невредимой – ни одной царапинки? Разве такое вообще возможно? Горечь от потери подруги раздирала Аню изнутри на маленькие кусочки, рвала душу в клочья.
Она не могла больше спокойно лежать, встала с кровати и пошла в кухню. Не включая свет, Анюта села за стол. В доме напротив горело несколько окон.
« Они живут, а Ирки больше нет. Почему все так несправедливо в этом мире?»
Она вспомнила их посиделки в кафе, походы по магазинам. Вспомнила, как Иришка пыталась помочь ей найти и разоблачить колдунью. Она всегда хотела ей только добра, всегда приходила на помощь. Ирка – единственная подруга. Аня подумала, что никогда больше не услышит ее веселого смеха, не увидит лукавых глаз. Ей стало так скверно! На душе словно кошки скребли.      
Из глаз потекли слезы. Она вспомнила, как к ней относилась Ольга Федоровна – любила ее, как родную дочь. Анюта не раз ловила себя на мысли, что даже ее собственная мать не воспринимала ее трудности так близко к сердцу. А Ольга Федоровна всегда разделяла с ней ее проблемы. А теперь  она, Анюта, отняла у них единственную дочь. Как, должно   
быть, сейчас тяжело приходится Иркиным родителям. Это ведь самое страшенное  - пережить смерть любимого человека. Как можно дальше жить с таким грузом? Где найти силы не упасть духом?
Анюта подошла к бару и достала  бутылку коньяка. Она решила утопить горе в алкоголе, забыться хоть на некоторое время.  Налила рюмку и залпом выпила. Горло обожгло. Она громко закашляла.
« Только бы Сашка не проснулся», - подумала она и прислушалась, не слышно ли в коридоре его шагов.
В квартире было тихо. Она налила еще одну рюмку и махом осушила. По телу разлилось приятное тепло. Покачиваясь из строну в сторону, перешла в зал и упала на диван.  В голове все окутало туманом. Мысли стали путаться. Она думала то об Ирке, то о водителе грузовика, то о каком-то пареньке. Старец то сидел в кабине машине, то шел со свечей в руках по лестнице полуразрушенного замка. Рядом с ним шел черный доберман. Теперь этот доберман вгрызается в шею тощего паренька и валит его на землю. Потом подбегает к ней, кладет на плечи лапы с огромными когтями. Окровавленные клыки тянутся к ее горлу. Ей не удастся увернуться. Вдруг пес растворяется как мираж и  из темноты всплывает лицо колдуньи. Она вертит темными, почти черными глазами, и орет на нее:
- Вон! Пошла вон! Я ничем не смогу помочь тебе.
Потом снова всплывает в памяти Иркино лицо. Она говорит, что хочет помочь Ане. К Ирке присоединяется парень. Его тело разодрано в лоскуты, словно ветхая рубашка. Он беззвучно шевелит губами. Видимо, тоже хочет помочь ей. Но как он может помочь ей, если не смог спастись сам?    
-В голове словно карусель, - сказала Аня вслух и хихикнула.
Хмель  ударил в голову и спутал  без того путающиеся мысли. В комнате  стало невыносимо душно. Она, покачиваясь, пошла к окну. Ей казалось, что она плывет на корабле и попала в сильнейший шторм. На полпути она потеряла равновесие, ноги подкосились, и девушка рухнула в кресло. Сидеть было неудобно – что-то больно упиралось в спину. Девушка вытащила из-под себя какую-то вещь. Присмотрелась в темноте, и узнала собственную сумочку. Порывшись, извлекла шифоновый шарфик.
- Иркин подарок, - сказала она и снова залилась слезами.
Всласть наревевшись, утерла нос этим  шарфиком и продолжила копаться в сумочке. Вытащила мобильник и тупо уставилась на него. На передней панели было треснуто зеркало. Середину прорезала одна глубокая, словно морщина на лице старухи, борозда. От нее отходило множество мелких. Анна вспомнила, как уронила мобильник  на каменный пол, когда пыталась стереть галочки с пыльной столешницы.
Девушка напряглась. При чем здесь каменный пол? Она же попала в аварию. Скорее всего, крышка треснула от удара. От столкновения с КАМАЗом. Или с фонарным столбом? Аня запуталась. Она уже ни в чем не была уверена. Мысли устроили настоящий хоровод в ее голове. Потом взглянула на шарфик и вспомнила, что должна избавиться от него. Хотя зачем избавляться от такой красоты? Кто-то говорил, что надо. Не сама же она это придумала.
- Надо, так надо, - сказала девушка и снова поплелась в кухню.
Взяла блюдце, положила туда шарфик, плеснула из бутылки немного коньяка и подожгла. Легкая ткань мгновенно вспыхнула. Огонь перекинулся на скатерть. В кухне запахло гарью. Анюта беспомощно стояла в стороне и смотрела, как стихия уничтожает все на своем пути. В кухню влетел заспанный всклокоченный Сашка и кинулся к Ане.
- С тобой все в порядке? – беспрестанно повторял он, ощупывая Аню.
Убедившись, что она в полном порядке, кинулся тушить пожар. Огонь уже успел перекинуться на занавески. Аня молча наблюдала, как пламя поедает шторки, которые она сама выбирала. Сашке пришлось приложить немало усилий, чтобы усмирить разбушевавшуюся стихию.  У него было мало опыта в этом деле. С бешеной скоростью носился по кухне, не зная, с чего начать. Содрал одну из занавесок и  принялся топтать ее. Вылил несколько кастрюль воды на стол.  Наконец, ему удалось   потушить огонь. На столе вместо скатерти лежала груда пепла. В кухне пахло гарью. Сашка закашлялся и распахнул окно.
Аня, до этого спокойно наблюдавшая за ним,  упала на колени и забилась в истерике.
- Видишь, я всегда во всем виновата. Я всем приношу одни несчастья.
Саша подошел к ней и обнял. В лицо ударил запах перегара.
- Аня, ты что, пила? – удивился он. – Ты же совсем не пьешь. Что с тобой случилось? Зачем ты это сделала?
Он пристально посмотрел ей в лицо.
Ане стало стыдно, как провинившемуся ребенку. Она отвела глаза в строну и всхлипнула. Сашка понял, что разговаривать с ней в таком состоянии бесполезно, и уложил спать.   
          
Анюта проснулась и пошарила рядом с собой. Кровать была пуста. Она поднялась с постели и стала бродить по квартире в поисках Сашки. Его нигде не было. Значит, уже ушел на работу.
У нее  раскалывалась голова, во рту пересохло. Ночные возлияния давали о себе знать. Она забрела на кухню и застыла на пороге. Какой ужас она вчера сотворила! Мебель  покрыта копотью, крышка стола наполовину обгорела. На окнах болтаются почерневшие остатки тюля с неровными, словно обгрызенными краями. Она с трудом припомнила события прошлой ночи.   
Щеки покрылись багровым румянцем. Ей стало невыносимо стыдно. Она готова была провалиться сквозь землю. Сашка так ждал ее возвращения, украсил квартиру, выдраил все до блеска. А она, словно ураган, ворвалась в его дом образцового содержания, и мигом устроила настоящий разгром.
Взгляд упал на тарелку, накрытую накрахмаленной салфеткой. Мало того, что Сашка полночи разгребал пепелище, так еще и завтрак ей приготовил! Нет, она явно не заслуживала такого счастья. И почему он с ней возится? Вокруг столько красоток. Стоит  только захотеть, и любая будет его. Аня не понимала его привязанности к ней. Она налила стакан апельсинового сока и пошла в зал. Делать было нечего – Сашка еще не скоро вернется с работы. Чтобы скоротать долгие минуты ожидания, решила посмотреть телевизор.
Попала на рекламный блок. Она не стала переключать канал – ролики забавляли ее. Некоторые походили на настоящие произведения искусства. Иногда действительно хотелось забыть страшную действительность и поверить, что, съев шоколадку, начнется сказочная жизнь. Орехи зарядят мозги, которых нет, а зубная паста решит вообще все проблемы. На экране появилась блондинка с ослепительной улыбкой. Она крутила в руках тоненький мобильник, и вовсю расхваливала его.
- Новая модель со встроенным органайзером сделает вашу жизнь намного проще. Теперь телефон будет знать о вас все. Он прочно войдет в вашу жизнь и останется там навсегда.
От последних слов Анюта напряглась. Они показались ей зловещими, почти пророческими. Она ощутила, что и ее мобильник не то что прочно вошел в ее жизнь, а завладел ей. Он словно исподволь управляет ей.  И знает он о ней все. Даже больше, чем она сама.      
Девушка взяла в руки мобильник и осмотрела со всех сторон. Вещь как вещь. Обычный кусочек металла с «умной начинкой». Глупо приписывать ему сверхъестественные способности. Она устыдилась своих мыслей.
- Ты, Аня, - жертва рекламы, - попыталась Аня убедить себя.
Но на душе было неспокойно. Аня заглянула в мобильник – десять непринятых звонков от матери! Она попыталась вспомнить, когда последний раз звонила в деревню, но так и не смогла это сделать.
«Мама, наверное,  совсем извелась», - подумала Аня, набирая ее номер.
- Привет, мам, - как можно более беззаботно попыталась сказать Аня.
- Объявилась, наконец, - раздался недовольный голос на том конце провода. – Я уж не знала, что и подумать. Совсем мать позабыла.
Аня отодвинула мобильник подальше от уха. Маму теперь не остановить. Сначала она обвинит Аню в неблагодарности, потом перейдет к нравоучениям, потом наставлениям. Потом начнется второй, третий круг. Разговор может продолжаться вечно. Аня решила пойти на хитрость.
- Мам, мама, - закричала она в трубку. – Ничего не слышно. Мам, очень плохая связь. Я завтра приеду.
Мама все говорила и говорила. Аня повесила трубку. У нее нечаянно вырвалось, что она приедет завтра. Получилось само собой. Вначале Аня пожалела об этом, но потом решила, что так действительно будет лучше. Ей надо навестить маму – она не видела ее больше года. Она вернется в место, где прошло ее детство и, может, забудет о проблемах.
Аня пошла собирать вещи.

Первой реакцией Сашки на сообщение о предстоящей поездке было: «не пущу».
Но Ане все-таки удалось убедить его, что так будет лучше.
