1
Я лежу на диване и гоняю старую видеокассету. Не с порнухой, нет. Древняя обшарпанная видеодвойка стоит в трёх метрах от меня на письменном столе, немного потеснив компьютер на пол. Не спрашивайте, где я нашёл в наши дни видеодвойку и видеокассету. Любому, кто вошёл в мою квартиру в первый раз, будет не вполне понятно, что делает в этих деликатных интерьерах несвежая видеотехника, и что за неуместно длинный край брезента торчит из-под дивана. Но я, собственно, не об этом.
Я наслаждаюсь процессом просмотра. На экране вопиюще варварской VHS-расцветки геройствует современный мексиканский художник бельгийского происхождения по имени Франсис Алис. Не торопясь, к месту и ко времени, как и подобает герою, он делает своё дело.
Вот Франсис Алис где-то в Южной Америке, командует огромной толпой местных лодырей-крестьян. Отродясь не знавшие, что такое работа (возделывание коки в счёт не идёт), смуглокожие братья вдумчиво, хотя и не вполне понимая суть происходящего, просеивают при помощи лопат здоровенную, величиной с девятиэтажный дом, песчаную дюну. Но не просто так, а для того, чтобы сдвинуть её на несколько метров. Знаменитый перформанс «Вера двигает горы», давно ставший классикой. Правильно: поработать на такого человека, как Франсис Алис, да ещё и бесплатно – значит улучшить свою карму на много-много пунктов сразу.
Беру в руки пульт, жму на кнопку FF. Подгоняемый перемоткой, полосатый Алис жужжит и мельтешит – и вот мы уже переносимся на задрипанные улицы мексиканской столицы. Здесь Франсис Алис, вцепившись полотняными рукавицами в огромный ледяной блок, с силой толкает этот блок по тротуару впереди себя. Суперледышка нехотя ползёт вперёд, оставляя мокрый след на асфальте. После часа блужданий с ледышкой и за ледышкой (подробности вырезаны, дабы не утомлять зрителей), последняя заметно уменьшается в размерах. Ещё через час от неё остаётся лишь жалкий обмылок (если так можно сказать про лёд), который Алис безжалостно сталкивает в ближайшую решётку ливневой канализации. Философия, однако. Но мне она сейчас ни к чему.
Перемотав ещё немного вперёд, я, наконец, добираюсь до своей заветной цели. Вот то, что мне нужно. Снова улицы Мехико, на этот раз – деловой квартал. Держа в вытянутой руке пистолет, словно целясь в невидимого врага, Франсис Алис идёт мимо банков, магазинов и офисов. В это время художник более всего напоминает сумасшедшего маньяка с оружием. Есть большое подозрение, что пистолет – не настоящий. Через несколько кварталов его свинчивает полиция. Подробности вырезаны из видеозаписи, дабы не утомлять зрителей.
– Ты молодец, Алис! – говорю я, нажав на паузу, и обращаясь к подрагивающей на экране фигуре с пистолетом в руке. – Но я всё-таки круче тебя!!!
Свесившись с дивана, я вытягиваю брезент за край. На нём, то есть на брезенте, разложен весь мой инвентарь для предстоящего перформанса: АКМ-74 с откидным прикладом и подствольным гранатомётом, гранатомёт РПГ-18 «Муха», пистолет Макарова. Не спрашивайте, где и каким путём я всё это раздобыл.
–Да ты у меня – круче всех! – говорит мне Олька.
– А ты у меня – просто чудо из чудес! – говорю я ей. – Пошли!!!
2
В автобус вбежала девушка с видеокамерой в руках и с треногой в чехле, которая украшала её прелестную спинку. Следом вошёл человек с автоматом. Автомат висел на плече и смотрел стволом в пол, что не делало убивальник менее пугающим. В руках у человека была спортивная сумка, из которой торчал гранатой вверх гранатомёт «Муха». Человек уселся на свободное сиденье. Девушка снимала его на камеру, не переставая. Немногочисленные пассажиры косились на странный дуэт. Этим странным дуэтом были мы с Олькой.
Заметив нас, кондукторша снялась со своего насеста и резво приблизилась.
– Молодой человек, у Вас – служебное удостоверение? – уточнила она скорее для проформы.
– Да нет, – ответил я ей. – Меня переводят в другой отдел. Новое удостоверение пока не дали, поэтому я за деньги.
