Труфман

               
         
               Случилась эта маленькая история на Северном Кавказе, в Краснодарском крае, в начале шестидесятых годов. Жили мы тогда на хуторе «Ильич» - начало Кавказских гор. Помню, если двигаться от Армавира, это надо было проехать станицу Отрадную, Удобную, Передовую, а потом уже появлялся и наш хутор. Далее было только село Байборис. Там уже дороги не было. До него можно было добраться только пройдя по висячему узкому мосту через реку Уруп, а потом всё время вверх по горным тропам.
                Еврей Труфман жил на хуторе Ильич со своей многодетной семьёй у самого подножья высокой горы. Там на самом её верху, на противоположном склоне, находилось сельское кладбище. Его приземистый домик и небольшое хозяйство расположились на левом берегу горной реки Кувы, а всё селение было на правом. Так он там и жил потихоньку, отделённый от всего хутора этой сноровистой маленькой горной речкой, притоком реки Уруп.
               Труфман был отцом многодетной семьи, худощавый, лет пятидесяти, но нам, пацанам, он тогда казался старым. Жили они очень бедно, потому как даже за стрижку своих детей Труфман платил куриными яичками. С него даже не хотели брать никакой платы, но так он не хотел. Труфман  был уже седоват, небольшого роста. Он сильно хромал, и ходить ему было нелегко. Никогда мы его не видели беззаботным, улыбающимся. Помню до сих пор его серьёзное худощавое, покрытое густой щетиной, лицо. На нём всегда была какая-то необыкновенная цветастая рубаха. Но на каждой из них выделялась своими большими размерами заплатка. Она находилась на уровне чуть выше пояса, с правой стороны. А всё потому, что его правая рука всё время тряслась. Смотреть на него без чувства жалости было невозможно. Но, видимо, не у всех хуторян было такое отношение к инвалиду.
               Как-то днём мы с братом стали спускаться  к  речке протекающей возле нашего дома, как послышались глухие выстрелы и, совсем рядом, над нашими головами зашелестели листья. Это, оказывается, молодой подвыпивший казак, лёжа прямо у мостика на левом берегу, стрелял в сторону домика Труфмана, где гуляли его дети. Мы не сразу даже поняли, что произошло. Только  когда увидели на дороге хромающего инвалида, стало всё ясно. Труфман, громко ругаясь, прихрамывая, быстро приближался к стрелку, а тот почему-то продолжал возиться со своим ружьём и не стрелял. Мы побежали к мостику, где залёг парень. Труфман вскоре подошёл к казаку и начал его ругать ещё больше, а затем, оглядевшись по сторонам, подобрал небольшой камень, который легко уместился у него в ладони. После этого он всем своим телом навалился на лежащего стрелка и начал стучать камушком по голове парня, да так часто, что тот вскоре перестал брыкаться и затих.  Я даже никогда не думал, что голова может издавать такие странные звуки.   Эти глухие удары по голове остались в моей памяти надолго.
               На этом инцидент со стрельбой был исчерпан. Никто не был убит в этой стычке, все остались живы, но в детишек Труфмана никто никогда уже не стрелял. 

2010г.