Великий ирландец... Блестящий ум современности... Джордж Бернард Шоу (1856 - 1950) - писатель и мыслитель, самый прославленный — после Шекспира — драматург, писавший на английском языке.
Перед первым представлением «Пигмалиона» Шоу написал Уинстону Черчиллю: «Вот два билета на премьеру моей новой пьесы – один для Вас, другой для Вашего друга, если, конечно, он у Вас есть».
Черчилль ответил: «Сожалею, что не могу быть на премьере, но буду рад увидеть второе представление, если, конечно, оно когда-нибудь состоится».
Шоу сильно страдал от головной боли. Когда после очередного приступа его познакомили с Нансеном, Шоу огорошил знаменитого полярного исследователя вопросом: не случалось ли тому обнаружить где-нибудь лекарство от головной боли?
– Нет, – отвечал удивленный Нансен.
– А вы пытались его отыскать?
– Нет.
– Это мне нравится! – воскликнул Шоу. – Вы потратили жизнь на то, чтобы открыть Северный полюс, который каждому из нас так же необходим, как хвост, и вам даже не пришло в голову открыть лекарство от головной боли, о котором весь мир мечтает, как о манне небесной.
Рождество – это время года, когда мы должны покупать вещи, которые никому не нужны, и дарить их людям, которые нам не нравятся.
Независимые лейбористы попросили Шоу написать поздравление для их специальной рождественской открытки. Шоу написал следующее:
«Не унывайте, товарищи, все мы ненавидим Рождество, но оно бывает только раз в год и длится недолго».
Любой человек старше сорока – негодяй.
Стареть скучно, но это единственный способ жить долго.
Армия – школа скверная, так как война бывает не каждый день, а военные делают вид, будто их работа постоянная.
Алкоголь очень полезен. Он всегда помогает – если не больным, то врачу.
Алкоголь – это анестезия, позволяющая перенести операцию под названием жизнь.
Алкоголь помогает парламенту решать в одиннадцать часов вечера такие дела, каких ни один человек в здравом уме не смог бы разрешить и в одиннадцать утра.
Демократия – это когда власти уже не назначаются безнравственным меньшинством, а выбираются безграмотным большинством.
Не знаю, почему те, кто верит в результаты выборов, считают себя менее легковерными, чем те, кто верит в ангелов?
Демократия существует не только ради избавления людей от слишком дурного управления, но и ради избавления их от слишком хорошего управления. Деспотичный Толстой, вероятно, причинил бы русским гораздо больше страданий, чем Петр Великий.
(из письма Льву Толстому)
Разве нужно изгонять юмор и смех? Если даже мир – одна из божьих шуток, почему бы нам не попытаться превратить плохую шутку в хорошую?
Лев Толстой о Бернарде Шоу: "У него больше мозгов, чем следует".
Мир состоит из бездельников, которые хотят иметь деньги, не работая, и придурков, которые готовы работать, не богатея.
Человек – единственное животное, которое оценивает свое богатство по количеству своих паразитов и степени их прожорливости.
Я никогда не прошу того, что могу купить.
Одолжив пять фунтов у знакомого и не имея возможности расплатиться, я тем самым продаю его за пять фунтов, а это невыгодно.
Когда мне приходится выручать людей из затруднительного финансового положения, ненависть, которую я к ним испытываю, может сравниться лишь с ненавистью, которую они питают ко мне.
Я уверен, что если бы пришлось выбирать: жить там, где детский гам не прекращается ни на минуту, или же там, где он никогда не слышен, то все нормальные и здоровые люди предпочли бы непрекращающийся шум непрекращающейся тишине.
Тому, кто верит в образование, уголовное право и спорт, не хватает только собственности, чтобы стать совершеннейшим современным джентльменом.
Человек, утверждающий, что он знает женщин, – не джентльмен.
Не делай другим то, что ты хотел бы, чтобы они делали для тебя. У вас могут быть разные вкусы.
