- Степан, не торопись! Не на пожар, чай скочешь! Плотнее надоть загружать-то! Ишо ж лодка резинова в мешке вон с вёслами! Удочки, стульчики, котелок с чайником! А ты сидор с едой пихашь – раздавится же! Помидорки-то с яйцами в лепёшку – ишо ничё! А ежели бутылка лопнет? Чё с медовухой тады делать? Ваткой в люльку – макать и нюхать? Вытаскивай, сам уложу!
- Да я ж куфайкой обмотнул! Ничё не доспеица!
- Ага! Не доспеица! Бережёного – бог бережёт! Дорога пятнадцать вёрст – яма на яме! Пока допрыгаем, неизвестно куды завернётся твоя куфайка и чё с её выпадет! Так што лучше не рисковать – еду сверху надо ложить!
- Ну, давай! Давай! Будто не на рыбалку в ночь, а в Китай на неделю! Раз-раз напихали и поехали побыстрому! Больше колупашься!
- Не мельтеши! Канистру вон лучше подай!
- Енту, Егор? С водой, которая?
- Ага! С ней!
Два деда-соседа решают съездить на таёжное озеро за карпом. По крайне мере, там он ловился три года назад, при последней поездке. Тихо, спокойно посидеть в тишине июньского вечера – вспомнить былые годы. Река-то вот она – руку протяни. И рыба водится не мелкая. Но, что это за рыбалка-то? Приходишь на берег, закидываешь снасть, вытягиваешь рыбину, которую большой семьёй за два дня не съесть и домой ворачиваешься. Никакой романтики! А душа просится от людей подальше по почти забытой дороге, где кроме зверья не встретится никто. Душе хочется процесса с костром, ушицей и антибактериальной микстурой. Пусть кроме пескаря ничего не поймается, зато это будет настоящая рыбалка! О какой мечтает каждый настоящий рыбак с большой буквы – фанат удочки или спиннинга. С субботнего утра, вдвоём – на пару начинают уговаривать супругу деда Егора - бабку Клаву, чтобы съездить порыбачить с ночевкой. И вот, после того, как вся скотина накормлена, все грядки политы, баня протоплена на славу, Клавдия даёт своё согласие с наказом – без рыбы не возвращаться. Было бы сказано! Пенсионеры снаряжаются в рыбачью амуницию, включая болотные сапоги и шляпы с сеткой от гнуса. Дед Егор выкатывает незаменимого друга – сорок девятого Ижа с люлькой. Загрузка всем необходимым заканчивается.
- Давай Степан присядем на дорожку, да подумаем – може чё ишо надоть!
- Ага! Хе-хе! Всё забыли – ничё не взяли!
- Тьфу ты! Думай! Там поздно будет!
- О! Банка с червями в сарайке осталась!
- Вот тебе и о! На редиску ловить собрался? Беги – ташы!
Степан звякает щеколдой калитки.
- Готово! А топорик-то не забыл, Егор?
- Шанцевый струмент завсегда со мной!
- Спичек – две коробки! Ну, чё? Заводи аппарат!
Выходит баба Клава за ворота ограды и протягивает поллитровку, закупоренную бумажной пробкой.
- Как же это вы сёдни на сухую-то собралися ехать? Про медовуху забыли! Или уже взяли? А?
- Не-не, суседка! Давай-давай! Пригодится! Мы там што взяли-то? Чекен, да Егор?
- Ну, чёт маленький пузырёк какой-то, Клавдея! Так от комаров помазаться сверху, а внутрь не хватит!
- Смотрите мне! Без концертов штобы! Держите!
- Ну, соседка у меня – золото! Я ж знал, возле каво дом поставить! Куды б мы без тебя Клавдеюшка?!
Мотоцикл оживает, ровно урча синевой выхлопа. Рыбаки трогаются в путь. Солнце поворачивает на закат. Нужно успеть на вечерний клёв. Гружёный до верху Иж аккуратно переваливается по деревенской дороге, обезжая гусей, безбоязненно идущих по середине.
- Геть с дороги! У-у-у ско-ти-ня-ки!
Те шипят но, нисколько не уступают проезжей части бибикающему транспорту.
