Святослав был четвёртым ребёнком в счастливой семье Ольги и Ильи. Родители любили друг друга. Дети, рождённые в любви и согласии, были здоровы, красивы и послушны.
Когда мальчику Святославу исполнилось три года, в дом его большой и дружной семьи пришла страшная беда. Сплавляя с верховий лес, на порогах погибли отец и старший брат. Семья осталась без кормильцев и опоры. С лица матери навсегда исчезла нежная, лучезарная улыбка счастливой женщины. Замер искристый смех старших сестёр. В глазах девочек поселилась горечь и боль утраты. Тела погибших мужчин река так и не отдала. Приходской священник на девятый день бесплодных поисков велел Ольге положить в гробы шапки и праздничную одежду сына и мужа. Прочитал молитвы заупокойные над пустыми гробами и благословил их в последний путь. Когда траурная процессия тронулась от двора в сторону кладбища, Светик увидел рядом с плачущей матерью печальную женщину неземной красоты. Она словно не шла по земле, а парила вслед за тяжко ступавшей Ольгой. Он никогда раньше не видел прекрасную Незнакомку в их селе. От её лица словно лучился таинственный свет. Она пристально смотрела на мальчика, и этот взгляд обволакивал его теплом, грел и успокаивал испуганного, несчастного Светика.
Ему хотелось спросить у матери – кто эта Женщина? Но все последние дни мать, словно, не замечала его. Она погрузилась в боль и тоску. Мать раздражалась, когда её отвлекали вопросами или просьбами. И вот на сельском кладбище отзвучали последние прощальные слова, выросли два холмика. Рыдающую мать увели с кладбища старшие сёстры. Соседи потянулись вслед и почему-то все забыли про маленького Светика, который спрятался от душераздирающих рыданий женщин за соседними могилками. Быстро вечерело. У свежих могил продолжала стоять одинокая фигурка незнакомой женщины. Светик во все глаза следил за ней и боялся шелохнуться. Она печально подняла опущенную голову, протянула руку в сторону Святослава и прошептала: «Подойди». Её взгляд излучал нежность и тепло. Тихий голос был кротким и ласковым. И мальчишка доверчиво пошёл к ней. Взяв Светика за руку, она пошла в сторону села. Шли они, молча, до первых изб. Там она остановилась, отпустила детскую ручонку, наклонившись, ласково погладила по голове и велела ступать домой. Уходить от этой молчаливой, кроткой и прекрасной женщины Светик не хотел. Но и ослушаться её почему-то не мог. Он сделал несколько шагов в сторону дома, но вспомнил, что всю дорогу до кладбища он хотел узнать – Кто она. Повернулся назад, она стояла на том же месте, смотрела с нежной улыбкой на него и словно чего-то ждала.
- Кто ты? – спросил Светик.
- Любовь.
- Я тебя ещё увижу?
- Да, однажды ты встретишь мою дочь. Она будет младше тебя на 3 года и 9 месяцев. Вы полюбите друг друга, и ты будешь звать меня мамой. Но перед этим будет ещё одна встреча.
С этими словами она растаяла в дымке сумерек.
Мальчику стало одиноко и страшно. Ещё никогда в своей короткой жизни он не оказывался один далеко от дома в такой поздний час. Впереди грозно чернел лес, за которым было сельское кладбище. Между деревьев смутно угадывалась лесная дорога, по которой Любовь привела его в село. Повернуться к лесу спиной и пойти в сторону дома, Светику было боязно. Оцепенев от страха, он смотрел на лес. Сумерки стремительно сгущались, и огромные деревья стали превращаться в страшных мохнатых великанов. Мальчик уже готов был заплакать от ужаса и одиночества, но в этот момент из-за кромки леса стала выползать огромная, яркая луна. Её сумеречный свет превратил мохнатых великанов в берёзы и ели, высветил молоком лесную дорогу. И дрожащий от страха Святослав вновь увидел знакомую фигурку. Она стояла посреди дороги и махала ему рукой, словно повелевая своим жестом немедленно бежать домой. Он повернулся и побежал по дороге между домов. Впереди послышался шум голосов и лай собак. Навстречу ему шли люди с факелами. Они выкрикивали его имя, просили отозваться. Светик радостно закричал: "Эге-гей". И вот уже большие сильные руки первого человека подхватили и оторвали его от земли, подбросили в воздух, и он услышал голос дядьки Ивана, сродника по маминой линии.
- Жив пострелёнок. Ох, и влетит тебе сейчас от матери.
Странными показались Светику эти слова. Мама никогда не наказывала. Да и за что его было наказывать?