Не люби ближнего, как самого себя. Это наглость, если ты собой доволен, и оскорбление, если недоволен.
Низшие не возвышаются до морали, высшие до нее не снисходят.
Мужчины всегда думают, что будут безжалостны к своим врагам, но, когда доходит до дела, оказывается, что истинно дурные люди так же редки, как истинно хорошие.
Люди старого уклада думают, что у человека может существовать душа без денег. Они думают, что чем меньше у тебя денег, тем больше души. А молодежь в наше время иного мнения. Душа, видите ли, очень дорого обходится. Содержать ее стоит гораздо дороже, чем, скажем, автомобиль.
Англичанин убежден, что он исполняет нравственный долг, когда он всего лишь терпит неудобства.
Американцы потому самый нравственный народ на свете, что они, когда не работают, бывают до того пьяны, что не слышат голоса искусителя.
Я никогда не сопротивляюсь искушению, поскольку я обнаружил, что то, что мне вредно, не искушает меня.
Самопожертвование дает нам возможность жертвовать другими без угрызений совести.
Если вы начинаете с самопожертвования ради тех, кого любите, то закончите ненавистью к тем, кому принесли себя в жертву.
Самый большой грех по отношению к ближнему – не ненависть, а равнодушие; вот истинно вершина бесчеловечности.
Как утверждает Г. Дж. Уэллс, одну книгу может написать каждый – книгу своей жизни. А я добавлю: каждый может написать одну пьесу – пьесу, где он сводит счеты со своей женой.
В любви всегда один целует, а другой лишь подставляет щеку.
Думающие женщины – это те, о которых не думают.
Красота через три дня становится столь же скучна, как и добродетель.
Моя тетка наставляла меня: «Помни, что наименее уродливая сестра считается фамильной красавицей».
Идеальной любовью может быть только любовь по переписке. Моя переписка с Эллен Терри была вполне удавшимся романом. Ей успели надоесть пять мужей, но со мной она не соскучилась.
Ухаживание на бумаге – самое приятное из всех видов ухаживаний, потому что оно может длиться без конца.
Лучше пусть женщина возмущается, чем скучает.
Любви с первого взгляда можно доверять примерно так же, как диагнозу с первого прикосновения руки.
Непостоянство женщин, в которых я был влюблен, искупалось разве что адским постоянством женщин, влюбленных в меня.
Танцы – перпендикулярное выражение горизонтальных желаний.
Простой человек не хотел бы прожить жизнь гения; он скорее предпочел бы прожить, как домашняя собачонка, если бы пришлось выбирать только из этих двух возможностей.
Мир не был бы сотворен, если б его творец думал, как бы не причинить какого-либо беспокойства. Творить жизнь – и значит творить беспокойства. Есть только один способ избежать беспокойства: убивать.
Научитесь искусству убедительно говорить «нет». Это самое необходимое на свете умение; жизнь ваша будет сплошной мукой до тех пор, пока вы не сумеете выдавать такой ответ без малейшей запинки самым категорическим тоном, совершенно не считаясь ни с чувствами, ни с влиятельным положением просителя.
Научиться законам жизни значит испытать целый ряд унижений – все равно как обучаться катанию на коньках. Единственный выход – смеяться над собою вместе с зеваками.
Не удовольствия заставляют ценить жизнь; жизнь заставляет ценить удовольствия.
Вечные каникулы – хорошее определение ада.
Ад вымощен музыкантами-любителями.
Одиночество – великая вещь, но не тогда, когда ты один.
Золотое правило гласит, что нет золотых правил.
Газета не знает различий между велосипедной аварией и катастрофой цивилизации.
Непристойность можно отыскать в любой книге, за исключением телефонной.
Цензура в конце концов приходит к тому, что запрещены все книги, кроме тех, которые никто не читает.
Истинный художник скорее допустит, чтобы его жена голодала, дети ходили босыми, семидесятилетняя мать гнула спину ради его пропитания, чем станет заниматься чем-нибудь, кроме своего искусства.
