Середина декабря… Снега почти нет. Везде грязь. Ночью чуть подморозит, а днем – тает. Не дорога – каток, экстрим…
Я возвращался домой. Мысли бесполезно крутились в голове. Мне не хотелось думать о том, что будет в ближайшую неделю, и мне совсем не хотелось, чтоб эта ближайшая неделя наступала. Но миру абсолютно все равно, что хочется или чего не хочется нам. Он движется. И, так или иначе, рано или поздно – но неприятная неделя приближалась…
Поворот, еще один и финишная прямая. Я, можно сказать, дома. Дверь гаража послушно отъехала в сторону. Мотор затих.
- Есть кто? – без всякой надежды на ответ, спросил я. – А в ответ – тишина… Понятно.
Леха или наверху завис в ась, или в кухне пьет чай с ночью вприкуску. Я прошел в дом. Кошки моментально бросились обтирать джинсы и ловить мой взгляд, конечно, им есть хочется.
-Леха, ты когда последний раз кормил кошаков? – крикнул я в пространство дома. В ответ мне прозвучала тишина. Пройдя в кухню и насыпав в миски корма, глянул в окно. Костер. Во дворе полыхал костер. Опять Леха сжигает свое прошлое.
Я так и не понял, когда у него возникла эта привычка – сжигать все, что накопилось за определенный период жизни перед поворотом. А сейчас... Сейчас у него ожидался поворот. Любой человек, окажись он сейчас на месте Алексея, тоже бы чувствовал себя неуютно. Еще раз глянул в окно. Лешка что-то, похожее на бумагу, отдавал огню. Вот он протянул листок, и тот занялся огнем. Алексей держал его в руках до тех пор, пока лист не осыпался пеплом. Видимо этот лист для него что-то значил…
Бросив еще один взгляд в окно, я прошел в холл. Полки, на которых обычно лежали всевозможные носители, заметно опустели. Поднялся в библиотеку. Экран монитора черным пятном выделялся в слабом свете бра. Включил верхний свет. Полка с Лешкиными носителями была пуста. Исчезли и его ежедневники. Мне стало грустно. Алексею нравится пользоваться красивыми вещами. Его ежедневники все были ручной работы. И теперь… Теперь он их вот так принес в жертву. Просто потому, что оказался на перепутье. Я никогда не знал, что в них Лешка записывал, но сейчас вдруг подумалось, а если что случится с ним… Что останется от него? Только память его друзей, редкие снимки и все. Постепенно время возьмет и эту жертву. Сотрется из памяти его голос, смех, улыбка, глаза… Помотал головой. Нет. С ним все будет хорошо. И… где-то я уже встречал такое… Жертва огню при переменах. Ожидание нового будущего. Более лучшего. Тронул клавиатуру, экран послушно откликнулся и вывел картинку с часами в верхнем правом углу. Любимая Лехина заставка. Однажды я спросил его – что для тебя значит этот снимок? В ответ он улыбнулся и сказал – «Время нельзя остановить отдельно от мира, но его можно сфотографировать. Эта заставка – моя память об одном человеке. Это его снимок». Вошел в поисковик и набрал слова для поиска. Меня заинтересовала статья Гигерича «Производство времени». По-моему, уже раньше натыкался на нее где-то. Открыл каталог и в директории для чтения нашел эту статью. Появилась она у нас в марте. Интересно… А вот и упоминание о жертве огню.
«… Моя парадигма для конституирования времени в архаической ситуации - это бега на беговой дорожке (stadion) ранних Олимпийских игр. Такие игры, и в особенности бега, вероятно, происходят из культа мертвых и из похоронных обрядов героев (вроде похорон Патрокла, описанных в "Илиаде"). Устремляясь к цели и к финишу, бегун зримо доносит до каждого theoros'а значение или смысл времени и жизни. Он бежал к завершению забега и к своему истощению, символически - к смерти. Связь между бегами и смертью во многом подтверждается позднейшей терминологией греческих врачей. Они называли последнюю стадию смертельного недуга to stadion - "бег к финишу". Но финиш не означал просто "вот и все". Он означал также исполнение. Ибо для бегуна, финиш не достигался просто в забеге и из забега. Он прибывал к своей цели на вершину алтаря бога (Зевса), находящуюся в конце беговой дорожки. Там он должен был завершить жертвоприношение, начатое до забега, поднеся огонь к политым кровью дровам (алтарь и состоял из смеси жертвенного пепла с землей), чтобы сжечь приготовленные части приносимого в жертву быка.
Пламя, пожиравшее куски жертвенного животного, подтверждало, по сути дела праздновало одновременно и смерть, и исполнение жизни. И, как утверждают Корнфорд и другие, культовые бега заканчивались священной свадьбой, божественным перевоплощением, в котором бегун достигал окончательной цели (telete), а присутствующие переживали свою сопричастность…»
Вот значит как… Его чувства, желания, мысли – все это становилось жертвой. И, значит, он сейчас переживал не только просто уничтожение какой-то части своей жизни, он сейчас переживал свою символическую смерть. Своего рода проигрывание одного из вариантов событий для того, чтобы он не реализовался. Я знал, что у Лехи с вариантами событий именно такие отношения. Если событие проиграть любым способом – событие не происходит, оно как будто бы уже реализовалось и получило свою долю жизни. Но так бывает не у всех. У меня – в точности до наоборот… Значит, для Алексея открывается другой вариант событий. Это подарило мне надежду. Я закрыл статью, положил спать компьютер и, удовлетворенно вздохнув, отправился в кухню ставить чайник.
Когда костер догорел, в кухню ввалился замерзший и довольный Алексей.
- Где чай и булочки? – спросил он.
- И с каких пор ты стал интересоваться булочками? – ответил я и протянул ему слойку с лимоном. – Тепло ли тебе девица, тепло ли тебе синяя? – Люха отобрал у меня слойку, примостился на подоконнике и выжидательно посмотрел на меня.
- Дим, ты такой фешенебельный, что мне не рентабельно. – отпарировал Лешка – Где чай?
- В нашем борделе для постоянных клиентов первые 10 минут – ожидание. Держи свой чай. И как оно? Спалилось все?
- И сейчас я не такой, как с утра, а с утра я был вообще никакой. Достань наири. Согреться хочу, да и отметить удачное превращение в пепел всего очень уж хочется. Жизнь – игра. Задумана хреново, но графика – обалденная.
Хмыкнул, достал бокалы и коньяк. В холодильнике отыскал сыр и виноград. Попутно вытащил ароматный лимон и порезал. Алексей был в отличном настроении. И странным образом, я расслабился перед предстоящей неотвратимой неделей.
***
Очень верно заметил Фрай - Рано или поздно, так или иначе… проходит все... Прошло и то время, которое было странным, черным и временами радостным. И совсем недавно Алексей вновь сжигал свое прошлое. Прошлое, состоящее из почти полутора лет…