- Понимаешь, в деревне свежий воздух. Он мне пойдет на пользу. В городе ж дышать нечем. Там у нас речка рядом. Да и маму я давно не видела, соскучилась, - выпалила она все доводы разом.
- Ладно, уговорила. Завтра утром я тебя отвезу на машине.
- Нет, не надо, - испуганно сказала Анюта. – Я лучше на автобусе.
Сашка знал, что мама Ани его недолюбливает:
- Я не буду заходить к вам в дом, - понимающе ответил он. – Высажу тебя где-нибудь поблизости.
«Какой он чуткий» - подумала Аня, и ей стало неловко за свою мать.
Алевтина Матвеевна видела Сашку всего один раз, когда приезжала к Ане в гости. Но этого раза оказалось достаточно. Он не понравился ей с первого взгляда. Она считала, что Сашка категорически не подходит Ане. Это человек не ее круга. Красивый, богатый, хорошо одетый. Она считала, что подобный юноша не может испытывать искренних чувств к  бедной деревенской простушке. И это не было голословным аргументом. Алевтина Матвеевна апеллировала главным козырем – собственным жизненным опытом. Не раз она настаивала, чтобы Аня рассталась с Сашкой, пока не поздно. На этой почве у них постоянно были конфликты.
Алевтина Матвеевна не хотела, чтобы дочь повторила ее судьбу.
- Мой горький опыт должен стать тебе уроком, - постоянно твердила она. – Ты должна учиться на ошибках матери, а не повторять их.
И Алевтина Матвеевна снова и снова повторяла дочери историю своей несложившейся личной жизни.
Мама Ани родилась в деревне. В шестнадцать лет, окончив школу с золотой медалью, поехала в город поступать в педагогический университет. Всю сознательную жизнь она мечтала стать учителем русского языка и преподавать ребятишкам грамоту. На вступительных экзаменах, к своему великому разочарованию, обнаружила, что золотая медаль деревенской школы – это твердая городская троечка.  С треском провалившись, наврала матери, что стала студенткой и осталась жить в городе. Устроилась уборщицей в центральную библиотеку, сняла квартиру и стала готовиться к поступлению на будущий год. Но все планы разрушил красавец Димка, ураганом ворвавшийся в ее жизнь. Привыкшая к деревенским увальням, Алевтина была поражена  городской холеностью и светскими манерами ловеласа.  Она потеряла голову и окунулась в бушующий океан страстей. В молодости она была хороша собой статная симпатичная брюнетка. Димку  очаровала  наивностью и простотой. Он клялся ей в вечной любви.  Но ни о каких чувствах с его стороны  не могло быть и речи. Она была очередной игрушкой в его руках, еще одним трофеем в арсенале любовных побед.
Через три месяца ему стало с ней скучно, и он исчез в неизвестном направлении. А Алевтина через полгода родила Аню. Поначалу она надеялась на чудо. Ждала, что в один прекрасный день распахнется дверь, и на пороге нарисуется Димочка. Он будет просить прощение, клясться в  любви до гроба. Но мечты так и остались мечтами. Наступила суровая правда жизни. На руках лежал маленький орущий человечек, и его надо было кормить. Помыкавшись еще несколько месяцев  в городе, с щемящим сердцем вернулась в деревню. Признаться родителям в обмане было делом не из легких. Они были людьми старой закалки.  Увидев ее на пороге дома с ребенком на руках, да еще без мужа, родители устроили настоящий скандал. Не задумываясь, выгнали из дома.  В добровольно-принудительной форме попросили уехать в другое место.
- Такого позора, - сказали ей родители, - наши слабые старческие сердца не выдержат.
Мнение односельчан оказалось для них дороже собственной дочери и внучки. Они даже не захотели взглянуть на крошечное создание.       
Алевтине ничего не оставалось, как уехать в соседнюю деревню. Там ее приютила одинокая старушка, которая вскоре скончалась. Наследников у нее не было, и дом перешел к женщине. Теперь у них хотя бы был кров. Когда Аня немного подросла, Алевтина устроилась на две работы. По утрам она разносила почту, по вечерам мыла сельский клуб. Выбивалась из последних сил, чтобы прокормить себя и малолетнюю дочку. Но главного Ане она не могла дать. Она не испытывала любви к своей дочери. В глубине души  затаилась ненависть. Именно ее, свою единственную дочь, она считала источником всех свалившихся на нее бед. Ведь если бы не рождение дочери, она могла бы остаться в городе и поступить в институт. Потихоньку бы зажили раны от неразделенной любви. Она бы встретила порядочного молодого человека своего уровня и вышла замуж, устроила свое женское счастье. Рождение Ани стало крахом всех ее надежд и желаний. Она считала Аню обузой, балластом, мешающим ее движению по жизни.
Поэтому новость, что выросшая дочь едет в город, ее даже обрадовала. С души словно камень салился, который все время тянул вниз. Но потом  у женщины появилось тревожное чувство. Ее насторожила городская жизнь дочери. Она увидела, что Аня шаг за шагом повторяет ее путь, идет по проторенной дорожке. Именно поэтому она была непреклонна по отношению к Сашке. В нем она видела Дмитрия. И ее невозможно было переубедить.
По большому счету, ее не очень интересовала судьба Ани. Просто женщина боялась оказаться в шкуре собственных родителей. Она не раз задавала себе вопрос, примет ли она незамужнюю дочь с довеском или поступит так, как с ней поступили ее родители, и не находила ответа. Она также зависела от чужого мнения. Ей  была небезразлична людская молва. 

Анюта стояла возле калитки и не верила своим глазам. Она не была дома полтора года. За это время все пришло в такое запустение, словно здесь никто и не жил. Покосившийся забор, болтающаяся дверца калитки. Огород зарос сорняками. Давно неподстригавшиеся фруктовые деревья во все стороны раскинули буйные ветви. Цветочные клумбы, на которых обычно красовались яркие цветы, поросли бурьяном и походили на первобытную чащу. Анюта сделала несколько шагов вперед и остановилась. Впервые ей не хотелось переступать порог дома, где прошло ее детство.
Всю дорогу она размышляла, правильно ли сделала, что два года назад уехала в город и начала самостоятельную жизнь. Не проще ли было остаться там, где прошло ее детство и вести размеренную жизнь деревенской обывательницы. Она вспомнила, как мать неоднократно повторяла, что каждый человек должен вариться в своей среде.
Анна еще раз глянула на убогий домишко, и сомнения окончательно развеялись. Вид лачуги приводил в уныние и нагонял тоску. Маленькое деревянное строение пришло в негодность. Черепицы на крыше расползлись в разные стороны, а местами и вовсе отвалились. Входная дверь слетела с петель и была прикрыта. Местами на ней были  видны остатки красной облупившейся краски. Дверь словно стыдилась своего внешнего вида и от стыда зарделась румянцем. Похоже, мать совсем забросила хозяйство и собственное жилище.
Анюта толкнула скрипучую дверь и прошла в кухню. На столе стояла полупустая бутылка водки, на тарелке одиноко лежал ломтик соленого огурца. В раковине возвышалась гора немытой посуды. Видимо, накануне здесь славно погуляли. 
«Неужели мама превратилась в алкоголичку?»- с ужасом подумала Аня.
Она вспомнила, что и раньше мать частенько прикладывалась к бутылке, приходила с работы подшофе.   
В подтверждении ее догадки на пороге появилась всклокоченная Алевтина Матвеевна в цветастой ночной рубахе. Аня не сразу признала в женщине родную мать. Хотя женщине не было еще и сорока, выглядела она  на все шестьдесят. Посторонний бы наверняка подумал, что Анюта приехала в гости к бабушке. За то время, что девушка ее не видела, мать сильно постарела. По всей видимости, женщина совсем не обращала внимания на свою внешность.  Седые взлохмаченные волосы давно позабыли о существовании ножниц и расчески. Они свисали по бокам засаленными прядями.
  Лицо женщины выглядело помятым, под глазами пролегли огромные тени. Лоб прорезала глубокая морщина. Годы стерли абсолютно все следы былой привлекательности.
На миг Анюта испытала приступ легкой брезгливости, даже некоторого отвращения и тут же устыдилась этого.
Она невольно вспомнила Ольгу Федоровну. Всегда ухоженная, с аккуратной прической и манерами светской дамы.
- Анька, ты, что ли?- хриплым голосом произнесла мать и закашлялась. – Что ты меня не предупредила о приезде? Я бы прибралась, поесть чего-нибудь приготовила.
Алевтина Матвеевна подошла к раковине. Наполнила стакан проточной водой и залпом осушила его. Вытерла рот подолом ночной рубахи и зычно рыгнула.
- Я же вчера звонила, говорила, что завтра буду, - тихо сказала Аня.
Ее ошарашило поведение матери.
- Что-то не припомню. Но раз ты говоришь, значит, так и есть. Разве все упомнишь? Тем более что с памятью у меня неважнецки в последнее время.
Мать обняла дочку и крепко поцеловала. Анюту обдало перегаром, и она невольно отпрянула назад.
- Вот, уже собственной матери чураешься, - с укором произнесла Алевтина Матвеевна и покачала головой. – Что город с человеком делает.
Анюта почувствовала себя абсолютно чужой. Она пожалела, что решилась на эту поездку. Как было бы хорошо сейчас оказаться в городе рядом с Сашкой.
Анька встала и растерянно огляделась по сторонам. По полу ползали тараканы, растаскивая засохшие крошки.
- Ну, что встала? Приберись, что ли, - сказала мать. – Раз в пять лет можно и помочь матери.
- Конечно, сейчас все сделаю, - сказала Анька и принялась за посуду.
- Ты пока похлопочи, а я еще прилягу. Сосну пару часиков - зевая, сказала мать. – Не выспалась я из-за тебя, голова  трещит.
Алевтина Матвеевна скрылась из виду.
Анюта не ожидала такого приема. Она и не надеялась, что мать обрадуется ее появлению. Но чтобы так встретить единственную дочь! Это уж слишком.
Перемыв посуду, Анька принялась за уборку. Вымела паутину из углов, подмела и вымыла пол. После небольших усилий кухня приняла вполне пригодный для жилья вид.
