Я стоял на набережной, облокотившись на высокие чугунные перила, и бросал в воду крошки от булки. Лед уже местами сошел, и там, где журчала ледяная вода, плескались голуби и утки. Я с детства любил это занятие: мог часами сидеть на берегу и подкармливать «пернатых друзей», но сейчас делал это машинально, почти не замечая шумной возни на воде. Ничего у нас с Женькой не получалось на счет квартиры. Это было больно осознавать, но мы не справились. Никто из друзей и знакомых не мог дать нам в долг, в банковских кредитах нам отказали, а наших сбережений едва хватало на треть нужной суммы. К тому же, Жеку взяли на новую работу с условием, что он оставит свою «партизанскую» деятельность, а значит, на его приработки мы теперь тоже не могли рассчитывать. Обе наши зарплаты и две стипендии с грехом пополам покрывали бы ежемесячную выплату за квартиру и скромное питание, но заплатить за три месяца вперед мы не могли. Да, конечно, Женька был прав, когда говорил мне вчера, утешая, что это не последняя квартира в нашей жизни, что мы подкопим и снимем другую, и не стоит так отчаиваться… Но я был просто убит. Я так настроился, в мыслях я уже знал, как мы обустроим свою комнату, представлял, где и как мы займемся любовью в первый раз, как проведем маленькое новоселье для самых близких… Сейчас я не хотел никакую другую квартиру, потерял веру в себя и вообще не был уверен, что мы способны на самостоятельную жизнь. Невероятно муторное настроение. Сегодня до конца рабочего дня я должен был дать ответ Алексею. Мне было так паршиво, что я ушел с последней пары, чтобы прогуляться перед работой и позвонить ему в спокойной обстановке. И вот, я стоял на набережной, не в силах достать телефон, набрать номер и сказать: «Простите, но мы не сможем снять Вашу квартиру»
«Слабак я, слабак… Первая же неудача, а я уже раскис. Права Наташка – я еще к взрослой жизни не готов. А когда я буду готов-то? К тридцати годам, что ли?» Я достал телефон. Неимоверно трудно это сделать. Никогда не думал, что может быть так трудно нажимать на эти проклятые кнопки. Внезапный звонок явился для меня такой неожиданностью, что я чуть не выронил телефон в реку. Находясь в подавленном состоянии, я даже не посмотрел на номер звонящего, сразу нажав на «вызов».
- Александр? Добрый день, - от этого голоса все мое тело словно сковал холод. Игорь. Его только и не хватало сегодня.
- Игорь Николаевич? Здравствуйте…что-то случилось? – это, вероятно, было неучтиво, но у меня не было никаких моральных сил вести вежливую беседу «о погоде», хотелось поскорее выяснить, что ему нужно и отделаться от него.
- У меня все в порядке, спасибо, - по голосу я догадался, что он усмехнулся. – А вот у вас, я слышал, возникли трудности? Возможно, я смогу помочь. Какая точно сумма вам нужна и когда?
Мне захотелось застонать и побиться головой о чугунную решетку. Я не могу, не могу, не могу принять помощь ОТ НЕГО! Жека мне не простит. Мы уже чуть не потеряли друг друга из-за моей самодеятельности, я не могу повторять своих ошибок! Я должен сейчас его послать, вернее, конечно, вежливо отказаться – ссориться с ним точно не стоило. Нельзя с ним иметь дело! Ни за что на свете! Никаких дел!
От отчаяния захотелось взвыть. Ведь больше нет шансов – ни единого! Ведь если я сейчас скажу Игорю «нет», я сразу после «отбоя» должен буду набрать телефон Алексея и отказаться от квартиры – навсегда!..
- Завтра вечером… - и я назвал ему сумму. Господи, сделай так, чтобы он сам отказал мне – по любой причине!
- А я-то думал, там денег немеряно требуется… - засмеялся Игорь. – В общем, я предлагаю тебе заработать их сегодня вечером. Никакого интима – честный труд. Ты выручишь меня, а я заплачу тебе названную сумму – наличными, сразу в руки.
«Никакого интима» - почему-то меня это не успокоило. По моим меркам, он собирался мне заплатить достаточное количество денег, и я не представлял, что это за «честный труд», оплачиваемый так высоко.
- Что мне нужно будет делать? – спросил я осторожно, чтобы он не решил по моему голосу, что я уже согласен.
- Видишь ли, после вашего удачного дебюта на фото-конкурсе, и Евгением и тобой заинтересовались многие специалисты. Мне льстит, что он назвался моим протеже, я даже жалею, что так глупо упустил его, но не об этом речь…
У меня билось сердце, как безумное. Я чувствовал опасность всем своим существом, мне казалось, что сейчас он может снова начать ставить какие-то условия, пытаться вернуть Женю, и от страха я даже забыл, о чем, собственно мы ведем разговор.
