Фактор Фа. Альфа-Фаэтон. Десятое сентября-6
Ночная работа и земной вопрос.
Далеко внизу в глади озера блеснула луна, и отразились звёзды. Фа-Фа летел на малой высоте в тридцать километров, и вновь обследовал, давно знакомый ему участок земли. Всё на своих местах, ничего не изменилось. Он обшарил каждый закуток лесов, полей, болот, больших и малых населённых пунктов. Особо, в который раз, изучил территорию «Дзержинца» и «Водника». Пожарище на лодочной станции он знал досконально.
Фа-Фа давно для себя, хотел разобраться ещё с одним вопросом. Он, конечно, внёс свою лепту в его решение, и здорово помог отцу с криминалом вокруг ночного борделя около «Дзержинца» и «Водника». С одной стороны, всё было уже ясно, притон прикрыли, а с другой стороны, не все «щупальца этого спрута» были обрублены. Очень мало фигурантов понесли наказание. Докопаться до логического завершения, и хотел юный праведник. Для этого необходимы знания истории этого порочного явления в обществе, и как всегда, на это не хватало ни у кого времени, даже у посланника. «Гидру» надо раздавить до конца, чтобы смрадящие обрубки, не соединились, не срослись, и не уползли в другое место.
Сейчас у посланника было время, всего несколько секунд. Этих секунд достаточно, чтобы всецело посвятить себя этой проблеме, после уже другие проблемы, и, тоже мировые.
Голова чистая. Он выделил целый файл. Никто не мешает, и он вновь, просмотрел, взятый накануне, на время у Столицына его «блок памяти» с датой первое сентября. Фа-Фа вновь, выявил для себя всю тактику и стратегию тех сил, которые влияли на сознание Олега на тот период. Этого было недостаточно, требовались более обширные сведения памяти Столицына, всего его пребывания в лагере. Так же требовалась память Олега, ещё до его появления в «Дзержинце», конкретно, память той злополучной ночи в борделе. Реально войти в память Олега Фа-Фа не мог. Он мог, только во сне, пойти на контакт со своим напарником посланником Вихровым, видеть с ним одни и те же сны, общаться с ним на уровне подсознания. Ещё посланник мог входить в такой контакт с некоторыми индивидуумами, как ныне живущими, так и с теми, кто уже, в загробном мире, по имени Юрий. Примеры уже были. Исторические лица, вплоть до Великого Московского князя Юрия Долгорукова, знаменитых учёных, артистов, музыкантов, не говоря уже о самом Гагарине, далее Левитана, Андропова, многими другими, заканчивая внуком Юрия Никулина. Из всех этих контактов Фа-Фа брал себе, то полезное, которое ему было необходимо в его (в мало понятной самому) миссии какого-то посланника из глубин Вселенной.
Сейчас его волновал земной вопрос. Ему нужна память Столицына, той ночи. Что случилось с Олегом и Юрием? Как их свела судьба вместе? Вот это был вопрос. Не вклинился ли в их судьбу злой рок?
Проблем с Вихровым нет, он уже выздоровел, обрёл память, и он Фа-Фа получит от тёзки всю необходимую информацию, при любом общении с ним на любом уровне. Сейчас проблема в Столицыне. Можно, конечно в наглую, и взять ещё один блок памяти Олега без его ведома, но это уже насилие над личностью человека. Осадок такого насилия у Фа-Фа оставался до сих пор, пока у него находится блок памяти Олега за первое сентября. Есть вариант - обождать, и обсудить проблему с Вихровым, он на днях должен покинуть клинику института Сербского, и тогда в спокойной обстановке решать совместно с Вихровым все земные задачи. Задачи, которые следовало решать совместно с тёзкой, порой уходили далеко за круг его понимания.
Вот, и сейчас, он Фа-Фа, здраво рассуждая во сне, не мог полностью придти к пони-манию своего положения посланника. В реальном трёхмерном мире были моменты, когда он пребывал в прострации, не отдавая себе отчёта, что происходит с ним. Он чувствовал себя каким-то сверх человеком, который отвечает за всё, за всю земную цивилизацию. В эти моменты, он был смешон, сам себе. Реально он воспринимал в себе логическое мышление, и некоторые способности устного счёта. В остальном рассуждении, он был не прочь, по шкодить, как все мальчишки, просто побегать босиком по лужам, радоваться тем малым количеством лет своего детства, которые быстро переходили в отрочество и далее уходили яркими воспоминаниями. На четвёртой секунде своей мысленной деятельной во сне деятельности, Фа-Фа получил срочный сигнал вызов по своему сугубо личному каналу связи, прямо в центр
аналитического мышления. Сигнал насторожил Фа-Фа. Вопрос: «Где ты?» - сразу включил аналог мышления. Цепочка мышления выстроилась мгновенно. Сигнал шёл от Спага. Ответ был следующий: «Я сейчас буду в твоём мозгу, не видимый ни для кого. Он - это не я?