Девушка вышла в сад и глубоко вздохнула. В городе она  совсем отвыкла от чистого деревенского воздуха. Анна побродила по огороду.  Везде царило такое запустение! А ведь всего пару лет назад на грядках зеленели укроп, петрушка, росли огурцы. Анюта сама выращивала все овощи. А какие цветы украшали клумбы – все соседи завидовали! Советовали отправить на конкурс.
  Девушка решила привести все в божеский вид. Вспомнила, что в комнате, в коробке из-под конфет еще оставались кое-какие семена. Вскопала несколько грядок и посеяла редис и морковь. Пусть мать порадуется свеженьким овощам
- Что ты ерундой занимаешься? – спросила, широко зевая, мать.
Женщина выспалась, и настроение несколько улучшилось.
- Все равно ведь все пропадет. Уедешь, а я этим заниматься не буду. Или ты насовсем приехала? – с опаской спросила мать.
По голосу Аня снова почувствовала, что ей не очень-то рады.
- Нет, я всего на несколько дней. Соскучилась очень. – Аня попыталась обнять мать.
- Ручище –то какие грязные, - отстраняясь, сказала Алевтина Матвеевна. – Землю вначале смой, а потом с объятиями лезь. Последнюю рубаху сейчас мне извозишь. Где новую брать буду?
Аня поняла, что это камень в ее огород. Мать вечно жаловалась, что ей не хватает денег, которые она посылает.
-  Приготовила чего поесть?- Задала мать насущный вопрос.
Анна отрицательно замотала головой.
- Нет, в саду провозилась и не успела.
- Вот так всю жизнь ничего не успеваешь. Как ты там вообще в городе без матери справляешься?  Не ешь, поди, ничего. Вон как отощала вся – кожа да кости.
- Я сейчас закончу и приготовлю что-нибудь, - попыталась оправдаться Аня.
- Давно надо было. Уж время к вечеру близится, а я еще не завтракала, - женщина махнула рукой и пошла в дом. – Дождешься тебя.
Ела ли что-нибудь сегодня дочь, ее совсем не интересовало.
Аня стояла в растерянности. Мать не видела ее больше года, и даже не поинтересовалась, как у нее дела.
Анна вытерла руки о фартук и пошла вслед за родительницей. Мать сидела за пустым столом и думала о своем. Девушка открыла холодильник. Внутри было абсолютно пусто.
- Мам, тут же ничего нет. Из чего готовить?
- Чтобы там что-то появилось, туда надо что-то положить, - выдала философскую мысль мать.- Вот ты туда что-нибудь положила? Нет. Вот и я нет. Поэтому там пусто. У меня денег нет, покупать не на что. Ты совсем забыла родную мать – уже давно ничего не присылаешь. Откуда ж мне что взять?
Алевтина Матвеевна с укоризной посмотрела на дочь.
Анюта исправно снабжала мать деньгами. Дважды в месяц посыла довольно крупную сумму. Правда, в этом месяце из –за покупки мобильника, не смогла выделить денег для матери.
- Соседи, и те скорей помогут, чем родная дочь, - продолжала она корить Аню.
Анюту захлестнуло чувство стыда. Действительно, дался ей этот мобильник, когда мать голодает. Она вспомнила, что Сашка нагрузил целые сумки съестного, и побежала в комнату.
Через час стол был накрыт к ужину. Мать с любопытством  смотрела на деликатесы.
- Надо ж, как ты там питаешься. А я тут все картошку с селедкой. А на что еще твоих денег хватит? – Не унималась она.
Алевтина Матвеевна как нарочно вновь и вновь пыталась вызвать чувство вины у дочери. Та и так уже сгорала со стыда.
Мать с аппетитом принялась за ужин. Она накладывала порцию за порцией. Аньке же кусок в горло не лез.
- Как ты там, в городе-то живешь, рассказывай, - облизывая жирные пальцы, поинтересовалась женщина.
- Нормально, - сухо ответила Аня.
Она видела, что мать это мало интересует. Просто спросила ради приличия.
- Больше года не виделись, а тебе и рассказать матери нечего.
А что Анька могла ей рассказать? Как ее мучают кошмары? Мать скажет, что она рассудком тронулась. Рассказать, что потеряла работу? Обвинит, что Аня неумеха. Говорить с ней о Сашке – разжигать конфликт. Об аварии тоже говорить не хотелось.
- Мам, помнишь, подругу мою, Иринку?- Начала Аня.
- Эту размалеванную куклу? – Перебила ее мать. – Конечно, помню. Ветреная девица, базарящая деньги состоятельных родителей налево и направо? Такую раз увидишь – не забудешь. По гроб жизни как страшный сон вспоминать будешь.
-  Мам, зачем ты так? – Тихо сказала Аня. – Она была моей лучшей подругой.
- Была? Вы поссорились? – снова перебила ее мать. – Слава богу. Она оказывала на тебя дурное влияние, пыталась приучить жить красиво, на широкую ногу. Такая в два счета с пути истинного собьет.
- Мама, дай мне сказать, - закричала Аня.
Мать замолчала и обиженно посмотрела на Аню. Дочь никогда прежде не повышала на нее голоса.
- Иринка погибла. Попала в аварию. Не справилась с управлением и врезалась в столб. Аня не стала говорить, что была в тот момент рядом с подругой и после две недели провела в коме на больничной койке. Она не хотела, чтобы мать плохо думала об ушедшей из жизни подруге.
Мать была в своем репертуаре.
- Я всегда говорила, что все беды у людей от больших денег. Не было бы у нее дорогого автомобиля, ездила бы, как все, на автобусе, и была бы сейчас жива. А так, посмотри, куда ее дорогой автомобиль завез?
Аньке не нравилось, в какое русло перешел разговор, и она встала из-за стола.
- Мам, я очень устала, пойду, прилягу. Со стола завтра уберу.
- Все бы тебе на завтра откладывать, - проворчала мать. – Сегодня не уберешь, а назавтра уже тараканы разведутся.
«Кто бы говорил о тараканах!» - подумала Аня, вспомнив снующих  по полу насекомых. А горы  посуды, которые она перемыла утром? Тарелки явно простояли в раковине не один день.
Девушке порядком поднадоело незаслуженное отношение к себе. Что бы она ни сделала, что бы ни сказала – все было не так. Хоть наизнанку вывернись, а матери все равно не угодишь.
Раньше, когда она все время находилась рядом с матерью, было привычно изо дня в день слушать ее упреки. В городе девушка совсем отвыкла от этого. Она вела тихую, спокойную жизнь без наставлений и скандалов. Ее  стало тяготить поведение матери, оставляя в душе нехороший осадок.
Она зашла к себе в комнату и огляделась. Здесь все было по-прежнему. Словно  и не уезжала. На письменном столике стояла фотография. На ней она еще совсем крохотная. Аня любила фотографироваться. На снимке она сидела на низеньком стульчике и улыбалась беззубым ртом.  Рядом, нахмуря брови, стояла мама. Анюта вообще не помнила, чтобы мама когда-нибудь улыбалась. Даже на фотографии.
Рядом со снимком стояла тряпичная кукла – единственная игрушка маленькой Анюты. Это был подарок соседки на новый год. Мама никогда не покупала ей игрушек. Считала это блажью.
Девушка подошла к окну и взглянула на небо. На нем красовалась полная луна, заливая ярким светом улицу. Анюта залюбовалась звездным небом. Девушка размышляла о своей жизни. Она ехала к матери с таким хорошим настроением, ей столько всего хотелось рассказать ей, поделиться наболевшим. А мать встретила ее  холодно, как чужую. Аня словно наткнулась на каменную стену. Девушка думала, что возвращение в дом, где прошло детство, вернет ей душевное равновесие. А вышло совсем наоборот. В воспоминаниях не было ни одного светлого эпизода, ни одного радостного момента. Неужели и правда, ее детство было таким безрадостным? Или это память сыграла с ней злую шутку, подкидывая только грустные моменты жизни?
Все же Аня пришла к выводу, что раньше она смотрела на происходящее глазами ребенка и многое не замечала. Сейчас она взглянула на все трезвым взглядом повзрослевшего человека, и многие вещи прояснились. Она чувствовала себя чужой для матери. Была уверена, что женщина до сих пор не простила ее и считает причиной всех бед.
С тяжелым сердцем девушка легла в кровать. Она  долго ворочалась и не могла уснуть. Задремала только под утро. Ей опять приснился кошмар.
Она, босая, в широкой мужской рубахе, стояла  посреди каменной кельи с низким потолком. Рядом стоял мужчина в черном балахоне. Лицо скрывал широкий капюшон. Он крепко держал Анюту за руки. Впереди за низким деревянным столом сидел дородный мужчина в саване, отделанным мехом. Он походил на судью, и, по всей видимости, был здесь главным. В руках мужчина держал маленький молоточек, которым время от времени стучал по столу, призывая соблюдать тишину. В такт ударам на шее качалась золотая цепь с медальоном в виде шестиконечной звезды, заключенной в круг. Ане показалась, что она уже видела этого мужчину. И медальон она узнала.
Девушка прислушалась к речи судьи и поняла, что ее обвиняют в колдовстве. Мужчина требовал от нее признания о сговоре с дьяволом. Аня смотрела на него огромными от удивления глазами, и качала головой в знак протеста.
Судья жестом подозвал к себе помощника и взглядом указал на Аню. Тот махом содрал с нее рубаху. Она с ужасом обнаружила, что нагая  стоит перед толпой мужчин. Похоже, никого не интересовали ее женские прелести. Инквизитор вытащил кожаную плеть и с силой  хлестанул по обнаженному телу. Кожу словно обожгли. Аня почувствовала нечеловеческую боль и закричала. Судья сделал знак прекратить побои и снова обратился к Ане с требованием признательных показаний. Она ни в чем не  виновата, и признаваться ей было не в чем. Какой сговор с дьяволом? Это же полный абсурд. Она озвучила свою мысль. Каратель снова ударил плеткой по уже израненной коже. Анна не смогла сдержать крик. Палач сунул в рот кляп и продолжил сечь ее плеткой. Когда он остановился, на девушке не было живого места. Нежное юное тело превратилось в кровавое месиво. Кожа лоскутами свисала, местами раны были настолько глубокими, что виднелось мясо. Палач натянул на нее рубаху и повел к выходу. Покидая комнату, Аня услышала вердикт судьи.