Я заметил: едва какой-нибудь тип лица, появившись в живописи, начинает вызывать восхищение как образец прекрасного, он сейчас же распространяется и в жизни. Сегодняшние Беатриче и Франчески картинных галерей, которым поэты посвящают стихи, озаглавленные «Моей возлюбленной», завтра оживают в типе лица горничных и официанток.
Картина, которую хвалят больше чем десять процентов публики, подлежит сожжению.
Когда я беседовал с Анатолем Франсом, он спросил меня, кем я себя считаю.
– Гением, как и вас, – не моргнув глазом ответил я.
Однако ему с его французской благопристойностью мои слова показались столь нескромными, что он поспешил возразить:
– Что ж, и шлюха имеет право говорить, что торгует удовольствиями.
Я не обиделся, ведь все художники зарабатывают себе на жизнь тем, что торгуют удовольствиями, а не философствуют и пророчествуют.
Многие поклонники Моцарта не выносят, когда им говорят, что их герой отнюдь не был основателем династии. Но вершин искусства достигают последние в роде, а не первые. Почти каждый может что-то начать; трудно закончить начатое – создать нечто такое, что уже нельзя превзойти.
В 1991 году всем станет ясно, что Вагнер завершил музыку XIX столетия, или Бетховенскую школу, но отнюдь не был зачинателем музыки ХХ века; точно так же самые совершенные произведения Моцарта – это последнее слово XVIII столетия, а не первое XIX.
Я стал литератором потому, что автор редко встречается со своими клиентами и не должен прилично одеваться.
Нобелевская премия – это спасательный круг, который бросают пловцу, когда тот уже благополучно достиг берега.
Берегись человека, не ответившего на твой удар: он никогда не простит тебе и не позволит простить себя.
Больше всего люди интересуются тем, что их совершенно не касается.
Если человек решил убить тигра, это зовется спортом; а если тигр решил убить человека, это зовется кровожадностью.
Если уж вы решили оскорбить ближнего, то лучше не делать этого наполовину.
Иногда надо рассмешить людей, чтобы отвлечь их от намерения вас повесить.
Человек без адреса подозрителен, человек с двумя адресами – тем более.
Дурак, сделав глупость, потом оправдывается, что это было его долгом.
Каждый человек имеет право на собственное мнение – при условии, что оно совпадает с нашим.
Люди устают от всего на свете, и особенно быстро от того, что им больше всего нравится.
Иные считают, что чем выше стоите вы на социальной лестнице, тем меньше вам разрешается быть искренним, а вполне искренни только бродяги и подонки общества. Это ошибка. Бродяги часто бывают бесстыдны, но искренни – никогда.
Недоверчивость – мудрость дурака.
Скажи ему, что на небе 978301246569987 звезд, – и он поверит. Но скажи ему, что эта скамейка только что выкрашена, – и он непременно потрогает пальцем.
Мудрость людей измеряется не их опытом, а их способностью к опыту.
Дайте суеверному человеку науку, и он превратит ее в суеверие.
Наука всегда оказывается не права. Она не в состоянии решить ни одного вопроса, не поставив при этом десятка новых.
Если мой сосед бьет свою жену ежедневно, а я – никогда, то в свете статистики мы оба бьем свою жену через день.
Если умыть кошку, она, многие говорят, никогда больше не станет умываться сама. Человек никогда не научится тому, чему его учат.
Учебник можно определить как книгу, непригодную для чтения.
Патриотизм: убеждение, что твоя страна лучше других потому, что именно ты в ней родился.
Нет большего несчастья для нации, чем националистическое движение, являющееся ответом на подавление нации. Покоренные народы не участвуют во всемирном прогрессе, ибо озабочены лишь тем, как избавиться от своего национализма, добившись национального освобождения.
Старики – народ опасный: им нет дела до того, что может произойти с миром.
