Начало см. http://www.proza.ru/2008/06/13/210
Потом я с Васей встретился в Ташкенте в конце 1966 года после страшного землетрясения. На помощь узбекам со всего Союза направили высококвалифицированных рабочих для строительства ТашГРЭС.
Многие жили в брезентовых палаточных городках, а нам повезло: нас разместили на втором этаже двухэтажного общежития. Комнаты были большие и светлые, спали на двухъярусных металлических кроватях по 30–40 человек в каждой комнате.
На нашем этаже в соседней комнате проживали шамотницы, как это случалось частенько и в других городах Союза. Туалет находился на улице, многие ночью выходили, и потому двери в комнатах не закрывались.
Однажды ночью мы все проснулись от сильного и пронзительного звука оглушительной силы в коридоре общаги, отчего даже затряслись кровати. Сонная вахтёрша с перепугу бросила свой пост и ринулась на улицу, думала, что снова началось землетрясение. Но, слава Богу, в этот раз всё обошлось нормально.
А виной всему этому был снова наш Василёк. Видимо, за ночь он накопил столько сил, столько заряду сероводорода в своём организме после отработки его любимого горохового супа, что, по всей видимости, получилось у него примерно эквивалентно нескольким стам граммам тротила (как любят выражаться и сравнивать наши нынешние «специалисты»).
Вот и решил наш Вася использовать этот «тротил» на деле, не выпускать же его зря на волю втихаря! Подкравшись к двери шамотниц и спустив трусы как можно ниже (для пущей громкости), приоткрыл дверь пошире, повернул свою «пушку» в нужном направлении и на всю мощь своего молодого организма, под большим и резким давлением, выстрелил в комнату женщин…
Вмиг все бабёнки повскакали со своих кроватей, толком не сообразив, откуда на них обрушился такой мощный звук, и забегали по коридору. А Вася быстренько юркнул в свою кровать и лежит под одеялом, как ни в чём не бывало. Никто так и не понял, откуда звон. Знали только мы, монтажники из «САЭМ».
Вот уж поистине кому впору можно было дать орден «Дружбы народов», он-то уж наверняка заслужил его, не то что нынешние начальнички да чинуши, обладатели всяких орденов, которые пёрнуть-то по-человечески не научились, всё «шипуна пускают».
Так и жил наш герой, не унывал. Конечно, он не был святым, порой нарушал правила приличия и некоторые законы уголовного кодекса, как и все люди на этой грешной земле. В этом, быть может, он находил удовлетворение, доставляя нам огромную радость. Мне кажется, что в хмурый день даже солнце выходило из-за туч, чтобы только посмотреть на этого чудака.
Но в последнее время что-то надломилось в нём, он стал каким-то тихим, тень беспокойства всё чаще наплывала на его лицо. Он часто стал вспоминать прошлое, ни с того ни с сего раскаяние за легкомысленные поступки вдруг охватывало его, после чего он с треском выкидывал на улицу свои новые костюмы.
Злая судьба стерегла его и вскоре вынула ему из колоды чёрную карту.
Душный город Уч-Курган яркими лучами солнца встретил нашу бригаду в середине августа 1968 года. Был среди нас и Вася Шипунов.
Прибыли на ТЭЦ, которая находилась на территории маслозавода с огромным фруктовым садом. А рядом, на окраине города, находилась река Нарын, которая разделяла две республики: на нашей стороне, где мы находились, был Узбекистан, на противоположной стороне реки – горная страна Киргизия.
Через реку перекинут металлический мост длиной около 200 метров. Чуть подальше – длинный железнодорожный мост через Нарын. Над землей носились пылинки ядовитого дуста – следы опыления хлопковых полей от вредных насекомых с целью получения высокой урожайности. Песчинки дуста чувствовались на зубах, ядохимикат попадал в воды арыков, откуда люди брали воду для питья. А на небе мимо солнца куда-то без оглядки бежали облака. Небо хмурилось в ожидании дождя, было жарко и душно.
