Сентябрь.
"...ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят."Евангелие от Луки.
На дворе стоял тихий осенний вечер, его спокойствие нарушали только редкие порывы ветра, уносящие с земли последние выдохи тепла и проезжающие так же не часто машины. Было ещё достаточно светло, но день шёл к концу. Тёплый с виду, но холодный на ощупь диск солнца то прятался за красную пелену облаков, то выглядывал из неё снова. Солнце - уже не тот радостный и мягкий жёлтый клубок, что прыгал по небу летом: оно облиняло, стало какой-то маленькой, далёкой звездой, скорее прячущейся от усталости в колыбель горизонта по вечерам, и лениво встающее на заре.
Неспешным шагом я шёл в сторону дома из городской библиотеки, взяв там несколько книг. Обычно я возвращаюсь из неё на общественном транспорте, но сегодня мне почему-то хотелось пройтись пешком по длинным улицам своего города. Осень окончательно пришла в эти места, её неповторимый аромат увядающей жизни, смешанный с запахом непонятно откуда берущегося дыма, витал повсюду. Деревья стояли ещё зелёные, но на них уже виднелись жёлтые проплешины сентября. Редкие опавшие листья как бы бегали по тротуарам и шоссе, напоминая маленьких жёлтых зверьков, спешно ищущих укрытие. Иногда они невысоко подлетали, после чего их прибивало к бордюрам и облупившимся стенам домов. Осень вообще напоминала большой старый дом, с которого медленно, топорщась, слазила жёлто-оранжевая краска.
Днём шёл кратковременный дождь, оставивший после себя лужи во впадинах и неровностях асфальта. В них отражались небо и улица, кажущиеся там, в отражении, за тонкой гладью воды идеальными. В одной из луж я увидел своё отражение, и на миг в голове промелькнула мысль, что там - настоящий я, а здесь - всего лишь отражение. Весь мир - это отражение из маленькой лужицы.
Перейдя перекрёсток я вышел на широкий безлюдный проспект, вдоль которого стояли в ряд срезанные до уровня троллейбусных линий тополя. Они уже скорее напоминали брёвна с редко торчащими на макушке вениками из кривых веток, нежели деревья. Наверное, лучше было бы их срезать вообще, чем оставлять эти покалеченные палки, вставленные в землю. Странно, но с того момента, как я перешёл на другую улицу, я ещё не увидел ни одного человека: на остановках что-то клевали голуби, магазины были закрыты. Далеко впереди я, наконец, увидел идущую на встречу высокую тонкую фигуру, напоминающую чёрную палку. Постепенно мы приближались друг к другу, спустя полминуты я уже смог различить его одежду: удлинённый чёрный пиджак, серые старомодные брюки, серый гольф, головного убора не было. Короткая стрижка, очки в толстой чёрной оправе. Лицо настолько знакомое... Моё тело само остановилось и напряглось как от удара током.
Это был я.
Неужели, я бы сам себя не узнал?
- Какой приятный осенний вечер, не находишь? - сказал я. Тоесть он. Меня зовут Игорь, и, наверное, он тоже Игорь.
Я стоял как остолбеневший. Великие поэты вспотели вместе с моими ладонями, в которых я держал сборники. Неестественно сдавленным движением я достал из кармана пачку сигарет, переплетающимися пальцами вытянул одну и с третей попытки закурил. Игорь смотрел на меня с какой-то соболезнующей улыбкой. Как будто он смеялся надо мной, но в то же время ему меня было жалко.
- Я всегда боялся, что рано или поздно встречу самого себя. - Крепко затянувшись выдавил я. - А вечер и правда прекрасный.
- Так получается, что ты, милейший, был готов встрече со мной?
- Это как быть готовым к ядерной войне... Как бы ты не был готов к ней, она всё равно придёт внезапно и ты будешь беспомощен и разоружён.
- Я страшнее ядерной войны.
Игорь повернулся в ту сторону, с которой он шёл, обнял меня за плечё и лёгкой подачей руки вперёд намекнул, что нам надо идти. Мы сдвинулись с места. Два абсолютно одинаковых внешне человека.
- Давай немного пройдёмся. - Сказал он. - До кинотеатра. Там я покину тебя.
- Хорошо. Вероятно, это будет самой необычной прогулкой в моей жизни.
Мы медленно, в ногу, шли по тротуару. С того момента как я встретил себя на улице темнее не стало, маленькое солнце находилось в том же отрезке неба, где и было. Время замерло, только мы и холодный ветер, гоняющий листья были вне его. Даже красные облака стояли неподвижно. Весь мир затаился и чего-то ждал.
Около пяти минут мы шли молча. Игорь, засунув руки в карманы брюк, смотрел по сторонам.
- Можно тебя спросить? - наконец начал он.
- Да, пожалуйста. Хотя, это я должен спрашивать.
- Почему это ты? - удивилась моя копия. - У меня столько же поводов и полномочий сколько и у тебя.
Он опять улыбнулся. Я понял, что в этом человеке я не чувствую никакой опасности. Да и вообще, разве можно ждать от себя самого чего-то плохого? Это же просто абсурдно. В его улыбке читалось расположение.
- Так вот, к моему вопросу... - сказал Игорь, не поворачиваясь ко мне. Я закурил ещё одну сигарету. - Скажи мне, кто тебе кажется более реальным и настоящим: ты или я?
- Это простой вопрос. Я - это реальность, ты - сон, или что-то ещё.
- А может быть ты снишься мне?
- Сомневаюсь.
- Ты можешь сомневаться, как и я, но ответ мы получим уже скоро. - Он шёл и уже смотрел себе под ноги.
