Боевое содружество

 
       Погожее  летнее утро. Синь залива под солнцем, легкий туман над водой.
       На обширном пустом причале, у высокого борта плавбазы, стоит военный, крытый тентом грузовик  и короткий строй моряков, во главе с мичманом. Напротив - молодой лейтенант со значительным лицом.
Лейтенант - командир штурманской группы, мичман - старшина команды, а шестеро   матросов  их подчиненные. 
       По приказу старпома   группа  занаряжена в командировку в Архангельск, для получения  на базовых складах  штурманского оборудования.
       - Слушать меня, - грозно обводит всех  глазами лейтенант. - В пути не курить, похабных песен не орать  и  вести себя достойно. Ясно?
       - Я-ясно, -  тянут моряки, переминаясь с ноги на ногу.
       - Тогда, все в машину, - смотрит офицер на часы и вместе с мичманом  направляется к кабине. 
       Через минуту, урча двигателем,  грузовик  катит в сторону КПП, а из кузова скалятся веселые  рожи.
       -  Хоть Архангельск поглядим, - гудит  старослужащий, штурманский-электрик    Серега Корунский  и достает из кармана пачку «Примы».
       - Ага, - поддерживает его приятель - боцман  Вовка Осипенко  и тянет из пачки сигарету.
       Остальные  довольно подпрыгивают на лавках и пялятся по сторонам. 
Вскоре  Северодвинск остается сзади, грузовик набирает ход и,  ровно гудя мотором, несется по трассе.
       - Жизня, - восхищенно шепчет  рулевой-сигнальщик  Иван Лука, выглядывая из кузова и озирая зеленые окрестности.  - Щепка на щепку лезет.
       -  Кому что, а голому баня, -  бросает кто-то из моряков и все хохочут.
       Через час,  замедлив ход, грузовик въезжает в Архангельск, направляется в район железнодорожного вокзала, а от него  в сторону расположенных  в  небольшом лесу складов.
       - Вот курва, а мы думали в городе, - недовольно брюзжат моряки,  когда, миновав КПП с якорями на воротах, машина  въезжает на  их территорию.
       - Значит так, - говорит лейтенант, когда все выгружаются. -  Всем ждать меня в курилке, - тычет   рукой в сторону  небольшой площадки  с вкопанной под сосной бочкой и    лавками. - Осипенко,  остаешься  за старшего.
       После этого они с мичманом идут в сторону  административного здания, а моряки  направляются к бочке.
Там, на лавке,  со скучающим видом сидит мордастый старшина  и что-то тихо насвистывает.
       -  Звидкиля,  причапали ? -  лениво интересуется он и сплевывает на песок.
Когда узнает, откуда, - уважительно кивает головой  и  пожимает всем руки.
       - А мы ось тут, припухаемо, -  кивает на  разбросанные меж сосен склады. - В обслузи так сказать.
       -  В город как, часто пускают? -  интересуется Славка Гордеев.
       -  Та почитай кожный день, - пожимает плечами старшина. - Увэчери морэ на замок и впэрэд.
       - Клево устроился, - подмигивает своим  Серега Алешин.  - Типа  «люблю море с берега, корабль на картинке». 
       Те толкают друг друга локтями и дружно гогочут.
       - Слухайтэ, хлопци, а у вас жетоном «За дальний поход»  нельзя разжиться? - интересуется мордастый.  - Скоро ДМБэ, а у мэнэ  нэма.
       -  А цену знаешь? -  переглядываются  Корунский с Осипенко.
       - Ну да,  четвертной. 
       - И пол кило шила, с закусью, - поднимает вверх палец  Осипенко. -Найдешь?
       - Якый разговор, -  расплывается в улыбке старшина. - Я ж  старший   баталер.
       В это время из здания появляется мичман  и машет морякам рукой.
       - Так, где нам тебя искать?  -  встает с лавки  Корунский.
       - Он у той  халабуди, -  кивает старшина  на виднеющуюся за соснами   бетонную постройку с плоской крышей.
       - Добро, -  отвечает Серега, и все идут к мичману.
