ОБЗОР «СЕЗОННОЙ» (ВЕСЕННЕЙ) ЛИРИКИ
НА WWW.FORUM.SVETKIDOMA.NET
Добрый(-ая, -ое) день, вечер, ночь, утро!
Приветствую вас на очередном «сезонном» конкурсе, уважаемые Дамы и Господа!
Те, кто за 3 года моего периодического присутствия на сайте успели немного познакомиться со мной, давно уже поняли, как, к примеру, я отношусь к «любовной» лирике, в массовом сетевом ее воплощении. Так вот, должен вам сказать, и к лирике «сезонной» отношение мое мало чем отличается. Особенно – к весенней и осенней, поскольку именно в эти времена года количество словесной воды, выливаемой в Сеть, прямо пропорционально количеству природной (дожди, наводнения, паводки и т.д. и т.п.). И этот словесный поток (не сказать бы другого слова) очень напоминает мне одну забавную, но весьма часто встречающуюся в Театре ситуацию. Это – когда театр выезжает на гастроли, а везти с собой массовку – накладно, и она набирается уже на месте.
– Что нам делать? Что нам говорить? – спрашивают новоявленные «артисты».
– Да ничего особенного, – отвечает режиссер, – выходите с разных сторон, ходите взад-вперед и повторяйте на разные голоса одну-единственную фразу: “А что говорить, когда говорить нечего?“.
И вы знаете, уважаемые Дамы и Господа, у зрителя, глядящего на эту бредятину, создается, как это ни удивительно, полное ощущение осмысленно действующей на сцене толпы.
Вот и в «сезонной» лирике так. Это – как массовый психоз, регулярно, два раза в год накатывающий на нормальных, вроде бы, людей. И сотня тысяч «поэтов» бросается одновременно в «творческий процесс» и, перепевая друг друга, клиширует (с разной степенью одаренности) одни и те же – общие – образы и мысли. С той лишь разницей, что осенью это – сплошная тоска-печаль, а весной – дружная массовая эйфорическая радость.
По-моему, я здесь уже рассказывал о том, как в далекие юношеские годы, принес в журнал «Нева» свои стихи, и Сергей Орлов, бывший в то время зав. отделом Поэзии журнала, взял их на несколько дней, очень внимательно прочел, а когда мы снова встретились, сказал мне буквально следующее: «Вы, молодой человек, очень хорошо версифицируете, но, к сожалению, вам пока еще нечего сказать читателю». Помнится, я тогда очень обиделся: ну, как же!.. я ведь, к тому времени, уже иногда даже печатался в периодике. Но фразу эту запомнил на всю жизнь.
Поэтому, принимаясь за чтение ваших конкурсных работ, уважаемые Дамы и Господа, я, по привычке, ждал сплошного –
«…Журчат ручьи,
Кричат грачи,
И тает снег, и сердце тает.
И даже пень
В апрельский день
Березкой снова стать мечтает.
Веселый шмель гудит весеннюю тревогу,
Кричат задорные веселые скворцы,
Кричат скворцы
Во все концы:
«Весна идет — весне дорогу!» (М. Вольпин, И. Дунаевский), –
но был весьма приятно удивлен. Оказывается, все не так плохо: кое-кому, оказывается, и «что сказать» есть, а те, кто не говорит мне ничего нового, по крайней мере, пытаются, за редкими исключениями, написать то, что мне уже известно, своими, собственными красками и образами.
Ну, и как же прикажете мне теперь писать свой обзор, уважаемые Дамы и Господа?!.. Как, не слишком ругая, а иногда – даже и хваля, не уронить свой статус самого мрачного, вредного и ехидного критика в сети?.. Как застроить свои комментарии?.. от какой печки плясать?..
Задача, однако.
– А давай-ка, – пришла, вдруг, в мою утомленную чтением голову «гениальная» мысль, – давай-ка, я, для начала, покритикую не авторов, а критиков, написавших свои обзоры раньше, чем я. Чем не ход?!.. Плевать на корпоративную этику! Покритикую слегка, а потом, комментируя уже сами стихи, если понадобится, использую их (критиков, точнее – критикесс) как виртуальных противников в возможной полемике.
Очень уж мне эта идея понравилась. А потому…
КРИТИКА КРИТИКИ (тавтология сознательная).
Как мы знаем (об этом я, кажется, тоже уже как-то говорил), существует три вида критики:
1. Критика корректорская. Это выявление опечаток и орфографических ошибок, в том числе – пунктуационных. То есть, критика на уровне слова и знака препинания.
2. Критика редакторская. Это уже критика не на уровне слова, а на уровне фразы. Она занимается ошибками стилистическими.
3. Критика рецензентская. Критика формы и, главное, – смысла всего произведения.
В бумажной литературе всем этим занимаются, в соответствии со своими профессиями, три разных человека. Сетевой критик вынужден один заниматься всем.
Так вот: как в первом, так и во втором обзорах мы видим, в основном, критику редакторскую, причем, очень скупую, я бы сказал – выборочную. Кое-какая корректорская критика тоже, время от времени, присутствует (я имею в виду такое же выборочное обозначение недостающих запятых), но самого главного – критики рецензентской ни в том, ни в другом обзоре я так и не увидел. Утверждения, типа: «хорошие стихи», «замечательно», «интересно», «лирично», «романтично» и т.д. , как и «просто, глубоко, образно и сильно», «самое сильное стихотворение»», «весомо, грубо зримо» – ни мне (читателю), ни автору ровным счетом ничего не говорят. Ну, тупой я читатель. Я – читатель – понять хочу, почему, собственно, критик считает, что именно это стихотворение «замечательно», это еще «замечательней», а это – и вовсе «самое сильное стихотворение конкурса». А автору, мне думается, хотелось бы узнать, насколько точно уловил критик его авторскую мысль и, соответственно, – содержательную часть стихотворения, его суть и смысл. Короче говоря, вся эта, с позволения сказать, критика сводится не к анализу того, ЧТО написано, а к простой оценке того, КАК это сделано. В том числе и робкий подсчет слогов в строках (что в корне неверно даже в силлабо-тонической системе стихосложения, но об этом я буду говорить ниже) – это тоже вопрос формы, но отнюдь не содержания.
Ну, и, наконец, после всего вышесказанного, мне хотелось бы заострить внимание всех рецензентов и критиков еще на одном очень существенном моменте.
Не знаю, возможно, в литературе сетевой «коллективное творчество» и в чести, но в литературе бумажной любые предложения – кем бы то ни было – собственных вариантов изменения авторского текста, для его «улучшения» – неважно, критик ли это, редактор ли – воспринимаются и расцениваются как бестактность и моветон. Указать автору на ошибки – да! На стилистические ляпы – да! На невнятность написанного, мешающую восприятию смысла – да!.. если, конечно, критик или редактор, как говорится, «в материале». А если – не в материале? Если так – с первого или второго прочтения – наскоком? Не вдумавшись, что же именно хотел сказать автор, используя именно такое, а не другое построение фразы, именно это, а не какое-нибудь другое слово? Что тогда?
Ведь порой, одно-единственное слово… да что там слово – одна не там поставленная запятая или какая-нибудь другая закорючка, могут поставить смысл написанного с ног на голову. Осторожнее, господа критики! Чревато. Можно и самому в лужу сесть.
(Не примите это в свой адрес, Оля. Вы в своих обзорах подобную практику не используете).