-Виновна, - заключил он и ударил молоточком по столу.
В зале послышался гул одобрения.
- Это, несомненно, ведьма, - продолжил судья.-  Ни один человек не выдержал бы подобное. А она даже не чувствовала боли. С ее уст не сорвалось ни единого стона.
Палач обвел зал многозначительным взглядом.
От подобной клеветы у девушки кровь закипела в жилах. Как это она не чувствовала боли? Да она  еле жива от побоев. И орала она вначале во все горло, пока кляп в рот не сунули.  А как можно кричать с кляпом? Звуки просто тонули в куске материи.
- Сам дьявол помогал ей перенести тяжелейшее испытание и выстоять под ударами плетки, - продолжил обвинительную речь судья. - Это самое веское доказательство. Женщина виновна. Она опасна для людского рода. Мы должны  пресечь злодеяния. Ведьма приговаривается к лишению жизни через сожжение. Казнь состоится завтра утром на рассвете.
В зале раздались одобрительные крики.
- Ведьма, - со всех сторон кричали в ее сторону.
Анна не верила своим ушам. Неужели это про нее? Какая она ведьма? Кому она сделала плохо? Всем всегда желала только добра.
Страж проводил ее в тюремную камеру и кинул на настил из соломы. Девушка закричала от боли. Все тело невыносимо саднило, свежие раны кровоточили. Рубаха насквозь пропиталась кровью – хоть выжимай.
Она с нетерпением ждала рассвета. Аня желала смерти, воспринимала ее как избавление от нечеловеческих мучений. Казнь положит конец всем ее страданиям.
Наконец, в камеру проник первый луч света. За Аней пришел палач. Он поставил девушку на ноги – обессиленная от потери крови девушка не могла самостоятельно подняться. Надзиратель связал ее руки за спиной толстой веревкой и с силой подтолкнул к выходу. Ее словно полоснули ножом. Она почувствовала нестерпимую боль. Незажившие раны снова начали кровоточить.
Палач вывел ее на улицу и повел на площадь, где вскоре должна была состояться казнь. В центре уже собралась толпа зевак. Предание ведьм огню стало любимым развлечением для большинства селян. Анюта шла под пристальным взглядом толпы.
- Ведьма, - слышалось со всех сторон в ее адрес.
Слова жалили Аню, словно змеи.
Мальчишки подбирали камни с земли и кидали в нее. Достигнутые цели, они больно били по ранам. Девушка закусила губу до крови, но не издала ни звука. Даже кричать не было сил. Кто-то из толпы плюнул ей в лицо, чем заслужил одобрение остальных ротозеев.
Наконец, путь, показавшийся Ане бесконечным, был закончен. Они остановились у деревянного столба, окруженного кучей хвороста и соломы. Все было готово к инквизиции. Аню привязали к столбу за руки и за ноги. Она подняла голову и смело посмотрела перед собой. Пусть все знают, что ее не сломить так просто. Она с достоинством примет смерть.
Подошел человек в черном и плеснул на нее жидкость из канистры. В воздухе запахло керосином. Палач поднес факел совсем близко, но неожиданно замер. Боковым зрением Анюта заметила, что кто-то из толпы сделал знак остановить казнь.
От общей массы отделился скрюченный худосочный человек и пошел к ней навстречу. Ане он показался знакомым. Когда он подошел поближе, она узнала в нем  старца из замка. Его крючковатый нос и орлиный профиль невозможно было спутать. По всей видимости, он пользовался всеобщим уважением. Толпа расступалась перед ним, открывая путь вперед. Некоторые падали ниц и целовали подол черного балахона.
Он подошел вплотную к Ане и прошипел.
- Всего одно слово, и казни не будет. Подумай еще раз и прими верное решение.
Аню обдало могильным смрадом. Она отвернула лицо в строну и отчаянно замотала головой. Хотя она не совсем понимала, о чем говорит старец, она уже настроилась на смерть. Ей не хотелось, чтобы этот смердящий старикан был ее спасителем. Кто угодно, только не он.
- Стань моей женой, продолжи наш род, - продолжал нашептывать старец ей в ухо.
Анна испытала неподдельное отвращение. Ей хотелось ударить старца, оттолкнуть от себя, но ноги и руки были туго связаны прочной веревкой. Изловчившись, девушка все же сумела поддать старику коленом в живот. Он не ожидал такого поворота событий. В ярости отпрянул от нее. Глаза переполняла ненависть. Толпа в возмущении принялась скандировать:
- Смерть ведьме, смерть ведьме.
Анна многое бы сейчас отдала, только бы не видеть этого старца и не слышать галдящую толпу. Она ждала спасительного огня. Скорее бы пламя поглотило все ее мучения.
Старец сделал знак, и палач провел по ее рубахе факелом. Одежда вспыхнула. Пламя обступило девушку со всех сторон и разгоралось все сильнее. Анюта любовалась огнем. Она уже не чувствовала боли. Наконец, пришел конец.
- Может, я и правда ведьма? – подумала девушка и лишилась чувств.

Аня лежала в кровати. Впервые ее посетили мысли о загробной жизни. Раньше она считала подобные россказни чистейшим бредом. Теперь поверила. Только что она полыхала на костре, и вот невредимая лежит в постели.
Она тут же отбросила эти мысли. Постепенно до нее стало доходить, что инквизиция – это всего лишь сон. Но настолько реальный, что девушка чувствовала боль от следов, оставленных на нежном теле кожаной плетью. Она взглянула на руки и обнаружила свежий волдырь от ожога. Вроде бы она вчера нигде не обжигалась.
Запястья прорезали две красные бороздки – следы от веревок.  Тогда…Аня не закончила фразу, оборвав свои мысли. Неужели все это было наяву?
- Этого не может быть, - сказала она вслух. – Не сходи с ума.
У нее и раньше были сновидения, которые походили на реальность. Но просыпаться с волдырями, когда тебе снится сожжение на костре – это уж слишком. Она вспомнила, как однажды утром обнаружила на ладонях ссадины от колючек, когда в сновидениях продиралась через заросли терновника, после нашла в постели лист с кустарника. Однажды проснулась с исцарапанными от ходьбы босиком по острым камням,  ступнями.            
Что с ней происходит? Кошмары преследуют ее по пятам, не оставляют в покое ни днем, ни ночью. Находят воплощение в реальной жизни.
Чтобы отвлечься от дурных мыслей, Анюта решила заняться хозяйством. На сегодня она запланировала уйму дел.
Сперва пошла на чердак и отыскала баночку старой  краски. Она решила покрасить входную дверь и ставни. Краска засохла и нуждалась в растворителе. Девушка побродила по чердаку и нашла бутылочку с жидкостью. С трудом вытащила пробку. В нос ударил едкий  запах керосина. Он как волшебная палочка перенес ее опять на площадь. Аня почти физически ощутила языки пламени на своей коже. Клубы дыма окутали ее со всех сторон, в воздухе запахло паленым мясом. Она закашлялась и заткнула бутылку пробкой. Видение растворилось, как мираж. Но на чердаке по-прежнему было дымно и пахло гарью. Аня принюхалась и сообразила, что чад идет с кухни. Опрометью бросилась туда.
Возле плиты, окутанная клубами дыма, стояла  мать и полотенцем выгоняла гарь в открытую дверь.
- Доброе утро, Анюта, - сказала она, увидев на пороге растерянную дочь. –  Я вот тут завтрак решила нам приготовить. Правда, отвлеклась, и мясо сгорело.
Анюта посмотрела на плиту. В сковороде лежало два обугленных куска бекона.
« Так вот почему на чердаке пахло костром и паленым мясом», - подумала она. Из груди вырвался вздох облегчения. А она-то понапридумывала себе невесть что. Прав был Сашка, когда говорил, что всему можно найти разумное объяснение. Надо только трезво взглянуть на ситуацию. Без лишних эмоций.
Аня принялась резать хлеб на бутерброды. Взгляд упал на запястья, на которых до сих пор виднелись следы от веревки.
«А это как объяснить?» - задала она себе вопрос. Не найдя, что ответить, отмахнулась.
«Потом подумаю», - решила она и сосредоточилась на нарезке колбасы.
Они по-быстрому перекусили, и Аня принялась за малярские работы. Ее так поглотил процесс, что ночной кошмар полностью выветрился из головы. Она быстро покончила с дверью и перешла к ставням. Деревянные створки расписала орнаментом. После небольших усилий заброшенный домишко стал похожим на сказочный теремок. С покраской девушка управилась ближе к вечеру. Чувствовала себя усталой, но довольной. Даже впервые в жизни заслужила похвалу матери.
- Смотри, ничего получилось, - одобрительно заметила женщина. – Тебе надо было в художественный поступать. Талант. Это у тебя, наверное, от отца.
Женщина сказала это с такой нежностью в голосе, какой Анька от нее раньше не слышала. Она никогда прежде не разговаривала так с дочерью.
«Значит, мама по-прежнему его любит», - подумала девушка.
Мать никогда ничего не рассказывала ей об отце. Аня решила воспользоваться случаем.
- А что, мой папа был художником?
- Еще каким!- Мечтательно сказала женщина. – Его работы пользовались большим успехом. Картины покупали даже иностранцы. Он писал портреты на заказ. Он и мой портрет написал. Я его до сих пор храню. Когда совсем плохо на душе станет – достану и смотрю часами, глаз не могу оторвать.
- Мам, покажи, пожалуйста, - молящим тоном попросила Аня.
Они прошли в комнату. Мать открыла ключом ящик стола и достала бережно завернутый в белую простыню портрет в золоченной рамке.
«Так вот какое сокровище  хранится в этом таинственном  ящике», - подумала Аня.
В детстве ее снедало любопытство, почему один из ящиков всегда заперт на ключ. Она несколько раз спрашивала об этом мать, но та сразу же менялась в лице, прекращала разговор, уходила к себе в комнату и запирала дверь на замок. Анюта молча стояла у  двери и слушала рыдания матери.
Потом женщина выходила с опухшим от слез лицом и срывалась на дочери.
Алевтина Матвеевна сняла ткань с портрета и развернула его к Ане.
