Глава 10. Лига

Глава 10. Лига
27 день Месяца Злата 1573 год
Королевство Вестрог. Столица Вестрог-Поль

Шесть дней прошло, после праздника Святого Эруба, но Таллири не мог найти покой, не мог уснуть, не в состоянии был заниматься государственными делами. Каждая частица его разума, пыталась понять – почему он единственный из всех стражей северных ворот остался жив?
В тот день, обернувшийся для многих жителей города, трагедией, унес жизни более шести сотен человек, из них около сотни, были люди из благородных семей. Треть города пострадала от разрушений, причиненных взрывами. Многие дома, жителей, по стечению обстоятельств не тронутые разрушение, стали жертвами разбоя и грабежей, учиненными под общую суматоху. Храм святого Элувара Кальонского был разрушен. Погиб начальник городской стражи полковник Эрнест фон Штих барон Валле. Тело его нашли средь обломков, некогда бывшими южной стены храма. Погибли так же: граф Гюнтер Ван Клифф, старый друг Луиса, герцог Оливер Гиллион, один из членов Лиги, маршал Пабло Амиль – единственный человек, которому Леонид Лордишаль доверял больше других.
Таллири приблизился к столу, где стоял графин с “Багровым закатом”  и, заполнив до краев, украшенный рубина кубок, в одно мгновение, осушил его до дна. Удовлетворенно вздохнув, барон, уселся на мягкое кресло и закрыл глаза.
До встречи оставалось более двух часов и потому, маршал мог позволить себе совершить последнюю попытку поспать, чтобы во время собрания чувствовать себя бодрее. События последних дней, многочасовые бдения над книгами, документами, оставленными бароном Вальдорским, окончательно вымотали его. Лицо потеряло былую живость, а в глазах потух огонь, который могли лицезреть те, кто знал Таллири ранее.
Раз за разом, внутренний голос призывал маршала к благоразумию, умолял бросить все и податься в Рошер, забыть о короле Эдуарде Втором, забыть о своем долге. Вестрог проживет и без него. Даже если королевская династия Лордишаль оборвется, а некогда крепкое королевство окажется в руках узурпатора, его это уже не будет касаться, не будет тревожить. Барон будет далеко, никому ничего не задолжав, никому ничем не обязан.
Но он не мог. Таллири принял решение уже давно, еще до последних событий. Не в состоянии повернуть назад, он, с маниакальным упорством, искал выход из сложившейся ситуации, проводя последние дни и ночи, в поисках внутренних врагов, заговорщиков, изменников короны.
Как и в каждом бою, в каждой схватке, решались в ней судьбы целых сражений или исход глупого спора, двух подвыпивших дворян, маршал никогда не отступал, никогда не сдавался, не проигрывал. Не имел права проиграть, потому как, не видел в поражении чести, в отличие от некоторых рыцарей. Раз за разом, идя в атаку, средь мечущихся в пространстве сил, богов, незримых глазу духов, он искал лишь ее – победу, и только ради нее нес дары, предначертанные судьбе.
Сон пришел нежданно, когда образы, запечатленных в памяти моментов прошлых событий то, замедляя, то вновь, ускоряя свой бег, перетекая из одного в другой, чертили в разуме картины туманного настоящего и, заставляющего трепетать сердце, будущего. Комната поплыла и все вокруг, превратилось в единый поток благодатной мысли и чувств, испытываемых человеком, впервые уснувшим, за столь долгое время.

Пробуждение было болезненным. Словно острый нож, пронзающий плоть, причиняя при этом невыносимую боль, оно возвращало сознание в привычную реальность, с его проблемами и забота, несущими с каждым новым вздохом.
В надежде скрыть следы усталости, прожитых в кошмарах последних дней, Таллири попудрил лицо, придавая тому болезненную бледность. Посмотрев на себя в зеркало, маршал, не удовлетворенный проделанной работой, смыл все следы грима. Вытерев лицо полотенцем, и облачившись в ало-красный камзол, с маршальской перевязью, Луис вышел из комнаты.

Собрание членов Лиги не проводилось уже долгое время. На то были вполне объективные причины. Во-первых, катастрофа, случившаяся в день святого Эруба, когда и планировалось, по замыслу маршала Таллири. Во-вторых, заботы, связанные с внезапным отъездом, из Вестрог-Поля, кардинала Лорна. Некоторым членам Лиги, не пришлись по душе новые отношения короля и церкви и, руководствуясь собственными моральными принципами, они не пожелали посещать тайные собрания, бросая все свои силы и влияние, которое имели, на восстановление отношений с церковной властью, без участия которой, правления семьи Лордишаль не представлялось возможным.
