Темнота и покой. Нет ничего. Ты даже не чувствуешь своего существования. Тебя нет. Время исчезает. Минуты, часы - всё сливается в одно мгновение. И не важно, сколько ты пробудешь в таком состоянии - месяц, год - оно пролетит незаметно. Ты выпал из жизни, из реальности. Мысли текут медленно, неохотно, но в тоже время быстро, как молния. Ты не можешь осознать это. Ощущение, что думаешь не ты, а кто-то другой. И вот, в этом небытие, откуда-то из-за границ сознания, в этот кокон отрешенности, начинает пробиваться звук, на грани восприятия. Сначала он похож на еле уловимый шум, на призрака, который то появляется, то исчезает, а ты судорожно пытаешься ухватиться за него, как за лучик света и надежды, что выведет тебя из оцепенения. Гул нарастает и становится более различимым. Теперь он похож на тяжёлые и глухие удары, мерно бьющие по твоему сознанию, путающие и так совсем вялые мысли. Тебе начинает казаться что это бьётся твоё сердце. Удар, ещё один, ещё... Всё быстрее и быстрее. Звуки медленно обволакивают тебя, слышаться со всех сторон, и становятся всё более навящивыми и громкими. Сейчас они уже похожи на барабанную дробь десятков людей. Ты уже не отличаешь отдельные удары, и всё начинает сливаться воедино, как в первое мгновение, но теперь этот шум стал более острым и противным, режущим слух. Ты уже не выносишь его, вокруг царит дикая какофония, и кажется что сама темнота начинает расступаться. Появляются еле заметные оттенки серого, становящиеся всё более контрастными. А спустя мгновение ты видишь тонкий луч яркого света, который словно стрела пронзает сознание, вырывая тебе из бездны небытия.
Ты медленно открываешь глаза. С большим трудом, как после долгого сна. Что произошло? Тела будто нет. Ощущение, что ты смотришь из места, что скрыто за твоими глазами. Ощущаешь себя маленьким и невесомым. Но это чувство медленно уходит, и ты словно растёшь, начиная ощущать себя клеткой за клеткой. Спустя минуту - голова, шея, плечи. Чувство существования медленно, но уверенно наполняет тебя. Туловище, руки, ноги... Тяжесть. Кончики пальцев. Тело будто налито свинцом. Приходят ощущения. Ты пытаешься пошевелиться, но не можешь. Чувствуешь как крупные капли дождя барабанят по телу, по лицу, по асфальту, на котором ты лежишь. Над тобой чёрное как смоль небо, с едва виднеющимися разводами, еле различимыми из-за сильного ливня, который словно специально пытается утопить взор в потоках воды, что сплошной массой окутывают тебя. В сознание постепенно приходит ясность. Влага словно смывает остатки беспамятства, медленно приводя тебя в чувство. Ты вновь пытаешься пошевелиться. Сначала пальцем. Хотя бы кончиком. Тщетно. Контроль над телом по прежнему утерян.
Холод. Как будто издалека, мерной поступью начинает доходить до твоего сознания. Начинается мелкая дрожь. Спасительная дрожь. Ты словно новорожденный вспоминаешь какого это, - ощущать движение. Указательный, большой, мизинец... кисть. Другая. Ты вспоминаешь как управлять своим телом. С большим трудом переворачиваешься на бок, сплёвывая набравшеюся в рот воду, кашляешь. Затем пытаешься встать, но сил хватает только на то, что бы принять сидячую позу, уперевшись на руки. В голову сразу врывается пульсирующая боль, и к звуку ливня добавляется страстное биение сердца, словно ты пробежал стометровку на новый рекорд.
Слабость и холод становятся всё сильнее, мешая думать. Волосы спали на лицо, стали липкими и тяжёлыми. Трудно держать голову. Ты оглядываешься, пытаясь понять своим побитым сознанием где-же ты. Улица. Обычная пустынная улица, без машин и пешеходов. Стоящие вдоль фонари, окружённые радужными нимбами, постепенно таяли в стене воды, теряя свои очертания, оставляя лишь тусклый и туманный свет, а затем вовсе пропадая где-то далеко, проваливаясь в пучину неизвестности. По обе стороны высятся здания, уходящие в бесконечно далёкое небо, словно обрубающие все пути отступления. Ты словно в ловушке между домами и непроницаемой, серой пеленой ливня. Твой взгляд останавливается на витрине здания, что справа. На витраже, изящными буквами, красовалась надпись "Ресторан Mounts", еле подсвеченная изнутри тусклым светом. Взгляд скользит дальше, через дорогу, и останавливается на тёмном переулке, словно на чёрной дыре, по середине серого холста, приковывая взгляд своей манящей, и в тоже время пугающей темнотой. Ты вглядываешься в неё, пытаясь разглядеть хоть что-то, ожидая что вот-вот от туда выйдет некто, но ничего не происходит.
