Метод общественно-культурного перемешивания — это первый способ тоталитарной трансформации внимания, используемый при демократии. В чём он заключается и как он работает?
Культурные и моральные уровни людей очень различаются в обществе от человека к человеку. Поэтому типы взаимоотношений, которых придерживаются те или иные люди, находятся в соответствии с активностью определенной сферы сознания человека. Либо это люди, контролирующие себя лишь на ассоциативно-поведенческом уровне; либо способные уже и к мотивационно-деятельностному способу действия, восприятия и, соответственно, самоконтроля; либо люди, готовые к смысловому подходу, определяющему их стабильные и сложные жизненные роли; есть также люди и высоко духовного содержания, живущие творением, потому что хорошо сформированы их самые высокие связи социального диапазона — ценностные связи, собирающие в их сознании цельные личности.
Все эти люди в достаточно сильной степени различаются по образу мысли, образу жизни и по реакции на окружающую обстановку. Даже уже само сведение их в одном месте пространства, на одной территории (в одних помещениях, на одних мероприятиях) уже создаёт проблемы для каждого из этих морально-этических классов общества, но с приходом демократии исчезла и возможность сдерживать импульсивные инстинктивные тенденции поведения представителей начальных категорий социума. Человек, регулирующий свою жизнь посредством смыслового, а тем более, ценностного уровня сознания сам по себе подразумевает комфорт и права окружающих. Если раньше, т.е. в додемократические времена, активно работали социальные институты, формирующие правила приличия и контролирующие их соблюдение, то сейчас весьма существенная часть населения пренебрегает этими правилами, опираясь на демократические законы, запрещающие прибегать к законам репутации. Именно данная часть населения активно приняла свои права потребителя, но ведь мы с вами знаем, что далеко не только на этих правах держится мир людей.
Я как-то стал свидетелем довольно типичной социальной сцены, когда маршрутка упёрлась в пробку, и водитель хотел свернуть на другую дорогу, что бы объехать и выиграть время для себя и пассажиров. Он минут пять уговаривал молодого человека пройти оставшиеся до метро всего сто метров пешком, а молодой человек отстаивал свои права потребителя, требуя ехать прямо, несмотря на пробку, но согласно маршруту. Согласитесь, что двадцать лет назад поведение такого молодого человека было бы по праву расценено как аморальное, а сегодня он может гордиться своими правами, противоречащими здравому смыслу и ущемляющими других людей. Категория права ни в коей мере не может регулировать справедливость и смысл. Спасение в законе — это опасная иллюзия, если закон отрицает репутацию, как происходит при демократии.
На каждом шагу теперь происходят мелкие столкновения, не сдерживаемые никакими законами репутации и морального права, и создающие постоянное, хроническое напряжение в обществе. Теперь в обществе не формируются мотивы поддержания атмосферы взаимного уважения и взаимной предусмотрительности, а формируются мотивы совершенно противоположного типа, настроенные на конкуренцию, личную выгоду и личную власть, или хотя бы личное преимущество, основанное на инстинктивном подходе к жизни. Это происходит само собой, когда в обществе не только отменён, но и запрещён закон репутации, там начинает развиваться закон инстинкта. Кстати, именно в демократическом мире произошёл резкий скачок преступности именно на почве ничем не сдерживаемой инстинктивной тенденции, начинающейся с мелочей, которые сходят с рук на почве бездействия закона репутации.
А, главное, кому от этого легче? Самим представителям инстинктивно регулируемых форм поведения тоже приходится не просто и не сладко.
Представители категорий начального социального развития, не понимая ничего о соблюдении правил приличия, тоже испытывают свой постоянный дискомфорт, потому что ловят на себе закономерные взгляды неуважения, переходящего в презрение. Кто-то скажет, мол, всё это мелочи. Да, мелочи. Мелочи, происходящие ежесекундно в любых общественных местах. Мелочь, помноженная на значительное количество её проявлений, есть уже величина, обладающая реальным весом, способным давить на психику подобно гидравлическому прессу.
Деструктурированное состояние нашей жизни и нашего общества в культурном смысле этого слова, определяемое демократией, создаёт в этом обществе непрекращающееся психическое напряжение, которое со временем ведёт к потере внимания по некоторым, очень важным для каждого человека вопросам, по вопросам своего самоощущения в этом обществе, а далее и к утрате самосохранения на уровне личности, постепенно превращая человека в морального раба. Собственно, именно на это и была рассчитана демократическая модель общественного устройства, предполагающая, что воодушевлённые люди сами себе возведут заборы, которые при данном строе в первую очередь проходят по территории разума, а потом строятся и на добровольной основе физически (обратите внимание на строительство заборов вокруг территорий, чтобы хоть как-то оградить себя от посягательства на разрушение).
Этого способа личностной дестабилизации и разрушения структуры внимания ещё во многом недостаточно для гарантированного подчинения личности, поэтому наряду с этим способом существуют и другие, действующие по другим механизмам подавления воли и разбалансировки высших форм внимания. Хотя несомненное преимущество данного способа состоит в том, что его легко выдать за непреднамеренный, за стихийный.
Демократия в отличие от открытой и явной диктатуры, являясь её скрытой манипулятивной формой, всюду действует как бы во благо человека, производя у него впечатление свободы и подводя его к добровольному строительству заборов своими руками и якобы по своей воле. И этому значительно способствует метод общественно-культурного перемешивания населения.