- Дави их Егор, раз таки наглючие! Пущай жисть прочувствуют!
Рыбаки уже проезжали через центр деревни, когда наперерез мотоцикла кидается продавщица и хозяйка местного магазинчика Екатерина.
- Дед Егор! Дед Степан! Ой, беда!
Егор тормозит.
- Чё стряслось Катерина? Убили каво? Насмерть?
- Ой, беда – не могу! Помогите!
- Да не горлань ты! Говори толком – чево и де!
- Там в администрации! Митька – завклуб! Не убили его – сам помирает!
- Митька?! Чё ему доспелось не вовремя? Сопля же зелёная помирать-то!
- Скоко ему годов, Катерина?
- Тридцати ещё нет! Ой, беда!
- Ну, побёгли! Рассказывай, по ходу в чём суть-то!
Егор со Степаном резво соскакивают с мотоцикла и трусят к зданию местной администрации позади Екатерины. Та пересказывает, крича, что знает.
- Стою, торгую, как обычно! Народу никого! Вдруг Митька заходит! За бутылкой пива! Он всегда пиво покупает! Кода сочиняет песни! Или музыку для гармошки! Ой! Да разве ж я продала бы ему это пиво! Кабы знала-то! Что не песню сочиняет он! Да разве ж продала бы!
- Ладно, не причитай! Гутарь дале!
- Взял пиво и ушёл! Включил пластинку там, у себя! По громкоговорителю на столбе концерт стал крутить! Народу нету – я и вышла на улицу! Чтобы лучше слышать! Три или четыре песни нормально спелись! А потом заикаться начал!
- Кто заикаться начал?
- Рупор ентот на столбе! Начал про рябину петь и зазаикался! Что стоишь качаясь, стройная рябина! А потом ик-ик пошло! Что стоишь…что стоишь…что стоишь! Иголка на проигрывателе начала заедать! Ну, так и раньше бывало! Митька всегда поправлял! А щас не поправляет! И так всё повторяет! Что стоишь…что стоишь…что стоишь! Ну, я стояла-стояла на крыльце магазина – семечки щелкала. Потом чую, что не ладно, однако у Митьки-то! И побёгла в администрацию к нему! Ой, беда – не могу! Кабы знала-то! Да разве ж продала бы енту бутылку! Лучше бы разбила!
- Хорош выть-то! Што дале было – гутарь!
- А что дальше! Забежала к нему на второй этаж в енту радиорубку! А он там лежит!
- На чём лежит?
- На полу полушубок! На полушубке Митька! Лежит! Помирает! Ой, беда! Да сейчас уже сами всё увидете!
В шесть ног спасатели топают по скрипучей лестнице на второй этаж к открытой двери кабинета. Залетают табуном внутрь. И, правда, на полу лежит деревенский массовик-затейник с рыжей взлохмаченной шевелюрой. В красных спортивных трусах с ломпасами, спортивной футболке навыпуск и белых носках. Лежит в неестественной позе. Как бы вроде и на спине, а вроде бы и не совсем. Правая нога Дмитрия проходит под правой подмышкой и заведена сзади за шею. Белки глаз выкачены – вот-вот упадут в урну под мусор. Дыхание часто вздымает зажатую своими же конечностями грудь. А сам хозяин этого несуразного тела мычит из последних сил.
- О! Здорово, Митрий! Егор глянь! Это будто и не человек, а морской узел какой-то!
- И не говори! Да узелок-то мудрёный! Здорово, Митька! Как дела?
- Что вы к нему с вопросами?! Не видите, что ли! Он же уже задыхается! А говорить и подавно не может! Сделайте что-нибудь!
- Не тараторь, Катерина! Дай подумать! Ты в скорую звонила в райцентер?
- Профилактика у них! Ремонт какой-то линии! Не работает телефон! Вот вас увидела и позвала!
- Так, Стёп! Чё делать бум?
- Тут подумать, однако надо! Случай-то сам вишь, какой!
- Да! Случай-то! Но ты не дрейфь Митька! Ишо не такое видали! Я помница…ишо при той власти дело было….
