Улица Карла Маркса - одна из красивейших улиц города Кирова.
Взялся за гуж – не говори, что не дюж. Гласит русская поговорка. Вот и я, взялся писать сагу о своей жизни, а лениться начал. Жду, когда придёт вдохновение или настроение или угрызения совести начинают придушивать и даже не перед собой, а перед теми читателями, которым, видимо, стали интересны мои мемуары? А то, что интересны, вижу в разделе «читатели», и именно, те читатели, которые прочли или как напечатано – «сегодня …. прочтений всех произведений этого автора». Цифра бывает разная, но, по-моему, меньше пяти и не было. И, знаете, это радует и вдохновляет, и ощущение, что кому-то не безразлична моя прожитая жизнь, и у этих читателей проявляется интерес и к моей дальнейшей судьбе и событиям, развивающимися с каждым днём, месяцем и годом моей не очень простой жизни. Я знаю, что есть читатели, которые ждут моей второй встречи с родной мамой, и я не голословен, но знаю, а кто, не скажу. Но не могу нарушать последовательности изложения и опережать события. Вот перед этими читателями больше и всего у меня угрызений, которые заставляют меня садиться за клавиатуру и нажимать клавиши, а печатать я люблю, т.к. в армии был радистом и печатал, принимаемые буквы, на немецкой машинке «optima». Ну, об это потом.
Подошёл сентябрь месяц и меня перевели в другую школу – десятилетку, не помню даже сейчас и номер этой школы, ибо проучился я в ней и всего - то ничего. Успехов в учёбе по-прежнему не было, но сознание того, что быть и остаться неучем, конечно, угнетало и родители всё время мне твердили, что без образования меня возьмут на работу только кочегаром или ассенизатором. Ни тем не другим мне работать не хотелось, и я пытался и пыхтел над этими алгебраическими плюсами и минусами, но где – то упускал и пропускал этот «минусик» в длинных строчках решения алгебраического примера и ответ не сходился и так далее и тому подобное. Вообще, едва перебивался с хлеба на воду или с тройки на двойку и наоборот. Ну, просто беда, с этой учёбой! Ну, хотя бы, среднее – то образование я должен получить, рассуждал я. Но, всё произошло неожиданно и доучиваться, мне пришлось, уже значительно позднее, и осуществить мечту и получить «аттестат зрелости», который сейчас лежит вместе со старыми документами (комсомольский билет, профсоюзный) и никем не востребованный и никому не нужный. Среднее образование я получил, и это всё – таки не маловажный фактор был для меня - лентяя и бездельника.
А случилось вот что. Папа решил поменять зеркало в трюмо, старое уже всё как – то облезло. К нам пришёл стекольщик, вставил это зеркальное полотно, а из оставшейся полоски нарезал такие маленькие зеркальные прямоугольники, что - то вроде ручных зеркалец получились, которые раньше в продаже были. Одно зеркальце я и взял с собой в школу. Восьмой класс. Учительница что – то объясняет у доски. Вдруг с задней парты, что у меня за спиной, протягивается рука и хватает это зеркальце. Я, не задумываюсь и мгновенно, с размаху бью владельца этой руки, не, знаю, по какому месту ему попало, но сразу сделал послушную и внимательную позу прилежного ученика. Учительница ничего и не успела заметить, но зато среагировали все или почти ученики. Приговор был вынесен сразу же, как только раздался звонок с урока. Косолка! – чуть ли не хором заявили очевидцы нашего инцидента. Отступать было нельзя – это не по мужски! Косаться (драться) мы должны были, конечно, после всех уроков. Сатисфакция была назначена и территориально в школьном дворе.
Противник мой – Алик Попов, был с квартального двора, и мы часто играли в футбол с его двором. События развивались стремительно. После последнего урока, вышли во двор школы, учителя ничего и не подозревали и, наша классный руководитель, тоже.
Секунданты держали в руках нашу верхнюю одежду и портфели. Секунданты громкогласно и публично нас предупредили: дерёмся до первой краски (крови) и лежачего не бъём. И минуты не прошло, от моего удара у Алика пошла кровь из носа и наш поединок так же быстро закончился, как и начался. Все разошлись и направились домой, и я тоже. Не знаю, сколько времени я шёл до дома или где – то задержался, но дома меня ждали неожиданные вести. Оказывается уже прибегала мама Алика Попова к нам домой и пожаловалась мамочке, что её сына зверски избил ученик её класса – Герман Смирнов. И ещё. О! Ужас! Мама Алика Попова оказалась нашим классным руководителем, а я и не знал, что такой «партизан», да ещё и сучёнок, сидит у меня за спиной! Мамочка меня наказывать не стала, решила отложить до прихода отца. Отец всё выслушал, наказывать меня никак не стал, а возможно, был и горд за своего сына, который в этот раз сумел постоять за себя. Но, не долго я ходил в школьных героях, мама Алика (не помню её имя даже) подняла большую бучу в школе с педсоветами и прочее и участь моего продолжения учения в этой школе, была предрешена. После семейного Совета (без меня) родители решили меня в другую школу не переводить, да и районных школ поблизости не было, а как уже писал, школы были раздельные. И на этом закончить моё учение, мучение и образование. Я был счастлив, но о моём этом счастье в следующей главе. А Алик Попов после этой драки записался в секцию бокса, и как-то, совершенно случайно, я зашёл в кировский Дом физкультуры, а там проходили соревнования по боксу, а на ринге боксировал этот Алик, который на моих глазах нокаутировал противника и получил приз – чемоданчик (дипломат) очень модный в то время. Моему удивлению не было предела, он даже и не знал, что я был свидетелем его награждения. Позже, мы с этим Аликом попали служить в один полк в городе Хабаровске и продолжили уже дружеские отношения, а ещё позже уже после демобилизации он поступил и, окончил Ленинградский Политехнический институт, потом наши дорожки разошлись, может быть, он прочтёт эти строки и отзовётся. (Продолжение следует)http://www.proza.ru/2010/03/31/1086