       Затем вместе  с ним они получают  на ближайшем складе несколько зеленых ящиков и шкатулок, несут их к машине и бережно загружают в кузов. Вскоре появляется лейтенант    и сообщает, что  нужно будет задержаться на пару часов. Нету какого-то начальника  ведающего выдачей хронометров и биноклей.
       -  Корунский, - бросает он Сереге.  - Перекусите тут сухпаем, а мы с мичманом съездим в город, пообедаем.
       Когда начальство выходит за ворота,  моряки извлекают из кузова  армейский сидор с продуктами, Осипенко  раздергивает   горловину  и достает  оттуда  пачку  галет и две банки - с тушенкой и соком.   
       - На, братишка, подрубай, - вручает их шоферу. - А заодно присмотри за ящиками.  Идет?
       Молодой матрос, судя по виду первогодок,  сглатывает слюну и с готовностью кивает головой.  А вся компания, вернув сидор на место,  направляется в сторону  склада  за соснами.
       Там прохладно, пахнет новым сукном, и  за обитым  жестью прилавком сидит  мордастый,  с  развернутой  «На страже Заполярья» в руках.
       - О, швыдко вы! - откладывает он газету в сторону и, заперев наружную дверь, приглашает всех в подсобку.
       - Хорошо живешь, -  окидывают гости  уютное помещение, сплошь заклеенное  полуголыми красотками,  с  немецким «Грюндигом»  на  столе, тумбочкой  и  диваном  у стенки.
      - Так де ваш товар? - говорит старшина, когда все усаживаются.
      - На, -  говорит Корунский и  протягивает ему  блеснувший эмалью наградной жетон.
       - С лодкой,  - довольно бормочет хозяин  и тщательно его осматривает.
После этого, спрятав жетон в карман, он извлекает оттуда новенькую двадцатипятирублевку,  отдает ее  Сереге  и  поворачивается к стоящей рядом тумбочке.
       На столе появляется  бутылка  спирта, несколько граненых стаканов, шмат посыпанного крупной солью сала, пару луковиц  и белый кирпич хлеба.
       -  Держи, - протягивает старшина  Гордееву  большую медную кружку, - налей вон воды из-под крана.
       После этого спирт разводится в нужной пропорции, каждый выпивает свою долю и закусывает.
       -  Хорошее у тебя сало, хлебное, -  с  видом знатока констатирует Осипенко.
       - Ну да, полтавское - кивает  баталер, земляки угостили.
       - А до вокзала  отсюда можно  как-нибудь поближе пройти?  - интересуется  Лука, разливая остатки спирта.
       - А чего ж нельзя, -  ухмыляется старшина. - Прям за моим складом, в заборе, лаз. А  за ним, скрозь деревья, тропка  до  железной дороги.   Оттуда  до вокзала минут десять.
       - Ну, как, сходим? -  вопросительно смотрит Лука на Корунского с Осипенко. - Пока начальства нету.
       - Отчего ж, - берут те свои стаканы, - непременно.
       Минут через пять, вытянувшись цепочкой, вся компания  направляется по зеленой тропинке в сторону виднеющейся за деревьями  железнодорожной  насыпи.
       - Серый, а Серый - спрашивает у Корунского Алешин. - А отчего на складах и в баталерках  всегда одни хохлы?
       - Хитрые  потому что, - цвиркает слюной Корунский.  - Вон и наш  боцман, - кивает на Осипенко. - Почти все сало умял.
       -  Да пошел ты, -  беззлобно огрызается тот. - Топай лучше быстрее, а то плетешься как вошь.
       На вокзал моряки попадают со стороны перрона  и с удовольствием глазеют по сторонам. А посмотреть есть на что.
       Прям напротив  центрального здания, на главном пути, отсвечивая на солнце новенькими вагонами, стоит  поезд «Архангельск-Москва», у которого суетятся  пассажиры.
       У одного из вагонов  слышен звон гитары,  смех и молодые голоса. Большая группа, судя по всему студенты, в стройотрядовских курточках, разукрашенных  взевозможными значками и надписями, готовится к посадке.
       -  Ты смотри, сколько девчат, -  переглядываются моряки и подходят ближе.
При их появлении, окруженный почитателями  патлатый гитарист  задорно ударяет по струнам
 