Лига, а так же функции, на которые на нее были возложены, то для чего она образовалась и чему служила, теряла сторонников. Если до начала Священной войны, количество дворян, участвующих в тайном собрании, верных королю людей, составляло более двухсот человек, то к сегодняшнему дню, их осталось не больше сорока. Кто-то покинул свое место добровольно. Кому-то, вроде барона Вальдорского, помогли с этим решением. Но на сегодняшнем собрании, судя по донесениям, которые были получены маршалом, сможет присутствовать не более двадцати, включая самого Таллири и герцога Алеварского, оправившегося после полученных, в ходе битвы со стаей жоглов, тяжелых ран.
Таллири собственными глазами видел конец тому начинанию, которому, он посвятил долгие пять лет своей жизни. Именно его трудами, после жалобы короля на чрезмерный рост влияния парламента, были созданы первые предпосылки образования тайного общества. Маршал находил средь круга общения владыки Вестрога тех, кто, в той или иной степени, не согласен с новой политикой, продвигаемой герцогом Лонгорским и тех, кто все еще верен короне. А как только членство в Лиге получил сам герцог Алеварский, брат короля, то количество желающих, пополнить ряды новых друзей Эдуарда, росло с каждым днем.
Все изменила болезнь принца Роберта. Она изменила короля, его семью, она изменила придворных слуг и верных вассалов, она изменила само королевство, медленно угасающее, вслед за умирающим мальчиком.

В зале, где проходило собрание членов Лиги, сегодня стояла тишина. Луис обвел взглядом присутствующих.
Барон Нед Рене, стоял у окна, читая какую-то записку. Граф Оливер Дибуа дремал в кресле. Маршал артиллерии Николь де Моье, о чем том живо беседовал с герцогом Даниэлем Барбадосским, а барон Карен фон Шу потягивал вино из полупустой бутылки, “добытую” из погребов замка.
Пять. Всего пять человек явились на собрание, из двадцати тех, кто обещал обратное.
Таллири закрыл глаза, чтобы видеть краха собственной мечты. Лиги, по большей части, больше не существовало. Оставалась лишь горстка тех, кому больше некуда было идти. Те, кто напрямую зависел от королевской милости, те, кто не знал иной жизни, кроме как, верность и служение.
- Добрый день, господа. – произнес маршал с интонацией, в которой, можно было узнать голос уставшего человека. – Вас так мало.
Барон фон Шу поднял глаза на Таллири. Хмель еще окончательно не овладел его сознанием, и он мог говорить не запинаясь. Тем не менее, Луис пожалел, что пригласил этого старого пьяницу на столь важный разговор.
- Здравствуйте, маршал. – кивнул Карен в ответ. Его сиреневый камзол был изрядно измят, а движения были неловкими, но взор зеленых глаз, оставался четким и ясным, улавливая каждое слово, каждый жест присутствующих. – Вы не заставляете себя ждать. Являетесь в строго указанное время. Это качество делает вам честь.
- И, между прочим, приносит в жертву государственные дела, кои взвалил на него король. – кивнул барону де Моье. На нем была белая рубаха, поверх которой накинут жилет черного цвета. – Уж мне то не знать, как его величество отдалился от управления государством.
- Берегитесь, маршал. – обратился к Николя герцог Барбадосский. – Король обещался посетить наше собрание этим вечером. Не приведи Незримый тебе отозваться плохо о его политике – отправишься на костер, как те еретики, что придают истинную веру.
Таллири мог бы слушать их болтовню целый вечер, но не сегодня, ни в это час.
- Герцог Алеварский не появлялся? – спросил он, одновременно обращаясь ко всем присутствующим.
- Нет. – ответил барон Рене, отвлекшись от чтения бумаги. – Говори, что сегодня он чувствовал себя неважно. Якобы, вернулась лихорадка. Я не верю, что сэр Леонид настолько слаб, и потому, уверен, он будет на собрании. Мне интересно другое: явиться ли сам король?
- Его величество предупредили меня, что будут сегодня на собрании. – ответил Таллири. – Однако, король оставляет за собой право, меня решения. Вы должны это понимать.
