Я вхожу в комнату. Робкий свет едва проникает сквозь пыльные в паутине окна. А вокруг – куклы. Их много. Они разные. С человеческий рост. Стоят. Сидят . На стульях. Окутанных паутиной. И они, эти куклы, тоже в паутине. Смотрят на меня безжизненными глазами. Карими, голубыми, зелёными. Словно взгляд их застыл в удивлении и в печали. Ни одной улыбки. Ни одной! Я иду между ними. И у меня такое чувство, что стоит мне сделать что-то… Не знаю, что именно… Что-то... И они оживут. И взгляд их наполнится смыслом. Я подхожу к окну. Смахиваю с него паутину. И там, в тихом свете, среди деревьев, в глубине – КАЧЕЛИ! Они раскачиваются. Сами. Не от ветра. Не от человеческой руки. Сами. Раскачиваются медленно-медленно. Словно зовут меня к себе.
Этот сон повторяется в последнее время. Не отпускает. Каждый раз в точности. Всё. И куклы. И их безжизненный взгляд. И эти качели…
И вот я приехала в город моего детства. Всё изменилось. И качелей тех уже не было. Я сидела на скамейке, которая стояла теперь на их месте. Скамейка была такой странной. Словно не скамейка, а качели с обрубленными крыльями. Я сидела и ни о чём не думала. Вернее думала, что приехала зря. Он подошёл не слышно. Неслышно сел. Я посмотрела на него и сразу узнала: «Чудесник!» А Он улыбнулся:
«Я знал, что ты вернёшься!.. А я вот уезжаю.» - рука его сжимала старенький чемодан. А сам Он, казалось, и не изменился. Вернее был таким же, как в моём таком далёком детстве. Тот же цепкий прищур глаз… те же добрые морщины у губ, придающие улыбке особую душевность. Он внимательно посмотрел на меня, читая вопрос: «Еду! Пришёл час. Давно душа просилась в горы… Да не мог - незаконченные дела оставлять негоже! А сегодня вот последнее доделал… и в путь!- положил ладонь на мою руку, увидев встревоженный взгляд,- Смерть не страшна. Страшно НЕ ЖИТЬ!»
Поднялся и медленно пошёл по тропинке. Узкой и длинной. Которая ширилась с каждым его шагом и удлинялась. И казалось, нет ей конца. А я, не отрываясь, смотрела ему вслед. Запоминая его походку. Силясь не забыть его слова. А потом вспомнились другие. Сказанные им тогда, в таком далёком детстве…
Он посадил меня на качели и раскачивал. Я взлетала к самым облакам. И сердце замирало. Но не от этого. А от Его слов. Непонятных мне тогда и не понятых мной до этой самой минуты.
«Это не простые качели... В детстве мы можем очутиться в будущем, подглядеть, что ждёт нас в нём… а коль очень захотим – сбудется всё потом… когда в будущем этом окажемся… А с возрастом, забравшись на них, на качели эти, можем вернуться в прошлое! Да! Да! Только очень захотев! Чтобы отыскать в нём ответы…»
Я взлетала к облакам, и сердце моё переполнялось ощущением Чуда! И считала я этого доброго старика Чудесником. И называла его так! Поскольку открыл он мне тогда секрет Волшебства! Казавшийся мне таким простым, а понятый мною лишь сейчас.
Он уходил. Всё дальше и дальше по тропинке. И образ его был едва различим. А я молилась за его уход мирный и спокойный. В тех горах. Чтобы последние его мгновения были светлыми. И уверенность в том, что будет именно так, всё больше наполняла моё сердце. А потом, когда его силуэт растворился в солнце, садящемся за горизонт, передо мной появились качели. Они раскачивались. Как во сне. Я села на них. И взлетела. К самим облакам. И сердце замирало не от того. А от ощущения чуда, которое, теперь я точно знала, было в моих руках. И десятки, сотни качелей появлялись вокруг. И куклы, те из моего сна, оживали, улыбались, смеялись, раскачивались вместе со мной. И, казалось, МИР весь, целая Вселенная наполнилась этими качелями, которые взмывали ввысь вслед за звенящим отовсюду смехом.