Писатель Владимир Викантьевич взял вечное перо в виде шариковой ручки, вздохнул, написал первую фразу новой повести и решил работать, не разгибаясь, весь день. А тут звонок. Пришлось взять трубку. В трубке уже кричали.
- Красовский! Это я Катюша! Ты мне срочно нужен!
- Я не могу, - начал лепетать писатель. – Я очень занят… Я начал повесть… Я не могу…
- Володя! У меня несчастье! Ты мне нужен! Меня надо утешить…
Какой-то колокол предупреждения звякнул в голове у писателя.
- Не могу… У меня повесть, кажется, пошла… Новая. Как же я буду утешать? – упирался писатель.
- Красовский! Я серьезно! У меня горе! А может, радость… Я еще не поняла…
- А при чем же я? – жевал писатель. – У меня повесть. Да утешать я не умею…
- Я тебя научу! Но только ты можешь определить счастлива ли я или вся в горе… - нажимала Катя.
- Но у меня рукопись… И сроки жмут.. Аванс уже проел… Да и плохой утешитель из меня, - вытирал пот Красовский.
- Не знаю! Ты обещал!
- Да ничего я не обещал!
- Обещал! Еще несколько лет назад обещал! И вообще я уже выехала к тебе… - И отключилась.
И правда. Приехала быстро. Вся разодетая и в слезах. Носом шмыгает. На шею бросилась.
- Володя! Мне нужно утешение! Жизнь разбита! Меня бросил муж…
- Да подожди, - заблеял писатель. – Все утрясется. Вася твой не раз уходил.
- Это твой Вася! Это ты мне его подсунул! Ты меня с ним познакомил!
- Это ты от меня к нему ушла… Я тебя звал замуж. Ты обещала. Но вышла за Васю, - начал вспоминать Красовский. – Но Вася одумается. Потерять такое счастье, как ты, Катя… Это надо быть дураком…
- Ты это серьезно?
- Что вернется-то? Обязательно!
- Нет я не об этом. Я о том, что я – счастье?
Мужики даже задним умом не сильны, а уж сиюминутным… И Викентьевич принялся хвалить Катюшу взахлеб! Не соображая что он делает, и к чему это может привести…
- А почему же он меня не ценит?
- Он идиот! Не видит! Не соображает, какое у него счастье было.
- Это ты меня так утешаешь?
- Я просто верно говорю! Он еще вернется…
- Уже нет. Сегодня от него адвокат приходил. Я трижды где-то расписалась. Развод завтра. Все уже оплачено! И наше присутствие необязательно. Вася откупается деньгами, мерзавец! Он мечтает меня одиночеством убить. Но я не сдамся!
- Ну сейчас разводятся многие, - затянул писатель. – Потом мирятся…
- Так я сейчас в счастье или в горе? В любом случае ты меня должен утешить…Как я все годы жалела, что вышла не за тебя. Но ошибки надо исправлять!
- Ты сама меня отвергла! Ты предпочла Васю!
- А сейчас я согласна! Ты должен меня утешить.
- Но у меня повесть… - как-то пытался спастись прозаик и вытер холодный пот. Дело, кажется, двигалось к катастрофе…
- Я тебе с повестью помогу! Я стану твоей секретаршей. Машинисткой! И на компьютере научусь! Ну что ты стоишь?
- А что я должен делать? – спросил окаменевший Красовский испуганный в конец…
- Раздевай меня… Утешай! Ты меня любил, и я согласна… Я твоя!
- Я так занят, - заскулил писатель, надеясь еще на свободу.
- Чтобы переспать много времени не надо! Ты меня обещал утешить – вот и утешай… Я твоя! Я теперь всегда буду твоя! На веки!
И Катюша быстро стала раздеваться… - Ты и постель еще не застелил.
- Да я никогда ее… Времени мало…вот повесть новая…
- Новая повесть – это хорошо. Значит будут деньги. А сейчас главное меня утешить! Ты обещал… Ты обещал… Давай! Я твоя на веки! Завтра, нет сегодня – вещи все перевезу!
И утешение началось.