Устроившись в двухэтажном деревянном общежитии, и побросав свои пожитки под кровать, мы быстро пообедали в столовой маслозавода и всей бригадой дружно спустились на речку искупаться. Бурный Нарын горел в лучах солнца. Над водой с тоскливым криком кружились чайки. Огромная стая чёрных ворон, видимо, предчувствуя непогоду, с визгом носилась над рекой.
Злобно каркали вороны, будто советовали нам вернуться домой. Мы на ходу скинули свои рубашки, и пошли вдоль берега. Сквозь прямые стволы прибрежных деревьев били в мою спину лучи разогретого южного солнца. Вот и дошли до песчаного места, разделись. Песок обжигал ноги, как раскалённый металл, по нему нельзя было ходить босиком.
Вскоре кто-то из наших уже плескался в воде, но далеко в реку никто не заходил, так как все мы не понаслышке знали крутой норов Нарына. Некоторые ходили по берегу, принимая загар.
И вдруг мы слышим (почему-то в жизни так часто встречаешься со словом «вдруг»): «Спаси-и-и-ите!!! Спаси-и-ите!!!»
Оказывается, двое несмышлёных мальчиков лет тринадцати сдуру сиганули с моста прямо на середину реки, где всегда сильное течение, и их несло по мутной воде горной реки как на такси. Их головы то исчезали, то появлялись на поверхности воды. Мы все растерялись, растерялись и аборигены среди взрослого населения, в их глазах, в умоляющих взглядах была немая просьба о помощи.
Мы знали, что среди нас есть отличный пловец, мастер спорта Шипунов, на смуглом, продолговатом лице которого была написана решимость, как у человека, внезапно озарённого идеей, но в то же время чело его было омрачено тревогой. Только крепкий упрямый подбородок сохранял спокойствие.
«Полундр-р-ра!!!» – крикнул Шипунов. Слово слетело с его губ так громко, что все повернули головы в его сторону, но оно тут же утонуло в быстром течении высоких волн прожорливой реки Нарын. Вытянутое вперёд смуглое тело Шипунова сверкнуло лучами солнца в высоком полёте над водой и как торпеда понеслось по течению реки вдогонку за двумя мальчиками.
Один из них был уже далеко, другой старался выбраться на берег, но было очевидно, что его старания безуспешны, – течение обоих несло вниз как щепки. Василий ринулся за тем, который находился подальше, в расчёте успеть позже выловить и второго. Мы бежали по берегу, стараясь приблизиться к ним, но, увы, безуспешно.
Молодец Василёк, он уже догнал мальчика и тащит его к берегу. Быстро передал нам потерпевшего, нырком развернулся и снова умчался спасать второго. В тот момент мы все без исключения гордились его героизмом, ждали от него повторения второго чуда, но в то же время беспокоились за него. Ведь он потерял в воде слишком много энергии.
В последнюю минуту, когда он передавал нам спасённого узбекского мальчика, я заметил усталость в его глазах, во всём его теле. Но он смело погнался за вторым мальчиком, голова которого изредка появлялась на поверхности воды около больших круглых металлических колонн железнодорожного моста, где не за что было зацепиться.
Тем временем мы сделали искусственное дыхание спасённому, выпустили из него много воды, и вскоре он пришёл в себя.
Долго мы потом бегали по берегу в направлении течения реки, всюду искали Василька, но злой рок был беспощаден: Вася не вернулся.
Так Василёк наш исчез в водах Нарына, как молодой месяц. Непобедимая костлявая рука Смерти в очередной раз оказалась в выигрыше, безжалостно прибрав талантливого сварного, у которого в избытке оказался природный дар жертвенной верности, не ожидающей взамен никакой награды.
Долго ещё сжималось моё сердце после этой трагедии, даже после того, как в последний раз скрипнула за мной и стихла калитка на проходной маслозавода…
12 июня 1999 года.
Верендеев Дмитрий Петрович.