Мой стол стоит возле окна. Обрамление стекла чем-то напоминает телевизор, но пульта от него не существует и программа всегда одна. Разницу можно увидеть только со временем. Утром – светит солнце, вечером – тени ложатся под балконы многоэтажки, выросшей интересом городского архитектора в ста метрах от моего вида на мир. Так было всегда, но разве стабильность памяти не есть то, на что опираешься в воспоминаниях? Я часто смотрю в это окно. Бездумно, без интереса к деталям бетонного пейзажа, просто позволяя глазам переключить точку взгляда, прекрасно помня, что для хрусталика важно чередовать близкие и дальние объекты. Вечер, сумерки. Огни в доме напротив напоминают ёлочную гирлянду, зажигаясь в произвольном порядке, и так же нелогично выключаются. Как странно. Окна одной из квартир четвёртого этажа, до вчерашнего дня слепые и тёмные, светятся и передают движение. Там ходит девушка, перекладывает вещи, привлекает взгляд. «Похоже на обустройство на новом месте» - подумал я и погрузился в свои привычные занятия.
В одиннадцать дом напротив начал уходить в сон тёмными окнами. Я не следил за ним, я бросил случайный взгляд и увидел танцующую тень. В том самом окне. Девушка пластично двигалась, вторя неслышной мне мелодии, раздевалась под неё и отдавалась музыке. Потом она открыла окно и продолжила танец. Сначала она показала свои мысли, потом – мечты. Наступил черёд фантазий. Белое бельё перемещалось на точёной фигурке по комнате, порхая бабочкой, взлетая волной и падая на пол снегом. А иногда – пролетало молнией. Некоторые из причуд я узнавал, некоторые заставляли задуматься. Тень танцовщицы плавно падала на оконные стёкла, движения рук скользили по стенам комнаты. Я начинал узнавать мелодию в движениях, знакомых по изгибам женских тел, желающих понравиться на дискотеках. Только двигалась она естественно и бездумно, а оттого – завораживающе. Очарование прервалось – она поспешно вышла из комнаты, видимо на дверной, или телефонный звонок. Потом свет погас, и ночной сон мой оказался переложен бутербродом сновидений, в котором безликая незнакомка танцевала и улыбалась. Пила шампанское, загадочно глядя сквозь бокал, и скромно опускала глаза, слушая меня. На четвёртый вечер я стоял перед её дверью с нелепым букетом и тем самым шампанским – из сна. Полусладким. Киевским. Через дверь мы коротко поговорили – признаться, что я подглядывал за вечерними релаксациями я не смог. Оставил под дверью принесённую дань восхищения вместе с визиткой.
Она позвонила ближе к пяти вечера, на следующий день. Как ни странно, я узнал голос, который не слышал ни разу. Она переливала интонации между двумя бокалами фраз, говорила так же легко, как и танцевала. Трещала по-сорочьи, задавая вопросы, наваливающиеся в кеш моей памяти, сбивающие с внятного изложения ответов.
- Где вы меня увидели? Как узнали где я живу? Почему пришли? Какие прекрасные розы. Шампанское убрала в бар – выпьем вместе, если представится случай. А где вы живёте? А сколько вам лет?
Я выбирался из лавины вопросов и лавировал, стараясь говорить обтекаемо. Лет мне - много. Да, видел её в магазине, мы живём рядом, простите - шел следом. Потом ждал на скамейке у подъезда, сквозь газету восхищался её танцующей энергетикой. Потом решился прийти. Без звонка и внезапно.
- Ну, я не знаю. Заходите сегодня вечером. А вы – симпатичный?
Слегка отдышавшись от смеха:
- Чуть красивее обезьяны, но не гиббона.
- Подходит. Жду в восемь.
Вечер получился чудесным. Как, собственно и ночь. Наутро, после вдумчивого повторения ночных безумств, я услышал фразу: «Если ты исчезнешь, я тебя убью», на что поклялся страшной клятвой, положив в залог утреннюю эрекцию. Потом два дня мы были заняты каждый своими делами, а на третий вечер я увидел в оконном телевизоре две тени. Одна из которых была совсем не подругой. На звонки она не отвечала, хотя я видел её склонённое лицо над мигающим на тумбочке сотовым.
Так и живёт теперь беззаботная танцовщица, обзвонившая с разных операторов мои телефоны и обвалившая сервера операторов гроздями смс – по тридцать в час. Как-то живёт. А как, я не знаю, шторы теперь по вечерам задёрнуты наглухо. А мне и неинтересно.