- Ты тоже произвел фурор, - продолжил Игорь. - Возможно, ты еще не в курсе, но о тебе говорят, как о перспективной модели. Меня не волнует, будешь ли ты заниматься этим бизнесом, но я хочу быть если не единственным, то первым, кто сделает с тобой профессиональную фотосессию. Я предлагаю сделку: ты поучаствуешь сегодня в частном фото-сете вместе с другими моделями, мы посмотрим, каков ты без фотошопа, как умеешь работать на камеру – и за это я заплачу нужную сумму. Но если эксперимент удастся, ты согласишься сделать затем одиночную фото-сессию – твое согласие будет входить в сегодняшнюю оплату. Идет?
У меня голова кругом шла. Если честно, в течение всего монолога Игоря я думал только об одном: Жеке это не понравится. Я помнил, что он был против, чтобы я ввязывался в модельный бизнес, он знал его слишком хорошо и не с лучшей стороны. При этом он с удовольствием снимал меня сам, а после удачи на конкурсе часто называл меня своей любимой моделью. А если еще взять в расчет, что предложение исходило от Игоря – получалось, что по всем статьям Джен будет в ярости.
- Могу я подумать? Мне нужно посоветоваться с Женей… - я понимал, что говорю не то и упускаю шанс. Ведь, в сущности, Игорь не просит ничего невозможного! И там будет много народа, поэтому мне не грозят сексуальные домогательства. И что значит один вечер съемок по сравнению с возможностью уже завтра въехать в «свою» квартиру!
- Простите, Игорь Николаевич, я…я принимаю ваше предложение. Куда мне подъехать?
Я чувствовал себя дважды предателем. Противно было до ужаса. Сразу после разговора с Игорем я перезвонил Алексею и пообещал ему, что завтра мы привезем деньги. Потом договорился на работе, что не приду сегодня – Игорь ждал меня на съемки уже в пять, а работаю я обычно до семи. И только после этого я скинул Жеке смс о том, что нам срочно надо поговорить, и я подъеду к нему в институт.
Разговор, я ожидал, должен был состояться не из легких. Мы с ним снова оказались в той самой пристройке, в которой несколько месяцев назад он признался мне, что он гей. Это совпадение вызвало у меня грустную улыбку, но сейчас мне было не до романтических воспоминаний.
- Жек, я, кажется, нашел деньги…
- Нашел?! Умница ты мой! Но где, как?
- Мне предложили их заработать – сегодня вечером. Никакого интима, естественно, нормальная работа…
- Не понял… Кто предложил? Что за работа?
- Жень, я сейчас расскажу, пообещай, что выслушаешь все-все, до самого конца, а потом мы обсудим, ладно?
То, как он сжал губы и побледнел, выжидающе глядя мне в глаза, смелости мне, конечно, не прибавило. Но отступать было поздно. Я начал говорить. Как всегда, когда волновался, говорил сбивчиво, перескакивая с одной мысли на другую, но Джен не перебивал, выслушивая мой монолог молча, застыв, как изваяние. Я боялся посмотреть на него, боялся прикоснуться к нему, хотя больше всего на свете мне сейчас хотелось оказаться в его объятьях. Когда я высказал все…ну, почти все, умолчав о том, что я УЖЕ согласился, я замер, внутренне сжавшись в комок, боясь реакции Жени до боли в сердце. Он молчал. Я видел, как с его опущенной сигареты падает пепел, но физически не мог заставить себя поднять взгляд и посмотреть ему в лицо. Когда он, наконец, заговорил, я даже вздрогнул от неожиданности.
- Значит, теперь ты у нас модная знаменитость? – слишком спокойным голосом произнес Джен, и вот тут я уже испугался и быстро поднял голову. Нет, его лицо не выражало холодного презрения или насмешки, как я боялся. Скорее, оно было задумчивым и грустным, немного усталым и потерянным.
- Жень, я не хочу этого, не хотел! – я не выдержал и все-таки прижался к нему. Слава Богу, он меня не оттолкнул, а обнял с тяжелым вздохом. – Если бы нас так не прижало с квартирой, я бы отказался не задумываясь! Жека, ты же знаешь меня, я не люблю быть в центре внимания, я не хочу никакой славы…
- Я знаю, - проговорил он удрученно. – Но ты не представляешь, как это затягивает. Твои фото будут иметь успех, особенно, если за них возьмется Игорь – он гениален, уж мне ты можешь поверить, он сделает из тебя звезду, хочешь ты этого или нет. А быть «его звездой» - очень непростое и небезопасное занятие…
Джен вдруг отстранился от меня и взглянул мне в лицо. Я все пытался найти в его глазах осуждение, обиду, ревность, но вместо этого увидел, что мой любимый чуть не плачет от раскаяния.
