Продолжение см. «Случай в гостинице»
Тем временем в номер привели горничную. Разумеется, в этой красивой и модной молодой женщине я не узнала ту горничную, которая днем убирала мой номер. Стройная, с приятным лицом и умело нанесенным макияжем, в норковой шапке, шубе из незнакомого мне меха и модных сапогах, женщина держалась уверенно, в правой руке держала черную кожаную сумочку, а в левой перчатки. Поздоровалась и свысока, с недоверием, посмотрела на меня так, будто я в чем-то провинилась перед ней...
Рядом с ней стояли почему-то две женщины: дежурная нашего этажа и женщина пожилого возраста в форме дежурной, видимо, с другого крыла или этажа. Сотрудник службы безопасности объяснил сложившуюся ситуацию и, обращаясь к горничной, спросил: «Вы сегодня работали на этом этаже и производили уборку в этом номере? У гостьи пропали деньги, а в этом номере днем никто не был, кроме вас. Скажите, гражданка Извицкая, вы брали деньги из чемодана гостьи?»
Молодая женщина с лихорадочным блеском в глазах вдруг вспыхнула еще ярче, лицо ее покрылось пятнами белого цвета, чуть заикаясь, она проговорила: «Клянусь здоровьем своих детей! Я ничего не брала, ничьих денег! Я только убрала этот номер и ушла. Как я могу украсть деньги гостьи, когда никогда ничего ни у кого не брала! Честное слово, поверьте мне! У меня дома муж-инвалид, не работает, двое детей, мать больная, а я на двух работах кручусь...»
После долгих выяснений, расспросов сотрудник вывел горничную в коридор и повел в какой-то кабинет. В это время от всех отстала незнакомая женщина в форменной одежде и, приложив палец к губам, оглядываясь вокруг, тихо прошептала мне почти на ухо: «Женщина, послушайте меня внимательно: с этой горничной такая история происходит не первый раз, в прошлом году у одного мужчины потерялись деньги, тоже из номера, большая сумма в долларах.
Так вот, эта горничная познакомилась с ним, побыла вместе вечер и ночь, а утром ему улетать, и только перед уходом из гостиницы он обнаружил пропажу денег. Но так торопился, что не стал поднимать шума. И никто не стал доказывать ее вину, потому что мужчина не стал писать заявление, и директор оставил горничную на работе». После этого сообщения женщина быстро удалилась, и я ее больше не видела. Я стояла посреди коридора и ждала сотрудника с горничной. А в голове сверлила одна мысль: «Это она! Это она украла мои деньги! Но как это доказать? Она же все отрицает!»
Вернулась в свой номер, состояние было ужасное, уже был первый час ночи, а дело не продвигалось. Через какое-то время вернулась дежурная и тихо сказала: «Нина Николаевна, я прошу вас не поднимать шума. Может быть, мы соберем деньги на днях и вернем тогда, когда приедете обратно?»
Я ничего не ответила. Вскоре вернулись сотрудник и горничная. Но теперь горничная выглядела какой-то потерянной, глаза опущены вниз, ее бледное лицо судорожно подергивалось, губы сжаты, явно не могла скрыть внутренней борьбы. Она стала снимать с рук свои кольца с бриллиантами, серьги с такими же камнями, часы с красивым браслетом и отчаянно просила меня:
«Женщина, возьмите все, что есть у меня, и оставьте меня в покое! Я ничего не брала, но лучше отдам свое, чтобы прекратить дело. Пожалейте меня и моих детей! Возьмите, это настоящие бриллианты!» Она стала совать их в мои руки.
Я отскочила назад, чуть не сбив с ног сотрудника, и крикнула: «Я чужого не беру, а требую свое! Отдайте мне мои деньги, теперь знаю и убеждена, что это вы их взяли! Отдайте деньги, или я завтра же доложу обо всем директору гостиницы и вам здесь больше не работать!»
Тогда горничная кинулась в ноги ко мне и стала умолять: «Не делайте этого, мы соберем деньги до вашего приезда и отдадим. Прошу вас, умоляю...»
Сотрудник службы безопасности молча наблюдал эту сцену.
В это время я вспомнила ту блестящую идею, которая пришла мне недавно и, как бы между прочим, сказала: «Горничная днем испугалась чего-то, когда я неожиданно вошла в свой номер, и почему-то спросила меня, когда и куда я уезжаю. Она долго наблюдала, как я рылась в своем чемодане, когда вынимала документы. Значит, это ее работа!»
И тут я уже совсем распалилась и выдала свой последний козырь. Я сообщила сотруднику о том, что я через три часа уеду в аэропорт и улечу все-таки в Канаду. Но заявление свое оставлю в службе безопасности и на имя директора гостиницы. Моими делами заниматься будет мое посольство, в это же время я напишу во все центральные газеты большую статью с названием: «Не ходите в гостиницу «Р.....», там воруют!»
