У Фёдора Козявкина была одна, можно сказать, дурная привычка: если встречает знакомого человека, то никогдане говорит ему: «Здравствуй!», «Доброе утро!» или «Физкультпривет!», а в первую очередь чего-нибудь спросит, ну, например: «Большая у тебя зарплата?», «Хватает ли на сыр с маслом?», «Не дать ли тебе до осени взаймы?».
Вроде бы и человек он примерный и работящий: на маслобойном заводе его портрет на Доске почёта висит, а может, и не его, но тоже без усов и шрам на левой коленке. А сам Козявкин семечки в раструб засыпает и следит, чтобы масло в государственную флягу текло, а не в канистры мимо проходящих тёмных личностей.
И вот Фёдора Козявкина вызвали к директору в кабинет.
- Смотрите, - говорит директор человеку со строгим лицом, - это и есть наш Фёдор Козявкин, в мальчишестве Букашкин!
- Очень приятно! – сквозь зубы процеживает строгий человек. – А я из налоговой полиции! Не хотите ли вы сами меня, Фёдор, - как вас по батюшке? – спросить о чём-нибудь?
- Запердонович у него отчество! – подсказывает директор. – Вы лучше его только по имени называйте, а то он стесняется.
Козявкин же мастер задавать вопросы:
- Как делишки насчёт сберкнижки?
Тут налоговик и присел на диван.
- Не понял, господин Фёдор! Вы про мою сберкнижку спрашиваете?
Фёдор берёт графин и наливает полный стакан.
- Федя! – подлетает директор. – Не пей! Это же чистый спирт! Кто за тебя смену будет дорабатывать?!
- Вот и отлично! – радуется Козявкин. – За ваше, господин налоговый полицай, здоровье! – Он занюхивает листком с гербовой печатью. – Сидите, сидите! Я рядом с директорским креслом стул поставлю… А спросил я про вашу сберкнижку.
Налоговик переварил все тайные смыслы насчёт сберкнижки.
- Есть сберкнижка! Только маленькая: вот такусенькая! – Он свёл большой и указательный пальцы и посмотрел в прорезь, не превышает ли она одного микрона. – Долларового счёта нет! Особняка на имя тёщи нет! В швейцарском банке ничегошеньки!
- Так вы его, - говорит директор, показывая пальцем на Козявкина, - должны спрашивать, а не наоборот.
Налоговик осмелел и, положив свою ногу на ногу рядом севшего Козявкина, заговорил:
- Сколько вы надавили масла в среду?
- Двадцать фляг, - спокойно ответил Фёдор.
- А по документам?
Но отвечает директор:
- По документам – двадцать пять.
- Куда делись пять фляг?
- Никуда, - парирует Козявкин. – После смены я надавил ещё восемь фляг, но не по документам, а лично для директора и его горячо любимой тёщи. Минус пять фляг туда, значит, без документов получается три фляги. Но эти три фляги мы можем перенести на прошлую неделю в двойном размере, когда у нас не хватило шести фляг во время рабочей смены, если вы хотите, чтобы было по документам. Можно сделать взаимозачёты и по другим дням недели прошлого десятилетия: меня директор научил.
- Не морочьте мне голову! Я полицейский, а не козлиная голова на одесском рынке! Факт незаконного вывоза масла с завода был?
- Незаконного не был! – ответил директор. – Вот вам крест! - Он достал на золотой цепочке крестик из того же металла.
Налаговик посмотрел пробу, и золотая цепочка змейкой уползла в нагрудный карман.
- Значит, вы говорите, что в документах у вас всё нормально?
- Ну да, - разводит руками директор, - в документах всё окей, а не в документах ещё окее!
- Да не слушайте вы его! – встревает Козявкин. – В документах у нас не хватает одного документа.
- Какого?
- Что семечки в количестве ста двадцати машин мы приняли без документов.
Директор вскакивает, будто его снизу ткнули шилом.
- Позор! - кричит он и затыкает стодолларовой бумажкой рот своему подчинённому.
Налоговик привстаёт и протягивает руку к зелёной купюре.
- А это что это такое? Кому?.. Ой, я хотел сказать: чьи?
Директор широко улыбается, обнажая все свои четыре ряда золотых зубов.
- Это вам приготовлено!
- Мне? Взятка?
- Нет, на ремонт вашего ободранного здания.
- Так для ремонта не хватит!
- Добавим! Сколько?
Налоговик показывает двумя пальцами большой зазор.
Когда директор протягивает пачку с долларами, с его лба крупные капли пота падают на чёрный халат Козявкина, который как-то незаметно разлёгся на ковре и заснул блаженным сном от выпитого муравьиного спирта.
В этот момент в кабинет врываются люди в камуфляжной форме.
- Всем стоять! Налоговая полиция!
Тот налоговик, который донимал вопросами, достаёт из кармана цепочку с крестом, пачку с империалистическими деньгами кидает на стол и преспокойненько говорит:
- Составим протокол дачи взятки! Поднимайте понятого!
Козявкина усаживают на стул, но он валится и тычется лицом в зелёно-бурый камуфляж, с закрытыми глазами спрашивает:
- Как делишки насчёт сберкнижки?
Новые налоговики не понимают.
У директора одна коленка бьёт по другой, как если бы ударялись тарелки в духовом оркестре. Язык путается в лишних зубах, зрачки поворачиваются на сто восемьдесят градусов.
Когда оформили акт изъятия, на директора надели наручники.
В это время входит лучший друг директора, директор мыльного завода.
- Ха-ха! – смеётся он. - Недотёпа! Сегодня же первое апреля! А ну-ка, хлопцы, брысь отсюдова!
Хлопцы снимают наручники, отдают цепочку и деньги и убираются восвояси.