Нечасто выпадает на работе такое утро, когда действительно хочется работать, когда ощущаешь в себе дикий азарт, когда… И именно в такое прекрасное, замечательное утро Нинель Петровна вдруг поймала себя на мысли, что не то что курить, саму сигарету тошно доставать. Обмен впечатлениями с Ритой Аркадьевной подтвердил, что и ее гложет подобная мысль.
Очередной коридорный светский раут коллектива фирмы «Деймос», проводимый под чутким руководством Нинель Петровны, лишь по недомыслию называемый перекуром, был преисполнен тревожных ноток. Все в повальном порядке озабоченно признавались в зараженности психологическим синдромом. Абсолютно каждого курящего сотрудника тянуло забежать в какой-нибудь укромный уголок, быстро зажечь зажатую в кулаке сигарету, быстро ее недобрую выкурить и бегом назад на рабочее место. И работать, работать, работать! А перекуры, ну их к монахам, подождут!
Как некий духовный лидер коллектива, Нинель Петровна почувствовала себя обязанной спасти коллег от такого ненормального проявления трудолюбия.
Источник заразы крылся в Ларисе, лишь недавно влившиеся в ряды фирмы. Первый же перекур с участием новичка был потрясен ее словами: «Все, бросаю курить.» Дальше последовал утомительный монолог, что мол пачку сигарет Ларисе покупать слабо, тогда она всю ее родимую выкурит в момент. А оказывается в режиме бросания курения употреблять нужно не более пяти сигарет в день. Дальше Лариса как-то замялась. Дальнейшие слова с нее вытягивали почти что клещами, а когда вытянули, то пожалели , что вытянули. Оказывается, Лариса свои пять сигарет в день собиралась стрелять т.е.с. выпрашивать. Впрочем табачная тусовка не мелочилась: Лариса мигом получила заявленный ею табачный норматив.
Во множестве затем произошедших дней в поведении Ларисы стали классифицироваться перепады. В понедельник она могла доставать только Сашу с его «Уинстон», во вторник – яростно атаковать Нинель Петровну ради «Магмы», в среду – не брезговать «Прилуками» охранника, в четверг – покушаться на «Мальборо» президента фирмы. В пятницу полагалась импровизация.
Конец месяца, как всегда омрачаемый дефицитом семейных бюджетов, для нашего стрелка сигарет означал смену тактики. Женщины с их въедливостью отставлялись, в оборот брались одни мужики, как известно склонные повеликодушничать. Сидит, допустим, на своем рабочем месте Паша, а перед ним ни с того, ни с сего странно маячит Лариса. Как- то так Паша с мыслями соберется, а Лариса упреждающе: « Дай сигарету! « И смеется, и подмаргивает, и смеется, и подмаргивает – кокетничает значит: «Ну дай сигарету!» Поломается Паша да и отстегнет курево, движимый разбуженным мужским благородством. Только на исходе-то патроны, и что самому курить завтра?
……В свете предстоящей задержки зарплаты узкий круг лиц, особо приближенных к Нинель Петровне, собрался на секретный перекур. После дружного обмывания начальства встал вопрос о Ларисе.
Роман Викторович обрисовал ситуацию: «Что мы немцы какие, чтобы в копеечной мелочности над каждой сигаретой давиться? Но при виде такой дармовщины поневоле впадаешь в режим учета выдачи соответствующих материальных ценностей. И выдача ого-ого какая! По моим наблюдениям, в иной день Лариса настреливает до двадцати штук. Неплохая халява получается, а!?»
Рита Аркадьевна рубила с плеча: «Объявить ей открытый бойкот, пусть сама себе покупает сигареты, хохотушка несчастная.»
Зато Нинель Петровна была сама парадоксальность: « А я тут подумала на досуге, если Лариса хочет курить какие попало сигареты, то на здоровье, пусть их и курит дальше. Ярослав, Ярослав сюда!» – замахала она кому-то рукой.
К заговорщикам подошел Ярослав, молодой парень работавший в соседней фирме. В окрестных коридорах о нем катилась слава непревзойденного знатока химии. Иногда он впрочем действительно мог дать внятный совет по химии, но только иногда.
А скажите-ка нам пожалуйста , Ярослав? – с расстановкой заговорила Нинель Петровна – Какую гадость можно вводить в сигареты, чтобы курящий, как бы поточнее выразиться, постепенно терял желание их курить, испытывая по нарастающей всякие нехорошие ощущения.