- Мы понимаем. – вздохнул барон фон Шу. – Но поймут ли другие?
- Барон прав, нас становиться все меньше. – сказал де Моье. – А врагов больше. Король играет в этом не последнюю роль.
- Вы правы, господин маршал. – согласился Таллири. – Но короля мы не выбираем, как не выбираем политику, которую он ведет, как внешнюю, так и внутреннюю.
- Быть может, стоит сменить короля. – пошутил фон Шу. – Уверен, герцог Алеварский смотрелся бы с короной намного лучше, чем Эдуард Второй!
- Как и ваша голова в корзине палача, господин барон. – прозвучал голос Леонида, всего секунду назад вошедшего в комнату, где проходило собрание членов Лиги.

- Герцог Алеварский. – голос Таллири едва скрывал восторг. Он сам удивлялся своей реакции, но за последнее время, степень его доверия к младшему брату своего сюзерена, возросла до немыслимых высот. Если не сказать больше. Из всех собравшихся в этом зале и тех, кто не пришел, Луис доверял только этому рыцарю. Если надо, он положил бы свою голову на эту веру, и как полагал, не прогадал бы. – Рад, что вы смогли прийти на встречу.
- За мной должок, господин маршал. – улыбнулся Лордишаль. – Я не мог не прийти.
На лице рыцаря еще были заметны ссадины, следствие недавнего происшествия, а в движениях угадывалась скованность. Отчего барон пришел к выводу, что Леонид все еще испытывает боль при движениях. Жаль. Он так надеялся на него, в предстоящем предприятии.
- Слышал, что у вас была лихорадка? – спросил фон Шу. – Неужели вы готовы рисковать собственным здоровьем?!
Леонид посмотрел на барона, держащего в руках пустой кубок.
- Своей таинственностью, господин Таллири сумел заинтриговать меня. Я не мог не явиться, когда этого просит один из близких друзей моего брата. – ответил рыцарь.
- И я благодарен вам за этот визит, господин герцог. – улыбнулся Таллири. – Может, начнем?
- Как? – удивился герцог Алеварский. – Разве больше никто не придет?!
- Увы. – покачал головой маршал. – Я не могу больше ждать. Мы без того потеряли целую неделю.
- Как скажите. – согласился Леонид. По всей видимости, ему не терпелось упасть в кресло. Боль давала о себе знать и долго находиться в стоячем положении, он не мог.
- В таком случае, я маршал кавалерии регулярных войск Вестрога барон Луис Таллири, объявляю собрание открытым.
Он еще раз обвел взглядом лица тех, вместе с тем готовился сотворить невозможное. Способны ли они понять его замысел? Согласятся ли идти на риск? Не испугаются ли трудностей, связанных с этим?
Стараясь выкинуть отрицательные мысли из головы, Таллири смотрел на собравшихся, чистым взглядом. За то время, которое просуществовала Лига, они стали для него вроде той семьи, которой у него не было, после того как он покинул отчий дом. Они были его орденом, его рыцарским братством.

- Еще раз хотел выразить признательность тем, кто пришел на наше собрание. – начал свою речь Таллири. Боковым зрением он заметил, как барон фон Шу расталкивал, дремавшего графа Оливера Дибуа. – Верность. – он обвел взглядом присутствующих и остановился на Леониде. – Верность – то слово, которым можно охарактеризовать тех, кто находиться в этом зале. Каждый из вас имел свою причину, чтобы прийти сегодня, но объединяет всех одно. Я повторюсь – верность. Верность королю правящей династии Лордишаль. Верность тем идеалам, которым мы поклялись служить, пред гербом королевского дома. – закончил Луис вступительную речь. – За короля!
- За короля! – подхватили собравшиеся.
- Все вы знаете, что события последнего месяца негативным образом сказывается на авторитете королевской власти, а так же парламентом и его верховным лордом – герцогом Лонгорским, ставиться под сомнение эффективность внутренней политики Эдуарда Второго. – продолжил маршал. – А события последних двух недель, трагически унесшие жизни наших верных друзей и союзников, вынуждают нас действовать, принимать быстрые и эффективные решения, для налаживания стабильности в государстве.
- Мы могли бы выступить с предложением на совете лордов о роспуске парламента, признать его действия неэффективными, идущими вразрез с курсом, избранным монархом. – внес предложение герцог Барбадосский. – Я готов отказаться от “тепленького” места в совете, если мои действия возымеют эффект, и таким образом, нам удастся ослабить влияние герцога Лонгорского на политические настроения в Вестроге.
