Две женщины за одним столом.
За столом сидели две женщины, одна совсем ребёнок, другая высохшая, сгорбленная старушка. Сидели и слушали друг друга. Им было интересно узнать что-то новое или уже забытое.
Внучку - Танюшу интересовало, как её бабушка могла была такой же маленькой девочкой как и она. Да и была ли она девочкой? Бабушке Маше, было интересно всё, что говорила её внучка и как она рассуждает.
Жизнь бабушки Маши была долгой, и своими сюрпризами не переставала удивлять. Как солнышко, будившее её по утрам, ощущала радость в душе от общения с этим маленьким существом-Танюшкой, и придавало ей силы призывая к жизни.
Маленькая Танюшка гостила у бабушки уже несколько дней. Её мама серьёзно заболела, и лежала в больнице. Папа, много работал. По вечерам шёл к жене, где задерживался до позднего вечера. Все близкие им люди, были уверены, что с мамой Танюшки, будет всё хорошо.
Как-то раз, Танюша с бабушкой пошли навестить маму после операции. В коридоре больницы, к ним вышел высокий дяденька, как оказалось, лечащий врач её мамы, и положив огромную руку на голову девочки словно на священную книгу, заверил, что опасаться не чего, пройдёт совсем немного времени, маму выпишут и они опять будут вместе. А пока надо немножко подождать.
Бабушка Маша и внучка Танюшка из больницы шли пешком. Дом, в котором жила бабушка, находился не далеко от больницы. Шли молча, так как никто из двоих не знал на какую тему им следует общаться. Слишком большая разница в возрасте, разделяла их. Больше всего от этой тишины страдала Танюшка. В её голове скопилось много слов, которые она могла, обрушить на бабушку, но страх перед не очень близкой пожилой женщиной, являющейся её бабушкой, останавливал её.
Жизнь распорядилась так, что семья в которой жила девочка, не была избалована заботами родственников и близких людей. В том числе и сама бабушка Маша - мамина мама, очень редко приходила в гости. Внучка не знала ни её ласки, ни её внимания. Полная сил и энергии, эта женщина жила своей жизнью, давая понять близким, что надеется на неё не стоит. И она в свою очередь не надеется ни на кого.
И всё же она была очень добрым человеком, и те редкие минуты общения, которые удавалось уловить маленькому ребёнку, давали основание ей, любить эту женщину.
И вот они молча пришли домой.
Дом, в котором жила бабушка, был самый настоящий дворец в понимании Танюшки. Он был деревянный, выкрашенный в голубой цвет с множеством окон, которые блестели, отражая солнечные лучи. Между простенькими наличниками за оконными рамами, со стороны улицы, виднелись бело розовые занавески. Массивные деревянные ворота встречали гостей.
Огромное крыльцо, из четырёх дощатых ступеней, заставляли Танюшку высоко поднимать ноги, чтобы взойти на самую верхнюю ступеньку.
Оглядевшись с высоты крыльца, девочка могла видеть, приусадебный участок который был неотъемлемой частью этого дворца.
Разного размера грядки, выстроились в стройные ряды. Кусты чёрной смородины и крыжовника важно раскинули свои пушистые, но колючие ветки. Везде чувствовалась сильная и трудолюбивая рука хозяйки - её бабушки Маши.
Девочка вжимая голову в плечи, шагнула в дом. Воздух, который пропитывал это жилище, давал первое представление о его жильцах.
Это были запахи хранимых овощей в подполье. Словно палитра красок смешанная неизвестным художником.
Природные запахи игрались весёлыми ароматами свежей картошки квашеной капусты, запахом дыма из топки печи.
Сам дом, построенный из дерева, словно дирижёр, управлял ароматами, как отдельными музыкальными как и общим оркестром звуков запахов и ароматов. Потоки сквозняков, приносили в дом запахи деревьев и цветов.
Старые вещи впитавшие за много лет службы, запах хозяев, висевшие на вешалке, являлись так же своеобразными инструментами в исполнении этого ароматного произведения.
Все эти соцветия запахов и ароматов деревенского дома не могли перебить нежного аромата тлеющих в печке дров, где стояла большая, яркая кастрюля, из которой очень вкусно пахло. Несомненно, это и был основной запах настоящего вокала, который торжествовал над остальными ароматами, заполняя, собой все щёлочки помещения, скользя по всем комнатам, этого строения. Первым попадая в органы дыхания.
Они сидели за маленьким кухонным столом, покрытым старенькой кое, где изрезанной клеёнкой, на котором стояли уже опустевшие тарелки.
Закоптивший чайник как именинник, стоя по середине манил к себе маленькие чайные кружечки.