Маленький пример из этого конкурса: критик «Ложка меда (дегтя)» предлагает автору стихотворения «На мартовской даче» заменить эпитет «звериная» на «пушистая», применительно к шерсти кошки, вышедшей на крыльцо. Вроде бы – какая разница? Ан – нет! «Звериная» и «пушистая» шерсть – это далеко не одно и то же. Все дело в том, какую именно кошку имеет в виду автор: трусливую пушистую домашнюю любимицу, привезенную хозяйкой из городской квартиры на дачу и робко выходящую вслед за ней на крыльцо, или же это зверь? – кошка, в которой по весне просыпается хищник, и она, всю зиму не выходившая на морозное крыльцо (ну, холодно, господа!), наконец, сделала это, и теперь, подставляя солнцу свое тело, впитывает в себя так необходимую для будущих кошачьих подвигов энергию, оценивая, попутно, сквозь полуприкрытые глаза окружающую обстановку.
Задача критика указать автору на ошибки и внятно объяснить ему их причины. Задача автора – принять или не принять доводы критика и, в случае необходимости, найти собственные варианты исправления текста. Ну, а взаимоотношения автора и редактора, как и способы их совместной работы над материалом – вещь настолько интимная, что ни тот, ни другой, вообще, никогда в жизни не вынесет это на публику.
Ну, вот: повредничал немного – вроде бы легче стало. Теперь можно приниматься и за стихи…
№2 В ОЖИДАНИИ ВЕСНЫ
«Хорошие стихи!», – уверенно заявляет первая критикесса. «Просто, глубоко, образно и сильно», – не менее убежденно вторит ей другая. Что же до меня – я не говорю, хороши эти стихи или плохи (каждому свое), я просто вижу перед собой типичный образец дамской, я бы даже сказал – барышневой лирики. Этакий умозрительно-приблизительный набор представлений городской жительницы о том, что представляет собой зимовка вдали от цивилизации, водопровода и прочей канализации. Подчеркиваю: ЗИМОВКА, а не ЗИМОВЬЕ. Поскольку слово «зимовка» в русском языке имеет два значения: 1) собственно, сам процесс проживания зимы и 2) место, убежище, помещение, жилище, созданное для этого процесса; а слово «зимовье» – только второе значение, и ничего больше, а потому – никоим образом не может «кончиться». Что же касается эпитета «барышневая» – он возник у меня так же непроизвольно и естественно, как у автора – ее вполне объяснимая и понятная ассоциация со «школьными уроками», натолкнувшая меня на мысль, что эти самые уроки были не так уж и давно. Хотя, вполне возможно, я и ошибаюсь относительно возраста автора. Впрочем, это не суть важно. Просто мне очень хотелось бы узнать: а как относилась, в свои школьные годы, уважаемый автор к процессу «выучивания» уроков? В радость ей был этот процесс или в тягость? Что ж… попробуем, раскладывая по полочкам стихотворение, понять и это, разобравшись в целом ряде нелепиц и нестыковок, возникших не только от незнания всех реалий сельской жизни, но и, как мне кажется, от не слишком уверенных знаний по программе средней школы. В таких, к примеру, предметах, как химия, физика, природоведение, ну, и, конечно же, наш родной и любимый русский язык. И начнем с самых первых строк:
« Скользнет осенний ветер по строке.
И свет магнитом мошкару ночную
Притянет. Грусть добавится к тоске.
Я здесь останусь, здесь перезимую…».
Итак – что мы имеем с гуся? Ночь. Зажженную лампу. Лирическую героиню. Чем она занята? Она ТОСКУЕТ! Тоскует и, конечно же, пишет стихи. По какой причине она тоскует – сие нам не известно. Да это и не важно: тоскует, вообще, – и все тут! В позапрошлом веке, а также – в начале прошлого, было очень модно иметь бледный цвет лица (некоторые барышни, чтобы добиться этого, даже пили уксус); пребывать – прилюдно – в постоянной меланхолии, периодически многозначительно вздыхая; и – непременно – писать стихи (свои читать таким же бледным меланхоличным подругам, а чужие переписывать в альбом). Возможно, и в нынешнем веке эта мода возвращается?..
Судя по ночной мошкаре, летящей на свет лампы, это конец лета. Обычного лета… не «бабьего», наступающего значительно позднее, после довольно длительного похолодания. В «бабье лето» ночная мошкара уже не летает. Летают на своих паутинках в последние путешествия паучки-бокоходы, да и те – днем.
И сразу же – в первых же двух строках – первая нестыковочка. Из области природоведения. Если верить автору – скользнул по ее стихам прилетевший откуда-то холодный ветер – предвестник осени, и тут же, на свет лампы налетели бестолковые ночные насекомые. Уважаемый автор! Ночные бабочки и прочие насекомые твари загодя предчувствуют смену погоды. Они могут летать даже в дождь, если на следующий день будет теплая погода, но вы никогда их не увидите за сутки, а то и за двое, при приближении холодного воздушного фронта, тем более – осеннего. И этот факт, насколько я знаю, отмечен и в школьном учебнике. Вот если бы ночная мошкара, все лето мешавшая лирической героине писать по ночам стихи, вдруг. куда-то исчезла, а потом бы подул холодный ветер – я, пожалуй, вам бы и поверил.
Но… двигаемся дальше. Так что же произошло с нашей лиргероиней, ощутившей неожиданно дуновение ветра? К ее ТОСКЕ прибавилась еще и ГРУСТЬ.
У эстонцев, по этому поводу, есть одна забавная шутка на русском языке, но непременно – с эстонским акцентом:
«То не тот грусть, что в лесу растет,
А тот грусть, который – тоска!
То не тот тоска, что из терева,
А тот тоска, который – грусть!».
Как видите, даже любой эстонец понял бы, что «…Грусть прибавится к тоске…» – есть элементарная смысловая тавтология. Помните, у Пушкина: «Грусть-тоска меня снедает…». Не «грусть и тоска», а именно «грусть-тоска». С таким же успехом, если быть последовательной, можно, к тоске, снедающей лирическую героиню, прибавить, для пущей убедительности, помимо грусти, еще и уныние, и кручину, и печаль, которая, непременно, должна быть светла, и даже – до кучи – английский сплин.
Но важно не это. Важно то, что наша героиня, несмотря на грусть и тоску, тут же принимает решение остаться здесь на очень долгую (полугодовую) зимовку, поскольку между августом и декабрем есть еще целых три осенних месяца. Хотя, может это не она сама так решила, может – обстоятельства заставили. Пока непонятно. Посмотрим, что будет дальше.
Чем же будет наша лир. героиня заниматься все это время?.. Как чем? Конечно же, писать стихи А может, и не стихи, а что-то другое. Ну, и, попутно, еще и «выучит» назубок «покой уединения».
«…Как ниточки из старого сукна,
из тишины, вытягивая строки,
покой уединения сполна
я выучу, как школьные уроки…».
Конечно же, вытягивать ниточки из старого сукна – долгая и кропотливая работа, и я понимаю, что теперь лирическая героиня будет так же кропотливо работать над каждой строкой. И это весьма похвально. Да и метафора, действительно, замечательная. Но… уважаемый автор! Покой (если, конечно, это не «приемный покой» в больнице) – это состояние. Объясните мне, как можно ВЫУЧИТЬ состояние? Познать это состояние, добиться в себе, поборов тоску, этого состояния, ощутить это состояние – понимаю. Выучить – нет!
Ладно, двигаемся дальше. Благополучно перемахнув через три осенних месяца, наша героиня оказывается в предновогоднем декабре. Что она делала эти три месяца – тайна за семью печатями. Скорее всего – писала. Что именно – стихи или мемуары (это я, подглядел в следующие восемь строк) – никому не ведомо.