Да, папа у нее был настоящий мастер. Портрет больше походил на фотоснимок. Линии были плавными, черты лица четко прорисованными. Можно было различить каждую ресничку. Анюта не могло оторвать взгляд от портрета. Ее поразило, как они похожи с мамой. Девушка словно смотрела в зеркало. Маме в то время  как раз только исполнилось девятнадцать. У нее были веселые глаза и лукавый взгляд. Аккуратные губки растянулись в задорной улыбке. Анюта впервые видела улыбающуюся мать. Женщина светилась от счастья.
« Почему он бросил маму? Она такая красавица!»- С тоской подумала девушка. Она никогда не видела мать такой счастливой.
Анюте так хотелось хоть что-нибудь узнать о своем отце! Она не имела ни малейшего представления, как он выглядит, кто его родители. Ее распирало от любопытства.
«Хоть бы краешком глаза взглянуть на папу», - размечталась Аня.
- Мам, расскажи мне о папе, - попросила она. – Как он выглядел? Может, у тебя есть его фотография? Покажи.
Анюта никак не ожидала от матери подобной реакции. Женщина вздрогнула, словно очнувшись от сна. Она выхватила портрет из рук дочери и с размаху кинула в ящик стола.
- Нечего мне о нем рассказывать. А тебе незачем знать. Мы не нужны ему, понятно?- злобно выпалила женщина.
Настроение было испорчено.
«Почему она так уверена, что я не нужна отцу? Ведь он даже не знает о моем существовании», - подумала девушка, но вслух сказать побоялась.
Может быть, если бы отец узнал о ее существовании, он бы остался с мамой. У них бы былаполная счастливая семья. Такая, как у Иринки. Почему она не разыскала своего любимого и не попыталась вернуть? Испортила жизнь себе, своим родителям, ей, Аньке. Может, и отец сейчас несчастлив и одинок и мечтает о дочери.
Размышления прервал телефонный звонок. Звонил Сашка -  интересовался, как она проводит время. Девушка заверила, что все нормально и попыталась быстрее закончить разговор. Мать ненадолго вышла из комнаты и могла вернуться с минуты на минуту. Она бы явно не обрадовалась Сашкиному звонку и устроила ей головомойку.  Сашка все понял и обещал перезвонить вечером.
Только Аня закрыла мобильник, вошла мать. Она недоверчиво посмотрела на телефон.
- Не нравится мне, - начала она и на секунду замолчала.
Девушка внутренне напряглась. Неужели и мама почувствовала, что с мобильником творится неладное?
- Что тебе не нравится, что? – Озабоченно спросила она.
Мать многозначительно взглянула на нее и продолжила.
- Не нравится мне, Анюта, что ты живешь не посредствам.
У Ани словно гора с плеч свалилась. Только и всего. Ничего сверхъестественного.
- Вещь-то, небось, дорогая – больших денег стоит, - гнула свое Алевтина Матвеевна.
- Нет, сущие копейки, - соврала Аня, зная, что иначе мать не отвяжется.
- Кстати, ты еще не нашла себе нормального парня? –  словно почуя Сашкин звонок, завела мать излюбленную песню.
- У меня есть парень, - раздраженно ответила дочь. – И что значит нормальный парень?
Хотя она прекрасно знала ответ. В понимании матери «нормальный парень» - это неотесанный деревенский увалень без образования и, главное, без денег.
«Деньги портят людей» - с детства вбивала ей в голову мать свою излюбленную идею.
- Нормальный парень, доченька, это человек твоего круга. Ты все в облаках витаешь, никак в толк не возьмешь, что глупая курица не может стать невестой павлина.
Алевтина Матвеевна явно была довольна выданным экспромтом. Аня посчитала, что мать перегибает палку.
Слова матери резанули ее по живому.
- Значит, по-твоему, я всего лишь глупая курица, так? – не выдержала Аня.
- Ты не совсем правильно меня поняла. Я всего лишь образно выразилась. Но ты пойми меня, ты всегда будешь деревенской простушкой. Взять хотя бы эту твою, Иринку. Вас же рядом поставить нельзя. Ты ей если только в служанки подошла бы.
- Представь себе, Иринка была моей лучшей подругой. И ей не стыдно было со мной на людях появляться. Мы и в кино вместе ходили, и в кафе. И дома меня любили. Ее мама как к родной дочери относилась.
Последние слова не понравились Алевтине Матвеевне, и она несла еще один удар.
- Не путай жалость с любовью. Ее мать просто жалела тебя. А для Иринки ты вообще находкой была. Знаешь, как мне мать всегда говорила? Страшная подруга рядом – самый большой подарок для девушки.
От негодования щеки Аньки стали пунцовыми. Она всегда знала, что мать считала ее гадким утенком. Но что бы так в открытую оскорбить!
- А для парня важно, чтобы красавица рядом была, - продолжала учить жизни Алевтина Матвеевна, не обращая внимания на негодующую Аню. – Сашка твой, небось, в таких кругах вращается, где все сплошь как с обложки журнала сошли. А с тобой разве можно появиться в приличном обществе?
Аньке стало невыносимо больно. Она  не хотела спорить с матерью. Зачем пытаться переубедить ее, если она с детства твердит Аньке, что та всего лишь гадкий утенок, которому так и не суждено превратиться в прекрасного лебедя. Анюта с громким стуком кинула ложку на стол и побежала к себе в комнату. Она уткнулась лицом в подушку и зарыдала. Девушка понимала что мама не права, что Сашка любит ее и такую, что для него не так важна внешность и модельный лоск. И не стесняется он ее вовсе. Несколько раз они ходили в гости к его друзьям.
И девчонки там были разные. Многие намного хуже ее. Никто не воспринимал ее как «второй сорт», все нормально общались с ней. Как с равной. Нет у них предрассудков.
Но все же слова матери крепко засели в голове и посеяли долю сомнения.
«Может, она действительно права?», - задавала  Анька себе единственный  вопрос снова и снова. Но каждый раз вспоминала новые факты из жизни в городе, и ответ был отрицательным.
И почему мама к ней так относится, все время хочет уколоть ее, сделать побольней?
Девушка вспомнила свое детство. Ничего не изменилось с тех пор – все было то же самое.
Мама приходила с работы, устраивала ей нагоняй за невыученные уроки, хотя домашнее задание было выполнено, за неприбранную квартиру, которая сверкала чистотой, за плохие отметки, хотя в дневнике были только пятерки. Потом Алевтина Матвеевна садилась за стол, который накрыла для нее Анна. Девочка всегда с нетерпением ждала возращения с работы любимой мамы, готовила к ее приходу ужин, и все упреки списывала на усталость женщины.
Алевтина Матвеевна наливала себе рюмочку и вскоре начинались душевные излияния. Она смотрела на сидящую напротив дочь и винила ее во всех смертных грехах. Если бы не она, Анька, ее жизнь бы сейчас не была такой тяжелой. Она бы смогла устроить свое счастье и жила бы как королева. А теперь ей приходится гнуть спину с утра до вечера.  По словам женщины, Анька должна молиться на такую мать. Ведь она запросто могла оставить ее в роддоме или потом, когда ее саму выгнали родители, пристроить в детский дом. А она оставила ее подле себя, считая, что ребенок должен расти в лучах материнский любви. Маленькая Анюта слушала ее, открыв рот. Она и так была благодарна маме. Правда, заботы не чувствовала. Не грели ее лучи материнской любви, а обдавали холодом.
- Ни дед, ни бабка даже взглянуть на тебя не захотели, - продолжала она. – А я все тяну тебя одна. Могла бы и сама делать хоть что-нибудь, помогать матери.
А что еще может делать десятилетняя дочка? Анюта и так старалась изо всех сил, чтобы угодить маме – все хозяйство было на плечиках десятилетней девчушки. Но мама всегда была всем недовольна. Анюта испытывала к родительнице смешанные чувства. Временами она ее побаивалась, но по большей части испытывала чувство глубокой благодарности и даже преданности. Она чувствовала себя безродной собачонкой, которую подобрали на улице и обогрели. Было ли здесь место любви? Тогда Аня бы наверняка ответила, что да. А сейчас она не была уверена в этом. Может, было бы даже лучше, если бы мама отдала ее в детский дом. Во всяком случае, она бы не слышала ежедневных  упреков в свой адрес и обвинений в том, что Анюта сломала матери жизнь.
Вволю наревевшись, Аня оторвала голову от подушки. Наволочка была мокрой от слез – хоть выжимай. Слова матери по поводу ее заурядной внешности сверлили мозг. Девушка взяла в руки мобильник и взглянула в зеркало. Да, сейчас трудно судить о красоте – красный распухший нос, такие же глаза и растрепанные волосы. Но даже с  зареванным лицом она выглядела вполне привлекательно – большие выразительные глаза и правильные черты лица придавали особый шарм. Нет, мама к ней явно несправедлива.
Анюта услышала шаги возле двери своей комнаты и сунула мобильник под подушку. Быстро легла в кровать и натянула одеяло на голову. Ей совершенно не хотелось разговаривать с матерью. Пусть думает, что она уже спит. Мать зашла в комнату, по пути уронив стул, который упал с оглушительным грохотом. Женщина хотела привлечь внимание дочери любым способом. Анюта не прореагировала. Алевтина Матвеевна подошла вплотную и стянула край одеяла с ее лица.
- Анюта, я же знаю, что ты не спишь,-  сказала мать и присела на край кровати. – Ты прости меня. Я наговорила много лишнего. Не знаю, что на меня нашло. Я же не желаю тебе зла. Хочу, чтобы ты была счастлива и не повторяла моих ошибок. Просто мне кажется, что ты шаг за шагом повторяешь мою судьбу. Такой жизни, как я прожила, не пожелаешь и врагу.
Алевтина Матвеевна поцеловала Аню в макушку и вышла из комнаты, притворив за собой дверь.
Ане стало стыдно за свое поведение. Ей хотелось догнать мать и броситься ей в объятия, излить душу. Сказать, что все равно она ее очень любит. Но Аня сдержала свой порыв. Она знала, что мать все равно не поймет ее и все начнется сначала.
Она очень любила мать, но вечерний разговор оставил неприятный осадок в душе, проложив огромную пропасть в их отношениях.
