- ну и что дальше?
- я могу сказать тебе "нет"?
- можешь, но смысл?
- нет смысла. и дальше нет ничего тоже.
они распадались. белые перья, текущие по циферблату времени, так и не смогли ничего объяснить. они распадались, и в комнате стоял еле уловимый запах гниения. я рисовал белых гладких зверей на альбомных листах, она круглые сутки смотрела в окно. не было ничего - ни за окном, ни перед ним. вообще ничего не было.
с другой стороны, всегда существовала пара-тройка разноцветных ручек, несколько карандашей и почти_закончившийся_альбом. иногда ещё сны, но сны кончались быстрее.
ещё в наличии имелось три ампулы и шесть инсулинок, зачем-то спрятанных в пакете с ненужными шмотками. чуть позже ампул стало не три, а две - я снимал идиотский чёрно-белый фильм, и мне было нужно кое-что из реквизита. потом на фотоаппарате села батарейка, а всё остальное так и осталось на своих местах.
- я не считаю, что нужно как-то иначе.
- зря.
она так и не ушла, кстати. она тоже распалась - стаями улетающих птиц в окне, хлопьями белой пены, пылью раскрошившейся извёстки. возможно, стала тенью, возможно - нет. после её исчезновения мне в наследство осталась пара платьев, старая зажигалка и ложка, утащенная ей когда-то давно из одной питерской гостиницы. мы с ней вроде бы как были единым целым, но в конечном итоге оказалось, что это не так уж много значило. я вымел пыль из углов, завесил зеркала обрезками её платьев, пошёл на кухню и вмазался тем, что осталось от её увенчавшейся успехом попытки отправиться к праотцам. иногда жизнь прозаичнее, чем можно было бы предположить.