- Прости меня… - прошептал он. – Это я тебя втянул во все. Я виноват…ведь мог же не выкладывать твои фото на конкурс, и сохранил бы тебя только для себя одного… А я...
Я даже разозлился на него.
- Даже не смей так думать! Никто не виноват, если уж на то пошло! И что это значит – «сохранил бы меня только для себя»?! Я и так только для тебя! Никакие Игори и никакие деньги мне тебя не заменят! Я заработаю нам на квартиру и…номер телефона сменю вообще – вот так! Чтобы больше никаких «заманчивых предложений» не поступало и не расстраивало тебя!
Женя слабо улыбнулся и поцеловал меня в губы. Я чувствовал, что его сомнения и грустные мысли не исчезли совсем, но все же, он немного успокоился. Снова прижав меня к своей груди, он заговорил уже деловым тоном.
- Так, ладно. Кто будет снимать? Вообще, я догадываюсь, кто, но все же? А кто заказчик? Ну, как ты не знаешь?! В первую очередь надо спрашивать о таких вещах – уж если собираешься светиться в мире моды, надо знать фамилии тех, с кем можно, а с кем нельзя иметь дело!
Я что-то мямлил в свое оправдание, но был уже совершенно счастлив от того, что мы не поссорились, и Жека, фактически, согласился с моей сегодняшней неожиданной «халтурой». И все же, провожая меня на съемки, он мрачно хмурился. Я и сам был не рад, чертовски не хотелось туда ехать, в голове все время вертелась эта фраза про «частный фото-сет», некстати вспомнились подробности нашей последней встречи с Игорем…
- Жень, может, мне все-таки отказаться? – жалобно пробормотал я, утыкаясь в шею Джена и ощущая, как меня начинает трясти от волнения.
- Ну, теперь-то поздно уже, - грустно вздохнул Жека. – Игорь на тебя рассчитывает, кидать его так не стоит. И ты же снова впадешь в депрессию, если мы завтра не получим ключи от нашей квартиры.
Он взял в свои ладони мое лицо и нежно поцеловал меня в губы.
- Послушай, я действительно думаю, что там все должно быть прилично, частные заказчики не обязательно все поголовно оказываются извращенцами… Но…что бы там не случилось…просто возвращайся домой, я буду тебя ждать. И мы забудем все, как дурацкий сон. Хорошо?
От таких напутствий у меня вообще колени подкосились. Но время уже поджимало, Жеке пора было на работу, я должен был успеть заехать домой, поесть и переодеться, мы неловко торопливо распрощались, и я ушел.
Уже через два часа я, жутко нервничая, стоял в холле огромного богатого особняка, одного их тех, что выстроили себе «сильные мира сего» на окраине города. Когда за мной закрыли массивную железную дверь, и охранник проверил меня ручным детектором на предмет оружия, а затем с пренебрежительным взглядом препроводил в холл, я почувствовал себя «мальчиком по вызову». Очень противное чувство, особенно когда понимаешь, что в случае чего тут будет бессмысленно звать на помощь и отбиваться.
- Александр? Мы Вас уже ждем, пройдемте со мной, - суховатый женский голос вывел меня из задумчивости. Очень раздраженная молодая женщина в джинсах и мужской рубашке с закатанными по локоть рукавами, не дожидаясь моего ответа, размашисто зашагала по боковому коридору. Меня привели в какую-то комнату, заваленную одеждой, штативами, коробками, в которой единственным чистым местом было зеркало и столик перед ним.
- Раздевайся. Я уж буду на «ты», мне так привычнее. Давай, делай все быстро, остальные модели уже начали предварительную съемку.
Я немного опешил. «Раздевайся»?! Вот так сразу? И…до какой степени? Но перечить не посмел, уж больно властно вела себя эта женщина. Пока я неловко стягивал с себя одежду, надеясь, что мне позволят оставить плавки, женщина закурила, достала телефон и, не стесняясь в выражениях, потребовала какого-то Павлика лететь в гримерку. Затем, убрав телефон в нагрудный карман, она воззрилась на меня. Так неуютно я себя еще не чувствовал. Я не мог понять по ее прищуренному взгляду – нравится ли ей то, что она видит, или нет, и мне казалось, что если я хоть что-то сделаю не так, она влепит мне затрещину, не задумываясь.
- Мдаа… - протянула женщина и с тяжелым вздохом подошла ко мне вплотную. Мне захотелось прикрыться – вот так по-глупому закрыть руками хотя бы грудь… «Если она начнет меня лапать – заору» - мрачно решил я. Но женщина только обошла меня кругом и снова отошла на пару шагов. Я только успел облегченно выдохнуть, как в комнату влетел взмыленный долговязый парень, на вид – совершенный «ботаник».