Даже если мать и считала ее жалкой и убогой, способной вызывать в людях только жалость и сострадание, не обязательно было говорить это в такой резкой форме.
За тягостными размышлениями Аня не заметила, что на улице уже  совсем стемнело. Разговор с матерью взбудоражил психику, задел за живое. Она никак не могла успокоиться. Сон не шел. Она не хотела больше оставаться здесь ни дня. Аня взяла мобильник и набрала Сашкин номер.
- Саш, ты не сможешь завтра утром приехать за мной?
- А что случилось? Ты же неделю собиралась гостить у матери.
- Соскучилась по тебе,- соврала она. Ей не хотелось выносить сор из избы.
- Хорошо, завтра в десять буду ждать тебя там же, где мы расстались.
На душе стало гораздо легче. Но спать все равно не хотелось. Анюта взяла мобильник и настроила любимую радиостанцию. Музыка действовала на нее успокаивающе. Шла программа по заявкам. Звонили парни и девушки. Признавались друг другу в любви и заказывали романтические композиции. Анюта совсем расслабилась и замечталась. Она представила, что они с Сашкой сидят в ресторане. На ней синее  вечернее платье с блестками и огромным декольте. На шее – золотое колье с бриллиантами. Напротив сидит Сашка в смокинге и бабочке. Стол празднично сервирован. Две свечи в подсвечниках в форме сердечек  создают романтическую обстановку. В зале полумрак, тихо играет музыка. Сашка встает из-за стола, кланяется и приглашает на танец. Анька не успела согласиться. Неожиданно музыка прервалась, развеяв всю романтику. Из мобильника полилась уже знакомая органная музыка. Девушка лихорадочно начала щелкать по радиостанциям – везде одно и то же.
« Этого не может быть! Не могут пятнадцать станций одновременно крутить одну
и ту же мелодию», - подумала Аня и щелкнула на последнюю. То же самое.
На дисплее появился замок. Тот самый, полуразрушенный, в готическом стиле. Аня, не мигая, уставилась на него. Ей казалось, что она находится не в своей постели,  а там, на залитой лунным светом дорожке, ведущей к замку. Она словно очутилась ВНУТРИ мобильника. Перед ней, издав отвратительный скрип, распахнулась дубовая дверь. Анна шагнула внутрь и очутилась в кромешной тьме. Она словно заново смотрела один и тот же эпизод уже знакомого кино.
« Сейчас на каменной лестнице появится старец с факелом в руках и спустится в зал», - только подумала Аня, как вдалеке появился слабый свет. По мере приближения старца он становился все ярче.
Девушка уже не испытывала животного страха, как в прошлые разы. Ей даже было любопытно, как будут сегодня разворачиваться события. Она с интересом наблюдала, что же будет дальше. И к старику она уже стала привыкать. Он уже не казался ей таким злобным.
«Стал как родной», - с сарказмом подумала она.
Старец одолел последнюю ступеньку. Подошел к стене с портретами. Недолго постоял возле каждого. Подошел к занавешенному и снова замер. Он словно специально тянул время, растягивая удовольствие. Так обычно ждут десерта в конце трапезы. Перед тобой стоит тарелка с куском аппетитного торта, но ты не спешишь попробовать кусочек, наслаждаясь ароматом. Все равно придет время, и долгожданный десерт окажется во рту.
У Ани появилось нехорошее предчувствие.
Старец словно прочел ее мысли и глянул в ее сторону  красными горящими глазами. Он торжествовал. Старец не стал больше тянуть время и нанес сокрушительный удар. Рывком сдернул ткань с очередной картины. Факел в его руках полностью осветил золоченную раму. Это был портрет матери. Тот, который она сегодня держала в руках. Тот самый, написанный рукой любимого человека и оттого такой  дорогой сердцу матери.
Старец чувствовал себя триумфатором. Он раздавил Аню. Девушке показалось, что он мстит ей. Только она не понимала, за что. Аня закричала. Она снова оказалась в собственной комнате.
  Схватила ненавистный  мобильник и со всего размаху  швырнула его в стену. Опрометью выбежала из комнаты.
«Надо скорее отыскать мать», - голову сверлила единственная мысль.
Дверь в спальню Алевтины Матвеевны была приоткрыта. Аня забежала внутрь – никого. Постель неразобрана. Значит, мать еще не ложилась.
«Где же ее искать?»- лихорадочно соображала девушка, мысленно перебирая все возможные варианты.
В кухне матери тоже не было. Аня  обежала весь дом. Никакого результата. Ноги сами понесли ее на чердак. Девушка, споткнувшись о последнюю ступеньку, буквально влетела внутрь. Она застыла в оцепенении. От увиденного ее бросило в дрожь, колени подкосились. Аня кулем рухнула на пол.
Под самым потолком, на обычной простыне, висела Алевтина Матвеевна. Лицо опухло, фиолетовый язык  вывалился изо рта. Она смотрела на Аню выпученными глазами. Мать словно винила ее в своей смерти. Она хотела как лучше, пришла просить у дочери прощения, а та не поняла ее.
Аня дрожала. Она хотела отвести глаза, но не могла. Мать словно загипнотизировала ее. В глазах женщины застыл немой укор.
- Смотри, доченька, что ты со мной сделала.
Анна не знала, что делать. Она не понимала, почему мать повесилась. Девушка обвела взглядом чердак. Что-то здесь было не так. Но под впечатлением от увиденного, никак не могла сообразить, что именно. Она еще раз посмотрела вокруг. Ее словно осенило. Мать висела под самым потолком – это метра три высоты. Но рядом не было ни стула, ни лестницы. Ничего. Как же она могла забраться так высоко? Не по стене же вскарабкалась. Неужели ее повесили? Кому это нужно?
«Старцу»- мелькнуло у нее в голове.
Наконец Анна сбросила оцепенение.
« Может, матери еще можно помочь», - с надеждой подумала она и подошла к раскачивающемуся телу.
Потрогала ногу. Вроде еще теплая. В душе затеплилась надежда.
Анюта выбежала на лестницу и в два шага одолела несколько пролетов. По соседству с ними жил доктор. Может, он сможет что-нибудь сделать, помочь матери.
Аня выбежала на темную улицу босиком, в ночной рубашке. Она и не заметила, как одолела расстояние в два дома.  И вот она уже стоит у двери местного врача Захара Степановича и колотит в дверь.
На пороге появилась его жена Светлана Игоревна.
- Девушка, вам чего? Вы что посреди ночи людей с постели поднимаете? – Спросонья женщина не признала соседку.
- Светлана Игоревна, позовите, пожалуйста, мужа. Маме помощь нужна, -  Аня умоляюще смотрела на женщину. 
- Анюта, ты, что ли? – удивилась Светлана Игоревна, потирая глаза.- Ты когда приехала?
Анна отмахнулась. Сейчас было не до разговоров.
- Маме срочно нужна помощь, - повторила она.
- Опять напилась, что ли? Я тебе уже давно хотела сказать, Анюта, да все случая не было. Пить Алевтина много стала. С работы ушла, хозяйство запустила. Ты хоть вразуми ее.
- Светлана Игоревна, позовите скорее Захара Степановича, - заорала Анька.
Соседка вытаращила глаза.
- Да что с тобой стряслось? Что нервная такая?
У Аньки уже кончилось терпение. Когда ж, наконец, до соседки дойдет, что врачебная помощь ей нужна.
- Тетя Света, - попыталась взять себя в руки Аня. – Мама, кажется, повесилась. Она сейчас висит под потолком и,  может, еще жива. Я хочу, чтобы дядя Захар помог. Может, еще можно что-то сделать.
Соседка оторопела.
- Да ты что! – Всплеснула она руками. – Алевтинка повесилась! Не может этого быть.
- Ну сходите же, наконец, за мужем, -  теряя терпение, поторопила соседку Аня.
- Сейчас, сейчас, уже бегу, - Светлана Игоревна сдвинулась с места.
- Захар! Захар! – закричала она на ходу. – Вставай скорее, Алевтинка повесилась. Помощь твоя нужна.
Ане было невыносимо слышать ее крики. Для соседей это было почти что развлечение. А у нее сердце рвалось на куски.
На пороге, потирая кулаками глаза, появился Захар Степанович.
- Ну что ты орешь? – Приструнил он жену. – Ежели она повесилась, то ей уже ничем не поможешь. Как говорится, медицина здесь бессильна. Тут шаман нужен.
Довольный своей шуткой, Захар Степанович противно хихикнул.
Жена смерила его гневным взглядом, показывая, что на пороге стоит Аня. Врач увидел девушку и слегка смутился.
- Здравствуй, Анюта. Обожди немного. Сейчас возьму чемодан и мигом к вам.
Захар Степанович скрылся в комнате. Через минуту появился с врачебным чемоданчиком. Чтобы не терять время, пошел за девушкой прямо в пижаме и комнатных тапочках. Следом семенила взлохмаченная заспанная Светлана Игоревна. Она была главным сотрудником «сарафанного радио». Пропустить такое событие она не могла ни при каких обстоятельствах. Соседки ей этого не простят.
Анюта ни на минуту не сомневалась, что завтра о происшествии узнает вся деревня. Но ей было не до этого. Пусть сплетничают, коли заняться больше нечем.
Все трое вбежали на чердак. На самой верхотуре мерно раскачивалось тело женщины. Лицо Алевтины Матвеевны походило на восковую маску. Зрелище было не для слабонервных. Соседка охнула и припала к стенке. Доктор, повидавший на своем веку не один десяток смертей, сумел сохранить хладнокровие. Он подошел к телу и потрогал за ногу. Тело начало остывать. Захар Степанович покачал головой. Сосед понял, что женщине уже ничем не поможешь.
« Надо хотя бы помочь девчонке, снять тело. Вон туша какая – разве Анюта сама справится. А оставлять Альку под потолком тоже негоже». – Размышлял сосед.  Он огляделся по сторонам.
- А стул где? Или тумба какая?- Спросил он Анюту.
Девушка растерянно развела руками.
- Нету, - выдавила она.
- То есть как нету? – недоверчиво посмотрел на нее Захар Степанович.
- Так нету, - тихо ответила Аня.
- Ты зачем унесла? Как я доставать буду? – Раздраженно спросил мужчина. Ему уже порядком поднадоела ситуация. Он хотел поскорее вернуться в кровать.
