Он сидел в баре отеля Sella Rondo,что в Доломитовых Альпах и тянул немецкое пиво. Было солнечное утро. Через дорогу, в ста метрах, работал мощный подъемник. Этакий монстр, забрасывающий в своей гондоле одновременно сто человек. Туда, наверх ,в горы, на высоту 3000метров—для восторга ,радости, ощущения скорости спуска… или падений, слез, ушибов и, не дай бог, переломов.
В широкие окна бара были видны фигурки горнолыжников, спешащих к этому монстру, подъезжающие машины и автобусы Ski bus. Но очереди не было. Он всех «перемалывал». Увы, всеобщего зуда «вперед и вверх, а там…» старик не испытывал. Впервые за пятьдесят лет катания в горах он был спокоен. Многие радости жизни покинули его. Теперь наступила очередная. Честно говоря, он боялся горы и себя на ней. Не дай Бог упасть!
Пятьдесят лет назад он защитил диссертацию. Юлька, друг, сказал: «Не куксись ! Вперед! Едем в горы, кататься на лыжах». Так он очутился в Терсколе . Сейчас он спрашивал сегодняшнюю молодежь: «Знают ли они легендарное место горнолыжного спорта в СССР?» Никто не знал. А тогда это была Мекка горнолыжников. Этот аул балкарцев расположен в конце Баксанского ущелья. Справа двуглавый красавец Эльбрус, слева гора Чегет. Та самая, в которую он влюбился как в женщину, катаясь по её крутым склонам. Но горка была с норовом, не давалась. Частенько летел он вниз метров пятьдесят и больше. Экипировка была примитивная, не та, что сегодня: лыжи деревянные «Карпаты» с составным кантом, двойные кожаные ботинки на шнурках крепились солдатскими тренчиками к скобам на лыжах (никаких сдающих звеньев, креплений, не было— голеностопы —как они выдерживали при падениях!).
В те годы на горе было три подъемника: первая очередь—от выката до кафе «Ай»(круглый фонарик в середине горы); вторая—к скалам на вершине Чегета, и выше 200-метровый бугель на самую макушку. Первая и вторая очереди были однокресельные. Тебя поднимает тросом мощный мотор, а ты сидишь в кресле и наслаждаешься местными красотами/ или корчишься от холода, если в лицо ледяной ветер/. В кафе «Ай», что по-балкарски означает Луна, можно было передохнуть, попить жиденького кофейку и чего-нибудь покрепче. Когда приезжал Юрий Визбор и пел там, в кафе было не пробиться.
Теперь смелее вниз, не дрейфь. Главное — решительно начать спуск! Правая половина горы мягкая, не каменистая. Приятно мчаться, оставляя за собой пушистый след. «Сваливаешься» в ущелье Донгуз-Оруна, поглядывая на его ледяную вершину и отвесную стену. По весне, когда под солнцем набухает снег, часто с него сходят лавины. Со стороны зрелище завораживающее. Вдруг снег начинает движение по отвесной стенке горы, все более ускоряющееся. Затем следует удар о ложе узкого ущелья. Вздымается снежная пыль. Основная масса снега, сметая все на своем пути , ломая вековые сосны, мчится к подножию Чегета, где выкат, много народу, базар. Не дай Бог попасть под эту стихию! Уже годами позже, когда возле выката была построена 8-ми этажная гостиница «Чегет», мощная лавина докатилась до неё, но была на исходе. Выбила стекла холла на первом этаже и успокоилась. Заранее все разбежались.
Правая часть горы в нижней части каменистая. Ныряешь вверх вниз пока не поймаешь очередной бугор и не «поцелуешь» его. Очень больно! Еще левее знаменитый северный спуск. S-образный поворот с наклоном в 45 градусов, справа и слева сосны. Умри, но пройди его! Особенно ,если за тобой наблюдает твоя девушка. Сколько нас побилось там! Но когда спасатели свозили вниз неудачника в люльке, глаза его горели!
Укатавшись вверх—вниз (примерно 5-6 спусков со 2го Чегета) кайфовали с девчонками в кафешках. Ели шашлык, пили пиво, водочку. Глаза блестели ,щеки горели. Обсуждали спуски. Всё казалось легко и девочки тоже! Нагрузившись, тяжело шли на базы. В те годы там были две базы: «Динамо» и «ЦСКА». Обе деревянные, двухэтажные, если не ошибаюсь. Первый год он поселился в «Динамо». Как ни странно—все-таки МВД—но в ней царила спортивная коммуна. Не попавшие в номера спали в холле вповалку и в обнимку. Утром творилось всеобщее братство. Не емши и не пимши , мчались к подъемнику. Кто кого! На следующий год он попал на военную базу. Там уже царил кое-какой порядок. Спали в номерах на четверых, горячая вода, трехразовое питание. Все были распределены по группам в зависимости от стажа катания. Во главе группы был опытный инструктор. Утреннее построение производил начальник базы. Если не ошибаюсь, в те годы им был п/п-к Тимошенко, остро страдавший, что ему в руки попалась такая разношерстная толпа, хотя в ней были в основном военные, достаточно высокие чины. Просто хотелось оттянуться, сбросить с себя военную скорлупу. Ходили анекдоты про начальника, пелись песенки типа: «Вот товарищ подполковник ловко прыгает в подъемник. С высоты следит за всеми: кто вне группы, тот отсеян!»
Через год, как грибы после дождя, выросли 8-ми этажная гостиница ЦСКА МО и у выката гостиница Чегет . Началась другая жизнь. Но гора осталась прежней, дикой и на неё шли как на подвиг.
«Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал…» Прекрасные стихи Володи Высоцкого. С годами он понял, что это для молодежи. Он сам побывал на всех горках Союза. Но когда тебе восьмой десяток, в памяти остается одна-единственная- где ты родился горнолыжником. ПРОЩАЙ, ПРОЩАЙ, Я БУДУ ПОМНИТЬ ТЕБЯ . REMEMBER!