Путешествие

 
Путешествие в детство. Возвращение по маршруту кладбище-вытрезвитель-бордель
   
Обычно народ путешествует по обратному маршруту. Расслабившись  в манящем огнями заведении, человек может попасть в менее приятное место, где ему пытаются поправить здоровье.  Но в наших вытрезвляющих заведениях бывает все наоборот и поэтому оттуда легко угодить на погост. Мы же со свояком отправились путешествовать по местам моего детства, и совершенно не помышляли ни о каких- либо увеселительных заведениях. Поэтому маршрут у нас получился совершенно обратный. Дело было так.
    Я приехал на своей машине погостить, повидать родственников. Заехал и к своей двоюродной сестре, в Подмосковье.  За столом разговорились, и я поведал родственникам о своем намерении проехать в Тверскую губернию,  в городок, где пошел в первый класс. Свояк Кирюха, бывший офицер-морпех, безапелляционно заявил:
    - Я с тобой поеду! Там может быть опасно, бандиты всякие, то да се!
    - Да поехали! Вдвоем, конечно, веселее!
О, если бы я тогда знал, как мне будет весело и какие опасности возникнуть, ни за что бы не взял в тот раз Кирю с собой. А в тот момент ничего веселого не предвещало. Морпех по-хозяйски восседал за столом, рассуждая о предстоящей поездке. Его крепкая фигура источала уверенность в благополучном исходе путешествия. Мне, правда, ранее приходилось слышать о несколько неадекватном поведении попутчика после обильных возлияний, но я не придавал этому значения. Бравый офицер в отставке, награжденный орденами и медалями, не подведет в трудной ситуации.  Киря ушел из армии в то время, когда наше доблестное командование держало армию на голодном пайке,не выплачивая зарплату. И еще из-за того, что штабисты отклонили представление офицера к ордену за то, что при выполнении задания Кирюхе пришлось пробыть в ледяной воде в течение часа. Свояк имел непростой характер, время от времени показывая зубы морпеха. Так, однажды, побывав на даче моего брата, насмерть напугал соседей, обещав пустить в небеси их жилища в случае нанесения обиды хозяину. В другой раз мы отдыхали вместе на Куршской косе и разожгли костер. Неожиданно приехал товарищ на моциклетке в фуражке лесника, как в свое время Остап Ибрагимович и проблеял вроде песни  « Вы ребята не шумите, в отделение сходите,
штрафу заплатите три рубля…»  Мы, конечно штраф заплатили, а потом лесничего чуть не избили… Когда случайно узнали, что он местный Бендер. При этом Кирюха заявлял, что нервы у него расшатаны, и терять ему нечего. Бедный «лесничий» готов был отдать все свое имущество, лишь бы остаться в живых. В общем, с надежным товарищем мы утром ранненьким  тронулись в путь. Мой «Шаран» весело бежал по дорогам Подмосковья в направлении Ржев- Тверь- Бежецк. Чем больше мы углублялись в российскую глубинку, тем больше попадались заброшенные дома, неухоженные поля, заросшие бурьяном.
    - Вот, су…, министр сельского хозяйства, зато в почете и славе, - хмуро выругался Киря.
    - Да уж, орден Сергия Радонежского получил, святоша, - нечаянно наступил я на больную мозоль попутчику.
   - Выпить что-то захотелось, - помрачнев еще больше, произнес морпех .
   - Выпьем, когда приедем к моему другу, однокашнику Толику, - сказал я, не представляя еще масштабы последствий данного мероприятия.
    Вскоре мы въехали в родной городок. Защемило сердце при виде школы, нахлынули воспоминания.
     Как всегда, нас радушно встретили.  Хлебосольные хозяева накрыли стол, мы выставили припасенные запасы. Киря в незнакомой обстановке вел себя вежливо и учтиво. Стали вспоминать старых друзей. Однокашник Толик позвонил в Питер общему другу Кольке Седову, тот пригласил в гости. Конечно, в таких случаях выпили, как мне показалось, не слишком много…
    Ночью я проснулся от толчка в плечо. Спросонья протерев глаза, увидел стоявшего передо мной свояка в домашних трусах.