Я – писатель и журналист. У меня много знакомых, статья будет напечатана быстро, и тогда вся стра¬на и Москва узнают, что творится в вашей гостинице! Можете расходиться, мне нужно собраться в дорогу!» А сама знала, что никакое представительство моими делами не будет заниматься и никакие газеты в наше время ничего подобного не будут печатать. Я просто решила напугать их таким образом!
Горничная и дежурная вышли из моего номера.
Тут Сергей Михов, который уже несколько часов вел эту разборку, вдруг улыбнулся и воскликнул: «Молодец, Нина Николаевна! Вот теперь будет сдвиг в этой истории. Я уже убедился в том, что ваши деньги взяла горничная. Вы сделали правильно, провели такое мощное наступление по оборонительным рубежам наглого противника! Если они не хотят вылететь с работы, то должны думать. Подождем немного».
Меня поразило поведение сотрудника. Обычно по книгам, кино, да и по жизни работники таких служб допрашивают, составляют протоколы, ведут себя официально, и ничего человеческого в них не увидишь. А тут я поняла, что он поможет вытрясти с них мои деньги. Не знаю как, но в том, что обязательно поможет, я не сомневалась. Интуиция подсказывала мне, что передо мной в лице сотрудника службы безопасности явился человек. А может, я ошибалась?
Но и сама не дремала, думала, как быть дальше. В моей голове уже проносились всякие мысли: «Может быть, мне уже не надо никуда лететь? Что я забыла в той загранице? Сдам командировку обратно, объясню все. Вдруг заболею после этого в чужой стране? Ведь в голове шумело, я была на грани нервного срыва. К тому же недавно перенесла сложнейшую операцию.
Завтра высплюсь, успокоюсь, пойду к директору гостиницы и продолжу дело! – Я всеми силами старалась сохранить спокойствие и боролась с волнением. – А с другой стороны: я так усердно добивалась этой командировки, приложила столько сил, людей в Канаде предупредила о своем приезде...» Одна мысль мелькала за другой. А тем временем в мой номер вошли снова дежурная и горничная. Сотрудник вышел, словно почувствовал, что его присутствие в данное время нежелательно.
Дежурная, переминаясь с ноги на ногу в прихожей, обратилась ко мне и тихо сказала:
– Нина Николаевна, в этой истории есть и моя вина. Да, я действительно днем уходила по своим делам, но не думала о том, что такое случится. Если хотите, наказывайте нас обеих. Но, может быть, мы с вами придумаем, как быть дальше? Мы дадим вам свои телефоны, и вы по возвращении в Москву найдете нас, а мы постараемся собрать эти три тысячи шестьсот долларов и четыре тысячи рублями и отдадим вам.
– За кого вы меня принимаете? Где потом я найду вас? Москва-то большая, у меня нет времени на поиски своих денег по вашему сценарию, – парировала я.
– Пожалейте нас, поймите, нас выгонят с работы, как только вы обратитесь к директору. Заработок здесь небольшой, но зато это постоянная работа. Сейчас очень трудно устроиться на другую работу, – умоляла меня дежурная со слезами на глазах.
Я немного подумала, выдержала минуту-другую и предложила то, что хотела: «Я тоже человек и могу понять многое, но сейчас до моего отъезда остается меньше двух часов. Если вы обе не хотите крупных неприятностей, увольнения с работы, то я предлагаю следующее: гостиница большая, работает круглосуточно. У вас здесь много знакомых. Я даю вам последний шанс – найти, занять, собрать за один час все мои деньги: три тысячи шестьсот американских долларов и четыре тысячи советских рублей» (почему-то у меня все время выскакивало из уст «советские» рубли, а не «российские»).
Горничная уже не имела никакого вида: глаза её были красными, вокруг следы от размазанной туши, на руках – полоски губной помады, которая исчезла с ее губ, она была уже без шубы и шапки, волосы в беспорядке, не было уже ничего от той важной дамы, которая вошла в мой номер несколько часов назад. На какой-то миг они вышли из номера, а потом, заглянув в дверь, наперебой твердили: «Дайте нам время, мы пойдем и принесем вам деньги!»
Пришел сотрудник Михов, который время от времени куда-то уходил или звонил. Он, видимо, узнал от женщин о моем последнем предложении. Все эти часы дверь моего номера почти не закрывалась. Я же почти никуда не выходила из номера, боялась каких-то подвохов. Вдруг зазвонил телефон. Я подняла трубку и услышала голос водителя Олега, который через час должен был приехать за мной на машине и увезти в аэропорт Шереметьево-2. На вопрос водителя: «Как настроение? Готова ли в дорогу?» – я ответила: «Все в порядке, жду вас в назначенный час у западной стороны гостиницы!»
Сергей Михов улыбнулся и сказал: «Серьезная служба у вас, люди работают как часы! А то, что вы предложили женщинам найти, занять и в течение часа принести к вам в номер деньги, – это здорово! Думаю, что они не хотят потерять свои рабочие места».