Таллири покачал головой, давая понять, что предложенный герцогом метод решения конфликта недееспособен.
- Еще пару месяцев назад, эти действия могли бы что-то изменить, но не сегодня. – сказал маршал. – До того, как сцене появился этот старик – Джоффри.
- Джоффри? – переспросил де Моье. – Я думал, он кто-то вроде святого.
- Он просто лекарь, маршал. – хмыкнул барон Рене. – Чем он может помешать нам?!
- Нет. – недобро улыбнулся Таллири. – Он не просто лекарь или святой. Посмотрите сюда. – он протянул барону листок, который неделю назад, показывал герцогу Алеварскому. Леониду было любопытно подметить тот факт, что на листке теперь отсутствовали пятна крови, замеченные им ранее.
- Незримый… - протянул маршал до Моье, устроившийся позади Рене, и тоже видевший бумагу. – А это… документ действительно, настоящий?!
- Судите сами. – сказал Таллири. – Наш добрый друг барон Вальдорский был убит за эти сведения. По меньшей мере, они представляют какую-то ценность.
- Согласен. – сказал Леонид. – Но где гарантии, что король поверит во все это?
- Вам хорошо известно, господин герцог, что их нет. – ответил Таллири. – Вы сами могли видеть, какое огромное влияние, этот старик оказывает на короля и его семью. Особенно после исцеления принца Роберта.
- В этом я с вами полностью согласен, маршал. – кивнул, встрявший в разговор Дибуа. – На днях мне довелось слышать разговор между этим Джоффри и его величеством. Судя по тому и манере разговора, король доверяет этому целителю, больше собственного брата.
- Оно и понятно. – произнес фон Шу. – Сэр Леонид не вернет здоровье его сыну, подобно этому чародею.
- Точно! – хохотнул герцог Барбадосский.
- Замолчите! – шикнул Рене. – Мы не услышали самого главного. Ведь я прав, господин маршал?!
- Да. – улыбнулся Таллири. – Этот документ далеко не главная причина, почему я собрал вас всех, сегодня. – маршал скосил глаза, в сторону, где располагался скрытый выход из комнаты, о котором знали два человека – сам Таллири и Леонид, смотревший на него с непониманием. – Прошу вас, входите.
Дверь, скрытая между двумя шкафами, бесшумно отворилась, и на свет, под изумленные взгляды дворян, вышел высокий человек, на груди камзола которого, подобно свету ночного светила, сиял герб инквизиции.
- Господа, хочу представить вам Ричарда Рентли, лорда-инквизитора четвертого отделения ордена “Небесный молот”. – представил гостя Таллири. – Именно он ответить на все наши вопросы и предложит свой курс, для преодоления тех трудностей, с которыми нам довелось столкнуться, на данном отрезке истории.

Ричарда Рентли нельзя было назвать приятным человеком. Своим внешним видом, речами, и даже то, как он смотрел на собеседника, вызывали отторжение, неприятие, желание исчезнуть. Сам факт того, что инквизиция заинтересовалась внутренними политическими делами Вестрога, говорил о многом, и это было далеко не так хорошо.
Леониду приходилось раньше работать с инквизицией. Еще, будучи рыцарем ордена “Розы”, он знал, достаточно радикального, относительно используемых методов, инквизитора Натана фон Велиса. Лорд Нерии не останавливался ни перед чем, ради достижения цели: допрашивал, пытал, убивал, отдельных людей или целые деревни. Для него было неважно, кто был этим человеком: простолюдин, либо герцог. Эффективность методов, вкупе с достойной командой, делали его одним из самых грозных представителей ордена “Небесный молот”.
Но даже с учетом всех деяний, в сознании Леонида вызывающие лишь отвращение, рыцарь никогда не мог бы сравнить этих людей. Несмотря на похожие цели, слишком разными они были по природе. Где фон Велис брал мудростью и рассудительностью, Рентли применял накаленный металл.
Герцог посмотрел в холодные, полные ненависти ко всему живому, глаза инквизитора. Весь мир он рассматривал, как очаг новой ереси, а остальное – как средство для его тушения.
На вид ему около пятидесяти, но, имея отличную подготовку ордена, Леонид мог быть уверен, что этот человек, способен справиться с дюжиной солдат, без помощи “Белой” гвардии. Мощь чувствовалась в каждом движении тела, а длинные худощавые руки, всегда лежали на пистолетах. Даже сейчас, когда он мог находиться в относительной безопасности.