    - Витек, скажи, где здесь туалет? – свистящим шепотом произнес Кирюха.
Приглядевшись в темноте, я увидел, что попутчик держит в руках что-то  большое и
массивное.
    - Что это у тебя? – я не мог сначала понять  назначение предмета.
    - Да дверь от шкафа. Я искал выход в туалет, - оправдался свояк.
Я беззвучно засмеялся. Потом строго посмотрел на морпеха.
    - Ты что? Чужую мебель приехал крушить!?
    - Да я нечаянно, она хлипкая какая-то, дернул чуть-чуть, - бывший защитник Родины в быстром темпе сучил ногами. При этом он продолжал бережно держать в руках дверь.
    Утром хозяева вместе с нами заливались веселым смехом. Киря смущался, разводил руками. Он полез в бумажник:
    - Толик, возьми тыщщу, извини!
    - Да ты что!? Здесь делов всего лишь – прикрутить шурупы!
Хозяин наотрез отказывался, но свояк все равно всучил ему деньги. Мы стали собираться в путь-дорогу, в другой городок, где был похоронен мой дед.  Я прошел к машине, а затем к дому, в котором мы когда-то проживали, навестил знакомые места. Надо сказать, что поступил опрометчиво. Вернувшись, обнаружил однокашника и свояка в плачевном состоянии. С утра, на посошок, они выпили на двоих бутылку спирта. Пошатываясь, собутыльники прощались друг с другом. Наконец, распрощавшись, отправились в путь. Вскоре морской пехотинец стал показывать свой нрав. Неожиданно я почувствовал, что машина стала тормозить. Повернув голову в сторону попутчика, увидел, что он медленно тянул вверх рукоятку ручного тормоза.
    - Ты что!?
    - Ннаадо сходить в кусты, - заплетаясь произнес Киря.
    - Так ты бы сказал! – я начинал понемногу закипать.
Вскоре мы были в поселке, где когда-то проживал мой дед. Остановившись у магазина, я пошел к знакомому дому пешком, так как проехать к нему можно было только на тракторе. Свояка неосторожно оставил в машине одного. Вернувшись, обнаружил морпеха в сельмаге, где он дружно допивал бутылку вина с продавщицами. Выйдя наружу, мы обнаружили нескольких местных аборигенов, разглядывавших мой «Шаран». В Кире вдруг проснулся пьяный Киса Воробьянинов. Он выхватил из кармана пачку сторублевок и стал швыряться ими в местных жителей.
    - Налетай, подешевело! Шампанского! Бургунского!
Местные пьянчуги такого, естественно в жизни не видели. Очнувшись от ступора, они проворно стали собирать купюры и гуськом потянулись в сельпо. Не дожидаясь, пока барину принесут шампанское, я погрузил его в машину и мы поспешно двинулись на кладбище, навестить деда. Прибыв на место и осмотревшись на предмет наличия магазинов, я со спокойной душой оставил попутчика  в машине. Навестив деда, вернулся назад. На душе сразу как-то полегчало, в этой глуши могилу никто не посещал. 
- Вот и все, теперь домой!
Киря послушно мотнул головой. Я не знал, что это не все, а только, можно сказать, начало.
    Мы подъезжали к старинному городку Красный Холм, основание которого исчисляется 1461 годом. Мимо тянулись старинные деревянные дома на безлюдных улицах.
Заехав на заправку, я на какое-то время отвлекся  и обнаружил попутчика за стойкой бара, расположенного рядом. Киря тоже заправился под завязку. Запихнув его на заднее сиденье в надежде на быстрое отрубание, ударил по газам в сторону еще более старинного города Бежецк, основанного в 1137 году.
Однако моим мечтам не суждено было сбыться. Недалеко от железнодорожного переезда морпех забуянил, стукнув кулаком по стеклу:
    - Витек, поедем в Питер к Кольке Седову!