Мы перешли через дорогу, на которой не было ни одного автомобиля, и вышли на улицу, в конце которой виднелся кинотеатр, его западная сторона была красной от тусклого света заходящего солнца.
- Можно теперь мне спросить? - так же не глядя на двойника, сказал я.
- Конечно. Но ты и так должен знать ответы.
- К чему это всё? Почему я говорю сам с собой, и этот второй я всё же чем-то отличается от меня, не внешне, а внутренне? Ты какой-то, всё-таки, другой.
- Дело в том, Игорь, что ты не так давно понял, что в тебе живут двое людей: один - это ты, другой - я. - начал Игорь. - Ты почувствовал это так остро, как никогда.
- Да, я согласен.
- Вот и весь ответ, значит. - Он посмотрел мне в глаза и опять улыбнулся. Он был чем-то очень доволен. - Ты сам знаешь кто я, и кто ты. Кем ты хочешь стать, а кого хочешь оставить позади.
- Тебя я оставлю позади возле кинотеатра? - спросил я.
- Это мы там и решим. Я могу тебе сказать только одно: один из нас - слабость и грех, другой - сила и воля. Слабость должна быть побеждена.
- Знаешь, чтобы отвернуться от своих слабостей - нужно отвернуться от человечества. Только люди и всё, что касается людей, делают человека слабым. Надо взять верх над ними, чтобы победить слабость, а это практически невозможно.
- Или взять верх над слабостью, чтобы возвыситься над людьми. Над людьми, которые уже очень близки к животным. - С лица Игоря сошла вуаль эмоций.
- Ты думаешь точно так же, как я.
- Я и есть ты. Я думаю как ты, но в отличие от тебя, я играю по тем правилам, которые установил для себя. Я поступаю так же, как и думаю, или говорю.
- Слова - это тоже поступки.
- Слова - это очень незначительные поступки.
Кинотеатр был в пяти минутах. Мы всё приближались к его красной стене. С каждым шагом мне становилось всё яснее кто я, и кто он, мой двойник. Всё становилось на места, на свои новые места, более удобные и правильные. Вдруг окружающий мир показался мне каким-то метафизичным, глубоким, сакральным. Моя действительность трансформировалась, приобретая новый смысл. Есть я, и есть он. Я - это существо. Он - Человек. Он - Мысль и Знание, Сила и Крепость. Моё Я расслоилось. Зерно, наконец, отделилось от плевен и начало прорастать.
- Мы уже почти пришли. Ответишь на последний вопрос? - спросил я.
- Да.
- Человек может жить без своего существа?
- Человек живёт вечно. Существо - умирает навсегда. Если ты становишься Человеком - ты им останешься навсегда, твоя воля никогда не позволит тебе ступить на неверный путь. Существо погибнет так и не став Человеком, завянет, как нераспустившийся цветок.
- Спасибо.
Мы подошли к стене кинотеатра. Игорь остановился первым.
- Знаешь, и ты, и я можем ошибаться насчёт абсолютно всего. Наши мысли могут казаться глупыми и непонятными другим людям, но скажи, разве мы родились для того, чтобы служить другим? Родились для того, чтобы прожить пустую жизнь под гнётом чьей-то морали и умереть как брошенные в яму собаки, на которых всем плевать? Но нам не надо, чтобы нас помнили, будет достаточно, если мы сами себя будем помнить. Помнить, что мы - Люди. Я не забуду тебя...
Я почувствовал резкую, безнадёжную боль в груди. Из неё торчал нож, Игорь держался за его рукоятку и смотрел мне в глаза. В них я видел космос.
Я упал на землю, книги выскользнули из рук и рассыпались по обе стороны. Я лежал и видел, как надо мной стоит Человек. Вспышка.
Передо мной лежал человек в окровавленной одежде. Вокруг него были разбросаны книги, ветер с шелестом листал их страницы, рядом с правой рукой валялся ещё дымящийся окурок. Палые листья игрались у его ног. Человек вызывал только сожаление. Хорошо, что он мёртв.
Положив нож в карман, я продолжил путь домой. Мимо меня проходили люди, заглядывая мне в глаза, на горизонте виднелась только оранжевая полоса из облаков, солнце уже село. Над головой собирались тучи, пошёл дождь.
Правильно ли убивать в себе что-то, что ты не хочешь в себе видеть? Может тогда можно убить человека, который тебе неприятен? А вдруг, убивая в себе что-то плохое, ты уничтожаешь и его обратную сторону? У медали две стороны. Возможно ли, что работая над собой, мы всё дальше уходим от своего естества? Трудно сказать... На любой вопрос можно дать минимум два ответа, и это хорошо, ведь перед нами становиться выбор. Бесспорно, нужно стремиться к тому, чтобы стать Человеком, на то мы и люди, но, я думаю, не стоит забывать о том, что все мы - дети этой земли, и полностью отворачиваться от неё в поисках самопознания просто глупо. В этот сентябрьский вечер я понял одну вещь: вступая в борьбу с собой надо хорошо знать кто ты. Чтобы победить - необходимо знать кто твой враг.
Чтобы стать Человеком, нужно победить в войне с самим собой.
У меня ещё осталось столько вопросов к этому миру и к самому себе, они сыпятся на меня как эти дождевые капли. Я весь промок от этих вопросов. Меня уже начинает беспокоить вопрос, зачем миру не только я, но и этот прохожий, разговаривающий по мобильнику, или почему вообще всё это происходит? На некоторые вопросы просто нет ответов потому, что они вовсе не нужны...
КОНЕЦ
Илья Царенко.
03.04.2010г. Витебск