Никогда не встречаясь с ним прежде, Леонид был уверен только в одном: доверять этому инквизитору, все равно, что подписать себе смертный приговор. Таллири сделал ошибку, доверившись ему, и теперь он может утянуть на дно, всех их, не дав ни малейшего шанса на спасение.

В зале воцарилась гробовая тишина. Можно было различить биение собственного сердца и неровное дыхание, теряющих остатки мужества, дворян.
- Приветствую вас, господа! – прозвучал голос Ричарда Рентли. В звучании его угадывалось удовлетворения от произведенного эффекта. Инквизицию боялись все, и он пользовался этим, получая наслаждение, от сеемого вокруг страха. – Видимо, у вас имелись ко мне вопросы?
Никто не произнес ни слова. Присутствие инквизитора погасило былую беззаботность, а его взгляд вгонял в глубины разума, где пробуждались демоны, повелевающие страхом. Лишь один голос, звучал над тишиной, подобно грому, рвущему на части небо.
- Что это значит, маршал?! – крикнул Леонид. – Что здесь делает инквизитор?!
Таллири хотел что-то ответить, но Рентли, жестом ладони остановил его.
- Чтобы помочь вам, сэр Леонид. – ответил инквизитор. – Вам и вашему брату.
- Что вы хотите делать?
Рентли махнул рукой, прося у рыцаря тишины.
- Для начала поделиться информацией. Конечно, если вы готовы ее услышать. – ответил он, продемонстрировав всем присутствующим толстую тетрадь. – Господин маршал Таллири убедил меня, что вам можно доверять. Что все присутствующие здесь, заинтересованы в благоприятном исходе этого дела. В благоприятном для себя, конечно. Он лично поручился за каждого из нас и многим рискует, а как вы знаете, у инквизиции длинные руки, и она всегда сумеет достать нужного ей человека, чтобы призвать к ответу. Потому, я спрашиваю вас, готовы ли вы услышать то, что я вам сейчас расскажу? После того, как содержание этой тетради перестанет быть для вас тайной – обратного пути не будет. Вы будете связаны определенными обязательствами, исполнение которых поможет сохранить вам жизнь. Что скажите?
Присутствующие продолжали молчать. Когда имеешь дело с инквизицией – главным правилом было не суетиться, не подавать виду, что испытываешь страх, не признаваться в том, что окончательно потерял свою волю.
- Если есть те, кто не способен возложить на себя подобные обязательства, могут покинуть эту комнату. – внес предложение Рентли. – Ваше решение будет принято с уважением, и мы не вернемся более к этому разговору. Решайте!
Карен фон Шу вопросительно посмотрел на Леонида. Он чувствовал его спокойствие и видел спасение только в совете рыцаря. Герцог Алеварский понимал это. Знал, что должен сделать выбор за всех, но что он принесет им? Спасение или смерть? Он не хотел больше отвечать за чужие жизни, не хотел быть виновным в новых смертях, но судьба неумолимо подбрасывала ему все новые и новые барьеры, преодолевать которые, с возрастом, становилось все трудней и трудней.
- Мы слушаем вам, лорд-инквизитор. – прозвучал голос Лордишаля. Он сам не верил, что принял подобное решение, но, увидав благодарное лицо Таллири, почувствовал, что поступил верно. Все они уже были обречены, и если этот инквизитор способен хоть чем-то помочь исправить положение, хотя бы попытается – это будет уже немало.
Рентли понимающе закивал. На лице его, изъеденное сетью морщин, появилась улыбка, не злая, но полная уважения. Впрочем, Леонид не питал особых иллюзий относительно благонадежности этого человека. Имея дело с инквизицией, можно было быть уверенным только в одном: по окончании дела – вполне возможно проститься с жизнью, от случайной пули или яда, невзначай попавшего в твой кубок с вином.
- Таково ваше решение. – констатировал лорд-инквизитор. – Я его уважаю.
Казалось, что все присутствующие облегченно вздохнули. Напряжение, витающее в воздухе, спало, оставив после себя легкий признак досады.
- Времени у нас мало. – голосу инквизитора вновь вернулась жесткость. – Потому не буду затягивать и напускать туману. Думаю, вы и сами уже догадались о том, что нам предстоит. Инквизиция не появляется случайно и не участвует в решение вопроса престолонаследия.