Молодой человек присел к столу и спросил меня:
– А кем вы, Нина Николаевна, работаете в своем Ямало-Ненецком округе? В вас чувствуется уверенность в своих действиях, нисколько не растерялись в такой неординарной обстановке и еще нашли самый лучший выход из создавшейся, скажем прямо, сложной ситуации. Дай-то бог этим женщинам найти деньги. Тогда все будет в порядке. Но честно скажу вам, деньги украла горничная, и спрятала она их где-то поблизости. О том, что это ее рук дело, говорит многое. Мне как профессионалу это понятно.
– Я работаю депутатом в своем округе, а сейчас лечу на Конгресс женщин северных стран мира в Канаду, чтобы провести семинары и прочитать лекции в университете, а заодно повстречаться со своими друзьями из разных стран, – ответила я Сергею Михову.
Мы ждали целый час, время от времени перекидывались кое-какими фразами, говорили больше о криминале в Москве.
Наконец в дверь моего номера постучали. Я открыла. Это были горничная и дежурная. Почему-то именно в руках у дежурной были скомканные долларовые купюры. Они попросили работника службы безопасности выйти. Горничная, по-моему, уже ничего не могла говорить, а только время от времени вздыхала глубоко и нервно потирала руки, на которых стыдливо сверкали золотые кольца с бриллиантами.
Я подумала о том, что сейчас они отдадут мне деньги и уйдут. Но не тут-то было. Дежурная поставила ультиматум: «Мы отдадим деньги только тогда, когда вы, Нина Николаевна, попросите Михова уничтожить заявление и протокол, который он составил. Вы согласны или нет?»
Мне ничего не оставалось, как согласиться с таким поворо¬том дела, но в глубине души я побоялась, что эти прожженные женщины могут придумать еще что-нибудь. Они позвали Михова в номер.
Я подумала: «Хорошо, что этот сотрудник по-человечески разговаривает со всеми. А ведь мог бы быть совсем другой, и тогда неизвестно, чем бы дело кончилось...»
Михов вошел в номер, и дежурная повторила свой ультиматум. Сотрудник подумал и предложил: «Женщины! Сначала отдайте деньги гостье, а потом решим дальше, но предупреждаю: Я ухожу и ничего этого не видел!»
Дежурная отсчитала помятые «зеленые», ровно три тысячи шестьсот долларов. Купюры были разные, но сумма набралась. После этого горничная вытащила из правого кармана костюма пачку российских рублей, отсчитала ровно четыре тысячи. Потом, переглянувшись с дежурной, неуверенно попросила: «Женщина, дайте расписку о том, что вы получили от меня деньги в американских долларах и рублях!»
«Это не я получила от вас деньги, а вы вернули деньги, которые похитили из моего чемодана! Скажите спасибо за то, что еще легко отделались!» – повысила голос я.
Женщины кинулись к двери, куда входил уже сотрудник. Он не дал им выйти, они смирно повернулись и в один голос стали просить Михова, чтобы он отдал им заявление и протокол.
Он отдал два листа исписанной бумаги дежурной, но сразу же потребовал у нас на глазах порвать в клочки обе бумаги. Дежурная с остервенением стала рвать на мелкие кусочки бумагу и бросила клочки в унитаз, дважды спустила воду.
Женщины хотели сразу же выйти, но сотрудник службы безопасности остановил их, посмотрел строго в глаза горничной и металлическим голосом произнес: «Правду говорят: возвращает тот, кто брал!» После чего повернулся в мою сторону и, любезно улыбаясь, крикнул: «Счастливого пути, Нина Николаевна!» Это была добрая, открытая улыбка...
Через несколько минут я оделась, вышла из гостиницы и уехала в аэропорт. Там, когда уже зарегистрировала билет, еще долго думала: «Может, мне остаться в Москве, отдохнуть в другой гостинице день-другой и вернуться домой? Ну, чем ещё может меня удивить этот порочный мир? Я ничего уже не хочу! Хочу домой...»
А когда вошла в большой самолёт, села на своё место, то в тот же миг провалилась в глубокий сон и проснулась только в Германии, где предстояло пересесть на другой самолет и лететь двенадцать часов над океаном в другую часть света. Когда стюардесса, тактично дотронувшись до моей руки, предложила обед, то я, с трудом проснувшись, посмотрела в окно самолёта и поняла: мы летим над великим океаном...
Тогда я попросила у стюардессы бокал вина и выпила за себя. Только сейчас поняла, в каком кошмарном сне я находилась последние несколько часов и как многим рисковала. Ведь это же Москва! А там, как известно, случается всякое...
Через несколько дней я вернулась в Москву и остановилась... в той же гостинице, а когда администратор спросила: «На каком этаже вам дать номер?» – я категорически ответила: «Только не на восьмом!»
Нина Николаевна Ядне.