Он счастливо прижался к груди дядьки, мечтая о кружке парного молока и краюхе душистого, свежеиспеченного хлеба. По времени он знал, что мама уже должна была испечь хлеб и подоить корову. Именно в это время всегда семья садилась ужинать за большой, выскобленный до белизны, деревянный стол. Отец нарезал хлеб душистыми, большими кусками, клал краюху сначала себе, матери, а потом детям, начиняя со старшего сына. Мать на краю стола разливала из крынки парное молоко по кружкам, а сестры подавали полные кружки мужчинам, матери и только потом брали свои кружки и усаживались в один ряд с матерью на скамью по обе её стороны. Справа садилась старшая сестра Настёна, слева - Дашенька. Батя всегда сидел во главе стола. По правую руку с ним старший сын Пётр, а рядом с братом напротив матери, вот уже год на высоком стульчике, вместе со взрослыми, гордо восседал Святослав. Своё место Светик считал самым лучшим за столом. Говорить и играть за столом не разрешалось. После прочитанной отцом благодарственной молитвы, все накладывали в свои тарелки картошку и мясо, дымившиеся в больших мисках посреди стола. Семья ужинала в полном молчании, не спеша. Мама сначала наполняла тарелочку Светика самыми вкусными кусочками мяса и рассыпчатым, ароматным картофелем. А потом вспоминала о себе. За день, набегавшись и проголодавшись, Светик быстро проглатывал свой ужин. Вся семья ещё чинно ела картошку с мясом, а мальчик уже выпивал молоко. Отщипнув несколько кусочков мякиша от краюхи, он проглатывал их, почти не прожёвывая. Оставалась душистая корочка. Но на неё уже никогда не оставалось сил и места. И в этот момент начиналось самое весёлое и смешное время ужина для Светика. Оставлять недоеденным хлеб было нельзя.
Напротив сидела мама, наблюдавшая за ним с ласковой улыбкой. Её красивые брови поднимались домиком, левый глаз прищуривался, и она взглядом показывала, чтоб Светик положил недоеденную краюху за миску с картошкой. Выждав, когда брат наклонится над своей тарелкой в очередной раз и прикроет его от взгляда сурового отца, Святослав быстрым движением прятал горбушку за миску с картошкой. А маме оставалось её взять и съесть вместо сынишки. Эту весёлую, тайную интрижку всегда видели только сёстры. Дашка низко склонялась над тарелкой, чтоб не засмеяться. Настёна, насупив брови, всегда укоризненно смотрела на младшего брата и, молча, пила молоко. Она была любимицей отца и не одобряла шалостей мамы и братишки за столом. Но и почему-то не выдавала их. Между ними на столе всегда стояла большая миска с мясом. И Светик прятался от сурового взгляда старшей сестры за эту миску, склонив голову на положенную под щёчку руку. Сытая, теплая дрёма начинала его окутывать всегда именно в этот момент. Чтоб не нести спящего братишку из-за стола, Настёна тоже начинала игру. Она супила брови ещё больше и заглядывала за миску. Мальчик уклонялся от этого строгого взгляда, елозил на своём стуле, иногда задевая старшего брата. Заметив шевеление детей за столом, отец оканчивал вечернюю трапезу. Он благодарил хозяйку за ужин и вставал.
Вот и сейчас, намаявшись за этот долгий и тяжёлый день, Светик мечтал о кружке молока, краюхе хлеба и весёлом, любящем взгляде мамы. Едва не стукнувшись о притолоку, дядька Иван переступил через порог. Наклонившись, поставил Светика на пол и подтолкнул его в спину к матери.
- Принимайте беглеца.
На лавке во всём чёрном сидела мать. Не было на её лице улыбки, взгляд был суровым, между бровей залегли две грозные морщинки. Никогда мальчик не видел её такой недоброй и отчуждённой. Сделав два шага, он нерешительно остановился и стал размышлять - чем он так прогневил маму. И не мог ничего плохого за собой вспомнить.
В этот момент мать тяжело поднялась со скамьи, поправила чёрный платок и пошла в комнату, где они раньше спали с отцом.
- Настя, покорми его и уложи спать. Утро вечера мудренее.
На столе оказались странные, никогда не виданные явства. Не было крынки с молоком и каравая свежеиспечённого, душистого хлеба. Настя положила ему в тарелку какой-то сладкой, холодной каши, налила в кружку вместо молока кисель из клюквы. Свернув конвертиком, вложила в ручонку холодный блин. На месте отца и брата стояли пустые табуреты, на столе на их пустых тарелках сиротились стеклянные стаканы, наполовину наполненные прозрачной жидкостью и прикрытые сверху кусочками хлеба.