История нас учит, что она нас ничему не учит. Это не я сказал – Гегель.
Экзамен хорошего воспитания мужчины и женщины – их поведение во время ссоры. Всякий может вести себя прилично, когда все идет гладко.
Единственный способ что-то узнать – это что-то делать.
То обстоятельство, что верующий счастливее скептика, имеет не большее значение, чем то, что пьяный счастливее трезвого.
Театр играет не менее важную роль, чем церковь в Средние века, и гораздо более важную, чем церковь в наше время. Театр – это то место, которое объединяет людей. Театральная преемственность, от Эсхила до меня, столь же неуклонна и священна, как и более молодая по времени христианская традиция передачи апостольской благодати.
Мало кто мыслит больше чем два или три раза в год; я стал всемирно известен благодаря тому, что мыслю раз или два раза в неделю.
Человек может взобраться на самую высокую вершину; но долго там оставаться он не может.
Мы любим не те города, где родились, а те, что завоевали. Наполеон не отвернулся от Парижа, чтобы предаваться воспоминаниям об Аяччо, а Екатерина не перенесла столицу своей империи из Санкт-Петербурга в Штеттин.
Постарайся получить то, что любишь, иначе придется полюбить то, что получил.
Мученичество – это единственный способ прославиться, не обладая никакими талантами.
(из телевыступления в день своего 90-летия)
Теперь, когда я уже больше не великий человек, а всего-навсего старый маразматик, я могу судить, что это за штука – быть великим. Уверяю вас, что все удовольствие от этого занятия получаете именно вы – люди, которые меня чествуют, развлекаются этим; мне же достается вся тяжелая работа, мне досаждают просьбами об интервью или приглашениями на обед, и я от всего этого едва жив.
Есть у меня одно странное свойство: если ко мне обращается итальянец или француз, я почему-то бегло отвечаю ему по-немецки, хотя при любых других обстоятельствах язык этот мне не давался.
Я не способен выучить иностранные языки. Я очень старался, но убедился только, что людям средних способностей требуется меньше времени на изучение санскрита, чем мне на покупку немецкого словаря.
Эллинисты – привилегированная публика. Очень немногие из них знают греческий, и никто из них не знает ничего, кроме греческого, но авторитет их незыблем.
Курящие и некурящие не могут быть одинаково свободны в одном купе.
Молчание – наиболее совершенная форма выражения презрения.
Мужества не существует, есть только гордость.
Если вы однажды скажете правду, вам уже никогда не поверят, сколько бы вы потом ни лгали.
Лучше никогда, чем поздно.
«…Вы не должны думать, что значение Ленина, величайшее значение Ленина – дело прошлого, потому что Ленин умер. Мы должны смотреть в будущее. Каково же его значение для будущего? Так вот, значение это заключается в следующем. Если эксперимент, который предпринял Ленин, который он возглавил и представителем которого он для нас является, - если этот эксперимент в области общественного устройства не удастся, тогда цивилизация потерпит крах…
Вот в чем для нас значение Ленина.
Если будущее будет таким, каким его предвидел Ленин, тогда мы все можем улыбаться и смотреть в будущее без страха. Однако, если эксперимент будет сорван и кончится неудачей, если мир будет упорствовать в сохранении капиталистического развития, тогда я должен с большой грустью проститься с вами, мои друзья…»
Вторую половину своей жизни Шоу прожил в деревушке Эйот-Сент-Лоренс. Когда его спросили, почему он выбрал этот ничем не примечательный уголок Англии, он повел спрашивающего на кладбище и показал надгробный камень, на котором было начертано:
«Джейн Эверли. Родилась в 1815 году. Умерла в 1895 году. Ее жизнь была коротка».
– Если о женщине, прожившей здесь восемьдесят лет, можно было сказать, что ее жизнь коротка, то этот климат как раз то, что мне нужно.
Джордж Бернард Шоу скончался в возрасте 94 лет. До конца дней писатель сохранял работоспособность и ясность ума.