По вашей просьбе, Нинель Петровна, я прошелестел по справочникам – восторженно затараторил Ярослав – и нашел чрезвычайно эффективное вещество.
Какое? – невольно поддавшись возбуждению докладчика, хором воскликнули присутствующие.
Набрав побольше воздуха в легкие, Ярослав единовыдохнул, лишь уху химика умильное, двадцатибуквенное химикоформулическое чудище. Сказал и по общему мнению только что не выругался.
А где это вещество можно купить? – практически осведомилась Нинель Петровна.
Ясное дело, не в аптеке – пуще прежнего заулыбался Ярослав – но появление этого вещества можно организовать, например в лаборатории моего отца.
Понедельник для Ларисы начался с приятного сюрприза: Саша галантно всунул ей в руку жменю «Уинстонов». Во вторник – Нинель Петровна в самых приятных выражениях понадавала ей «Магны». В среду – недоступная прежде Рита Аркадьевна, так и быть, отмерила «ЛМ». А в пятницу Ларисе от имени всего коллектива торжественно вручили аж целую пачку «Парламента». В ответ народ был одарен признанием: «Наконец-то я вас перевоспитала.»
На следующей неделе Лариса на работу пришла какая-то не такая. Что-то недоброе читалось в ее глазах.
Милочка, с вами все в порядке? – внаглую спросила Нинель Петровна.
А….плохо выспалась – совсем как принцесса на горошине, пролепетала Лариса.
Вы уж высыпайтесь – посочувствовала Нинель Петровна, протягивая положенную сигаретную дань.
Постараюсь – вздохнула Лариса и в одиночестве пошла курить.
В среду, принимая «ЛМ» от откровенно морщившиеся Риты Аркадьевны, Лариса почуяла неладное. Тщательному обнюхиванию подверглась каждая сигарета. Но окружающие так убедительно пожимали плечами, что неожиданно даже для себя Лариса постеснялась возбухать. Халява прошла. В пятницу, продравшись сквозь похмельную хандру последних дней, одаряемая в бешеном восторге встретила «Данхилл» от Нинель Петровны : «Мне вас, Нинель Петровна, конкректно жаль.»
- О чем это вы Ларисочка?
- Да о том, сколько ж деньжищ вы угрохали, чтобы меня со свету белого изжить ( Истерический смех).
- Бред сивой кобылы.
- Ну, конечно я идиотка, а вы все святые? А если я эту пачку отнесу в прокуратуру на экспертизу? (Опять истерический смех)
У перекуривающего сообщества коллективно перехватило дыхание. Да..с поворот! Прокуратура!? Экспертиза!?
А вы Нинель Петровна – доканываясь в истерическом смехе, кричала Лариса – и я это докажу, являетесь организатором моего отравления. А организатору всегда впаивают больше, чем соучастникам.
Соучастники поневоле прятали глаза. Одна Нинель Петровна сохраняла полную невозмутимость: «Лариса, вы прекрасно знаете, что все это чушь, а если что и было, так эта была шутка, шутка. Сегодня ведь 1 апреля.
Да, да сегодня 1 апреля – нервно вскричали в курилке.
Неужели вы 1 апреля пойдете в прокуратуру только из-за того, что вас хотели невинно разыграть? Лариса, разве вы желаете, чтобы еще и прокуратура плохо думала о вашем чувстве юмора? – веско заключил предполагаемый организатор отравления.
Вы просто издеваетесь – огрызнулся объект невинной шутки и так не выкурив ни одной сигареты, потопал работать.
……Над сегодняшним курительным раутом витал дух свободы: «Как хорошо, как свободно курится теперь без Ларисы!»
Нинель Петровна, больше всех истрадавшиеся, изливала душу: «Хорошо, что она сама догадалась уйти, а то не знаю сколько бы еще ушло времени на выкуривание заразы?»
…..Волею вероятностных блужданий взор Нинель Петровны плавно перешел в режим дальнозоркости. В противоположном конце коридора, у дверей соседней фирмы стояло две девушки, и одна из них….Нинель Петровна не преминула, как бы между прочим, сделать несколько шагов вперед. Бог ты мой, это же Любочка, Любочка, только чернокрашенная!
«….Девочка, милая, зачем ты здесь? Только я здыхалась одной выдры, теперь вот тобой душа моя оскорбленная должна заняться. А ведь счастье любви к человечеству было так близко, так близко, так близко!»