              Салага я-а, салага я-а, 
              На гражданске был стилягою,
              А теперь зовусь салагаю!

орет он в сторону  моряков  и студенты радостно хохочут.
        - Никак  он это про нас, а Серый? -  оборачивается    Осипенко к Корунскому.
        - Эй ты, композитор, кончай эту лабуду! - басит  здоровенный Кондратьев и тяжело ворочает шеей.

              Чубчик мой ристакратический,
              Сбрит машинкой электрической,
              Туфли были мелажевые,
              Дали сапоги керзовые
 
надрывается  певец, а двое вихляющихся рядом парней тычут во флотских пальцами и  по очереди пьют  из бутылки.
       Мишка, выпиши ему, -  кивает  на патлатого Корунский.
       Кондратьев делает шаг вперед, гитара взлетает в воздух  и с треском насаживается на башку  поющего.
       -А-а-а! - орут студенты,  и завязывается драка.
       Через пару минут  трое из них валяются на платформе,  а остальные в панике бросаются к вагонам. Затем откуда-то возникает трель милицейского свистка,  из здания вокзала  выскакивает патруль и,  гремя сапогами, несется к вагону.
       - Бей крупу!- вопит  Осипенко, размахивая намотанным на руку ремнем,  и  драка продолжается.  Сержант и два солдата - десантника  умело орудуют кулаками, но против шестерых моряков им приходится тяжко.
       В самый разгар потасовки, на перрон въезжает зеленый грузовик и    на платформу выпрыгивает еще десяток солдат в голубых беретах.
       Через пять минут  последнее матросское тело забрасывают в кузов,  и грузовик уезжает.
        -Ту-у-у!  - весело  гудит тепловоз, лязгают сцепки,  и  вагоны плавно катятся вдоль перрона.

         … Коротко просигналив, грузовик останавливается у металлических ворот, с расположенным рядом КПП, они откатываются в сторону  и машина въезжает на территорию части.
        Миновав пустынный плац, с расположенными по периметру казармами, грузовик  останавливается у трехэтажного кирпичного здания, с небольшим сквером перед ним,  и задержанных выгружают  из машины.
        - Что ж вы суки, своих забираете, - шипит  длинному ефрейтору  Осипенко, и косится на того подбитым глазом.
        - Ага, - а еще тельники носите, -  шепелявит опухшими губами Лука. - Курвы.
        - Давай, давай, топай, - говорит кто-то из десантников, и всех заводят внутрь. Потом, в сопровождении двух сержантов, моряков  ведут  к дежурному по части.
        - Тэ-экс,  - встает из-за стола перетянутый портупеей  офицер с красной повязкой на рукаве  и хмуро оглядывает задержанных.  - Так это вы на вокзале бузили?
        -  Нет, товарищ капитан, -  басит Корунский, в разорванной до пупа форменке. - Это студенты. Обзывали нас  и все такое.
        -   Документы, -  приказывает офицер и протягивает руку.
        Затем он садится за уставленный телефонами  стол  и рассматривает  военные билеты моряков.
        - В/ч 53117 это где?
        - В Северодвинске, - следует ответ.
        - С корабля?
        - Да нет, мы с лодки.   
        -  А  тут как оказались?
        - Приехали на базовые склады, за оборудованием. 
        - И с кем же?
        - С  командиром группы и старшиной команды.
        - Фамилия   командира? - откладывает в сторону военные билеты капитан.
        Корунский называет, и  дежурный записывает ее  в блокнот.
        - Ну что ж, орлы, готовьтесь  в дисбат, -  снова встает капитан. - Громов,  отведи их в   свою казарму, запри пока  в бытовку и обеспечь охрану.
        - Есть! - вскидывает руку к виску рыжий сержант.
        Потом  всю группу препровождают наружу и ведут к одной из казарм.
        -  Да, вот это влипли, -  бормочет  Гордеев. - Точно посадят.
        -  Ладно, не ной, может еще обойдется, - хромает рядом Лука. - Эй, сержант у тебя закурить есть?
        - Тут нельзя, у казармы покурите, - отвечает рыжий. - Чего ж вы дураки не "подорвали"?
        -  Это все  гребаный патруль, - вздыхает Кондратьев.  - А  тут еще вы приехали.
        - Да, дела, -  щупает распухшее ухо второй сержант. - Загремите теперь под панфары.
        У казармы все останавливаются,  быстро перекуривают и заходят внутрь.
        -  Рот-тэ смир…! - вскидывается  сонный дневальный у тумбочки.
        - Молчи, дурак, -  осекает его рыжий  и тот удивленно пялится  на необычную процессию.
        Моряков заводят в обитую  вагонкой  бытовку,  с несколькими гладильными столами, зеркалами на стенах   и рядом стульев у стен.  Они садятся  и понуривают головы.
        -  Может морды умоете, а то видок у вас не того, - предлагает  второй сержант, смуглый и с узким разрезом глаз.
        - Отчего же, умоем, - кивает Осипенко, и задержанных препровождают в умывальник.
        - Вы это, особо не расстраивайтесь, -  усевшись на подоконник, говорит рыжий, наблюдая, как те снимают форменки и  суют головы под краны. - Студенты тю-тю, уехали, так что потерпевших нету. Ну а мы не в претензии, ведь так,  Казбек?
        - Ну да, скалит белые зубы узкоглазый. - Какой разговор!
        - Главное что б  наш батя  не залупнулся, - продолжает рыжий. Это он приказал вас сюда доставить, вместо комендатуры.
        - Зачем? - косятся на сержанта моряки.
        -  А хрен его знает, - пожимает тот плечами.   Наверное сам хочет разобраться.
Потом задержанных уводят и запирают в бытовке.