- Катенька, счастье мое, я не полтергейст! И быть одновременно в трех местах не умею! Все сделаем в лучшем виде, не трать нервы, пожалуйста!
Катенька с сомнением поджала губы и кивнула на меня.
- Вот. Работы непочатый край. Синяки, царапины, родинки. Весь какой-то бледный и синюшный. В общем, оставляю его тебе, у вас не больше получаса, ты меня понял?! Полчаса и я должна этого заморыша не узнать!
Я уже успел покраснеть от стыда, потом побледнеть от злости, и сейчас открыл рот, чтобы высказать все, что я думаю о внешнем виде некоторых женщин, но Катенька, больше не взглянув в мою сторону, вышла из гримерки, хлопнув дверью. Ко мне тут же подскочил «ботаник» и, схватив меня за руку, энергично потряс.
- Павлик. А ты – Саша? Мне сказали, что ты не профессионал, так что думаю, тебя все тут шокирует. Ты, главное, не спорь. Они все тут немного дерганные, время, как всегда, поджимает, все рассчитано по минутам…
Он смущенно почесал в затылке и тут же снова схватил меня за руку, в этот раз потащив куда-то к боковой двери.
- Это душ. Только, пожалуйста – очень быстро! И волосы не мочи, - он втолкнул меня в узкую кабинку и включил свет. Я покачал головой, пытаясь прийти в себя. Ладно, Павлик, вроде бы, нормальный парень, мне не хотелось его подводить, поэтому я как мог быстро принял душ, вытерся сунутым мне из-за двери полотенцем, и вернулся в гримерку.
- Таак… - протянул Павлик, задумчиво хмуря лоб. Потом полез в кучу коробок, выудил из них какую-то банку, и скомандовал: - Спиной ко мне повернись и замри.
Следующие минут десять я мерз голышом посреди комнаты, вздрагивая от осторожных прохладных прикосновений пальцев Павлика к моему телу, и краснея от воспоминаний, как именно я получил все эти синяки и царапины. «Ну, Жека, ты у меня получишь за них сегодня. Точно пойдешь завтра в институт с громадным засосом на шее!» - думал я немного злорадно, ощущая, как начинаю уже скучать по своему страстному любимому.
- Так, это готово. Теперь лицо, - услышал я за своей спиной. Павлик усадил меня на низкую табуретку рядом с зеркалом, заколол мне волосы множеством заколок, и принялся колдовать с моим лицом, что-то в него втирая, промокая влажными тряпочками, замазывая определенные места, посыпая пудрой и обмахивая кисточкой. Еще несколько минут заняла возня с волосами: расчесать, опрыскать, высушить феном, снова расчесать – и Павлик потянул меня «в студию».
- Погоди, я что, так пойду? – в очередной раз опешил я, показывая на свой голый вид.
- Там сейчас все ваши так. Одежду будем подбирать на месте, - отмахнулся Павлик. Он уже с тревогой посматривал на часы, и я, в очередной раз тяжело вздохнув, подчинился.
Мы снова прошли по длинному коридору и вошли в большое светлое помещение, которое, по-видимому, было студией. В первые минуты я растерялся от гула голосов, яркого света прожекторов, довольно большого количества народа. Павлик велел мне оставаться на месте и куда-то исчез, и я получил возможность оглядеться. Студия была просторной и совершенно белоснежной – такой эффект создавали и большие белые куски ткани, которыми были завешены стены и окна, и белый яркий свет. В середине студии стоял светлый кожаный диван и пара стульев, немного в отдалении были установлены огромные раскрытые зонтики, всюду стояло множество камер на штативах, а пол вокруг них был густо усеян проводами. С моей стороны около стены располагались длинные передвижные вешалки для одежды, под завязку забитые вещами – от классических костюмов до нечто невообразимого-яркого-гламурного, от которого начинало пестреть в глазах. Спрятавшись за этими вешалками, я продолжал наблюдение, пока меня не хватились. Вопреки заверениям Павлика, я пока не увидел ни одного человека в неглиже, кроме себя – отчего почувствовал себя еще более голым. Я насчитал пятерых мужчин в обычных джинсах и футболках, которые возились с оборудованием или переговаривались в сторонке, у противоположной стены Павлик что-то с жаром доказывал мрачной Катеньке, но ни Игоря, ни мифического «частного заказчика» я не увидел, как и других моделей. Я не знал, радоваться мне или огорчаться отсутствию Игоря: я не горел желанием с ним увидеться, но хотелось бы иметь в этом бедламе хоть кого-то знакомого.