Через пол секунды Фа-Фа был в палате № 2 на отделении реанимации в клинике института им. Сербского.
Пацаны.
Через час после драки, пацаны стояли на лестничной площадке перед зашарканной дверью. Рука потянулась и остановилась в сантиметре. Мальчики прислушались. Внизу хлопнула дверь лифта, наверху загудели моторы. Снова хлопнула дверь внизу.
- Давай, - тихо, сказал первый мальчишка, - ты дома.
- Погодь. Тишина оборвалась звуками, доносившимися из-за грязной двери. Ясно послышалась грубая матерная брань, мужские крики, женские всхлипы, переходившие в истошные завывания, звуки бьющейся посуды, глухие удары, возня.
- Опять, - сказал паренёк, и убрал руку от звонка, так и не нажав на кнопку, - уже третий день, бьёт её. Идём к тебе.
- Ты что? У меня дома мировая пьянка, час звони, не услышат, и не откроют.
- А брат? - Что брат? Я и не знаю, где он. Дай потянуть, мои все в труху.
- Платок есть? - Неа.
Парень смачно высморкался в пролёт, подтёрся рукавом. Они закурили.
- Ну, ... сегодня где? На «Ярославский» нельзя, там говорят, облава. На Савёловском тоже. На Рижский нас и за версту не пустят, там своя мафия. Здесь - совесть не позволяет, идём на «динамку» в подвал, у меня уплачено за одно место.
- А я? - А ты, где вчера ночевал?
- В подвале ПТУ у текстильщиков. Там трубу прорвало, воды по колено, все разбежались, даже крысы. А на «Сухарёвке» баба пьяная загнулась, менты замок повесили, здоровый. Напильником запаришься пилить.
- Да, сегодня что-то не везёт,- сильно затягиваясь, жёлтым табачным дымом, сказал старший парень.
Они сидели на подоконнике, обсуждаю, где им переночевать. Они плевали через всю площадку в пролёт, не всегда попадая в широкую цель. Редкая, гнутая решётка перил, была вся оплёвана.
- Так, где мы, сегодня? Жрать охота. Позвони, может, что поесть раздобудешь. Уже тише ругаются.
- Спасибо, я лучше голодный спать лягу, чем пи"дюлей получу от отца. Пошли, что-нибудь придумаем.
Они пошли вниз пешком. Старший на ходу мочился на стенки, младший в пролёт. На улице сияющей огнями полно народа. Где-то кончилось кино, из подворотни повалила толпа. Мальчики остановились у огромной витрины гастронома.
В магазине, рядом с кассой, чуть в стороне стояли трое подвыпивших мужчин, они смешно рылись по своим карманам, собирая мелочь на бутылку. Наконец, двое откомандировали третьего, в помятой шляпе, в очередь в кассу.
Парни с улицы через оконную витрину наблюдали за этой «троицей», переглянулись. Не говоря ни слова, они поняли друг друга. Трое хлипких интеллигентных сильно выпивших мужчин, вышли из гастронома, направились к ближайшей подворотне. У них «горели трубы», и они ковыляли, не обращая ни на кого внимания. Позади них, в подворотне, на расстоянии, крались две небольшие тени. Единственная во дворе лампочка, освещала вокруг себя не более чем на метр. Две «мальчишеские тени» бессловесно договорились встретиться через десять минут в подворотне напротив. …
Внезапный удар в нос пьяной морде, опрокинул хлюпика в кусты. Второй удар, более сильный, завалил второго бедолагу. Третий, трясся, ничего не понимая, прижимая бутылку к груди, пытался, что-то сказать. Он, так и не понял, что перед ним малолетки. Парень - подросток вырвал из его рук бутылку, на прощанье двинул в синюшный нос, из которого что-то закапало. «Лежащий» в кустах, пытался встать и кричать. Когда он поднялся на четвереньки, он получил удар ногой ниже задницы, и рухнул в траву, снова ощутил серию ударов по спине, почкам, животу. Досталось одновременно и рядом лежавшему мужичку.
Высокий парень, что старше, кинулся направо, а тот, что ниже ростом и младше, стал оглядываться. Шума не было. «Лежащие» сразу затихли. Паренёк подошёл к «чмо», схватил его за лацкан плаща, потянул на себя, полуживого от страха выпивоху. Сунул руку в его внутренний карман. Кроме автобусных билетов ничего не было. На глаза попался драный портфель, принадлежавший кому-то их алкашей. Недолго думая, парень схватил портфель, и скрылся в левом направлении.