Две женщины с удовольствием принимали от него горячую жидкость. Две пары рук держали две кружки. Ода пара рук была морщинистая, сосуды и капилляры на них перестали прятаться от человеческих глаз, и во всю красу извивались и пересекались на другой стороне ладони, создавая загадочный рисунок. Сухие сильные пальцы, крепко сжимали горячую кружку.
Другие руки, совсем маленькие, бело- розового цвета с гладкой кожей,сквозь которую просвечивала нежность и беспомощность. Две женщины сидели за столом и смотрели друг на друга.
Танюшка отхлёбывала чай, разглядывая бабушку Машу.
-Какая же она старая.
Лицо покрыто уродливыми морщинами, и единственное, что привлекает внимание это глаза. Когда-то они были голубые, а сейчас бледно серые. Но они ясные и добрые.
-А какая она была в молодости?
И поймав себя на дальнейшем рассуждении, не смогла удержаться:
-Могла ли её бабушка быть маленькой девочкой?
-Или не могла?
От этих мыслей, она заёрзала на стуле, пытаясь подобрать правильные слова, для своего вопроса:
-Бабушка, а ты была, когда-нибудь, маленькой?
Мария не удивилась, такому вопросу. Она отлично осознавала, что то, какой она видится маленькому ребёнку, трудно, представить её молодой и красивой:
-Да Танюша, когда-то я была такой же маленькой, как и ты.
Внучка смотрела на неё, широко раскрыв глаза, вероятно пытаясь представить её маленькой. И тогда Мария решила продолжить, начатую тему разговора, больше необходимую ей самой, чем этой маленькой девочке, которая через несколько лет забудет всё, о чём пойдёт сейчас речь.
Мария замолчала, глядя на противоположную стену, о чём-то вспоминая.
Танюшка ждала терпеливо.
-Много говорить не о чем внученька. Жили бедно. Детей в семье было много.
Старшие дети с матерью ездили по деревням меняли городские товары на хлеб и молоко.
Танюшка изо всех сил старалась представить всё, о чём говорила бабушка. Когда представления не получалось, задавала вопрос.
Бабушка, а на что меняли на картошку?
Покупали пуговицы, иголки, платки, да всякое что стоило не дорого. Порой привозили из поездок по деревням так много, что продукты несли на базар. Средние дети семьи просили милости на улицах города. Младшие были дома под присмотром старой бабки.
-Бабушка,- почти шёпотом, сказала Танюша,- а ты кто была, старшая или младшая?
-Всеми была внученька. И милостину просила в городе, потом с мамой поехала по деревням.
Танюшка сидела не двигаясь. Сама мысль, что когда-то бабушка была такая как она, и при этом ей приходилось просить милости по улицам города, ужаснула её. Она сама, ни за что бы, этого не сделала.
-Бабушка, тебя заставляли? -Всё так же шепотом спросила она.
-Совсем нет. Мне даже нравилось. Тогда, много детей попрошайничали на улицах, там же и игры всякие играли между собой. Дети есть дети.
Надо было матери помогать, братья сестры хотят, есть.
-А потом? - Рассказывай дальше, зачаровано глядя на свою бабушку, просила Танюшка.
-Рассказывать нечего, жили бедно и всё тут, хотела прекратить разговор Мария.
-Ну, бабушка, - пискляво затянула внучка, - продолжай.
Возможно Мария начала вспоминать то, что память старалась забыть. Но всё же это её жизнь, которая умчалась вихрем от тех тяжёлых событий, да и внучка совсем маленькая, и рассказ будет простым и незамысловатым.
-Ну а что дальше,- встав из- за стола собирая посуду, продолжала она. -Стала старше, мать взяла с собой менять вещи на продукты. Ехали в поезде.
-На каком поезде? - Перебивала её внучка.
-Не знаю толком, на каком. Но говорили, что царь дал такой указ, прицеплять к пассажирским поездам один вагон в котором только скот и перевозить можно, для очень бедных людей, у кого денег не было. Вот мы и ездили от одной деревни до другой в таких вагонах не оплачивая за проезд.
-Бабушка, а какие это были вагоны? Опять перебила девочка.
-Да никаких условий, из обычных досок, люди сидели все на полу.
-А как же вы по деревням ходили, не боялись, от поезда отстать?
-В те времена внученька, поезда ездили очень медленно, а на станциях стояли по несколько часов. А деревень кругом было много. Не то что сейчас. Мать меня возила собой , одна я не ездила. Порой постучишь в окно и крикнешь тоненьким голоском:
-Хозяйка, платки, нитки, пуговицы. Выходит простая женщина, и с радостью меняет наш товар на творог, картошку, хлеб. В деревнях этого добра много, а вот за таким товаром, что мы везли, только в городе за деньги можно было достать. Нас хорошо встречали, по доброму. На жизнь нам хватало.