«…Протоптанной привычною тропой
к скрипучему замерзшему колодцу
пройду, и дальше лесом над рекой
с глубокими сугробами бороться
отправлюсь. Надышавшись декабрём,
сосновых веток запах новогодний
с вязанкой дров внесу в пустынный дом,
продолжив жизнь описывать погодно…».
Куда? Зачем? С какой целью отправляется бороться с сугробами наша героиня?
За водой, поскольку колодец замерз? Тогда гораздо логичнее было бы идти не над рекой, а к реке, где, наверняка, есть прорубь, из которой другие зимующие здесь люди берут, в отсутствие колодезной, речную воду.
За дровами, которых (заранее заготовленных) не хватило на всю зиму? Но тогда почему – лесом над рекой? Подальше, чтобы свежую порубку никто не заметил?
Может быть – просто погулять и подышать морозным декабрьским воздухом? А бороться с сугробами – из чисто спортивного интереса? Для поддержания тонуса и физической формы? Не знаю, не знаю… Впрочем, внесенная в «пустынный дом» вязанка дров склоняет меня, все же, к варианту: «в лес, по дрова». Поскольку дрова из дровяного сарая носят обычно охапками.
Теперь о колодце. Еще одна нелепица. Вопрос из учебника физики: «Почему вода в колодце не замерзает зимой?». Ответ: «Температура воды в водоносных пластах примерно +4°С. Теплая вода легче холодной, поэтому в колодце происходит постоянная ее циркуляция, и теплая вода поднимается к поверхности». Замерзнуть вода в колодце может только при одновременном сочетании нескольких факторов. При морозе, градусов в 30, да если, при этом уровень воды в колодце выше, чем низшая граница слоя промерзшей почвы, да если, при этом отсутствует колодезный сруб, а сам колодец не прикрыт от снега крышкой, может быть, в течение суток зеркало колодца и покроется тонкой ледяной корочкой, но воду-то из него берут ежедневно, и чтобы колодец замерз так, что из него невозможно эту воду взять, – черт знает, на сколько дней нужно оставить его в самые лютые морозы бесхозным!
Может быть эпитет «замерзший» означает, что колодцу просто, по-человечески, холодно?
Или же автор имел в виду, что колодезный сруб с воротом обледенели от пролитой воды, и скрипучий ворот просто невозможно провернуть? В таком случае, воду можно было бы набрать при помощи собственного ведра и все той же простой веревки, при помощи которой был принесен новогодний запах, вкупе с вязанкой дров
Ну а последняя строка этих двух четверостиший (как, впрочем, и вся вывернутая наизнанку последняя фраза) – и вовсе лишена какого-либо внятного смысла. Не стану уточнять: по поводу «погодного описания жизни» уже вполне достаточно было сказано в предыдущем обзоре.
«…И памятью укрывшись с головой,
я буду согреваться вечерами.
Растапливая снег, глядеть на пламя,
заваривая в кружке зверобой…».
Скажите, уважаемый автор, Вы когда-нибудь пробовали пить дистиллированную воду? Нет? Тогда попробуйте! Или, нет… лучше – не надо. Ее отвратительный вкус никаким зверобоем не исправишь. К тому же, неизвестно, как прореагирует на нее Ваш желудочно-кишечный тракт. И, хотя доктор Брэгг утверждал, что дистиллированная вода полезна, давным-давно доказано, что длительное ее употребление вредно для человеческого организма, поскольку она не содержит необходимых ему минеральных веществ. Не зря же малограмотные деревенские жители испокон века зимой использовали исключительно колодезную, в крайнем случае – речную воду, но уж никак не снег, которого вокруг их домов было море, и который, в сущности, и есть замерзшая дистиллированная вода. Еще одна нелепица. На сей раз – из области элементарной бытовой химии.
Завьются хлопья. Снежные часы
пересчитают белые мгновенья...
В глубокой тишине сердцебиение –
гудящие тяжелые басы.
Этот катрен я пропущу: у меня к нему нет принципиальных претензий.
И склеенная из цветных колец,
бумажных, цепь однажды разорвется.
И запоёт капель на дне колодца,
и кончится зимовье, наконец.
И что же это, интересно, за цепь? И почему она склеена из цветных бумажных колец? Какой такой глубокий смысл вкладывает в эту метафору автор? Что-то (чего мы не знаем), на целых полгода приковавшее ее к этому «зимовью»? Какое-то печальное событие, заставлявшее ее тосковать? И что же такое особенное должно произойти с нашей героиней в этом «зимовье», чтобы эта цепь полгода не разрывалась, не разрывалась, а тут, вдруг, однажды взяла, да и разорвалась? Ну, не календарный же приход весны?
Этакая, знаете ли, невнятная напускная ложная многозначительность.
А может, это вовсе и не метафора, а самая обыкновенная елочная гирлянда, склеенная из обрезков серпантина? И лирическая героиня попросту радуется, что пришла, наконец, весна, и можно, плюнув на всю эту осточертевшую, полную неудобств и неурядиц отшельничью жизнь, вернуться в нормальную человеческую.
Или – еще лучше: фантазировала, фантазировала автор, сидя за компьютером в теплой квартире с водопроводом и прочими удобствами, и до того дофантазировалась, что самой жутко стало, а потому и концовку своего собственного стихотворения восприняла с нескрываемым облегчением.
Кстати, может быть, наших уважаемых критикесс в стихотворении и привлекла вся эта псевдомногозначительность, которую они приняли за простоту и глубину, насытив невольно этот невнятный текст собственными ассоциациями, а потому и приняли его. Но приняли исключительно на эмоциональном уровне. Я – другое дело. Я – прагматик. Мне одних красивых образов и метафор мало. У меня так: если есть действие – должна быть задача, если есть поступок – должна быть мотивация. И, конечно же, автор обязан полностью владеть «материалом», на базе которого он строит свое произведение. Не зря же говорят : «Смешно писать о том, чего не знаешь».
Ну, что ж… продолжаю свои комментарии, уважаемые Дамы и Господа.
Я тут немного навел порядок и, привычно рассортировав ваши работы, разложил их в несколько папочек, по какому-то одному, объединяющему их признаку. Так мне и легче, и не будет необходимости повторяться. Этих папочек получилось шесть. Если я смогу откомментировать хотя бы одну-две в день – я успею закончить комментарии до конца голосования. Если, вдруг, немного не успею, то, вовремя проголосовав, допишу оставшееся на сутки-двое позднее. Заранее, на всякий случай, приношу свои извинения.
Сегодня я, пожалуй, начну с папочки с условным названием «Созерцательное». Она самая объемистая, но я надеюсь, что стихи, находящиеся в ней, не заставят меня подолгу ломать над ними голову, поскольку в них и не должно быть каких-то особых философских глубин. Как говорит туркмен-кочевник, едущий на своем жеребце по бескрайней степи: «Что вижу, то пою». Главное, чтобы я увидел и ощутил, с той же степенью яркости, что и автор, то, что увидел он… то, что вызвало у него непреодолимое желание поделиться со мной своими впечатлениями и ощущениями. Это должны быть не просто стихи – это должна быть живопись в поэзии – неважно, этюд это или масштабное полотно, пейзаж или жанровая сценка. Важно, чтобы это была не поточная, сляпанная наспех продукция, которой заполнен интернет. И очень хотелось бы, чтобы я смог отличить одного автора от другого так же легко, как я, с первого взгляда, могу отличить Куинджи от Левитана или, к примеру, Дейнеку от Лактионова. Надеюсь, мои комментарии не будут, в связи со всем вышесказанным, длинными и утомительными.