В доме уныло звенела гнетущая тишина. Светик начал есть кашу, но она холодным комом застревала в горле, он отпил кисель. Тот, кто варил его, забыл положить в него сахар, кисель был неимоверно кислым. И сёстры тоже забыли подсластить. Откусив блин, мальчик стал жевать пресную, холодную массу. Но, не смотря на голод, и эта еда была не вкусной. Он хотел попросить молока и хлеба, но лица сестёр были суровы. Они обе сидели напротив и, уткнувшись взглядом в стол, молчали. Кое-как осилив блин и половину каши, Светик поблагодарил и попросился спать.
Спрятавшись под одеяло, он ещё долго слышал из горницы слабый шум. Там сёстры прибирали со стола. Глухо урчало в полупустом животе, где-то в углу за пустой койкой брата трещал сверчок. В окно светила огромная луна, тёплый, августовский ветерок шевелил на окне герани. А Светик вспоминал их с мамой шалости во время ужинов, кружку с тёплым молоком и душистую корочку хлеба, на которую никогда не было места.
С этими воспоминаниями он и уснул.
Ночью ему снился сон. В комнату скользящей походкой вошла прекрасная Незнакомка. В её правой руке была большая папина кружка с молоком. А в левой руке, поверх рушника, два огромных ломтя душистого хлеба с золотистой корочкой. Она поставила кружку на табурет у кровати, положила хлеб, прикрыла его уголком рушника и склонилась над ним. Ласковой рукой оправила подушку, погладила по голове и исчезла.
В этот момент он проснулся. Солнце светило в глаза, во дворе квохтали куры, а в доме стояла странная тишина. В пустом животе заурчало. Светик почувствовал запах парного молока и свежеиспечённого хлеба. Он сел на постели и увидел рядом с кроватью на табурете папину кружку с молоком и рушник, из-под уголка которого выглядывал кусочек золотистого хлеба. Удивительный сон продолжался в жизни наяву, вот только уже был день, и рядом не было доброй Незнакомки. Светик с младенчества любил мякиш и всегда корочки отдавал маме. Впервые он съел весь хлеб и впервые узнал, что самое вкусное в хлебе - горбушка.
Он быстро оделся и побежал в комнату родителей. Он спешил поделиться своим открытием с мамой. А ещё он хотел рассказать ей про удивительную женщину, которую звали Любовь. Но комната была пуста, кровать строго застелена, на ней сиротливо возвышалась одинокая подушка мамы с вышитыми на наволочке васильками. Папина подушка уголком стояла на сундуке. Рядом алел букет поздних цветов в крынке, и лежала книга отца.
На печке, где спали сёстры, было тоже тихо и пусто. Он в доме был один. Дверь в сени оказалась заперта снаружи. На полу в горнице на самом видном месте лежали его игрушки. На столе, всегда пустом в дневное время, стоял ковш с колодезной водой и тарелочка Светика с картошкой, яйцом и куском хлеба. Светик понял, что взрослых не будет долго, и заплакал. И в этот момент из-за печки раздался шорох. Там любила прятаться сестра Дашутка и, обрадовавшись, мальчик побежал к ней. Но вылез из-за печки дворовый пёс Шарик. Помотав лохматой головой, он подбежал и лизнул Светика в нос. Псу запрещалось входить в дом. Мальчик решил, что пёс в доме случайно, но в этот момент Шарик пошёл к лавке. Возле неё стояли две миски. В одной была вода, а во второй картошка.
День прошёл незаметно в игре с любимым псом. На закате за окном послышался шум
и мычание коров. Возвращалось с полей сельское стадо. Спустя некоторое время, загрохотал засов двери, и в горницу с ведром парного молока вошла Дашутка. Она была старше братишки на 10 лет. До гибели отца и брата днём Даша и Святослав оставались дома, играли во дворе или с соседскими девчонками ходили в ближайший лесок за ягодой и грибами. Никогда ещё Дашутка не оставляла братишку одного.
- Зачем ты меня бросила? - захныкал Святослав.
- Теперь я буду пасти до зимы стадо. А ты уже большой и днём будешь играть с Шариком.
Голос сестры был усталым и печальным. Светику стало стыдно, и он перестал хныкать. Дашенька процедила молоко и налила его в две кружки. Достала из шкафа хлеб и, отрезав три ломтя, позвала брата ужинать. Один кусок положила в миску пса. Второй протянула Светику.
- А мы будем ужинать одни? - спросил мальчик.