Через десять минут в подворотне напротив, встретились две мальчишеские фигуры.
- Ну, как?
- Тихо.
- Как улов?
- Полбанки на троих, теперь на двоих. Клёво. Какая-то дешёвка - сливовая
настойка. Пробовал такую? По-моему дерьмо.
- Какая разница, бесплатно, можно и говно. Что у тебя?
Младший грабитель щёлкнул замком портфеля.
- Книжки, в сортир сойдёт. Смотри, городской сырок, кусок вонючий колбасы.
- Сам, ты вонючий, это эстонская, два двадцать. Это, что?
- Не знаю, темно. Бумажки какие-то. Не видно.
Они зашли в подъезд. На втором этаже горела, измазанная краской, лампочка. На площадке они осмотрели содержимое портфеля. Бумажки - аптекарские рецепты. Мальчишки их выбросили в разбитое стекло между рам.
- Не густо. Закусона маловато. Посмотри, что за книжки. Чем задницу просвещать будем? Это что, какой-то учебник?
- Чушь собачья, одни таблицы.
- А эти?
Из одной брошюрки выпали на пол три «сторублёвки». Старший парень поднял деньги. - А что? Солидно, за один вечер. Давай когти рвать, пока, они не очухались, портфель выбросить, не забудь. Бежим, пока тихо. Деньги у меня.
- Это, почему у тебя? Я портфель притащил.
- Тебе рано с такими деньгами ходить, отнимут ещё.
- Пусть попробуют. Идём, знаешь, куда, к барыге. Деньги есть, и всё остальное будет.
- Что, тебе ещё надо? У нас и так всё есть. Бутыль, харч, курево сейчас купим.
- Мне бы травки.
- Может, тебе и девочку?
- Не откажусь, я и забыл, когда я …
- Идём, я место знаю.
Они долго блуждали по ночной Москве, в поисках ночлега. То место, куда они первоначально направились, было далеко. Шли пешком, придерживая за пазухой бутылку, и свёрток с закуской. На перекрёстке на них обратил внимание милиционер, но они шустро разбежались в разные стороны, и сошлись, только на следующей
автобусной остановке. Остальным прохожим до них не было и дела. Они шли никого, не стесняясь, грубо выражаясь, без всякой опаски быть кем-то задержанными.
- Легавых развелось, на каждом перекрёстке.
- Далеко, может, что поближе?
- Поближе, платить надо. Давай одну разменяю.
- Ты что? Сразу в ментовку загребут. Сопли подотри. Надо к барыге, там без вопросов. Давай, по-сидим, по два глотка заглотим, жрать хочу.
- А девочек?
- Сначала пожрать. У меня с курева круги перед глазами, я не ты, я в затяжку. Тошнит.
Они сели на одну из скамеек, напротив фонтана. Вокруг светло, куча фонарей. Мальчишки зубами открыли бутылку, каждый хлебнул с горлышка. Закусили колбасой, и быстро окосели. Прохожие оборачивались, смотрели осуждающе, потом отворачивались, и как ни в чём, ни бывало, проходили мимо.
- Чуешь, тепло пошло?
- Ага, давай по «ещё».
- Ты в жопу пьяный. Тебе больше нельзя. Тебя заберут, и это отнимут. Мне, что останется? Думай, где хату искать.
- Я думаю, что за странные парни нам попались, и мужик странный, мент переодетый.
- Мужик хороший. Слово сдержал. Меня что-то в ментовку не тянет, и ему возиться с нами - морока, вот он нас и отпустил. Что если те, и в правду, понюхать захотели? Знаю, таких. Барчуки с жиру бесятся. Клей не могут нюхать, травку им подавай.
- Они пионеры - дружинники. Он мне в нос заехал. Я ему рубашку порвал. Пусть, знает наших.
- Если дружинники, чего тогда байки травят. Всем интересуются, знаю, таких любопытных.
- Они сами сопляки, младше нас.
- А тот? Шестнадцать всяко, идейный сразу видно.
- Что нам от наших будет, мы не на того напали? Заказ не выполнили. Теперь пол пачки курева не даст.
- А ничего не будет, он сам обознался, не разглядел. Подумаешь, покричит, покричит, постращает. Он, что нам командир? В гробу я видел, таких заказчиков. Надо снова на тех пижонов осторожно выйти, может толк будет. Клиентура нам не помешает. Чем больше колхоз, тем больше общак. На рыло по рублю будет выходить. Тот, на кого мы напоролись, махаться умеет, взрослого запросто завалит.
- Я тоже умею, махаться.
- Помолчи, эти алкаши на ногах не стояли. Это я им по рогам дал, они и с копыт. Сегодня лафа, не каждый день везёт так. Смотри, - старший толкнул младшего локтём.