№4 ***
Автор узнаваем с первого же прочтения. И это, с моей точки зрения, очень даже хорощо: значит, у его поэзии есть свое лицо! Она может нравиться или не нравиться – его поэзия, но она у него своя – (чуть было не назвал, чья). Эта поэзия густо замешана на фольклорных традициях и, в то же время, она самобытна. Автор – поэт уже вполне состоявшийся. Но он не лирик. Он – сказитель. И не нужно даже пытаться его причесывать под каноны силлабо-тоники. Ни ему, ни его поэзии это совершенно ни к чему. Он знает, понимает и любит свой суровый край. И это видно невооруженным глазом, хотя он и существует в своих стихах несколько, я бы сказал, отстраненно. Он где-то рядом. Он словно пытается, отойдя на несколько шагов, взглянуть на написанное глазами другого человека – своего потенциального читателя, чтобы лишний раз проверить написанное. Как-то однажды, разбирая одно из его конкурсных стихотворений, я посетовал на недостаточность, с моей точки зрения, в стихах его присутствия, его личностного отношения к описываемому. А потом, прочитав еще несколько его стихотворений, понял, что это не так: просто он, как настоящий северянин, сдержан в проявлении своих эмоций. Вот и в этом стихотворении я отчетливо слышу народные интонации, и мне лично нисколько не мешают ни ритмические сбои, ни недостаточно «чистые» рифмы. И лишь один момент, как мне кажется, несколько выбивается из общего – «исконно-посконного» контекста. Это – сама по себе очень хорошая – метафора «сосульки – мечи Дамокла». Ну… не наша она… не русско-народная. И еще, пожалуй, я соглашусь с мнением Виктора относительно «рока, довлеющего над мятежной стихией».
№6 Весне – дорогу!
В этой работе критики выловили уже достаточное количество «блох». Поэтому мне хочется взглянуть на нее под другим углом, разобрав ее с точки зрения динамики и внутреннего ритма (не метра, а именно ритма).
Вы, уважаемый автор, делаете очень мощную и активную заявку : «Весна идет, СМЕТАЯ ОБОРОНУ…». И я – читатель – жду развития атаки… усиления этого движения. Мне интересно: а как же она будет эту оборону сметать?.. Но вместо этого вы демонстрируете мне один «неказистый» солнечный лучик, «прилежно», то есть – аккуратно, а значит – не спеша, ставящий точки над непонятными «Ё». И стремительная яростная атака моментально захлебывается, Весна уже не идет. Она ползет. Ползет и, наконец, окончательно останавливается, поставив свечку мать-мачехи (сама по себе – хорошая метафора) над гробом покойницы-Зимы. И вместе с ней замедляется и, к концу, окончательно выдыхается ваше стихотворение. И громогласная заявка так заявкой и остается, не получив настоящего развития. Как говорится, «начал за здравие – кончил за упокой», причем, как в переносном, так и в прямом смысле.
№7 На мартовской даче
№9 В лесу ещё плутают Дед – Морозы…
№17 Весна. Пробуждение
Эти стихи я ставлю рядом, потому что у меня такое ощущение, что любой из трех разных авторов, написавших по одному из них, вполне бы мог и один написать все три. Это вовсе не значит, что стихи плохие. Ничего подобного. Передо мной – три очень симпатичных, зримых акварели. Просто ни в одной из них я не усмотрел явных, отчетливых признаков яркой авторской индивидуальности. Возможно, все дело в предложенной теме, и в каком-то другом конкурсе я увижу эти признаки, и легко сумею отличить авторов друг от друга. Писать о том, какой образ произвел на меня неизгладимое впечатление, или о том, какая метафора мне понравилась больше, а какая меньше – по-моему, совсем ни к чему. Я ВИЖУ эти стихи, и этого мне вполне достаточно
№24 ВЕСНА
Весна в природе, не в календаре --
Дремотная пленяет тело нега,
И белым мишкой млеет на жаре
Последняя в округе куча снега.
Еще и грязь, и лужи вдоль дорог,
И порослей графитная невзрачность…
Зато уже покровы женских ног
Являют акварельную прозрачность,
Я не стану придираться к первому четверостишию. Вполне допускаю, что где-то – не в средней полосе, а немного южнее – после снежной зимы, в конце февраля шандарахнул на несколько дней мощнейший антициклон, принесший с собой аномально жаркую погоду. В конце концов, в Термезе к примеру, в декабре цветут розы, и это никого не удивляет. И «графитная невзрачность порослей», как и «покровы женских ног», меня никоим образом не шокируют, даже наоборот – у порослей просто еще не было времени, чтобы зазеленеть, а женские ноги… ах уж, эти ножки!.. прекрасные ножки, всю зиму скрытые от наших глаз!.. А как же хочется нашим милым женщинам нашего мужского внимаиия, и если уж пока еще опасно сбросить с плеч пальто (погода в любой момент может вновь перемениться), то открыть для нас хотя бы ноги – сам Бог велел. И в том, что автор употребил слово «покровы», я вижу добрую авторскую иронию. Ведь одно из значений слова «покров» по Ожегову – это верхний слой, скрывающий что либо, а «сорвать покровы» – это значит «сделать тайное явным». И вполне естественно, что…
«…И взгляды мимолетные мужчин
Поблёскивают свежим интересом…».
Так что, до этого момента, все более или менее благополучною Но следующие две строки:
«…И всё, без осознания причин,
Подспудным запускается процессом», –
с моей точки зрения, просто корявы, как по мысли, так и по ее выражению.
Ну, а следующий катрен – вообще совершенно «не из той оперы», да еще и с изуродованной "инаугурацией" которя не влезет ни в один размер.
"...И нам иное грезится житье,
Как будто до сих пор мы и не жили,
И в честь инагурации Её
Мы головы с почтеньем обнажили..."
Подумайте, уважаемый автор: может быть, имеет смысл от него вовсе избавиться. Поработать над двумя предыдущими строчками, и тогда ваше не слишком внятное стихотворение превратится в довольно милый и ироничный английский сонет. Тем более что две последние строки – то есть, сонетный замок – у вас уже готовы:
«…Как долго, боже мой, зима была!..
Так хочется вниманья и тепла…».
№ 22 Левитановский "Март" (1895)
В данном случае, автор созерцая живописное полотно или, скорее, репродукцию, не слишком добросовестно, но зато весьма подробно рассказывает нам ее композицию и содержательную часть.
Собственно говоря, по поводу этого стихотворения, все, что было необходимо, уже высказано, причем, очень внятно, убедительно и даже наглядно, уважаемой Ложкой меда-дегтя. Спасибо за ссылки, коллега, и за напоминание о юбилее мастера! Да и Виктор кое-что еще добавил к сказанному. Так что мне можно было бы и вовсе промолчать.
Тем не менее, мне хочется сказать в адрес этого текста несколько добрых слов, потому что в финале этого стихотворения звучит замечательная мысль о том что не искусство должно подражать природе, а природа – искусству. И совершенно неважно, что эта мысль однажды уже была высказана великим парадоксалистом Оскаром Уайльдом в одной из его статей, где он доказывал этот парадокс на примере творчестве Тернера, писавшего знаменитые лондонские туманы. И если автор перепишет полностью первый катрен или даже выбросит его, к лешему, совсем (стихи от этого ровным счетом, ничего не потеряют, даже наоборот – выиграют), да еще, попутно, доведет до ума и до пятистопного ямба первую строку последнего катрена – может получиться очень даже симпатичное стихотворение.
Ну, а «тихий» Левитан или «не тихий» – это уже вопрос восприятия его работ. Это – сугубо индивидуально.
И еще одно стихотворение лежит у меня в «созерцательной» папочке.