- Я не уносила. Так и было.
- Ты в своем уме? – Не церемонился в выражениях сосед. – Она что, взлетела по потолок или как этот, мать, как его там? – Захар Степанович посмотрел на жену. – Помнишь, мы кино вчера глядели?
- Человек – паук, - прохрипела тетя Света. Она не могла прийти в себя от увиденного.
- Точно, человек-паук. По стене, что ли, вскарабкалась? – Довольный очередной шуткой, Захар Степанович пригладил растрепавшиеся усы.
Жена зыркнула на него, и мужчина замолчал.
- Я ничего не трогала. Все так и было, - пролепетала Аня.
- Сходи вниз,  да принеси табуретку, - дала дельный совет жена. – Не видишь, девчонка сама не своя.
Светлана Игоревна прижала Аню к пышной груди и погладила по голове.
Анюта всхлипнула.
- Ну, ничего, ничего, родная, все образуется, – успокаивала ее соседка.
Захар Степанович принес табуретку, встал на нее и отвязал простыню. Алевтина Матвеевна, словно мешок, с грохотом рухнула на пол.
У Аньки началась истерика. Она упала  и с остервенением принялась царапать пол руками. Куски краски вонзались под ногти, раздирали кожу до крови, но она не чувствовала боли.
- Мама, мамочка, прости меня, -  давясь слезам, в исступлении кричала Аня.
Захар Степанович присел на колени и пощупал у женщины пульс. Ничего. Для пущей достоверности поднес к губам зеркальце. Он всегда пользовался старым проверенным способом. Лучше, по его мнению, еще не придумали. Поверхность не запотела.  Уже и без этого всем было понятно, что женщина мертва. Захар Степанович беспомощно развел руками.
Анька разрыдалась пуще прежнего.
Соседи растерянно смотрели на нее. Первым пришел в себя Захар Степанович. Он подошел к чемоданчику, вытащил шприц и сделал Анюте успокоительный укол. Потом взял ее на руки и отнес на диван. Светлана Игоревна села рядом. Девушку нельзя было оставлять одну. Через несколько минут лекарство начало действовать. Рыдания перешли в всхлипывания и стихли, Аня задремала. Сквозь сон до нее доносился разговор соседей.
- Не нравится мне эта история, - подумав, что Аня крепко спит, сказал Захар Степанович.
- Кому ж такое понравится, - ответила женщина. – Для Анюты какое потрясение. Девчушка теперь вообще сиротой осталась. Никого у нее нет.
- Да я не об этом, - отмахнулся доктор. – Вот именно что сиротой осталась. Не просекаешь?
Женщина не понимала, куда он клонит.
Захар Степанович возомнил себя деревенским детективом и продолжил:
- Если женщина сама повесилась, то как? Висела-то на самой верхотуре. Что-то здесь нечисто. Я думаю, это не самоубийство. – Мужчина сделал театральную паузу. – Убили нашу Альку. Как пить дать, убили.
- Да ты что?! – всплеснула руками жена. – А кто ж убил-то?
Мужчина прищурил левый глаз и многозначительно посмотрел на супругу.
- А вот Анька –то и убила, - шепотом сказал он.
- Не может быть, - с сомнением ответила Светлана Игоревна. – А ей зачем? Ведь никакой родни теперь не осталось.
- В том-то и дело, что не осталось, - развивал свою мысль Захар Степанович. – Анюта теперь – единственная наследница.
- Да что тут наследовать-то? – Усомнилась женщина. – Дом маленький, старый. Дунь на него – развалится.
- А земли сколько? – Возразил муж. – Пятнадцать соток. Продаст, какие никакие, а деньги выручит.
- Да зачем ей это? – Защищала Светлана Игоревна соседку. – Анюта в городе живет, хорошо зарабатывает. Сама матери помогала, деньги слала.
- А вот последнее время и не слала. Помнишь, как на прошлой недельке Алевтина жаловалась, что деньги кончились, а дочь не дает? Даже, говорила, еду купить не на что.
Женщина припомнила случай недельной давности и засомневалась в своей правоте. Слова мужа уже не казались такими абсурдными.
- А прощение она на чердаке за что просила? «Мамочка, прости меня», - Передразнил Захара Степанович Аньку.
Женщина кивнула головой и задумалась.
Анюта сквозь дремоту слышала каждое слово соседей. Их разговор казался ей чудовищным.  Как они могли подумать, что Аня способна убить родную мать из-за клочка земли? Да она бы жизнь свою отдала, только чтобы мама была жива! Какие злые, черствые люди ее окружают!

Сашка уже битый час прохаживался взад-вперед в ожидании Анюты. Они договорились встретиться в десять. Уже половина одиннадцатого, а ее все нет. Мобильник не отвечает. Как бы что не случилось. Анька всегда отличалась пунктуальностью. Саша решил подождать до одиннадцати и пойти на крайние меры – отправиться к любимой домой. Еще полчаса показались ему целой вечностью. Ровно в одиннадцать пошел к Аньке домой.
Возле калитки толпился народ. Похоже, здесь собралась вся деревня. Сашка почувствовал, что случилась беда, и перешел на бег.
- Что произошло? – поинтересовался он у первого встречного.
- Да говорят, Анька мать собственную убила.
У Сашки отвисла челюсть. Он подумал, что ослышался.
- Что здесь стряслось? – обратился он к пожилой женщине.
- Дочь мать повесила, - охая и крестясь, ответила старушка. – Мать ее одна растила, всю жизнь на нее положила, а она - неблагодарная.
Женщина не договорила. Махнула рукой и пошла в сторону.
Сашка вбежал в дом. На диване лежала белая Анька и смотрела на всех стеклянными глазами. Утром у нее снова случилась истерика, и Захар Степанович сделал еще один укол. 
Вокруг толпились люди и с осуждением смотрели на девушку.
- Надо же, родную мать убить за копейки, - доносилось со всех сторон.
Сашка громовым голосом приказал всем замолчать и покинуть дом.
- А вы, собственно, кто? – поинтересовался Захар Степанович. Он чувствовал себя хозяином положения.
- Я – жених Ани. – Спокойно ответил он. – Попрошу всех разойтись по своим домам.
- Вот и соучастник, - услышал он за спиной. – Еще один любитель поживиться чужим добром. Пчелы слетаются на мед.
Сашка резко развернулся и смерил женщину испепеляющим взглядом. Та молча попятилась к двери. Через несколько минут  комната опустела.
Сашка встал на колени перед Аней и взял ее за руку. Она сама сейчас мало походила на живого человека. Скорее, напоминала призрака. Она зашевелила бескровными губами, пытаясь рассказать Сашке, что произошло прошлой ночью.
Молодой человек остановил ее. Из обрывков разговоров соседей он уже понял, что Алевтина Матвеевна повесилась. Только непонятно, почему во всем винят Анюту.
Ближе к полудню явился следователь. Сашка по-хорошему поговорил с ним, объяснил абсурдность ситуации.
- Зачем Анюте было убивать мать? – спросил он у милиционера.
- Люди говорят, из-за наследства, - привел веский аргумент блюститель порядка.
- Господь с вами, какое наследство? Нам даром этот курятник не нужен.
- Не курятник, а вполне приличный дом, - возразил милиционер. – У меня во сто крат хуже.
-  Хорошо, даже если предположить, что Аня убила мать, то, скажите мне, как маленькая хрупкая девушка могла совладать с дородной женщиной? – спросил он у следователя и сунул стодолларовую купюру ему в карман.
Деревенский милиционер впервые видел заморские деньги и обомлел от счастья.
Он представил, как будет хвастаться перед селянами долларами и расплылся в улыбке. Сашкин Аргумент оказался весьма весомым.
- Никак, - поспешно ответил он. – Похоже, вы правы. Скорее всего, дело будет закрыто за недостаточностью улик.
Потом он прикинул, что можно попробовать вытащить из Сашкиного кармана еще несколько купюр и задумчиво добавил:
- А, может, и не будет закрыто.
- Что не будет закрыто? – Не понял Саша. Он  задумался о своем.
- Дело-то. У вашей подруги могли быть соучастники.- Милиционер исподлобья посмотрел на собеседника. – Вот вы, например. Где были вчера ночью?
Сашка думал о предстоящих похоронах. Все заботы придется взять на себя.
- Любезный, я вас спрашиваю, где вы вчера ночь провели? – Милиционер подергал его за рукав.
Сашку стал напрягать разговор. Ему хотелось поскорее отделаться от назойливого  стража порядка. И без него проблем по горло. Он сунул тому еще одну купюру, покрупнее.
- Вас устраивает мой ответ? – в голосе чувствовалось раздражение.
Милиционер уловил нервные нотки. Подумал, что с городскими шутки плохи. Двух купюр вполне достаточно. Главное не перегнуть палку. Парень, видно, нервный. Осерчает – и это заберет.
- Вполне, - пошел на мировую сыскарь. – Достойный ответ. За сим позвольте откланяться.
- А что дело-то? Будет закрыто?
- Какое дело? Нет никакого дела.
Сашку вполне устроил ответ. Одной проблемой стало меньше.
- Да, вот еще что, - окликнул он милиционера.- Постарайтесь прекратить все эти кривотолки.
Чтобы доллары не скучали в одиночестве, Сашка отправил к ним соседку – сторублевку.
- Люблю общаться с толковыми людьми, - отдавая честь, выпалил деревенский страж порядка. – Все будет сделано в лучшем виде. Будьте спокойны.
Сашка вернулся к Анюте. Состояние любимой его крайне беспокоило. Находясь под действием лекарства, она  погружалась в тревожный сон. Аня металась, бредила, винила себя в смерти матери. Как  только заканчивалось действие успокоительного, она опять впадала в истерику.
«Она сама только вышла из тяжелого состояние, и тут такое горе на нее свалилось», - думал Сашка.
На любимую сыпались беды как из рога изобилия. Близкие люди умирали один за другим.