    - Да ты что! Тебя дома дети, жена ждут!
    - Тогда останови!
Я притормозил на обочине. Киря вывалился из машины.
    - Тогда пешком пойду! – он направился в сторону железной дороги.
Я затащил Кирю на заднее сиденье, заблокировал дверь. Попутчик вновь пытался открыть дверь:
    - Пусти, я хочу к Кольке Седову !
Здесь я не выдержал и закатал Кире в лоб уракен-учи –удар тыльной стороной кисти. Морпех не привык к такому рода обращению и выпучил глаза величиной в 5 рублей.
    - Витек, ты что!?
    - Будешь выпрыгивать, еще схлопочешь!
Это подействовало. Мы проезжали через город Бежецк, но желания любоваться старинными достопримечательностями не возникало. Через полчаса у Кири открылось второе дыхание:
    - Мы не туда едем! Мы не приедем домой!
    - Да смотри же, вот указатель на Тверь!- успокаивал я буяна.
    - Да нет, мы не туда едем! – Киря стал колотить кулачищами по стеклу задней двери.  «Что делать? Чувствую, мы так долго не проедем, а впереди еще около трехсот километров, - я начинал искать какой-то выход. – Ладно, поеду обратно к Толику, пусть проспится». Развернув машину, мы направились в обратный путь. Попутчик немного успокоился. Словно беженцы возвращались в славный городок Бежецк. Внезапно Киря указал на двигающуюся
впереди машину:
    - Там моя жена!!! Догоняй!!!
«Ну, все трандец, дошел до точки!» - пронеслось в голове.
    - Бей машину!!! Дай я сяду за руль!!! – морпех с похвальной быстротой перемахнул на переднее сиденье и стал хвататься за руль. Мы уже въехали в городок. Я ударил по тормозам. Киря вывалился из машины и заплетающимися ногами побежал вслед машине с «женой». Видя бесперспективность попытки он стал останавливать проезжающие автомобили, размахивая руками. Те испуганно шарахались по обочине. На мое счастье недалеко несли трудовую вахту доблестные стражи порядка. Увидев происходящее, они быстро подъехали к просящему о помощи беглецу. Я тоже подрулил к месту событий. Киря, как полагается столичному гостю, размахивал пачкой купюр у носа провинциалов. Буквально через минуту подкатила желтая коляска.
    - Не забирайте, люди
Дома плачут детки
Ему аж в Химки
А мне в Медведки!
Но все равно – автобусы не ходют
Метро закрыто, в таксе не содют… (с)
Но бравого офицера посадили и повезли в известном направлении. Мы всем кагалом зашли в приемное отделение. Киря ругался матом, размахивая каким-то удостоверением:
    - Я вас всех уволю, менты поганые!
На удивление, к дорогому и знатному гостю из столичного региона отнеслись вежливо, если не сказать благосклонно. Я впервые в жизни побывал в вытрезвителе и увидел все своими глазами. Вопреки кошмарным рассказам, провинциальные блюстители порядка вели себя вежливо. Только Киря кричал что–то на подобие: «Свободу Юрию Деточкину!»
    Я вышел на улицу и закурил. «Может это и к лучшему, проспится. Только сколько ждать, наверное, до утра?» - я приготовился ожидать бедолагу. К местному РОВД шагал толстощекий подполковник. Увидев номера на автомобиле, остановился:
    - О, из Калининграда приехали!? – удивленно спросил он.
Мы разговорились. Подполковник спрашивал об авторынке нашего города, ценах. Потом вдруг обрушился с критикой столичного правительства.
    - Жить спокойно не дают, цены задирают, этот Касьян, премьер!
    - А, «Миша 2 процента?»
    - Нет, он уже пять берет, сволочь! Чувствует конец, видимо!
В конце разговора  я попросил:
    - У меня товарищ к вам загремел, как бы его там не обижали?