- Да, мама с Настеной сено стогуют и вернутся поздно.
Это был странный ужин. Вдвоём. Под лавкой дремал пёс Шарик, в комнате опять трещал сверчок. Дашутка, немного помолчав, стала расспрашивать про вчерашний день.
- А куда ты вчера убежал?
И вот теперь, наконец, Святослав мог поделиться историей про добрую Незнакомку и свой удивительный сон.
Дашутка, молча, ела чёрствый хлеб, запивая парным молоком. Казалось, что она не слушает. Только изредка кивала братишке головой и тихо вздыхала. После рассказа братишки об удивительном сне, она встала и пошла в комнату братьев. Через минуту появилась с пустой кружкой и рушником в руке. Брови были удивлённо приподняты.
На ночь пёс Шарик улёгся под кроватью мальчика. Даша уселась у него в ногах на кровати и стала рассказывать о том, как прошёл её первый взрослый день. Уже засыпая, Светик попросил сестру не запирать завтра дверь. Пообещал играть с Шариком во дворе и никуда не уходить.
Так потянулись обыденной чередой дни. Мать и старшую сестру в рабочие дни недели он почти не видел. А в выходной мама поднимала его на зорьке, они вдвоём шли в церковь, где она подолгу молилась, потом, встав с колен, зажигала большую свечу у иконы Николая Чудотворца. Дальше их путь всегда лежал на сельское кладбище по лесной дороге. Они шли между огромных деревьев за руку и молчали. Молчание мамы было наполнено отрешённостью, и потому мальчик тоже молчал. Каждый раз при приближении к пустым могилкам отца и брата Светику чудилась знакомая фигурка в чёрном на фоне ракитового куста. Сердечко начинало радостно биться, но, подойдя ближе, он никого там не находил.
Пришла мрачная осень. От дождей развезло дороги. Теперь женщины возвращались в дом рано, он целыми днями играл с псом в сенях и ждал прихода родных. Изредка звонким смехом от их баловства заливалась Дашутка, кротко улыбалась Настёна, и только мать оставалась молчаливой и угрюмой. С каждым днём он всё больше тосковал по ласковой улыбке матери, по её смеху и сказкам на ночь, которые после гибели отца она больше ни разу ему не рассказывала. В выходные мать бывала ещё печальнее, чем в рабочие дни. Часами она просиживала у окна и смотрела с тоской в сторону леса, за которым было кладбище.
Играть и резвиться в такие дни Святослав не осмеливался. Он забирался на печку и оттуда наблюдал за матерью, надеясь, что она вспомнит о нём и позовёт.
Но память и любовь к младшему сыну, словно, навсегда её покинули. Часами, молча, она сидела у окна, а он часами наблюдал за ней и пытался понять... Чем он её огорчил, и за что мама перестала его любить?
Иногда слёзы застилали ему глаза, силуэт матери на фоне окна становился расплывчатым. И в такие мгновения ему начинало чудиться, что вместо хмурой, угрюмой матери на лавке у окна сидит прекрасная Незнакомка с кладбища. Он смаргивал слёзы, и видение рассеивалось. В один из таких тоскливых дней, чтоб не заплакать в голос мальчик закрыл глаза и стал вспоминать свою знакомую. Но слёзы продолжали течь из-под ресниц. И вдруг он ощутил, что чья-то теплая, нежная рука вытирала с щеки его слёзы, а вторая ласково гладила по волосам. Он открыл глаза, но их застилали слёзы, и он видел только смутный овал женского лица. Потерев глаза кулачками, он снова открыл глаза. Перед ним было лицо Насти. Её глаза излучали такой же нежный и тёплый свет, как взгляд Незнакомки, лицо сестры было знакомо и незнакомо одновременно. Всегда суровая, неулыбчивая Настёна нежно ему улыбалась. Она была так же прекрасна, как та удивительная Женщина с самым красивым именем - Любовь.
Через минуту Настя уже оказалась рядом с ним на печке, ласково его обняла и зашептала на ухо. И этот шёпот напоминал ему первое произнесённое слово удивительной Женщины - ПОДОЙДИ.
- Мы все тебя любим, солнышко. И мама тебя любит. Просто ей очень больно и горько - жизнь убила её самую главную и большую любовь. Но время лечит. И однажды мамочка снова тебе улыбнётся, снова погладит тебя по голове, и вы с ней снова будете за ужином играть и прятать корочки. Просто должно пройти время. Потерпи. Время лечит.
- От кого прятать? - спросил Светик.
- От того, кто будет сидеть на месте главы семьи. Свято место пусто не бывает.