        …Плотно пообедав в портовом ресторане, лейтенант Огнев  с мичманом Умрихиным  подъезжают на такси  к КПП, расплачиваются и выходят наружу.
        - Ну, все, Петрович, щас  получим  бинокли с хронометрами и домой, -  благодушно заявляет офицер. Предъявив дежурному документы, они неспешно идут к  административному зданию и  бросают взгляд  на стоящий  в тени деревьев грузовик.
        -  Что-то наших бойцов не видать, -  говорит мичман.
        -  Дрыхнут, наверное,  где-нибудь на травке, - хмыкает Огнев,  и они исчезают за дверью. 
        - Через  несколько минут, изрыгая маты, начальники выскакивают обратно  и рысью несутся к машине.
        - Заводи, твою мать! -  орет  Огнев,  хлопает дверца, взвывает двигатель  и грузовик  выезжает с территории складов.
        - Ну с-суки,  мне ж э в этом году старшего получать! -  трясет   лейтенант перед носом мичмана зажатой в руке бумажкой. - Ты хоть понимаешь, что будет?!
        -  Тот молча кивает  и промокает   платком  взмокший  лоб.
        - Куда ехать, товарищ лейтенант? -  косится на  разъяренного офицера водитель, притормаживая на развилке.
        -  В город, куда, -  шипит Огнев, разглядывая намалеванную  на бумажке схему.
        Через полчаса, поколесив по городу,  машина  останавливается  неподалеку от ворот уже известной части, и лейтенант выпрыгивает из кабины.
        - Так, ты  пока  будь здесь, а то еще и этот  смоется, -  бросает он мичману  и спешит к КПП. 
        Вскоре Огнев появляется  снова,  забирается в кабину  и приказывает ехать  обратно.
        - Ну, как? - осторожно  интересуется  мичман.
        - Хреново, - бурчит офицер. - Полковник у них зверюга, наорал на меня и требует командира.
        - Да-а, дела, -  озадачено бормочет Умрихин.
        Пока  Огнев звонит от дежурного в часть, мичман  получает на складе  оставшееся оборудование и загружает его вместе с водителем в кузов.
        Затем  грузовик снова выезжает за ворота и направляется в город.
        На исходе второго часа  у КПП  останавливается новенький «УАЗ», из которого появляются старпом и штурман с кейсом в руке.
        Огнев  спешит  навстречу и докладывает о происшествии.
        - Мудило, -  цедит капитан 2 ранга  и вместе со штурманом исчезает за дверью.
        О чем  беседовали  отцы-командиры неизвестно, но спустя некоторое время  обе машины катили по шоссе  в направлении Северодвинска.
        А  на следующее утро, после подъема флага,  все шестеро  героев этого рассказа, гремя ботинками, топали  по причалу на гауптвахту. На полные пятнадцать суток.