Смоленское кладбище - это за кольцом 26-го трамвая. В заборе достаточно прорех, чтобы проскользнуть на вожделенную территорию. Вожделенна она тем, что на кладбище находится одна из немногих действующих ленинградских церквей, где сейчас началось пасхальное богослужение.
Денис протиснулся первым, за ним Минька протолкнул повизгивающую от страха Лию. К ночи подморозило, что для худоватых Минькиных ботинок неплохо, но всё равно, оступаясь порой в какие-то хлябкие колеи, он ноги промочил. У Лии и того хуже - каблучки проваливались, ей казалось, что идёт она в тапках и походка её нелепа, зато про страхи забыла. Только Денис, подобно сталкеру, внимательно следил за зловещими тенями, таинственными сполохами и соответственно выбирал маршрут.
Но всё-таки вынырнули из-под земли, завыли упыри:
- Не положено… покиньте…
Неприкаянные студенты повернули прочь от милицейского кордона. Денис сказал, что знает ещё один обход:
- Там, за могилой Попова, того самого, между прочим, изобретателя радио…
Но Лия его перебила:
- Бесполезно. Хватит, завтра коллоквиум всё-таки. О свете решений 26-го съезда КПСС.
- А Истинный Свет тебя уже не интересует? - стоически съязвил промокший Минька и, чтобы согреться, заголосил: - смертью смерть попраааав!
- Может, и интересует, - скривилась Лия, закрывая уши, - но ведь не пройти.
- Я могу провести, я! Я знаю, где их нет, - пропищал, тоже, как из-под земли вынырнувший мальчишка.
- Мальчик, ты, почему не дома? - строгим голосом спросила Лия, - спать пора, детский сад. Как тебя звать?
- Дима, и я уже школьник и знаю, как пройти. Хотите?
- Ну, пойдём, Дима, - сразу почему-то расположилась к нему девушка, - а фамилия твоя не Сусанин, случайно?
- Нет, Медведев.
- А правда, что там попик молоденький служит? - спросила, наивно увязываясь за провожатым, Лия?
- Не, поп старый, а молодой там дядя Кирилл. Ну, он помогает. Тоже, наверно, поп… Все тёти про него спрашивают…
Они долго петляли среди покосившихся крестов и крепких ещё оград, действительно обошли оцепление и… уже когда благостные старушки, не вместившиеся в церковь и кольцом её окружавшие, смотрели на них благожелательно, Дима пропищал, обращаясь к юному плечистому блондину с повязкой дружинника:
- Вот, дядя Вова, записывайте.
- Ага! - азартно зашуршал блокнотом "дядя Вова", - вы из какого института? Из горного?
- Вовка, да хватит тебе, - забубнили остальные дружинники, - норму мы уже сделали.
- Сделали, - с достоинством согласился старший, - и, заметьте, благодаря моей научной организации труда дружинников. И ему вот благодаря, приемнику моему, - шутя натянул он кепку Диме на нос. - А норма тем хороша, что её удвоить всегда можно, - и снова в блокнот, - итак, студенты-задержанные, институт?
- А тебе не один хрен? - грубо сказала Лия, - ты что, и в "Гавани" с этим блокнотиком сидишь?
- Лийка, ты, что ли? - Вовка посветил фонариком, - да это… так, - мило засмущался он, убирая блокнот, - комсомольское поручение, сама понимаешь… с этим съездом…
Денис смотрел на старушек. Неожиданно-тонкими голосами они подхватили:
- Смертью смерть попрааав…
Глаза их излучали Истинный Свет.
……………………………..
Лия вчера звонила. С исторической родины. Посудачили… Как всегда спросила про Миньку. Да кто ж его знает, как уехал по распределению в Якутию, так и сгинул. За треть века никто о нём ничего не слышал.
А эти-то все на виду. Им что инаугурация, что интронизация, всё Единая Россия в свете решений вертикали власти. И не колется же им вертикаль-то эта! Они оба хоть и опоздали сегодня на главное в жизни Кирилла событие, но Дима первый подошёл, крест целовать, а Вова за ним. Ну, это, Бог с ним, по чину полагается, наверное, думал Денис, изредка косясь на телевизор, но как они умело крестятся, как у них правильно выходит… А я вот так и не научился.
И Денис представил эти разные дороги, которые слились теперь в одну. В ту одну, что и была прямой. А иные крюка изрядного дали. "А моя тропка, - опять перевёл на себя неисправимый эгоцентрик, - и вообще заплутала и сливаться ни с какой не хочет".
Он свистнул Боливара, и они пошли гулять по извилистым лесным тропам.