- Александр, где ты там?! – услышал я вдруг громкий окрик Катеньки. Блин, ей что, нравится выставлять меня идиотом? Все, конечно, как по команде уставились в мою строну, и мне пришлось ползти в центр студии, постоянно думая о том, что я ГОЛЫЙ и выгляжу болваном. Катенька меня снова раскритиковала, Павлик с ней окончательно разругался, ссылаясь на Игоря, который, оказывается, предупредил заранее, чтобы меня оставили «как можно более естественным», наконец, она махнула рукой, процедила сквозь зубы: «Делайте, что хотите», и ушла. Мы с Павликом сочувственно переглянулись, и он принялся за съемку.
Как мне объяснили, сначала был необходим пробный сет: нужно было сделать несколько фото меня, отдельно от остальных моделей, без какого-либо художественного оформления – чтобы получить представление о «материале» и решить, как меня лучше снимать уже на настоящей съемке. Это оказалось делом довольно простым: я стоял или сидел на табуретке, думая своем, изредка поворачивая голову, куда просили, а Павлик с еще одним пареньком крутились вкруг меня, щелкая фотокамерами. Затем мне выдали видавший виды махровый халат, и показали комнату, в которой можно было перекурить и выпить кофе.
- Отдохни пока, скоро не до этого будет, - похлопал меня по плечу Павлик.
Нельзя сказать, что я так уж устал, пока все происходящее меня не сильно напрягало, я даже успел привыкнуть к тому, что большую часть времени находился в одних плавках. Видимо, здесь и не такое видали, потому что все присутствующие на мою наготу не обращали никакого внимания. В указанной мне комнатке никого не оказалось, я пристроился среди разбросанных как попало вещей, заварил себе растворимый кофе – и пакетики и электрочайник нашлись на маленькой тумбочке, и уселся в старом кособоком кресле с сигаретой. Сейчас, когда первое волнение улеглось, мне было интересно все происходящее, я престал чувствовать страх, испытывая теперь только любопытство, и я с удовольствием бы поболтал с кем-нибудь обо всем увиденном. Но, увы, ко мне в комнатку так никто и не заходил, а телефон вместе с моими вещами остались лежать в гримерке.
Правда, особенно заскучать мне не дали: не успел я докурить сигарету, как за мной пришла Катенька. Она заметно волновалась и снова очень торопилась, и я сразу же опять почувствовал себя неуверенно. «Кажется, начинается», подумал я с тоской, выходя за ней в студию. Там прибавилось народу, в основном мужчин, среди которых я увидел троих парней, так же как и я одетых в халаты. Они толпились около какого-то столика с компьютером, куда, видимо, следовало подойти и мне. Теперь напротив места съемки поставили два кресла, в одном из которых уже сидел мужчина, как мне показалось, около пятидесяти лет, в дорогом костюме, с седеющими волосами и ухоженной бородкой – он производил довольно благоприятное впечатление и был чем-то похож на дореволюционного князя или графа. За его креслом стояли двое «людей в черном», из чего я сделал вывод, что это и есть наш заказчик. Меня несильно толкнули в спину, и я ускорил шаг. Подошел к столику и почувствовал, как по спине побежали мурашки: за компьютером сидел Игорь – непривычный в черном свободном свитере с большим воротником, немного взволнованный – он показался мне помолодевшим и даже красивым, хотя я быстренько прогнал эту мысль. Он поднял на меня глаза, приветливо улыбнулся.
- А, Саша, ну все, все в сборе. Познакомитесь по ходу, сейчас не до этого. Итак, снимаем пять сюжетов… - он начал быстро и отрывочно перечислять, в чем и как мы будем сниматься, я очень быстро потерял нить объяснений и принялся исподтишка рассматривать своих «партнеров».
Рядом со мной стоял высокий парень, лет восемнадцати, с короткими черными волосами, уложенными в замысловатую, на мой взгляд, несколько женственную прическу – этакая челочка волнами на пол лба. Он был довольно симпатичным, и, кажется, нервничал не меньше меня. Следом за ним – еще один брюнет с меня ростом, но более накачанный, с длинными волнистыми волосами ниже плеч, орлиным носом – мне показалось, что он на всех смотрит свысока, презрительно поджав губы, хотя на взгляд я решил, что он не старше меня, а может даже и младше. Подняв глаза на четвертого парня, я обмер. Черт, я должен был это предугадать, но меньше всего на свете мне хотелось увидеть его тут сегодня. Макс перехватил мой взгляд и криво усмехнулся. Мне показалось, что он смотрит на меня как-то торжествующе, словно задумал какую-то пакость, от чего я зябко передернул плечами и отвернулся, решив игнорировать его, насколько это будет возможно.
Игорь закончил объяснения, встал из-за компьютера, подзывая ассистентов, но когда моих партнеров повели переодеваться для первого сюжета, остановил меня за плечо.
- Саша, хочу предупредить, сейчас будет жарко. Все на нервах в такие минуты, на вас могут и прикрикнуть и сказать что-то обидное – просто молчи. Чем меньше будет споров и недопонимания, тем быстрее закончим с этим, договорились?
