Власть и смерть

Евгений Глебов-Крылов
ВЛАСТЬ И СМЕРТЬ
            эссе

Я думаю, центром человеческих размышлений и измышлений о самом себе является вопрос о жизни и смерти. Мне уже давно ясно, что человек как "одушевленная кибернетическая система" выбирает ложь и самообман в качестве способа существования и потому он не может не лгать перед самим собой в поставленном вопросе. Сколько софизмов наворочено для обоснования бессмысленных утверждений типа: "смерти нет" или "научное доказательство существования Бога".

Человек единственное животное, которое осознало конечность своего плотского существования и в принципе не желает с этим смириться. Между тем многие забывают, что смерть не самое ужасное, что можно пережить. Ведь в адских мучениях больной раком ждет смерти как единственного избавителя, он молится, он призывает смерть как благо. Хотя, бывает, стихнут ненадолго боли, выглянет солнышко, пахнет ароматами лета ветерок - желание жить в этом мире возвращается снова, будто что-то отвлекло самоубийцу, и тот раскаялся в своих намерениях.

Много физических мучений готов пережить человек, только не кратковременную судорогу своего ухода из мира. А ведь миг ухода краток и вовсе не сопровождается нестерпимой болью, а если и сопровождается болью подобной той, которой взрывается простреленное в бою солдатское сердце, то боль эта ещё короче тех четырёх минут, которые угасает мозг, не получающий кислорода. К тому же опыт пациентов возвращённых из клинической смерти свидетельствует, что когда боль является отправной точкой смерти, она быстро сменяется ощущением легкости и подобием эйфории. Таким образом, если самовнушением из естественного страха смерти вывести вовне, вычленить, убрать страх боли и снова взглянуть на то, что от страха перед смертью останется. Останется совсем немного.

Остаётся протест перед неизбежностью смерти своей плоти. С этим смириться очень трудно. Неизбежность хода времени не обманешь философскими софизмами. Но взглянем, как уходят из мира старцы, сохранившие здоровым свой организм. Таких людей немного в урбанизированной жизни. Их можно встретить, пожалуй, лишь на селе. Такие люди умирают, как засыпают. Более того, они чувствуют день и час, когда подходит время ухода. Так засыхают деревья, так догорает костер - медленно, поэтапно. И опять же смерть воспринимается как новое блаженство: мы ведь любим сладкую истому дремоты и не боремся с наступающим сном и не замечаем, как он приходит, желанный как всякий отдых.

Эпикур заметил, что "смерть не имеет к нам отношения" в том смысле, что "когда она существует, мы не существуем", а когда существуем мы, то ее нет - то ее, стало быть, не существует. Трудно устоять перед оптимизмом учения Эпикура, тем не менее, приведенное рассуждение всего лишь эффектный софизм, способ закрытия глаз, который применяет страус: тот просто суёт голову в траву и ему уже ничего  не видно, а потому не страшно. Суть в том, что смерть плоти неизбежна и необходима, как необходимо деревьям сбросить листву, дабы одеть по весне новый наряд. Может быть, и душа так же сбрасывает старую плоть, чтобы проснуться в новой? Кто знает?..

Все предыдущие рассуждения касались именно смерти тела. Что же касается вопроса о смерти вообще, понимая под этим смерть по отношению к тому, что человек вкладывает в понятие "душа", то здесь вопрос запутан до необратимости. Вот почему так называемые материалисты рубят сплеча данный гордиев узел, провозглашая мало содержательные тезисы: "Бога нет, а душа - поэтический образ. Поэтому умираем мы навсегда!". Куда изощрённее обманывают себя и других теисты. Они изобрели такие понятия как абсолют, реинкарнация, Страшный Суд, ад и рай и тому подобные. В распростертые тенёты этих понятий в нежные годы детства попадают людские души, чтобы затихнуть и смириться перед установленным порядком бытия, дабы замолк беспощадный разум и не задавал более вопросов, на которые он никогда не сможет найти исчерпывающих ответов.

Беда не в том, что все люди стремятся себя обмануть, уйти от размышления, беда в том, что ведутся нескончаемые войны за то какой способ обмана и самообмана лучше. Сколачиваются церкви и приходы, штабы "воинствующего атеизма" и так далее. Вы думаете, они воюют за Истину? Они воюют за Власть! Все войны ведутся за власть. В данном случае войны ведутся за власть над душами, над образом мысли современников. Такая власть оправдывает собственное существование, приносит жрецам и настоятелям хлеб насущный и, более того,  оправдывается и одобряется паствой.

Так стоит ли размышлять о бессмертии души, когда неясно в чём это бессмертие и что есть душа? Пусть я живу не в первый раз. Но много ли мне проку от этого, если я не могу вспомнить своих "прошлых жизней"? Да и стоит ли особо стремиться знать о "прошлых перевоплощениях", если ещё неизвестно лучше будет или хуже от этого знания? Ученые экспериментировали с солями урана и умирали от облучения теми лучами, которые они и исследовали. Любопытство стоило Еве с Адамом изгнания из Рая.

Что же мне, смертному остается? Остается, как учил незабвенный Эпикур, самое ценное достояние - дружба. Остается любовь мужчины к женщине, к детям и родителям, к своей стране, к народу, к планете Земля. Остаются вера и надежда на лучшее. Откуда бежит их источник. Никакой ученый ещё не исследовал "лучей Любви", "субстанции  Веры", "эликсира Надежды". Их окружает сфера иррациональности, сфера мистики, а не науки. Нужно пройти свой путь, во что-то веря, на что-то надеясь, и непременно с любовью - той, которая и есть бытие Бога живого. Благостно просыпаться с молитвой и засыпать с нею и встретить в ней, а не в проклятиях соседу свой смертный час. Но упаси нас, Боже, воевать с "иноверцами" за приоритет толкования путей и знаков Твоих!

В попытках обмануть очевидное философствующий разум разрывает ментальные оковы -  стереотипы толпы и парит над ними в одиночестве. Строгий и последовательный разум ученого не измышляет более того, что он способен проверить экспериментом, фантазия художника безгранична, а мистика не разубедишь в  толковании одному ему ведомых знаков и таинств. Один - интроверт - в бегстве от мира  грубого, материального  пытается обмануть смерть, равно как и  саму жизнь, другой - экстраверт - экспансией власти материальной пытается побороть смерть.  В усилении власти в тех или иных доступных масштабах и формах  человек пытается  сравняться по силе с могущественной Смертью. Честолюбец ищет подвигов, поэт - призрачной славы: для них в этом видится образ  могущества более сильного, чем седая и беззубая старуха с косой.

Всё в мире суета, дуновение ветра, пыль.  И сказано об этом давно, да мир и ныне там, ибо правят в нём закамуфлированные  под Законы Божьи интересы власть имущих. А власть это то, к чему не может не стремиться смертный, ибо, иначе, он принимает неизбежное, смиряется с ним. Как полагал ученик Фрейда Адлер, стремление к власти есть пружина поведения индивидуума. Это стремление, добавлю я, есть универсальный способ вытеснения страха смерти.

Страх смерти отличает человека от животного. Но и самоубийство, уничтожающее  этот страх раньше, чем он разъест душу, есть бунт, есть поступок человека, а не животного.