- Дед Егор! Вы не вспоминайте! Помрёт же! Помогите ему!
- Не трешы, Катерина! Щас чёнить сообразим…. Степан! Оглобля нужна!
- Нахрена, оглобля-то? А! Анестезию делать!
- Не! Зачем бить? Да ему обезболивающее, ежели чё, не меньше подмолотка надоть будет! Как тому телку! Общем ташы каку-нить дрыну поздоровше!
- Дед Стёп! У меня возле магазина скамейка стоит! У неё спинка из палок прибитых!
- Во, Степан! Дуй туды – оторви! Да быстрей давай! Митька, кажись отходит уже!
- Ой, беда!!! Кабы знала-то!!!
- Не ори, Катька! Не пугай ево душу – улетит!
Через несколько минут слышится стукоток возвращающегося Степана. Взмокший от пробежки дед показывается на пороге с двухметровым дрыном.
- О, добро! Давай, Степан! А чё гвозди-то не загнул?! Голову так проткнём ему ненароком! Сдурел штоль?
- Щас!
Степан бросает палку на пол и каблуком сапога бъёт по гвоздям, пригибая их.
- Ой! Спасите Митю-ю-у!!!
- Цыц, казал, Катька! Щас операция произойдёт! Помолчи! Степан! Готов?
- Ага! Чё? Как бум ево?
- Смотри! Щас я конец палки под угол стола зацеплю! Попридержи Митьку! Так! Вот! Упрусь в ево ногу и потихоньку надавлю! Вот! А ты щас тяни на себя ево голову! Тяни! Должна выскочить!
- Ташу!
- Тише тяни!!! Позвонки ежели хрустнут, токо похоронить останется!
- Да щас я! Аккуратненько! Во…во…пошла…пошла…давай родимая…готово…кажись!
- Молодца, Степан! Скажешь ему потом, што чекен с ево причитаца!
Через секунду массовик-затейник с побледневшим лицом, но со счастливыми глазами лежит на полушубке. И самое главное – с вытянутыми, как и положено ногами. Продавщица Екатерина вытирает платочком счастливые слёзы. Деды усаживаются на стулья и дымят папиросами. Дед Степан видит на столе открытую книгу.
- Егор! Тут картинка! На Митьку похоже! Токо здесь мужик на заднице сидит! Так же нога за шею задрата! Чево это тако?
- Ну-ка, дай гляну!
Егор подходит, смотрит на иллюстрацию в книге.
- Чья книжка-то?
- Индуса какова-то, видать! Вишь полотенце на голове у него намотано!
- Как кличут-то ево?
- Каво?
- Ну, што книжку енту написал!
- Шри…Ауро…бин…до…какой-то! Вот!
- Видать, точно нерусский мужик, а с Индии приехал!
- Шри Ауробиндо. Не приехал, а по национальности.
- О! Егор! Митька очухалси! Заговорил сердешный! Оклемался?
- Да, получше уже стало. Спасибо вам деда Егор и вам деда Степан.
- Ишо бы! Катерине вон скажи спасибо! Без нее так бы и валялся на ентом полушубке возле своих пластинок.
- Да, повезло тебе Митька! Поди холодный уже стал, кабы не Катюха!
- Чё ты Митька делал такое, што тебя так переклинило?
- Да, вот. Книгу эту нашёл - йогой хотел позаниматься. Да видно, не с того упражнения начал, с Виранчьясаны. Не рассчитал немного.
- С чево начал?
- С Виранчьясаны. Поза так называется в йоге. Ногу-то еле-еле закинул за шею, а снять не смог. С пива, видать расслабуха пошла, да не в ту сторону.
- Во, Митрий – пиво не пей! Лучше стопку медовухи хряпнуть – прочишшат! И мозги и тело! А с пива што? В кишках киснет, да хрен виснет!
- Чё, Митька? По скорому захотел местным ёгом стать штоль? Хе!
- Да-а-а…в лесу-то у нас ишо ёгов не было! Первым был бы!
- Ага! Растудыть её в качель! Поехали, Степан! Рыба заждалась!
- Ну, бывай ёг! Сибирский! Хе-хе!