-А потом бабушка?
Она замолчала. Глаза поблекли, уголки губ опустились.
Сидела и думала.
-А что потом?
-Потом работа прачкой в прачечной. Кожа на руках от горячей воды и соды с рук чулком слезала. В 1917году некая революция, о которой толком ничего никто не знал. Пошла работать на ткацкую фабрику. Там познакомилась со своим мужем. Ребёнок за ребёнком. С работы пришлось уйти. Земля стала кормилицей. Трудилась не покладая сил. Детей кормить надо. В магазинах ничего не было. Началась война. Мужа в армию не взяли, так как пятеро детей. Днём он работал на фабрике, а вечером приходя домой, кричал на неё, обзывал, бывало и побьёт когда под настроение.
А детки малые кушать просят. По утру, умоется, утрётся передником и в поля. Картошку сажать, посыпать, копать. За поросёнком ухаживать, кроликам сено косить. Во время войны давали хлебные карточки. Отоваривать хлебные карточки, значит очередь простоять до пяти часов при морозе тридцать градусов. Дома приготовить обед, детей накормить, дом в порядок привести. А вечером одна беда, крик, ругань, оскорбления.
У мужа появилась женщина молодая. Он и скрывать не стал, не посчитал нужным.
-Да, есть у меня баба, да тебя не касается, молчи и терпи, а то совсем уйду.
-Конечно, думала она.
-Он с образованием, а я не грамотная, неразумная. А коли уйдёт, то, как жить–то? А та женщина образованная, умная, красивая.
Слёзы градом из глаз от этих мыслей, а сама каждое утро бегом по хозяйству.
Дети росли неуважительные, ленивые. Помощи от них было мало. На воспитание порой и сил и времени не оставалось. Пример отца, по отношению к ней, сказывался.
-Черти, садитесь есть, - звала она их за стол.
Война кончилась, в её жизни мало что изменилось. Дети подросли, муж жил на две семьи, хозяйство было на ней. Но коммерческая жилка, привитая в раннем детстве, сказалась в её судьбе. Родственница одна в магазине работала, и предложила ей с рук тканями торговать. А что, дело, не хитрое и товар востребованный. Та приносила, а она по знакомым продавала. Вот и смотри, что не грамотная.
Только не долго это продолжалось. Товарищ Сталин зорко смотрел с портретов на всех, фотографии висели в каждом доме.
Пришли вечером люди в форме, сделали обыск и нашли рулоны с тканью.
Только господь знает, какой ужас, страх и стыд испытала она идя под конвоем к машине чёрного цвета.
Плач родных детей стоял стеной в её ушах. Вопросы, угрозы, показания. Всё по полной программе. Потом суд.
Запомнилось выступление защитника, это была женщина.
-Люди, посмотрите, кого судите. Вы мать пятерых детей судите. Как ей выжить, и как выжить её детям.
Простите её, детей пожалейте, сиротами оставляете!
Как бы сложилась её судьба, если бы за неё тогда не заступились?
Но в тюрьму её всё же посадили. Дали всего шесть месяцев, но и этого было много для неё и детей.
Жизнь продолжалась. Умирает от рака та самая женщина, с которой её муж жил долгие годы. Возраст берёт своё. Муж её стал более спокойный, да и силы не те. Дети стали взрослые, разъехались кто куда. Заболел раком и сам муж. Болезнь пожирала его. Все наблюдали, в том числе и он, как жизнь уходила из него. И тут она осознала, что как жена она испытывала к нему искренние чувства. Любовь ли это, не знает. Но переживала за него искренне и болезненно.
Вот уже и мужа нет в живых почти восемь лет.
Она сидит за столом с маленькой девочкой не похожей ни кого из её детей. Девочка смотрит на неё добрыми любящими глазами и ждёт продолжения рассказа. Нет, она не будет больше ничего рассказывать. Уже поздно и пора спать. Лампочка тускло освещает кухню. Протирая стол тряпкой, она предложила Танюшке пойти лечь в кровать.
Девочка ждала продолжения, но и той информации было достаточно, что бы надолго задуматься. В порыве нежных чувств и сострадания, Танюшка искренне сказала;
-Бабушка, когда я вырасту, я напишу эту истории в книгу.
Мария внимательно посмотрела на внучку и улыбнулась. Какая она смешная и хорошая, моя внучка. А историю эту она обязательно забудет. Да и что вспоминать.
Была ли история? Была ли жизнь? Но ведь сидит же это существо перед ней, и хлопает большими глазами. Значит была жизнь.
Мария улыбалась, на душе было спокойно и приятно. Разговор между двумя женщинами получился на славу.