Заботы об организации похорон Сашка взял на себя. Через три дня женщину хоронили на местном кладбище.  Проводить соседку в последний путь собралась вся деревня.  В открытую уже никто не винил Аньку в смерти матери, но по-прежнему смотрели с укоризной и шептались за спиной. Ей было все равно, что думают о ней люди. У нее душа раздиралась в лоскуты от потери матери. Девушка винила себя в случившемся. Почему она в тот вечер не дала волю чувствам, не побежала вслед за матерью, не сказала, как она любит ее? Разве можно себе когда-нибудь простить такое? Анька не представляла, как ей дальше жить с этим грузом.
На кладбище было серо и пасмурно. Так же, как в душе девушки. Все дни ярко светило солнце. А сегодня погода испортилась. Солнце спряталось за тучи, моросил мелкий дождь. Словно сама природа скорбела вместе с Аней, оплакивала мать. Над могилами кружило воронье. Птицы пронзительно каркали. У Ани они всегда ассоциировались со смертью.
Она  стояла возле вырытой ямы и теребила в руках носовой платок. Время от времени подносила его к глазам и утирала слезы. Рядом стоял Сашка и поддерживал ее под руки. Анюта не могла устоять на ногах без посторонней помощи.
Когда гроб опускали в могилу, она вырвалась из Сашкиных рук. Молодой человек успел схватить ее у самого края. Аня хотела нырнуть вслед за матерью.
В небо взвилась стая черного воронья. Они протяжно закаркали, провожая женщину в последний путь. Аня зажала уши руками и закричала. Она перестала воспринимать происходящее. Ей казалось, что она смотрит на себя со стороны. Может, это опять кошмарный сон? Скоро она проснется и узнает, что мама жива и здорова. Алевтина Матвеевна позвонит и выговорит все, что о ней думает. Аня бы полжизни отдала, только бы услышать мамин голос. Пусть она пожурит ее, отругает, скажет, что Анька испортила ей жизнь. Пусть только скажет хоть что-нибудь.
Раздался плач соседей. Аня поняла, что это не сон, что мамы больше нет. Если не считать Сашки, она осталась одна в целом мире. Девушка почувствовала себя песчинкой в пустыне.
         
После похорон Сашка собрал Анины вещи, заколотил дом, и они поехали в город. Аня не хотела оставаться в деревне ни минуты.
В дороге она стала приходить в себя.
- Саш, может, я проклята?- Поинтересовалась она.
- С чего ты это взяла?- Удивился молодой человек.
- Почему вокруг меня все умирают?
- Действительно, почему вокруг тебя? Люди везде умирают. Так устроен мир. Каждую минуту, даже каждую секунду кто – то рождается, а кто-то умирает.
Аню не устроило такое объяснение, и она продолжила:
- Посмотри, за месяц я стала свидетельницей пяти смертей.
- Каких пяти? – удивился Сашка.
Аня  ничего не рассказывала ему о пареньке, которого загрызла собака и клиенте Степане Степановиче.
- Это неважно, - отмахнулась Аня. – Разве дело в количестве?  Каждый раз, перед тем, как кто-нибудь умрет, я вижу странные сны. А, может, и не сны. Они так похожи на реальность.
Девушка решила все рассказать Сашке и продолжила:
- Я стою в замке, а на лестнице появляется старец. Он подходит к картинам, сдергивает с них простыни. Под тканью портрет человека, который потом умирает.
Сашка ничего не понял из бессвязной речи Ани. Он подумал, что она до сих пор находится под действием сильнодействующих успокоительных. В них, насколько ему было известно, входят наркотики. Он молча слушал ее, и время от времени кивал головой.
Аня рассказала о старце, об инквизиции, о парне, которого загрыз доберман. Сашка был поражен фантазией подруги.
- И что ты обо всем этом думаешь?- поинтересовалась девушка, завершив повествование.
Сашка молчал. Он знал, что если скажет правду, Аня обидится.
- Надо подумать, - уклончиво ответил он. 
- Что тут думать? Надо что-то делать. Вдруг еще кто-то умрет? На стене еще один закрытый портрет.
Аньку словно осенило:
- А вдруг это будешь ты? –  С ужасом в голосе спросила она и снова заревела.- Я не переживу твоей смерти!
Анька кинулась ему на шею и крепко обняла. Сашка чуть не выпустил из рук руль.
- Я не собираюсь умирать, - сказал он, высвобождаясь из крепких объятий. – Если только ты меня не задушишь.
- Прости, - засмущалась Аня.
- Ты правда никогда меня не оставишь? – Немного подумав, поинтересовалась Аня.- И всегда-всегда будешь рядом?
Молодой человек заверил ее, что они всегда будут вместе. Аня успокоилась и замолчала. Она проспала остаток дороги.

- Почему я такая несчастливая? – завела за ужином прежнюю песню Аня.
- Потому что ты сама делаешь себя такой. Ты все время говоришь о несчастье, ждешь беды. А если чего-то ждать, то это непременно случится. Думала бы о хорошем, и все было бы хорошо.
- Так не бывает.
- Бывает, нужно только верить. Попробуй с завтрашнего дня жить по-другому. Настройся на счастья и живи в ожидании чуда.
- Так живут только маленькие дети, которые верят в сказки.
- А ты не заметила, какие у детей счастливые лица? Потому что они верят в хорошее.
Забудь все и начни жизнь с нового листа.
- Как я могу сразу все забыть?
- А ты постепенно забывай. Все проблемы у человека в голове. Ты постоянно пережевываешь давние события. А ты выплюни их или хотя бы проглоти. Жить станет намного легче.
- А ты откуда знаешь?
- Ты думаешь, я не человек? У меня не бывает проблем? И вся жизнь усыпана лепестками роз?
Аня замялась.
- В жизни каждого бывают черные полосы, - продолжил он.- Когда мне было двенадцать лет, умерла бабушка. Она жила в другом городе. Родители поехали на похороны на поезде. Случилась авария – состав сошел с рельсов. Из четырехсот человек  погибло четверо – машинист, проводница одного из  вагонов и мои родители.
Сашка замолчал. Аня впервые слышала эту историю. Она знала, что Сашку воспитывала тетя. Но он никогда не рассказывал о гибели родителей.
- Вскоре тетя Оля, которая меня воспитывала, узнала, что больна раком. Она умирала на моих глазах. Я видел, как она мучается от боли, но ничем не мог ей помочь. Мне не было и шестнадцати, когда я остался совсем один. Рядом не было ни одного близкого человека. Да и друзей тоже.
Аня видела, как Сашка заново переживает юношеские страдания. Ей стало совестно. Она постоянно ныла, сетовала на свою судьбу, а у него самого вон что в душе творится.
- Почему ты мне никогда не рассказывал об этом? – Утирая слезы тыльной стороной ладони, спросила Аня.
- А зачем? Мужчина сам должен справляться со своими проблемами, а не плакаться в жилетку окружающих.  Тем более ты непременно начнешь жалеть. Жалость –  плохое чувство. Мужчина должен быть сильным.
Анюта по-новому посмотрела на него. Он стал для нее еще родней. В нем она увидела родственную душу.
« Встретились два одиночества», -  подумала Аня, вкладывая в слова особый смысл.

С утра Сашка ушел на работу. Аня весь день провалялась в постели. Ей ничего не хотелось делать. В середине дня она встала и полила засохшие цветы. Она и сама была как  увядающее растение. Чувства и эмоции покинули ее,  наступила полная апатия.
Аня чувствовала себя выжатым лимоном. Ее словно опустошили до дна.

Прошло два месяца. Аня постепенно стала приходить в себя. Жизнь по капле возвращалась в нее. Несколько раз они с Сашкой  ездили на могилу к матери. Но ни разу не зашли в дом. Аня обходила его стороной. Место, в котором прошло ее детство, вызывало только неприятные воспоминания. Анюте хотелось навсегда вычеркнуть из памяти ту часть своей жизни. Но призраки прошлого не оставляли ее в покое, отравляя ее существование.
Навестила Анюта и могилу Ирины. Она столкнулась там с Ольгой Федоровной. Девушка ее не сразу узнала. Молодая, пышущая красотой и здоровьем женщина, всего за какой-то месяц постарела лет на двадцать. На голове не осталось ни одного белокурого волоса – только седые. Горе превратило ее в согбенную старушку. Анюта подошла и поздоровалась с женщиной. Ей столько нужно было сказать Иркиной маме, попросить у нее прощения.
Ольга Федоровна посмотрела на нее отрешенным взглядом. Слова застряли у девушки  в горле. Женщина утерла слезы с глаз и зашагала прочь. Анька в растерянности стояла посреди кладбища. Эпизод не выходил у нее из головы.
«Неужели Ольга Федоровна до сих пор не простила ее, считает виновной в смерти дочери?» - сверлила голову навязчивая мысль.
Вечером она рассказала о встрече Сашке.
- Она не узнала тебя, - успокоил ее молодой человек. – Я недавно пересекался по работе с ее мужем. У Ольги Федоровны сильное душевное потрясение. Она никого не узнает. Врачи определили ее в клинику для душевнобольных, но Иркин отец был категорически против. Он нанял для нее сиделку.
Анюта была потрясена, насколько сильной бывает материнская любовь. Девушка задумалась, переживала бы  так  мать ее смерть или посчитала бы кончину Аньки избавлением от всех бед. И не нашла, что ответить.

Постепенно жизнь Ани возвращалась в обычное русло. Ее перестали преследовать кошмары. Конечно, и сейчас иногда бывали неприятные сновидение. Но это были всего лишь дурные сны, а не ужасы, граничащие с реальностью и отравляющие жизнь. Временами Аня вспоминала полуразрушенный замок, изувеченное тело парня, аварию, смерть матери. Все это уже казалось далеким и  почти нереальным. Время оказалось хорошим лекарем. Старые душевные раны постепенно стали затягиваться.
Девушка пересмотрела свое отношение на многие вещи. Она воспользовалась Сашкиным советом и стала смотреть в будущее с оптимизмом.  Жить стало намного легче. Аня поверила, что все плохое осталось в прошлом, черная полоса закончилась, и  впереди ее ждут только радостные события. Она убеждала себя, что судьба сменила гнев на милость. Но в глубине души она  чувствовала, что это не так. Сомнения на этот счет постоянно одолевали ее. Чутье подсказывало, что она еще столкнется с горем в роковой схватке, что судьба готовит новый, сокрушительный удар. Аня не знала, сможет ли она стоически вынести его или погибнет на поле боя в смертельной схватке.