- Кто это будет? - спросил мальчик, забыв печали.
Он так соскучился по тихим, надёжным ужинам в большой и дружной семье. И ему так мучительно сильно хотелось снова увидеть красивые мамины брови домиком, прищуренный левый глаз и заговорщицкий взгляд, что он готов был отдать на свете всё, чтобы это снова повторилось. Отдать все свои игрушки, память о заботливой и нежной Незнакомке с кладбища, дружбу Шарика…. Сестра задумчиво молчала, смотрела на пустой табурет отца. Он нетерпеливо толкнул её.
- Кто это будет?
- Через полтора года это будет мой муж Пётр, если дождётся - ответила она, тихо вздохнув.
- А сколько это - полтора года?
- Это половина от твоей прожитой жизни - ответила сестра, улыбаясь ему кроткой, ласковой улыбкой Незнакомки с именем Любовь.
С этого дня он больше не был одинок.
Вечером перед сном Настя рассказывала ему сказку. Светик всегда побаивался раньше свою старшую сестру, но сейчас она была для него самым дорогим и любимым человеком на Земле. К ним присоединялась всегда по вечерам Дашутка. Она была уже большая девочка, но тоже любила сказки.
И после ужина, убрав со стола, обе сестры приходили к нему в комнату. Дашка залезала на кровать к нему в ноги и как кошка сворачивалась клубком, Настя усаживалась рядом с кроватью на табурет и начинала свой рассказ о разных чудесах и приключениях волшебных героев. Под её ласковый голос он и засыпал. Святослав совсем забыл про свою необычную подругу Любовь. Ему и без неё было хорошо. Иногда за ужином, глядя на пустое место отца, он представлял там Петра, красивого и сильного парня из соседней деревни. Такого же спокойного и сурового, как отец. Петра мальчик видел всего два раза - на кладбище у могил и когда из полей возили на зиму сено. Он прихватывал огромный сноп сена вилами разом и легко закидывал в сенник.
И вот, наконец, прекратились нудные, осенние дожди, несколько дней примораживало.
- Завтра Покрова, надо сходить утром в церковь – сказала за ужином мать.
В этот вечер Светик рассказал Насте про чудную Женщину с кладбища. Она притихла во время рассказа и задумчиво смотрела в угол. А когда мальчик окончил рассказ, оправила его подушку и, немного подумав, сказала:
- Никогда не забывай про Любовь. Про неё мне рассказывал папа много лет назад. Она охраняет наш род и всегда приходит к тому, кто больше всех в ней нуждается.
Рано утром проснувшись, мальчик открыл глаза и зажмурился – комнату заливал яркий, солнечный свет. За окном, наклонив от тяжести ветви, покачивалась на ветру молодая рябинка, вся окутанная снежным покрывалом. Он подбежал к окну. Весь мир за окном был искристо-белоснежным. На Покрова лёг ночью снег, и значит по первоходку можно было идти через лес на кладбище.
И вот уже они с матерью хрустят снежком при каждом шаге у ворот кладбища. Светик смотрит под ноги, взлохмачивая снежную пыль носками валенка. Облачко снежинок взлетает и рассыпается бриллиантовыми искрами перед ногой. Поворачивают в сторону родных могил, и вдруг мать замирает, резко остановившись. Мальчик поднимает голову и смотрит на мать. Её напряжённый взгляд обращён вдаль. Во всех чертах лица изумление и надежда. Посмотрев в ту сторону, что и мать, Светик увидел у ракитового куста прекрасную Незнакомку в чёрном одеянии. Сложив руки у груди, она смотрела на них. И улыбалась тихой, кроткой улыбкой. Стоял первый морозец, но она была всё в тех же лёгких одеждах, что летом. Весь её облик излучал тепло, нежность и ласку. Она что-то бережно держала перед собой между ладоней, словно опасаясь выронить. Сквозь пальцы просвечивали яркие лучики. Они напоминали о летнем, солнечном восходе. Мать отпустила руку сына и пошла к Женщине. Мальчик во все глаза смотрел на двух женщин и ждал чуда. В какой-то миг мама своей фигурой заслонила Незнакомку, сверкнула яркая вспышка света и в этот миг его мать повернулась к нему. Она улыбалась своей нежной улыбкой, которую он не видел несколько месяцев, в глазах её сверкали слёзы. Она смотрела на него так, словно увидела его первый раз после долгой разлуки. Незнакомка исчезла, но Святослав знал, что впереди его ждёт ещё одна встреча с Любовью.
Мама протянула руку и прошептала: «Подойди, сыночек, ко мне».