- Нам?! – переспросил Леонид. – О чем это вы?
- В этой книге, – Рентли хлопнул ладонью по толстому кожаному переплету. – Собраны некоторые сведения, которые будут вам интересны, господин герцог. Речь идет о генеалогическом древе.
- Герцога Лонгорского или целителя Джоффри?
- Дома Лордишаль и дома Эльвингов. – ответил инквизитор.
- Никогда о нем не слышал. – признался граф Дибуа. – Что это за семейство?
- Думаю, сэр Леонид расскажет об этом лучше. – кивнул в сторону рыцаря Ричард.
- Клянусь честью, я никогда не слышал о доме Эльвингов. – ответил герцог. – Кто они?
- Судя по генеалогическому древу, настоящему генеалогическому древу, прошу заметить, они законные короли Вестрога. – сказал инквизитор.
- Не понимаю. – Леонид не находил слов. – Что это за…
- Дослушайте! – крикнул Рентли. Он не терпел, когда его перебивали. – Двести восемь лет назад, король Вестрога Николас Лордишаль принес клятву отказаться от короны в пользу бедного дворянского семейства Эльвингов из Думшанга. Были подписаны бумаги подтверждающие соглашение, был заключен союз, который невозможно было разрушить. Но вмешательство церкви положило конец притязаний Эльвингов на трон. Бумаги пропали, а большая часть семейства мятежного дворянского дома была уничтожена. Король поклялся забыть обо всем, и только церковь хранила тайну, оберегая ее.
- Звучит как страшная сказка. – усмехнулся Лордишаль. – Потомок древних королей не мог отдать трон простому человеку. Это недопустимо. Что такого могли пообещать Эльвинги моему предку?!
- Есть много вещей, которыми можно купить нашу душу, герцог. – сказал Рентли. – Мне не известны причины, но удалось выяснить имя главы семейства. Джоффри. Джоффри Эльвинг.
При других обстоятельствах, Леонид мог бы рассмеяться, но сегодня этого не хотелось. Сегодня он способен был поверить во что угодно.
- Не думаете ли вы, что это тот самый Джоффри, что сейчас находиться при короле? – спросил фон Шу. – Это же немыслимо!
- Нет, не думаю. – ответил инквизитор. – Но, изучив генеалогическое древо потомства дома Эльвингов, смею предположить, что прямым потомком является никто иной, как герцог Лонгорский. Да-да! Карнак Фольстат и есть законный король Вестрога! Что же касается Джоффри – это своего рода послание, предупреждение, которое делает полководец, прежде чем напасть. У герцога Лонгорского и целителя Джоффри лишь деловое соглашение, не более того.
- И он знает о своих правах? – просил Таллири.
- Думаю, да. – предположил Рентли. – Герцог очень осторожен и выявляет шпионов слишком быстро. Мои люди не попадались ему живыми, но он знает, что за ним ведется пристальное наблюдение. Но смею вас заверить, если бумага, подтверждающая его права на трон, была бы у него в руках, ни один из Лордишаль не прожил лишнего дня. У герцога много сторонников. Гораздо больше, чем у нынешнего короля. Их останавливает только священный обычай несменяемости трона и церковь, поддерживающая нынешнюю династию. Но теперь, когда кардинал Лорн покинул Вестрог-Поль, а на короля наложено временное отлучение, ваши враги оживились. Очень кстати Великий Посредник объявил о начале Священной Войны, таким образом, лишив Эдуарда главного козыря – верных ему рыцарей.
- Вам известно, где может находиться бумага, подтверждающая законность притязаний герцога Лонгорского? – спросил Леонид. Голова кружилась, а лицо все сильнее заливалось багровой краской. С каждой перевернутой страницей, с каждым ударом сердца, мир вокруг менял краски, обретая оттенки серого, мрачного будущего, воплощающегося в жизнь.
- Нет. – покачал головой лорд-инквизитор. – Пока нам это не известно, но, как мы знаем точно, не известно этого и герцогу Лонгорскому. У нас есть время, чтобы нанести удар первыми.
- Что вы предлагаете? – спросил Леонид. Сейчас, он был готов на что угодно. Судя по документам, представленным инквизитором, выбора у них не оставалось. Теперь он понимал беспокойство Таллири, те страхи, что питали барона все эти дни. Знание тайны, которой он не мог поделиться, пока не придет подходящее время.