Ты всё ещё сидишь на асфальте, жадно хватая ртом тяжёлый и влажный воздух. Пытаешься встать. С трудом, но тебе всё же удаётся это сделать. Ты не уверенно делаешь первый шаг, пытаясь пересилить дикое головокружение. Уставшее тело слушается с трудом, ноги подкашиваются и заплетаются. Шаг. Другой. Медленно и неуверенно ты пересекаешь улицу, направляясь в объятия темного переулка, что словно охотник, заманивающий свою жертву.
Ты хочешь укрыться от дождя и от света. Мысли уже бешено крутятся в голове, но все они однообразны, исполненные паники и беспомощности. Дойдя до угла дома, вытянув руку перед собой, ты касаешься стены, словно спасительной отметки. Глаза закрываются, и ты на ощупь, сквозь бред, движешься вглубь этого тёмного переулка, словно чувствуя, что там можно найти укрытие от всей этой непогоды, шума, боли и неизвестности.
Неуклюже ступая, стремясь всё дальше и дальше во мрак, ты словно вновь уходишь от суровой реальности. Будто пытаешься в очередной раз сбежать в то безмятежное беспамятство, но уже наяву, в реальном мире. Каждый шаг даётся со всё большим трудом, силы медленно покидают тело, утекая из него с каждой дождевой каплей. Безвозвратно. Через мгновение ты падаешь наземь, без сил, с двумя мыслями, которые словно алмазное сверло дырявят всю твою сущность: Кто я? Что произошло? Эти вопросы крутятся в голове, словно в кассетнике, повторяясь раз за разом, без изменений, всё с теми же интонациями, словно жизненный фон. Ты чувствуешь что вновь отключаешься, и потому судорожно начинаешь копаться в своих воспоминаниях, в надежде найти хоть что-то полезное, что-то, что могло бы стать нитью Ариадны в лабиринтах амнезии, где ты заблудился без надежды на выход.
Дождь усилился, но теперь, в темноте закутка, можно было только слышать, как вода всё безжалостнее хлещет, будто смывая с собой весь мир, вместе с памятью и силами, что уже почти иссякли. Окружающий мир слился в нечто, в один мокрый и холодный гул, сквозь который еле еле проступал свет покинутых тобой фонарей. Они слово звали тебя, просили вернуться, но ты этого не слышал... или не хотел слышать. Отключится. Это всё, чего ты хотел. Голова болела сильнее, рассудок помутился и два главных вопроса, поставленные на круговое воспроизведение начали отступать, сбиваясь с ритма и постепенно заглушаясь. Ты шептал их себе, твои губы незаметно двигались, как будто кто-то читал молитву. Хотя в прочем, для тебя это может и являлось молитвой. Той путеводной звездой, что держала твоё сознание в этом мире, хотя уже и не так крепко, как пару секунд назад.
Через мгновение всё стихло. Это было похоже на вспышку, как если бы сверкнула молния, но ничего бы не осветила, а потом - тишина. Убаюкивающая и затягивающая, словно трясина. Такая зловеще-тяжёлая, и в тоже время лёгкая и не принуждённая, соскучившаяся по тебе, жаждущая тебя.
***
Ты так и не смог ничего вспомнить в ту ночь, не успел и ответить на те два вопроса, которые засели в тебе так глубоко, как инстинкты. Два вопроса, сверлящие тебя изнутри, пронизывающие твой мозг словно лимбическая система. Эти два вопроса были тобой, твоим существом, единственной вещью, которая держала тебя в этом мире.
Ты не узнаешь, что в вечернем выпуске газет, днём позднее, появится маленькая статейка в колонке слева, приблизительного следующего содержания:
"Сегодня утром 5 июня 1912 года, в переулке Лукон,
улицы Санте-Моро, был обнаружен труп молодого
человека, без денег и документов. Признаков насилия
или ограбления обнаружено не было. Полиция
предполагает, что мужчина был обычным бездомным,
которому не посчастливилось найти укрытие в непогоду,
что вызвало переохлаждение и, как следствие,
смерть несчастного"
Обычная история, обычный бездомный, не сумевший найти себе укрытие в непогоду. Так будут думать люди. Большинство. Некоторые даже не узнают об этом. Что до полиции - дело она даже не откроет - мало ли бездомных на улицах. У них есть дела и поважнее. Через пару дней об этом случае никто уже и не вспомнит.
Но не я.
Ведь я знаю, что 8 октября 2009 года, тебя видели в последний раз. Я знаю, что ты возвращался домой поздно, в сильный дождь, по той улице. И я знаю, что то, что там произошло, не укладывается в рамки приемлемого. И теперь я знаю, в какой переулок ты свернул... И могу с уверенностью заявить, что ты жив. И эта история......
...... только начинается.