Я кивнул и через минуту оказался в цепких руках Катеньки. Следующие два часа я запомнил как один изнуряющий кошмар. Одеть костюм, сесть под грим и расческу, затем нескончаемые полчаса под невероятно жаркими прожекторами – принимать совершенно дурацкие позы и выражения лица, ложиться, садиться, вставать, обниматься с другими моделями – в ушах звучит жужжание вентилятора и резкие отрывистые команды фотографов, затем громкий хлопок Катеньки – и снова: снять костюм, смыть грим – и все по новой. Я не знаю, как у меня получалось делать все, что от меня требовалось, не выказывая своего раздражения, но замечаний мне почти не поступало, видимо, их все устраивало. Первые четыре сюжета мы прогнали без единого перекура, все они были в разных костюмах – от классического до пижамы, и я немного успокоился, несмотря на то, что большинство сцен нам приходилось лапать друг друга. Вдвоем, втроем, вчетвером – видимо, у этого мужика была больная фантазия на тему юных мальчиков. Но пока все было прилично. Наконец, нам велели перекурить и принять душ. И то и другое было так кстати, что я почувствовал радость и благодарность. Мы с Максом продолжали играть в молчанку, хотя я часто ловил на себе его тяжелые взгляды. Только оставшись вдвоем в гримерке – пока один из брюнетов плескался в душе, а второй вышел в коридор поговорить по телефону, Макс снизошел до разговора со мной.
- Ну, как тебе наш бизнес? – спросил он, как всегда, чуть растягивая слова, прищуриваясь от сигаретного дыма.
- Дурдом, - честно ответил я. - Не понимаю, как можно заниматься этим всю жизнь.
Макс фыркнул и закатил глаза.
- Каждому свое… А я бы не смог продавать телевизоры.
Мы замолчали, видимо, констатировав про себя: «Один-один». Было как-то неловко вот так стоять, сверлить друг друга взглядами и молчать, поэтому я без особого интереса спросил:
- Не знаешь, сколько еще осталось? Домой охота, я с утра на ногах…
И снова этот взгляд: торжествующий и насмешливый.
- Остался один сюжет. Тебе понравится…
От продолжения раздражающего меня разговора нас спас Дима – один из брюнетов. Он вылез из душа, прикрываясь полотенцем, и спросил:
- Кто следующий?
Я затушил сигарету и ушел в душевую кабинку. Теперь я очень явно почувствовал, насколько устал. Так странно: вроде бы, ничего особенного не делал, но тело ломило и голова была чугунной. Я с наслаждением просто стоял под горячими струями душа, пока в дверь кабинки не застучали.
- Вылезай, принцесса, работать пора, - насмешливо прокричал Макс. Я чертыхнулся, выключил воду, промокнул тело полотенцем и вышел, думая только об одном: «Скорее бы закончить тут все и – домой, к Жеке под крылышко…»
В гримерке стояла злая как сто чертей Катенька, гневно сверкнувшая глазами в мою сторону.
- Наконец-то, - прорычала она, не выпуская из зубов сигарету. – Даю полчаса, чтобы вы намазали друг друга вот этим, – девушка кинула в руки Макса огромную пластмассовую банку, наполненную чем-то золотистым.
- Предупреждаю, оно высыхает на теле за пять минут, потом только мочалкой можно оттереть, поэтому надо наносить быстро и очень ровно. Это ваши костюмы.
Вот тут у меня натурально отвисла челюсть: Катенька протянула нам четыре миниатюрные вешалки, на которых болтались…я даже не сразу понял, что это, а потом разглядел прозрачные стринги в блестках. Пока я глотал воздух открытым ртом, остальные расхватали «костюмы», Катенька бросила мой на кресло, смерила меня тяжелым предупреждающим взглядом и вышла.
- Это что?! Это ВЕСЬ костюм? – вопросил я неизвестно кого, дрожащим от негодования голосом.
- Да брось, это уже хорошо, на таких сетах чаще всего приходится вообще без всего фоткаться, - примирительно проговорил Дима. Они с Ильей – вторым брюнетом, уже натянули стринги, сквозь которые прекрасно просвечивали их «достоинства», и принялись активно намазывать друг друга неким подобием золотой пыльцы из пластмассовой банки. Я почувствовал, что задыхаюсь от злости, в голове зашумело, а кулаки сжались сами собой.
- Я ни за что не буду в этом участвовать, - отчеканил я, стараясь сохранять хоть какое-то видимое спокойствие. – Вам нравится, на здоровье. Я ухожу.
Я схватил халат, сбираясь выскочить в коридор и найти Игоря. Даже если он заплатит мне меньше – за вычетом последнего сюжета – нам хватит на взнос за квартиру. Не даром же я потел предыдущие два часа?! А «клубничку» пусть снимают без меня – я в такое не играю.