№13
Я положил его именно в эту – «созерцательную» – папку, потому что меня, в отличие от Сергея и Виктора, просто бесит умилительно-созерцательный тон этого стихотворения. Вчитайтесь в стихи, уважаемые Дамы и Господа! Из них же так и выпирает наружу взгляд стороннего наблюдателя. Этакое: «Ну, надо же!..».
Уважаемый автор! Судя по известным вам драматическим подробностям зимовки этих несчастных счастливых людей, все это происходило где-то поблизости, можно сказать – на ваших глазах. Так какого лешего вы палец о палец не ударили, чтобы хоть каким-то образом помочь этим людям? Подарили бы им, к примеру, свои старые зимние ботинки, а себе бы, купили новые – глядишь, и ноги бы не приморозила женщина, или, хотя бы, пожрать им иногда чего-нибудь принесли, если вас, и в самом деле, волнует эта социальная проблема. Но, наверное, умиляясь, рассуждать о счастье все-таки проще.
Продолжаю после некоторого перерыва.
Для начала, хочу взять назад свои слова, сказанные в адрес стихотворения №7 «На мартовской даче». Я говорил о первой его редакции, которая лежала в моем компьютере. Теперь, наткнувшись на его отредактированный вариант, могу сказать, что у стихотворения появляется собственное лицо, возможно, благодаря добавлению в мороз хлорки. Надеюсь, ваш палевый кот - бирманский или сиамский, а не перс. О!.. тысячу извинений - кошка!
Ну, что ж… теперь – можно и дальше.
Вот чем мне нравится этот сайт, уважаемые Дамы и Господа, – так это тем, что в нем мухи лежат отдельно, а котлеты – отдельно. Хочется тебе принять участие в конкурсах, где твои литературные опыты будут оценивать серьезно и вдумчиво – милости просим; хочется, чтобы твои стихи подробно проанализировали – пожалуйте в «разделочную»; хочется немножко поучиться – для этого есть «мастер-классы». Даже для того, чтобы просто самовыразиться, место есть: заводи себе «дневник» и пиши в него все, что твоей душеньке угодно – глядишь, кто-то и почитает. И, самое главное, – здесь нет идиотской системы баллов и рейтингов, и, как следствие этого, – нет пустого окололитературного тусовочного трепа с непременными многочисленными отзывами по принципу: «Я похвалю тебя, а ты, в ответ, похвали меня», ради которых, собственно, на других сайтах и вывешиваются ежедневно сотни скороспелых рифмованных опусов, либо состоящих из стандартных общих фраз, либо наполненных нелепицами и несуразицами. Но, несмотря на все обозначенные выше достоинства сайта, подобные опусы появляются, с завидной регулярностью, и на этих конкурсах. Поэтому следующую папочку мне хотелось бы так и назвать – «Несуразное и общесловное». Иначе говоря – «Вода».
№10
Очень многие начинающие (да и не только начинающие) сетевые поэты страдают одной общей «детской» болезнью. Им почему-то кажется, что обычными, простыми словами стихи не пишутся, что, если их не наполнить какими-то особенными, вычурными, помпезными образами и метафорами, то это будут и не стихи вовсе, а так… рифмованная проза жизни. Вот они и изощряются, в желании придать самому, что ни на есть, простому факту или явлению некую особую значительность и сложность, нисколько не задумываясь, при этом, о логике и смысле написанного.
«Нахмурилось небо, грозу поджидает,
В ряд ставит тучи, считает раскаты…»
Любопытно, чем, все же, занимается небо: поджидает грозу, которая еще где-то вдалеке, или создает ее, расставляя тучи по местам?
«…За драпировкой свет солнечный тает,
Рыцари молний начистили латы…»
За какой, простите, «драпировкой»? За драпировкой из туч? Или за какой-то еще? И кто же они – эти самые, начистившие латы рыцари молний? Если и это – тучи, а блеск их лат – разряды, вспыхивающие между ними, то, пожалуйста, уважаемый автор, выберите что-нибудь одно.
«…Скоро прорвется с удвоенной силой,
Дождь, выжидающий нужной минутки…»
Скажите, уважаемый автор: как может еще не начинавшийся дождь прорваться «…с УДВОЕННОЙ силой»?...
«…Мчится со скоростью неуловимой
Ветер-гонец с переполненной сумкой…»
… и как, вообще, можно МЧАТЬСЯ с НЕУЛОВИМОЙ скоростью? И чем, в конце концов, переполнена сумка неуловимо мчащегося гонца?
«…Вмиг воздух застыл перед этим накалом,
Жаждет природа в грозу окунуться…»
Застыл перед каким НАКАЛОМ?.. перед чьим накалом?.. неба?.. туч?.. уже промчавшегося, надо полагать, мимо (поскольку воздух таки уже застыл) ветра?..
«…Скоро прольются, весну умывая
Струи дождя, чтобы в землю вернуться».
Короче говоря, все это тяжело, помпезно, очень слабо по версификации… Да и вообще, уважаемый автор… где вы видели подобную грозу ранней весной?!.. С грустью и тоской вспоминаю замечательное тютчевское – светлое и легкое:
«Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний первый гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом…».
№12
«ты знаешь, я всерьёз её не жду,
и, разве только, смена гардероба
напомнит мне сегодня про весну
в краю зимы и царственных сугробов…»
Любопытно было бы узнать: чей гардероб имеет в виду автор? Если свой собственный, то как быть с причинно-следственной связью? Это что же получается? Сначала переоденусь, а потом уже пойму, зачем я это сделала? Ну, а если речь идет о ком-то другом – какой дурак, интересно, снимает с себя теплую одежду «в краю зимы и царственных сугробов»?
«…ещё не время, кажется, сейчас
снимать с души глухую заморозку,
пока метель поёт про нас романс,
оставив чувства вешние под сноской…»
Эх!.. кто бы еще мне – бестолковому – растолковал глубокий смысл этого, с позволения сказать, совершенно невероятного лексического построения. Есть в русском языке замечательная поговорка: «Откуда я знаю, что я подумаю, пока не услышу, что я скажу».
Объясните мне, уважаемые Дамы и Господа, что такое «ГЛУХАЯ заморозка, и кто – автор или поющая романс метель собирается (или не собирается) «оставить ПОД СНОСКОЙ вешние чувства»?
«…но жди, не жди, она придёт всегда –
беспечная босая попрошайка,
взамен снегов, желанье угадав,
подснежники, рассыплет по лужайкам…»
Уважаемый автор! Говорите, пожалуйста по-русски! «Всегда» – это ВСЕГДА, т. е. постоянно: вчера, сегодня, завтра, через год, через век… Возможно, вы хотели сказать: «Все равно»? Но «Все равно» и «всегда» – не одно и то же.
Выяснять дальше, что именно выпрашивает у вас пришедшая к вам по сугробам босиком попрошайка, обманщица и воровка Весна, щедро дарящая, при этом, вам подснежники, мне уже совершенно не хочется. Потому и цитировать не буду.Задам только еще один вопрос: поющего кота вы заводите каждый год или эта идея пришла вам в голову только в этом?
№21 Я жду весну!
«In vino veritas, in aqua sanitas!», что означает: «Истина в вине, здоровье в воде!». Именно так звучит полный текст латинской пословицы. Скорее всего, именно так считает и автор этого стихотворения, ежегодно вытаскивающий(щая) висящие на ниточке истины из бокала терпкого вина и, наверняка, выливающий(щая) на головы читателей, помимо этих двенадцать строк, состоящих из сплошных банальностей и стилистических перлов, еще уйму воды.