Расстегнув пальто, я как бы невзначай обнажил пистолет Макарова в наплечной кобуре. Кондукторша немного побледнела от такого обилия вооружений, но приняла мои двенадцать рублей. У Ольки же даже ничего не спросила.
Ехать до места назначения – всего три остановки. В принципе, мы могли бы пройти это расстояние пешком. Но пиар, как известно – дело святое.
3
–Три, два, один, начали! – по Олькиной команде, я вскинул автомат и тронулся в путь.
Олька стояла чуть вперёди и сбоку, на краю тротуара. Камера на треноге не занимала много места, равно как и Олька с оттопыренной задницей. Куда больше пространства забирал я. Так мне казалось, по крайней мере, когда от меня, вооружённого и с чудовищной сумкой, шарахались люди, освобождая просторный коридор. А то мало ли что. А когда я расстегнул пальто, чтобы стало видно ПМ, некоторые сочли благоразумным перейти на противоположный тротуар. Причём делали это вопреки разметке, светофорам и знакам. Им бибикали и орали вслед. Впрочем, никто не спрашивал у меня, что бы это значило. Видимо, все думали, что снимают фильм. Или репортаж для сельского телевидения.
Уверенно и неторопливо, я дошёл до ближайшего угла. Но, как только я свернул за него, я сделался недоступным для Олькиной камеры.
Но милая Олька с камерой (вот за что люблю её) уже догнала меня.
– Сцена вторая, дубль первый? – спросила она радостно.
–Именно! – таким был мой ответ. – Дуй на ту сторону и сними меня оттуда.
Исполнительная Олька установила штатив на той стороне и старательно засняла моё дефиле. Непринуждённо размахивая сумкой, я дошёл до конца здания. Почему здания так быстро заканчиваются?
– Снято!!! – сообщила мне Олька.
Ей не нужны громкоговорители. Впрочем, и мне тоже…
…Единожды начатый, съёмочный процесс неостановим. Я шёл и шёл, выставив автомат и решительно покачивая сумкой. Олька то и дело меняла места дислокации, становясь то впереди меня, то позади, то стороне. Я же двигался только в одном направлении – вперёд. Менялись пейзажи вокруг нас. Прошло сколько-то времени, и мы покинули магазинно-деловой центр, и вступили на ту территорию, где много вузов.
Заполонившая тротуары (но не по случаю нашего прибытия, а потому, что студентов там много в любое время суток) студенческая братия реагирует на меня не так заторможено.
– Снаряжение от фирмы рекламируете? – спрашивают.
– Non capisco, scusate! – отвечаю я им.
А некоторые норовят всучить флаер на какое-то мероприятие. Показываю жестом: мол, в сумку засовывай. Если хватит смелости. И ведь хватило!
4
Читаю Интернет. Поисковики пестрят заголовками.
«Вооружённый человек в центре города»
«Человек с автоматом»
«Тартарен из Тараскона полдня наводил ужас на миллионный мегаполис»
Так уж и полдня! Гоните, что ли?
«Вооружённый боевик навёл шороху…»
«Таинственный человек с оружием…»
Ну что же, молодцы мы с Олькой. Уточняю у Ольки: мы молодцы? Конечно, молодцы, отвечает мне Олька. А как же. Не прошло трёх часов после окончания перформанса, как о нас пишут все сетевые СМИ всей огромной страны.
–Что там по говноящику? – беру в руки пульт и включаю плазменную панель.
–…человек, вооружённый автоматом, гранатомётом и пистолетом Макарова, в течение двух часов держал в напряжении центр города, – не скрывая волнения, рапортует ведущая. – Его сопровождала некая девушка, которая снимала всё происходящее на видеокамеру. Органами правопорядка уже задержаны двое подозреваемых, и они уже дают признательные показания.
– У нас, бля, попробуй, не сознайся! – комментирую я.
Сражённая наповал моим остроумием, Олька визжит и пищит от восторга.
Я ухожу на кухню и возвращаюсь с бутылкой шампанского в руках.
– Первый тост – за Франсиса Алиса, – провозглашаю я, наполняя бокалы пенным напитком.
Я выключаю плазму и снова врубаю кривую видеодвойку. И снова Франсис Алис руководит крестьянами.
–За тебя, Франсис! – обращаюсь я к экранному герою, подняв бокал.
–Ура! – вторит мне Олька.
И я чувствую, как рейтинг моей кармы уверенно ползёт вверх.