- Я расскажу. – пообещал Рентли. – Прошу вас, успокойтесь.
- Ново всплывшие факты не располагают к спокойствию, лорд-инквизитор. – возразил Лордишаль. – Мне не по себе, когда угроза трону так близка, а вы пытаетесь сделать нас своими марионетками.
- Господин герцог. – предупреждающе крикнул Таллири. – Прошу вас!
- Вы ошибаетесь, мой друг. – голос инквизитора звучал более мягко, как если бы, он хотел извиниться за резкость, с которой разговаривал, с Леонидом, прежде. – Я не преследовал цели навредить вам или вашей семье. Поверьте мне – мы союзники. Пускай не друзья, но, сегодня мы те, кто преследует одинаковые цели.
- Допустим, я вам верю. – сказал Лордишаль. – Что вы предлагаете делать?
Рентли посмотрел в сторону Таллири. Маршал кивнул, словно получив от лорда-инквизитора беззвучное послание, и вышел вперед.
- Как нам стало известно, герцог Лонгорский вчера вечером прибыл в Вестрог-Поль. – Таллири довел до сведения всех собравшихся, важную информацию. – Он остановится в доме, принадлежащий барону Бау, одного из приближенных к герцогу вольных дворян.
- Герцог Лонгорский в городе?! – удивился фон Шу. – Воистину, это подарок судьбы!
- Я с вами согласен, барон. – улыбнулся Ричард Рентли. – Этот шанс не стоит упускать.
В зале началось оживленное обсуждение.
- Позвольте уточнить, лорд-инквизитор. – обратился к нему Леонид. – Вы намекаете на убийство герцога? Я правильно вас понимаю?
- Не намекаю, а говорю прямо, сэр Леонид Лордишаль. – ответил тот.
- Это бесчестно! – возмутился барон Нед Рене. – Мы не наемные убийцы, чтобы вовлекать себя в подобную авантюру! Герцог?! – обратился он к Леониду. – Что вы скажите?
Лордишаль прислушался к собственному хриплому дыханию. Звуки окружающие его померкли, а разум сконцентрировался на единой мысли, исчезал в глубинах бездны, невыносимо тяжелого выбора.
- Что инквизиция хочет получить от всего этого? – спросил Леонид, игнорируя прежний вопрос, заданный ему Рене. – Какая вам выгода оттого, что герцог Лонгорский будет мертв? Не думал, что у вас были разногласия.
- Их и нет, но ничто не случается на пустом месте. – ответил Рентли. – Как это не странно звучит, мне интересен новый королевский лекарь Джоффри.
- Значит, все-таки дело в нем?
- Спросите себя, герцог – как он смог вернуть к жизни неизлечимо больного ребенка? Ведь принц Роберт не имел шансов на выживание?!
- Нет, не имел. – признался Леонид. – И, тем не менее, сейчас он в полном здравии, если вы успели заметить.
- Но только, когда старик вмешался. Только когда Джоффри, прошептав несколько “волшебных” слов, сотворил чудо, на которое не были способно ни лучшие лекари, ни сестры Благих. – заметил инквизитор. – Он вернул жизнь принцу в тот самый момент, когда зверь, по легенде стерегущий трон, пробудился, чтобы нести весть, о грядущих переменах. Это связанно. Я не знаю как, но, уверен, что в скором времени все выясниться. Одно ясно – он не простой дворянин, рвущийся вернуть свои земли. Здесь нечто большее. Такие таланты, которыми он обладает, даются далеко не всем. Он или колдун или… - Рентли замолк, не находя подходящих слов.
- Я с вами! – после минутного молчания, произнес граф Дибуа. Его цветастый кафтан придавал ему комический вид. – Можете на меня рассчитывать, лорд-инквизитор!
- Спасибо, граф. – сказал инквизитор.
- Но только при условии, что герцог Алеварский поддержит нас. – добавил Николь де Моье. – В противном случае, я остаюсь в стороне от этого конфликта. Что скажите, господин герцог?
- Я с вами, лорд-инквизитор. – ответил Леонид, наполняя кубок крепким вином.
С этим ответом, рыцарю почему-то показалось, что он ввязался в нечто нехорошее, дурно пахнущее, но Рентли был прав. Возврата к прежней жизни уже не было, и потому приходилось идти вперед с открытыми глазами, уповая на Творца и судьбу, которая имела обыкновение предавать его так часто.