Представил себе «карусель, несущуюся лихою тройкой над миром» – и, знаете ли, как-то жутковато мне стало. Пойду-ка я, пожалуй, подальше от этого «старого причала».
№25 Этот город желает весны
«Этот город желает весны.
Он немного уже окрыленный,
Он готовится к листьям зеленым,
Он от зимней устал белизны…».
И как же, интересно, «немного окрыленный» город «готовится к листьям зеленым»? Дворники, что ли, ни с того, ни с сего, вдруг начали работать, и теперь убирают снег и скалывают с тротуаров «неверный лед», по которому тихо идет лирическая героиня? Идет… мечтает о весне… мечтает… целых шестнадцать строчек мечтает… и… всё! И, в результате… кроме одной-единственной действительно замечательной строчки – «…Где сосульки болеют капелью…», по сути-то, больше и нет ничего. Вода-с, уважаемый автор. Весенняя вода. Хотя и «прозрачная чистая негромкая», как выразилась одна из критиков, имея, правда, в виду( в отличие от меня) не воду, а нотку.
№26 НАСТРОЕНИЕ
Рискую окончательно вызвать к себе гнев и презрение читающих и пишущих масс, пребывающих в восторге от «образного ряда» этого стихотворения, и, тем не менее… давайте разбираться.
Итак, значит, придумал автор метафору. Яркую метафору. Представил он себе рассвет в виде огромного багрового паука, растянувшего свою паутину. Придумал он ее, и встал перед ним вопрос: а куда же эту метафору приспособить. А поскольку конкурс об ожидании весны, решил он этой самой паутиной опутать «корявые зубья торосов». Не город, в котором автор живет, не что-нибудь другое, а именно торосы. А почему бы и нет: они ведь ледяные и белые, поскольку покрыты снегом – чем не символ зимы! К тому же, розовое на белом – это так красиво! И не суть важно, где они: на Финском заливе, на Ладожском озере, в Беломорье или даже на Неве (правда, не Неве они мелкие, серые и грязные).
«Багровый паук растянул паутину,
Опутал корявые зубья торосов…»
«Весна!», – радостно воскликнул автор, взглянув на свое творение… и, в тот же миг, ощутив себя птицей, взмыл в рассветное небо… и полетел над торосами, очертя голову, Бог знает куда. Я уж не знаю, от радости или с переляку.
«…Весна!.. И в душе прорывает плотину.
Лечу наугад, все забыв и забросив…»
Я попросил бы вас, уважаемые Дамы и Господа, обратить особое внимание на это самое «забыв и забросив»: оно пригодится нам немного позже, чтобы кое-что объяснить. А пока…
«…Я в розовых нитях. Я птица. А крылья
Опутаны сетью безмерного счастья…»
Честно говоря, я не уверен в том, можно ли летать, если крылья твои опутаны паутинной сетью, но, автор уверяет меня, что эта сеть… эта паутина, сотканная багровым пауком – это сеть безмерного счастья. Выходит, то, что понятие «паук» воспринимается нами, начиная с самого раннего детства, с «Мухи-цокотухи» , как воплощение зла, – это вздор? И это вовсе не злой… это добрый весенний паук? Но почему же тогда…
«…Мне хочется крикнуть: «Вставайте, не спите,
Порвем паутину восхода на части!..»
– Постойте, автор! – хочется, в свою очередь, мне крикнуть ему, – Зачем же рвать, если это паутина счастья?!
Но, может быть, счастье автора как раз и заключается в самом процессе ррразрывания на части? И ему хочется осчастливить всех, кто еще не стал птицей, всех, кто еще спит среди этих торосов. Ведь это так по-русски – разрывать собственное счастье на куски! А может, паук все-таки злой, и автор, вырвавшись из паутины сам, хочет спасти не подозревающее об опасности, спящее человечество? Да нет, пожалуй, поскольку автору уже танцевать от счастья захотелось.
«…Звенит белоночья пора, словно птица.
А наст - как зеркальный паркет для мазурки…»
– Окститесь, автор! Какая, к лешему, белоночья пора среди торосов и зеркального наста?! Белые ночи в северном полушарии наступают в июне месяце. И почему белоночья пора звенит, как птица? Ведь птица – это же вы! Неужели забыли?
«…И хочется в танце немыслимом взвиться!
Глоток отхлебнуть от холодной лазури!..»
– Да куда же дальше-то взвиваться, уважаемый автор? Да еще и в танце. Вы же давно уже летите! И где, откуда, каким образом, из каких щей возьмете вы лазурь, если солнце еще не взошло?
Вот видите, уважаемые дамы и господа! Я не зря вас предупреждал: автор действительно «забыл и забросил» все, что только возможно, даже то, с чего начинал стихотворение.
«…Пройдет два часа – поменяются краски.
И станет паук лишь весенним светилом…»
Ну, слава Богу! Не забыл. Просто после перенесенного эйфорического перевозбуждения стал немного косноязыким:
«…Но в сердце останется маленький праздник,
Что утро меня волшебством наградило».
Позвольте и мне, уважаемые Дамы и Господа, оставаясь под впечатлением от этого – так виртуозно вывернутого сложноподчиненного предложения, закончить этот выпуск обзора.
PS. Так все же, какой это паук, уважаемый автор: добрый или злой?
PPS. Перечитал стишок еще раз, и вспомнились мне три знаменитые птицы: две горьковских и одна чеховская. В связи с этим - похихикал и пошел спать.
Следующая папочка носит у меня условное название «Конфликтное». В нее я положил стихи, в которых явно наличествует конфликт, что лично для меня – человека связанного с театром – значительно интереснее, чем простое созерцание. (Опять же это отнюдь не значит, что эти конфликтные стихи, с точки зрения поэтики, лучше созерцательных).
№3 до Солнца…
(С) «…И что же это за «Ожидание весны»? Нет «радости бытия» и «высоких чувств», автор приземлил тему… Хочется прочесть стихо и воспарить в небо, а не клювом в песок...» (С), – резюмировала в своем критическом обзоре Ложка меда-дегтя.
Э, нет, уважаемая Ложка! Здесь налицо вовсе не «приземление темы». Здесь, если угодно, налицо острейший внутренний конфликт. Ведь и «высокие чувства» у лирической героини есть, и жажда этой самой «радости бытия», и нестерпимое желание все это выразить. И этот, без преувеличения, фонтан эмоций переполняет героиню, но, к сожалению, не может вырваться наружу, потому что вступает в конфликт со всем тем, что этот порыв сдерживает – с целым комплексом непонятных истинно свободному человеку табу. Тут и боязнь показаться смешной, и неосознанное желание не выделяться, полностью соответствуя социуму, в котором находишься, и просто неспособность эти самые эмоции выразить, и многое, многое другое.
И если взглянуть чуть глубже, становится понятно, что это не просто частный случай, это, если хотите, явление социальное. Ведь сколько раз, выезжая за рубеж, мне приходилось убеждаться в том, насколько тамошние жители свободнее наших – российских в поведении, в выражении своих мыслей, в проявлении свих чувств и эмоций.
Что поделаешь: в наших старших поколениях эта личная несвобода насаждалась и воспитывалось десятилетиями, чуть ли не целый век, в средних она уже заложена на генетическом уровне, а что касается молодых – неизвестно, сколько потребуется времени, чтобы они, получившие эту свободу с рождения, научились этой свободой пользоваться, причем, так, чтобы она не принимала, зачастую, дикие и уродливые формы, как это происходит, к примеру, с сегодняшними «хозяевами жизни», вырывающимися «оттянуться за рубежи».