Мощный удар в поддых сбил меня с ног. Я в мгновенье ока разучился дышать, согнулся пополам, и упал бы на пол, если бы меня не подхватили.
- Сученок, звезда недоделанная, - шипел мне в ухо Макс, усаживая меня в кресло. Пользуясь моим беспомощным состоянием, блондин приблизил ко мне свое лицо, и с ненавистью глядя в мои глаза, членораздельно произнес.
- Ты будешь делать то, что скажут. У нас командные съемки – ты уйдешь, все отменится и мы все не получим ни копейки. За тебя, за нас УЖЕ заплачено, если Игорю придется платить неустойку, он потом переубивает всех. Хочешь смыться и расплатиться нашими задницами?! Не выйдет, понял? Ты сейчас оденешь эту хрень, намажешься этим дерьмом и будешь паинькой, даже если старому пидору захочется минет запечатлеть для альбома! Все ясно?
Он придавливал меня коленом к креслу, опираясь на мои плечи, и выплевывал свои ругательства прямо мне в лицо. За его спиной стояли оба брюнета, они неуверенно переминались с ноги на ногу и смотрели на меня с неприязнью и опаской. Я понял, что мне придется пройти все до конца. Я плевал на Игоря и Макса, но вот так подставить ребят я не мог. Уже придя в себя после удара, я отпихнул блондина, вытащил из-под себя ненавистные стринги и демонстративно напялил. Трое парней вздохнули с явным облегчением, а Макс развил бурную деятельность.
- Так, быстро, мажьте его и меня, давайте скорее! – меня подняли, как куклу, и начали в четыре руки намазывать противной кремообразной субстанцией, которая быстро засыхала на коже, превращаюсь в шершавую корку. Меня внутренне выворачивало и передергивало от этих бесцеремонных прикосновений чужих пальцев, я сжал зубы, чтобы не начать материться или не послать их ко всем чертям снова и уже окончательно. Когда Макс с садисткой ухмылкой начал намазывать мои обнаженные ягодицы, я не выдержал, отпихнул его, зачерпнул этой дряни из банки и закончил намазывать себя сам. Потом мы почти бегом вернулись в студию, где были встречены зверским взглядом Катеньки и с трудом сдерживаемыми ухмылками рабочих. Я их понимал: мы выглядели совершенно по идиотски – четверо здоровых взрослых парней в золотой пыльце, и со скукоженными от холода членами в прозрачных «кармашках». Нас тут же расхватали ассистенты, добавив макияж и приведя в порядок волосы, после чего мы предстали перед заказчиком и Игорем.
Седовласый мужчина даже руками всплеснул от восторга: видать, мы воплотили в жизнь его самые потайные фантазии. Я быстро взглянул на Игоря и увидел, что он с трудом сдерживается, пытаясь не расхохотаться. Я бы и сам, наверное, веселился, если бы не был так зол. К тому же, я прекрасно понимал, что сейчас придется изображать что-то эротическое, это было видно по масляным глазкам старого извращенца. Мои догадки подтвердились: заказчик что-то интенсивно зашептал на ухо Игорю, тот подозвал Катеньку, и – началось.
Сначала было более или менее пристойно: мы попарно держались за руки, прислонялись спинами друг к другу, обнимали друг друга, прижимаясь липкими от блесток телами. Нас разбили на пары по принципу: брюнет-блондин, и я уже за это был благодарен, так как обниматься с Максом я хотел в последнюю очередь. В основном я работал в паре с Ильей, стараясь не обращать внимания на то, как крепко он прижимается ко мне, и что у него уже наполовину встал. Исчерпав запас приличных идей, наш заказчик перешел к неприличным.
Я сидел на расставленных бедрах Ильи, прогнувшись назад, а он сжимал мои ягодицы и целовал мое плечо. Я стоял на четвереньках, положив голову на руки, а Илья упирался мне в задницу своим членом, выгнув назад тело. Он держал меня на руках, как бы насаживая на свой член, а я обхватывал ногами его талию, держась за его шею, округлив спину и упираясь лбом в его лоб.
Все эти прикосновения, отирания друг о друга, все эти выдохи друг другу в шею, к стыду моему, возымели действие: я стал ощущать мурашки от тесного контакта, а мой член постепенно оживал. Особенно туго пришлось, когда от нас потребовали-таки имитировать минет - друг другу по очереди: чертовы стринги не только не спасали, но и обостряли ощущения, и я не мог упрекать Илью, который вполне реально постанывал от моих еле осязаемых касаний. А когда он почти по-настоящему взял в рот мою головку, я невольно почувствовал сильное головокружение. Атмосфера накалялась, мне казалось, что все вокруг уже дрочат на нас, со стороны соседней пары доносились самые настоящие стоны и довольный смех, мое тело выкручивало от возбуждения, несмотря на то, что умом я не хотел никакого секса в этой обстановке с этими людьми. Наконец пришло время последней сцены. Мы все уже валились с ног, усталость мешалась с неудовлетворенностью, у меня в голове непрестанно гудело, а от вспышек и прожекторов я почти ослеп.