    - Мне уже доложили, не беспокойтесь, все будет в порядке. Поспит часа три, и заберете. Я начальник местной милиции. Такой поворот событий меня обрадовал. Перекусив в местном кафе, я вернулся в храм вытрезвления и стал ожидать друга. Наконец, он вышел, с мрачным видом глядя себе под ноги.
    - О, Витек! Я думал, что ты уехал! – Киря повеселел.
Обрушив еще пару угроз на голову провинциалов, бедолага заплатил 100 рублей за приют и забрал свой нехитрый скарб. Все было на месте, до копейки. Мы подъехали к кафе, подкрепиться. Этот городок попутчику явно не понравился, он начал задирать сидящих в заведении цыган, и, судя по виду, - местных авторитетов. Кире не хватало разгромить еще
что-нибудь. Едва угомонив морпеха, я усадил его в машину. Он стал расспрашивать меня о происшедших событиях.
    - Ты ничего не помнишь?
    - Нет, начудил много?
Я стал понемногу восстанавливать ему память. Киря хватался за голову и просил прощения.
    - У тебя часто белки в глазах? – осторожно спросил я.
    - Да нет, бывает. После армии нашей.
Мы замолчали. Вот так, после многих лет в армии теряют
свое здоровье. И никто не интересуется, как чувствует себя офицер.
    Уже стемнело, когда мы подъехали к Твери. Невдалеке сверкал, манил загадочными огнями отель.
    - Давай, переночуем, устал что-то сегодня, - предложил я попутчику.
    - Конечно, конечно! – во всем соглашался теперь Киря.
Мы сняли двухместный номер и отправились ужинать в ресторан. Хмель из бедолаги до конца еще не вышел, поэтому, расслабившись, морпех опять стал куражиться. Взойдя на сцену, он отодвинул солиста, что-то шепнул музыкантам и нестройным голосом объявил:
    - Эта песня посвящается моему другу Виктору!
Заиграла музыка, Киря старательно выводил:
    - Ночь и тишина
Данная навек…
Вернувшись за столик, он щелкнул пальцами в сторону администратора:
    - Человек!
Шепнув ему что-то на ухо,  попутчик с довольным видом уставился на меня.
    - А сейчас тебя ждет сюрприз! – он хитро подмигнул.
    - Может не надо, а? – начал сопротивляться я. Подошедший администратор услужливо склонил голову. Киря встал из-за стола, тяжело оперевшись руками. Он вышел в фойе, через стеклянную перегородку которого можно было наблюдать за происходящим. Из широкого окна ресторана было видно, как из подошедшего автобуса выходили девушки определенного вида. В фойе они выстроились в длинный ряд. Старший офицер Киря прохаживался перед строем, вглядываясь, словно начальник отдела кадров, в глаза каждой кандидатки на службу. Наконец, он остановился напротив девушки в очечках, похожей на сельскую учительницу. Не увидев сквозь очки ничего порочного в ее глазах, он жестом пригласил девушку в ресторан.
Учителка скромно присела на краешек стула. Я с ненавистью смотрел на попутчика.
    - Можно тебя на минутку!
Киря проворно соскочил со стула.
    - Ты ее снял, на сколько?
    - Да я, Витек, для тебя, на всю ночь! Виноват перед тобой! – горячо зашептал морпех.
    - Для меняяя!? – к такому сервису я не привык. – И как мы втроем спать будем? Я за…мотался с тобой! Нет, уж лучше ты сам!
Киря виновато моргал глазами. Я повернулся и пошел в номер. Некоторое время спустя дверь тихонько отворилась, и в темноте проскользнул силуэт девушки…
    Утром выяснилось, что потрясенный происшедшими событиями морпех с поставленной задачей полностью не справился. Очаровательная девушка, поцеловав в щечку и смеясь, выпорхнула из номера… 
    Мы, подъезжая к дому, весело балагурили, вспоминая свое путешествие. В то утро у нас было прекрасное настроение, и мы строили планы на будущее. Вспомнились строки из Высоцкого:
    ...А завтра вновь в далекий рейс
Я зла не помню, я опять его возьму!