Мы прекрасно понимаем, что лозунг«Весне навстречу!», под которым мы столько лет дружно маршировали, стал давным-давно банальным идеологическим клише, как и лозунг «Вперед к победе коммунизма!», но по-другому мы просто не умеем.
И что остается нашей лирической героине?
Крикнуть: «Я до солнца рукой дотронусь!», – так ведь не поймут. За восторженную инфантильную дуру примут.
Продемонстрировать всем, свой внутренний мир, рассыпав мечты по небосклону?.. Да нет, ни в коем случае! Уж лучше – устрицей, в своей раковине.
Рвануться, очертя голову, за маленькой долькой счастья? Так ведь не девчонка, небось, уже…
Так что это стихотворение, слава Богу, не просто «ура-весеннее». Это драма. Серьезная человеческая драма.
Ну, а что касается мелких блох – об этом уже много сказано. Добавлю, что когда я прочитал строки:
«…сменить гардероб мороза,
отбросив меха и шкуры…», –
мне отчетливо представилась яранга чукчей или эскимосское иглу, внутри которого укутавшись во все свои шубы и оленьи шкуры прячется от мороза лирическая героиня, и это меня очень развеселило. Так, что я чуть было не забыл задать еще один вопрос: «Чей гардероб-то надо бы сменить? Свой или мороза?
№5 Весна в январе
Я никогда не бывал на гремящих берегах, в тех краях, где в январе на газонах растет молодая трава, где сосны дружно соседствуют рядом с кустами алоэ, похожими на фонари, где царит не уходящая и, значит, вечная весна, где беззвездными (уж и не знаю, по какой причине) ночами до самого утра горят фонарики светлячков.
Я – житель средней полосы России – полагаю, что все это где-то там… в другой жизни… в другой… цивилизованной стране… где стригут газоны и убирают валежник именно молодые, здоровые мужчины, а не наши вымотанные женщины в желтых куртках, привыкшие таскать на себе железнодорожные шпалы, как в знаменитом ролике с Марковой и Мордюковой. Мужчины, потому что это – мужская работа. И это замечательно…
Но мне – патриоту – кажется, что я понимаю природу конфликта, существующего в душе лирической героини. Эта весна в январе, как бы хороша она ни была, – неправильная весна!.. не наша – российская весна, с ее дождями, потоками талой воды и весенней распутицей. Мне кажется, я понимаю, почему шумит ей прилетевший издалека ветер свое «Не забудь! Не усни! Не умри!», и почему лирическая героиня принимает этот «неправильный» весенний январь ожиданием той – настоящей весны.
Вот только, если я прав, и речь идет действительно об этом – вынужден сказать, что последние шесть строк (самых важных строк!) прописаны, на мой взгляд, недостаточно отчетливо и внятно.
«…Для чего мне январь, если эта любовь не взаимна, -
я молюсь о дожде, чтобы он, как весной, застучал.
Снова руки вразлёт – и навстречу далёкому маю,
где уже оживает щемящая хрупкая цветь.
О, январь, я тебя ожиданьем весны принимаю,
и душе на заре снова хочется верить и сметь».
Какая «любовь» имеется в виду, уважаемый автор? Чья, и к кому (или чему)? Ваша ли – к чему-то (или к кому-то)? Чего-то (или кого-то) – к вам? Ведь до этого момента в вашем тексте не было ни единого слова о любви. И навстречу какому маю вам хочется лететь, раскинув руки: к тому ли, который далеко – за океаном, или к тому, который будет здесь через четыре месяца?
№14 ОЖИДАНИЕ ВЕСНЫ
По поводу этого стихотворения писать ничего не буду. Замечу только, для уважаемой Ложки меда-дегтя: автор, я полагаю, знаком с идиоматическим выражением «В двух шагах от…», и если он, тем не менее, пишет не «в двух», а именно «в трех», значит, он делает это сознательно, вкладывая в это какой-то свой, определенный смысл.
№23 Весна в дороге заплутала
А вот это стихотворение вызвало у меня отчетливую ассоциацию с типичным собранием жильцов какого-нибудь дома №23 по улице Пупкина в городе Задрипинске, которые ведут постоянную войну со своим ЖЭКом. Собрание, на котором горячо и темпераментно обсуждается критическая ситуация с подачей в дом горячей воды и тепла. Собрание, на котором говорят все … говорят долго и много… говорят, повторяя друг друга, одно и то же… оформляют в бумаге решение собрания… пишут петиции по инстанциям… но в жизни их, ровным счетом, ничего не меняется.
Мысль, которую автор вложил в это стихотворение, проста и понятна. И ее вполне можно было бы уложить в четыре строки. Но автору понадобилось целых шестнадцать. Почему? Да потому, что он, подобно жильцам того дома, повторил эту единственную мысль под разными соусами ажно целых четыре раза. Итого – четыре строчки мысли (может и меньше), остальное – весенняя вода. Если кому интересно – не поленитесь и проверьте.
Ну, вот, уважаемые Дамы и Господа. Вывешиваю, наконец, окончание своего обзора. Честно не заглядывал на конкурсную страницу, чтобы не знать до конца авторство стихов. Вот сейчас размещу свое брюзжание, и посмотрю. Итак, последние три папочки (очень кратко).
Эта папочка называется «Драматургическое». Она совсем маленькая. Я положил в нее эти два стихотворения, потому что в каждом из них существует совершенно определенная, четкая, драматургически застроенная система взаимоотношений персонажей. Ведь драматургия – это совсем не обязательно литературный текст в форме диалогов, предназначенный для театра.
№8
Мини-пьеса или, если хотите – мини-сценарий с необходимым минимумом персонажей (классический треугольник), четко прописанным конфликтом, природа которого понятна каждому, и очень психологически точными деталями, создающими у читателя отчетливый и зримый видеоряд.
Так что, уважаемые мужчины, будьте внимательнее к своим женам и подругам (особенно весной), если не хотите, чтобы наступил момент, когда в вашу дверь однажды, в ваше отсутствие, постучит сосед ;.
Настоятельно порекомендовал бы автору все личные местоимения привести, для лучшей усвояемости текста, «к общему знаменателю», а также – обязательно уточнить пунктуацию, ну, а если автор сочтет нужным, – поработать еще немного над последним катреном.
№16 Накануне весны
Чем больше я перечитываю это стихотворение, тем больше в него влюбляюсь.
Природа конфликта в нем почти та же, что и в предыдущем, да и действующих лиц тоже трое – Он, Она и... песня. Ее песня. Песня-крик, вырвавшаяся из души героини и существующая уже самостоятельно. Это песня такой силы и мощи, что способна даже вызвать шторм на море (Это уже для Виктора). Ведь это песня, а не шторм, отчаянно пляшет по прибрежной косе. Пляшет, потому что у этой героини совершенно другой характер. Потому что это так по-русски – плясать, когда тебе нестерпимо тошно, а на все вопросы гордо отвечать: «Все в порядке». Да и само стихотворение я воспринимаю, как песню. Женскую песню. Народную песню. Не стилизованную под «народность», а именно народную, какая бы мелодия в ней ни была, и как бы ни была она аранжирована. И очень хорошо, что это не песня-плач, каких у нас так много. Это песня сильной женщины. И я твердо уверен в том, что героиня, в конце концов, добьется желаемого.
PS. Если бы я занимался не театральной, а кинорежиссурой – я непременно снял бы… нет, не клип… я снял бы небольшой короткометражный фильм (с хорошими актерами), в котором не было бы диалогов, а была бы только эта песня и ее музыкальная тема.
Комментарии к стихам из следующей папочки будут самыми краткими, поскольку я положил в нее то, к чему, при всем желании не могу отнестись серьезно. Я так ее и назвал – «Несерьезное».