- Так, мальчики, все сюда! – железным голосом командовала чуть охрипшая Катенька. – Макс – на колени. Саша, сюда к нему, да не так, ближе к лицу… Макс, руки ему на зад, так…отлично, замерли. Дмитрий…куда бы тебя…а! Вставай сзади, да, тоже на колени…снизу теснее, Макс, да оттопырь ты задницу, неужели не понятно!
Меня откровенно трясло. Руки Макса еле заметно сжимали и поглаживали мои ягодицы, он уткнулся лицом в мой пах, жарко дыша и покусывая мой член через уже влажную ткань стрингов. Я прекрасно понимал, что с его стороны это не более чем месть, но легче мне от этого не становилось.
- Прибью, сссука… - процедил я сквозь зубы, принимая по приказанию Катеньки томный вид, закинув руки за голову и откинувшись в объятия вставшего сзади Ильи, руки которого расположились на моей груди и животе. Пытка продолжалась минут пятнадцать. У меня затекла поясница и шея, ягодицы горели от пальцев и щипков Макса, член ныл от неудовлетворенного желания, где-то в глубине меня зарождалась настоящая истерика. «Никогда больше…никакие деньги! Нахрен все, и квартиру эту! Ненавижу, ни одного журнала больше не куплю с моделями этими…»
Когда вокруг все зааплодировали, начали выключать свет, и хлопать нас по плечам, я чуть не упал на колени от перенапряжения. На меня кто-то накинул халат, в зубы всунули сигарету. Вокруг раздавался смех, все переговаривались, обсуждали съемки. Мне хотелось только одного – бежать отсюда как можно быстрее. А еще набить морду Максу – хорошенько так набить, чтобы он месяц не мог своей физиономией деньги зарабатывать.
- Саша, давай сюда, быстрее, - голос Игоря вторгся в мои мечты о мести, я почувствовал, как меня настойчиво тянут за руку.
- Сейчас тебе нужно очень быстро уехать отсюда. Все, что будет тут происходить дальше, дело, конечно, добровольное, но рисковать не стоит. Одевайся прямо так, смоешь эту пудру дома. Мой водитель тебя отвезет.
Игорь быстро вел меня за локоть в гримерку, не глядя в мою сторону. Я подумал, что надо бы ему высказать все свои претензии, но сил ни на что не было. Он ждал, пока я переоденусь, не делая никаких попыток ко мне как-то прикоснуться, даже когда я, чертыхаясь, пытался застегнуть непослушными пальцами джинсы на стоящем колом члене. Когда я был полностью готов, он протянул мне конверт.
- Держи. Честно заработал. Сегодня была очень трудная съемка, но ты справился. Там чуть больше, чем мы договаривались, можешь считать это премией. А теперь тихо и быстро за мной.
Я диким взглядом окинул комнату, проверяя, не забыл ли чего из своих вещей, и рванул за Игорем. Он проводил меня до машины, хлопнул по плечу, прощаясь, и вернулся в дом. В машине я чуть не расплакался от облегчения. Возбуждение постепенно спадало, чему я был рад, чуть ли не больше всего – Жеке хватит и того, в каком виде я к нему заявлюсь, а лицезреть, до чего меня там довели, ему совершенно не обязательно. Подъезжая к дому, я увидел, что свет горит только в нашей комнате, остальные окна были темными. Я в ужасе достал телефон и увидел, что время пол первого ночи, а меня ожидают пять непрочитанных смс от Жеки. Чуть не плача от раскаяния, вины, сожаления, умиления и не известно еще каких чувств, я, не чуя ног, взлетел на наш третий этаж, не дожидаясь лифта, и тут же попал в объятия Джена.
- Слава Богу…я так волновался…ты не отвечал…все в порядке? – он ощупывал меня, рассматривал, обнимал, целовал, что-то еще говорил, но я уже почти ничего не соображал, только судорожно сжимая его в объятьях.
Жека раздел меня, присвистнув и покачав головой, повел в душ, где самолично оттер с меня эту липкую гадость, завернул в огромный махровый халат, влил в меня стопку водки и уложил спать. Меня еще долго преследовали окрики Катеньки и жужжание оборудования, перед глазами яркими пятнами вспыхивали белые зонтики и лучи прожекторов, когда, наконец, я уснул, убаюканный ласковыми руками Джена, который сидел рядом и гладил меня по волосам.