СОСТОЯНИЕ «ROMANO»
Рассказ
На эти несколько страничек рукописного текста ровным мелким округлым (совсем не медицинским!) почерком Кристина наткнулась, когда ее бабушка решила, что для банок с вареньем уже не хватает прежнего места. Папка со старым сломанным замочком открылась сама, и тонкие бумажные листы выглянули из нее.
Кристина торопилась: Анджей сказал, что у него сейчас последний перед практикой экзамен. В поисках более прямого маршрута она выбрала незнакомый ей раньше переулок. Обычно в переулках бывает пусто и гулко. Но квартал, который она хотела пробежать почти мгновенно, вдруг стал постепенно заполняться людьми. Она присмотрелась к ним. Одеты они были не так. Странно. И несли в руках жёсткие сумки и, напротив, мягкие портфели из старой кожи. Она перевела взгляд на обувь прохожих и поняла, что обувь давно не модна. Спина ее стала леденеть, Кристина поспешила выйти из переулка. Повернув направо, она прошла еще одной крохотной улочкой, утопающей в солнечном, льющемся щедро тепле заката. Через восемь минут она была в баре, где ее уже не хотел ожидать Анджей. На часы он не посматривал, и так зная, что беседы не получится.
Кристина выложила перед ним маленький лист из блокнота.
- Вот всё, что я узнала. Фамилию старого доктора установить не удалось, но в архиве мне дали еще одну любопытную справку: то, что он исследовал, называется в науке «состояние Romano», по имени итальянского врача, впервые описавшего его.*
Анджей взял листок. На нем был адрес. Анджей развернул карту города.
- Эта улица могла быть здесь, - задумчиво протянул он. – Или здесь, - обвел он предполагаемый район своей изящной рукой. – Но сейчас застройка совсем другая, - заключил он.
Кристина хотела убрать листок, но он перехватил его. – Мы попробуем решить эту проблему совершенно с другой стороны, - предложил он.
- Медицинского архива больше не существует, - продолжил Анджей. – И всё же у прежних жителей города я услышал об одном пациенте доктора. Кажется, это был последний его больной. Доктор погиб, а пациент выжил. Так часто бывает.
- Доктор вел практические занятия у студентов. Не может быть, чтобы у него не осталось учеников, - подхватила Кристина.
Анджей разочаровал ее:
- Из учеников жива одна пани Язвицка, и та плохо видит и слышит. Она редко выходит на улицу.
Анджей при этих своих словах, что-то вспомнив, снова развернул карту, всмотрелся в нее.
- Это здесь! – уверенно заключил он, рисуя маленький квадрат ближе к правому нижнему углу карты.
Кристина заглянула в карту, увидела обведенный фрагмент и снова похолодела: по этой – ныне существующей, но переименованной улочке – она проходила совсем недавно, когда ей показалось…
- Ты уверен? – быстро спросила она, чтобы скрыть смущение.
- Да, - спокойно ответил он.
…Пани Язвицка, которую они искали месяц, не сразу открыла им. Долго пытаясь с ней беседовать, парень и девушка ушли ни с чем. Это были уставшие от похода и почти безнадежных поисков Анджей и Кристина.
- Нам нужен немецкий архив, Кристина, - глядя на бледную стену дома, негромко сказал Анджей. Даже через много лет после войны бросалась в глаза разница между цоколем дома – он был из старинного кирпича, - и обновленной стеной: дом тогда был почти полностью разрушен.
- Никакой романтики, - строго предупредил Кристину преподаватель. Кристина недовольно пожала плечами.
Поездка длилась четыре недели. Крохотный, с большим трудом добытый документ позволил восстановить один давний разговор.
- Слова, которые они так и не смогли прочитать, - были написаны так, словно их произносил человек, владеющий, - не смейтесь, - птичьим языком.
- Простите, чьим языком?
- Не «чьим», а птичьим.
- Я не для шуток сюда пришел, доктор. Я пишу исследование.
- Вы не напишете и следующей главы, если не будете меня слушать.
- Ну так что же это за птичьи слова?
- Смысл их утерян, ведь перевода при тексте в рукописи не было и не могло быть: она писалась под пытками.
- Так может быть, эти слова – бред?
- Нет. Мы консультировались у орнитологов.
- Вы хотите сказать, что тот доктор владел…
- Вы меня правильно поняли. Еще кофе?
- Нет, благодарю. Я зайду к Вам через неделю, господин доктор.
Кристина и Анджей переглянулись. Теперь всю историю можно было писать набело. Доктор отказался служить фашистам и обучать разведчиков особому, птичьему языку. Но секрета никому не передал. Его книга осталась ненаписанной, а архивы уничтожены. Понять этот язык и помогало исследуемое доктором «состояние Romano».
Кристина машинально взглянула на стайку птиц. Птицы крикливо переговаривались. Кристина была современная девушка и не интересовалась языком птиц. Зато она хорошо разбиралась в марках автомобилей.
Прошелестел дождь.
- Мне пора, - попрощался Анджей.
Через два года Кристине попалась на глаза монография о замученном докторе. Автором монографии был Анджей, который в предисловии не забыл поблагодарить ее – Кристину – за помощь в работе.
Кристина попробовала позвонить ему. Выяснив, что он уехал из города, она не пыталась его искать. Она была замужем, а это означало, что ее жизнь расписана по секундам.
О том, что Анджея не стало, ей сказали однокурсники на встрече.
- Он давно болел, - добавили они. – Говорят, у него было какое-то состояние Romano.
Произнеся про себя имя «Анджей», Кристина только теперь заметила, что оно тоже звучит как-то по-птичьи…
В эту ночь Кристине не спалось. На рассвете она отправилась в сад – слушать первых пробуждающихся птиц.
Она часто стала посещать филармонические концерты. Говорят, даже научилась играть на блок – флейте.
• Состояние Romano – специфическое ощущение, состоящее из целого комплекса элементов. Наиболее характерные признаки – потеря ощущения времени, отсутствие обоняния, искажение цветоощущения, присутствие чужой памяти и некоторые другие. Хорошо описано в специальной литературе. Болезнью не является, но ликвидировать его с помощью медикаментозных методов не удается.
= Марина Косполова. 11 июня – 7 июля 2009 года.