Морозным январским утром 1977-го, дождавшись на условленном месте автобуса, я быстро вскочил на ступеньки, поздоровался с охотниками и, проходя на заднее сидение, почувствовал какое-то обновление в нашем коллективе. Сел, начал внимательно осматривать пассажиров, и, наконец, понял: на сидении рядом с руководителем коллектива Михалычем был расположившись не его хороший товарищ по охоте, а какой-то паренек лет четырнадцати – пятнадцати.
– Кто этот парнишка? – уточнил я у ребят, – для охоты он еще не подрос, больно молодой.
– Наверное, внук Михалыча. Он еще в прошлом году собирался взять его с собой, постажировать… – предположил Сергей.
Я не вытерпел, чтобы удержаться от очередной шутки в адрес руководителя:
– Михалыч! Похоже, ты замену себе готовишь, на дембель думаешь уходить, али как?
Михалыч ухмыльнулся про себя, неторопливо повернулся вполоборота на сиденье, пояснил:
– Мужики! Сегодня я решился нарушить правила охоты. Взял с собой внука. Давно просится… Постреленок. Хулиганить не будет. Гарантирую! Всю ответственность беру на себя. Я ему и одностволку курковую взял. Пусть привыкает.
Михалыч, все-таки был руководителем нашего коллектива, поэтому все, сидевшие в автобусе охотники, одобрительно покивали головами. Про себя же многие подумали, что дед выживает из ума: как будто другое время не мог подобрать – мороз нешуточный, семнадцать градусов. Заморозит парнишку.
Как всегда, в Зайцевско-Лажинское охотхозяйство приехали задолго до рассвета. Не доезжая до загона пару километров, остановились перекурить, провести инструктаж, оформить документы, дождаться рассвета.
Всё было продумано: определены загонщики номера, намечено место загона. Мне посчастливилось попасть в этот раз на номер.
– Внука я поставлю справа от просеки, метров на двести, чтобы не мешал. Загонщики пройдут прямо один квартал, затем растянутся по просеке налево, тоже на один квартал. Номера поставим с этой стороны. Погода морозная, поэтому загонщики идут быстро, шумят только голосом, без выстрелов. Сегодня каждый выстрел может распугать зверя на большое расстояние… – давал наставления Михалыч.
Загонщики пошли прямо – на исходную позицию, а Михалыч, попросив нас не расходиться, быстренько отвел внука в соседний квартал и «поставил на номер». Вернулся он довольно быстро, как бы, между прочим, отметил:
– Дал ему одностволку, один патрон, заряженный пулей, так этот постреленок выпросил у меня еще один патрон – тоже с пулей. Говорит: «А вдруг на меня волки, чем тогда буду от них отстреливаться». Насмотрелся фильмов. Пришлось дать. Приказал без надобности не стрелять. Стоять тихо.
Михалыч, еще раз нас пересчитал, повел по просеке расставлять на номера. Не успели мы отойти и трехсот метров, как позади нас раздался ружейный пулевой выстрел.
– Ну, постреленок! Испортил охоту. Шомполом выдеру! – остановившись, зло заворчал Михалыч.
Старички, поразмыслив, убедили Михалыча продолжать расстановку номеров, доказывая, что выстрел в соседнем квартале не мог распугать зверей, находящихся здесь. Расстояние все-таки значительное.
Двинулись дальше. Не успели отойти и десятка метров, как в том же направлении прозвучал второй выстрел.
Михалыча от злости заколотило, как в лихорадке.
– Убью постреленка! Всю охоту испортил. Чтоб я его еще хоть раз… Пойду, отведу его в автобус.
– Сколько ты внуку патронов дал? – вмешался Павел Петрович, мой наставник по охоте.
– Как сколько? Два.
– Тогда пойдемте дальше. Расставляй, Михалыч, номера. Мальчик нам больше не навредит… – спокойно заключил Павел Петрович и, не дожидаясь обсуждения поставленного предложения, направился далее по просеке. Мы – за ним.
Загон оказался пустым. Даже свежих следов в нем не было.
На обратном пути к автобусу Михалыч негодовал, ругал своего внука, обвиняя его в неудаче. Вышли на перекресток, откуда начинали расходиться по номерам. Михалыч, не останавливаясь, направился к внуку, уже вслух ругаясь и обещая избить его шомполом.
– Гена! Иди за Михалычем, защити пацана. При тебе он его бить не будет… – толкнул меня в бок Павел Петрович.
Через пару секунд я уже след-вслед шел за Михалычем, высматривая удобное место, чтобы его обогнать.
– В защитники, что ли нанялся? – проворчал на меня дед.
– В адвокаты.
– Не умничай, сопляк.
– Михалыч, сначала надо разобраться, в чем дело, а потом уже шомпол в ход пускать. Вдвоем лучше разберемся. Так?
Михалыч зло промолчал.
Обогнав его и уходя вперед, я внимательно высматривал, где же замаскировался этот парнишка. Прибавляя шаг, чтобы подальше оторваться от деда, вдруг, метрах в пяти от себя я увидел внука, который, не шевелясь, молча стоял за кустиком «на номере» и терпеливо ждал, когда его снимут с номера, как требовали Правила и Инструкция об облавной охоте на зверя.
– Ну, охотник, рассказывай, зачем палил из своей крупнокалиберной? По зверю, или по пням?
Парнишка, наконец-то дождавшийся, когда его снимут с номера, обиженно прокричал:
– Я говорил деду, чтобы патронов мне побольше оставил, а он только два дал!
– Скажи сначала, в кого стрелял? Инструктаж ты слышал? Четко говорилось, что стрелять только по ясно видимой цели: по лосю, кабану, по волку. Всё! Других выстрелов не должно быть. Так в кого?
– Вы, что, сами не видите, что ли? Вон лось лежит!
Я, не веря юному охотнику, все-таки взглянул в указанное им направление. Меня поразило: буквально в шести-семи метрах от засады парнишки, среди мелкого кустарника, на белоснежном снегу, вытянув все четыре ноги, лежал лось.
– Бык, или корова? – в замешательстве мыслей вслух вырвалось у меня.
– Почем я знаю! В этом вы, охотники, лучше разбираетесь, а мне отсюда не видно.
Сзади, грозно шипя через обе ноздри, подходил Михалыч.
– Снимай штаны, постреленок! Шомполом пороть буду!
Как рефери на ринге, я стоял между разозленным стариком и его внуком, «испортившим» охоту. Что сказать деду, чтобы его инфаркт не схватил от увиденного, я не мог быстро сообразить. Выручил сам юный охотник, который детским голосом, с нотками неисправимой обиды, что было мочи, закричал:
– Тебе, дедо, для меня двустволки жалко? И патронов? Дал только два!... Если бы двустволку, да патронов штук десять!... Я бы этих лосей вам настрелял сколько хотите! Ко мне их целое стадо подошло, веточки жевали… А ты, дедо… Всего два патрона… А одностволка?... Она, наверное, старше тебя будет!
Продолжение следует