№18 ЗАПАХ ВЕСНЫ
На конкурсе «весеннем» у Танюхи
Поэт двенадцать строчек настрогал.
Я посмотрел… пересчитал… понюхал…
И даже прочитал… А на фига?..
Извините за фамильярность, Танечка!
№19 Кроссворд
По поводу этого стихотворения я, пожалуй, мог бы сказать довольно много, но… после весьма пространных и, порой, весьма заумных авторских разъяснений, делать это мне вовсе не хочется. Во-первых, потому что, узнав имя автора, успевшего меня опередить, понимаю: мои соображения ему и на дух не нужны. Во-вторых, потому что не испытываю никакого желания полемизировать с ним в дальнейшем, по этому поводу.
PS. Пара слов. Только, ради бога, не примите это за мелкую мстительную шпильку. Честное слово, я совершенно искренне. Поскольку я очень внимательно прочел ваш последний пост, Александр, хочу обратить ваше внимание вот на что: вы, в этой своей, без преувеличения, статье, подчинительный целевой союз «ЧТОБЫ» аж целых четыре раза написали раздельно – «ЧТО БЫ». Так вот, ЧТО БЫ (местоимение с частицей) это значило?
Ну, и, наконец, последняя папка, в которой остались те три стихотворения, над которыми мне захотелось серьезно подумать. Поэтому я назвал ее – «Серьезное».
В ней три стихотворения, и начать я хочу с самого для меня серьезного –
№20 Эпоха ожидания мгновенья
Война – это очень больная для меня – родившегося Ленинграде, через несколько дней после снятия блокады – тема. И, честь и хвала авторам, которые за нее берутся. И я могу только сказать спасибо автору, написавшему эти стихи. Но вот ведь какая, при этом получается странная штука: мне кажется, что в том виде, как они существуют сейчас, эти стихи печатать еще рано. Доработки они требуют. Попробую объяснить: я считаю, что стихи о войне… о той Войне!.. должны быть предельно просты, и понятны буквально каждому. Вот я сейчас готовлю, со своими студентами, композицию из стихов, песен и фрагментов пьес военных лет, и с ужасом понимаю, насколько далек от них этот материал, насколько мало они обо всем этом знают. Уверен: никто из них, к примеру, не знает, что на воротах Бухенвальда была надпись «Jedem das Seine», не говоря уже обо всем остальном. И мне вполне понятны сомнения и Ольги, и Виктора. Да и включать это стихотворение в «весеннюю» подборку, ставить его в соседство со всем нашим «весенним» винегретом, я думаю, просто не стоит. Именно поэтому – Вы уж извините меня, уважаемый автор – я за него, после довольно долгого размышления, и не проголосовал.
№11
Не соглашусь с тем, что это стихотворение совершенно не соответствует теме. Я полагаю, это совершенно определенный ответ на предложенную тему. Автора спрашивают: «Как ты ждешь весну?». Автор отвечает вопросом на вопрос: «А нужно ли, вообще, чего бы то ни было ждать?».
Вы меня извините, уважаемые Дамы и Господа, но я хочу предложить вашему вниманию довольно большую цитату из последнего спектакля, поставленного мной по пьесе Николая Коляды «Старая зайчиха».
«…Господи, всю, всю, всю жизнь я жду чего-то. Я жду и жду! Прождала. Будто на остановке простояла. Хотя – так все. Все жду, жду и жду! Вот сейчас – звонок, письмо или что-то еще, и обязательно станет лучше. Обязательно! Потом приходит письмо, звонок или что-то еще, и то, чего ты ждал – выглядит совсем не так, как ты представлял себе это. Надо как-то, на старости лет хотя бы, научиться – не ждать ничего. Помнишь, в “Женитьбе Бальзаминова” говорится: “Вот, как если чему быть, так обязательно сон приснится”. И ответ: “А чему быть-то? Быть-то нечему”. Вот именно. Быть-то нечему…»
Вот и автор говорит нам, в принципе, то же самое. И если бы он в это свое стихотворение куда-нибудь врифмовал слово «Весна», никаких претензий о несоответствии теме ни у кого бы не было. А что касается цитат из детских стихов – тут-то как раз я на стороне автора. Убежден: он прекрасно знает все эти стихи. И сознательно нарушает в них привычную для нас причинно-следственную связь. И то, что девочка, обещавшая никогда не бросить мишку с оторванной лапой, потому что он хороший, забудет его в саду, так же, как забыла и зайку, вполне естественно: просто в этот момент мячик, который кто-то вытащил из речки и не отдает – для нее куда важнее.
А вот в отношении знаков препинания, я Ольгу поддержу. Что для вас, уважаемый автор, важнее: соответствовать бессмысленной сетевой моде, или, все же, чтобы вас правильно поняли? Или, может, вы считаете что в таком виде стихи лучше смотрятся, «…как черный вертикальный сгусток слов посреди белого листа бумаги…», по словам И. Бродского?
Поверьте, автор: это не так. Все же, мне думается, должно быть так: сначала – смысл, потом уже – форма.
№15
Этому стихотворению я дал высшую оценку. Причем, я сделал это задолго до того, как в московском метро прогремели недавние взрывы. Я дал ему высшую оценку, потому что оно, в отличие от всего, что есть на этом конкурсе, насквозь пропитано неподдельной тревогой. Не за себя. За наше будущее. За наших детей и внуков.
Я не знаю, почему никто, кроме меня, этой тревоги не увидел и не почувствовал. Возможно, дело в том, что автор оформил (и это его полное право) стихи длинной строкой с внутренней рифмой, а длинная строка намного более трудна для восприятия, чем короткая. А может быть, у всех, приславших стихи на этот конкурс совсем другое – радостное весеннее настроение, и с этим своим настроением они его и читали.
Простите меня за самоуправство, уважаемый автор, но я позволил себе немного покромсать предложенную вами форму и представить (только на один разок) стихи в более привычном для большинства читателей виде. Может быть, в таком виде они станут для них более понятными.
«Февраль закончился. Будем жить
За всех, кто остался в нем.
Легко рисуются миражи
Беспечным мартовским днем,
Стекают, с золотом пополам,
За сонные облака.
Как стыдно радоваться: «Не там».
Как страшно вспомнить: «пока».
Забудь о зиме. Ни чернил, ни слез
Не хватит играть с огнем.
Не принимай обиды всерьез –
Себя исказнишь потом.
Весь мир – прозрачная синева
И яркий радужный край
Однажды зазеленеет трава,
А после наступит май.
Простое счастье – свет, суета
И ворох мелких проблем.
Как ярко вспыхнула эта черта...
Никто не скажет зачем,
А там, где знают точный ответ,
Вопросов не задают...
В останках снега плещется свет
И мы останемся тут, -
Где грязь и крик, молоко и мед,
И детский сладостный смех.
Никто из нас никуда не уйдет,
Пока мы нужнее всех
Хоть самому младшему, хоть затем,
Чтоб вылечить мокрый нос,
Пока мы ворох мелких проблем
Воспринимаем всерьез.
Я сознательно опустил предваряющее стихотворение пояснение о том, что же именно заставило вас все это написать: «Новый год начался землетрясениями. Сначала Гаити. Потом Чили». Мне кажется, даже без него здесь все понятно. Но, если Вы считаете, что это, все же, надо разъяснить – подумайте, пожалуйста о форме эпиграфа.
Ну, вот и все, уважаемые Дамы и Господа. Всего вам доброго.
PS. Лишний раз напоминаю, что мои комментарии – это всего лишь индивидуальное мнение старого зануды, не претендующее на обобщения.
.