- Где?
- Рыло поверни, - тихо, прошептал парень с бутылкой.
На их скамейку, на другой край, сели два хорошо одетых, модных, молодых парней, они искоса поглядывали на молокососов. Пацаны отвернулись от них, снова присосались к бутылке.
- Смотри, лидеры сосутся у всех на глазах, и не стесняются никого. Младший пацан вылупил на них пьяные глазёнки.
- Эй, кто из вас баба, кто мужик? - спросил он, хлебнул ещё.
Взрослый парень нехотя повернул голову.
- Не ваше дело, птенчики, мы не пидеры. - А кто же вы?
- Мы любим друг друга. - А а а, … голубые? Понятно.
- Мы геи, вам это не понять.
- Чего тут не понять, вы педерасы.
- Мы ничего противозаконного не делаем. Мы, просто целуемся.
- А ночью, что делаете?
- А это не ваше собачье дело, щенки. Вы сами нарушаете закон, малолетки, распиваете алкоголь в общественном месте.
- Ты, говно, помолчи. Где хотим там и пьём.
- Пацаны, залудили полбанки, помалкивайте, а вам поговорить захотелось. Кому нужен шум?
- Вы сели на нашу скамейку.
- Скамейка общая.
- Она общая, но она уже занята. Хотите, мы сейчас закричим, что вы к нам пристаёте?
- Пацаны, мы к вам не пристаём. Занимайтесь своим делом. Что вам надо? Пьяные пацаны вмиг переглянулись. - Жрать, охота, - сказал младший.
- Ступайте домой, и жрите.
- Вы, что? Не понимаете? Я русским языком говорю, - и пацан точно плюнул на землю между ног парню с подведёнными глазами.
- Хорошо, мы пересядем на другую скамейку, - уходя от скандала, сказал парень.
- Вы нам и там будете портить аппетит. Соситесь по подвалам, чтобы вас не было видно, - громко, и заносчиво, говорил старший.
- Пацаны, вас сейчас заберут в милицию.
- Вы нам угрожаете? Что у вас там в пакете? Жратвуха?
- Нет, - перебил младший пацан своего дружка, - у него там женские трусики. …
На соседней скамейке два крепких на вид мужика, откупорив бутылку водки, заинтересовались разговором мальчишек и парней.
- Э, молодёжь, чего шумим?
- Да, вот, два лидера к нам пристают, - заявил старший малец.
- Эй, вы! Тронете пацанов, вам несдобровать, мы за вами наблюдаем. А вы сами там, что? Барматуху пьёте?
- Нет, дяденьки, лимонад, посмотрите.
Мужики продолжили своё прерванное занятие. Быстро «с горла» выпили бутылку, поставили аккуратно за скамейкой. Потёрли руки.
- Хорошо, - сказал один другому.
…
- Эй! - уже миролюбиво обратился, старший паренёк к геям, - дайте рубль в долг.
Гей с подведёнными глазами посмотрел на него через плечо.
- Что ещё вам дать?
- И мы тихо сами уйдём, - ответил пацан.
Второй гей полез в карман брюк, достал мятую десятку, бросил на середину скамейки.
- Мало, щенки? Пацаны снова переглянулись.
- Нас, двое, - заявил всё тот же, более трезвый, старший парень.
- Протри зенки, не видишь нас, тоже двое, - и парень с накрашенными глазами встал с колен своего напарника.
- А нам насрать, что вас двое, вам же хуже будет.
На скамейку полетела вторая десятка. - Подонки, - прошептал парень, взял за локоть приятеля, как женщину, - идём, дорогой, что со шпаной связываться.
- Катитесь, скатертью дорожка. Голубые лидеры вонючие - и младший пацан сунул в рот два пальца и засвистел. Старший малец поднял деньги, сунул их к себе в карман.
- Пацаны, они вас обидели? К ним подошли два здоровяка.
- Два хама попались, намекали всё на что-то. Деньги предлагали.
- Смотрите, пацаны, что надо, мы их догоним.
- Всё дяденьки, всё обошлось, и мы сейчас домой пойдём.
- Поздно гуляете, мальцы. У тебя, малый что-то язык заплетается. Точно, лимонад пьёте?
- Точно, не водку, как вы.
- Где, вы так огрызаться научились? Мы вас от негодяев, можно сказать уберегли, а вы нас носом тычите. Где элементарная благодарность?
- Они сами ушли. Мы вас и не проси об этом.
- Что мы? Может, и мы к вам пристаём.
- Конечно. От вас водкой пахнет.
- Вот, как? Вася, чем это от него самого пахнет? Что за лимонад со странной этикеткой? Покажи.
- Не приставайте к нам, что вы, хотите от нас? Бутылку водки выжрали на двоих, а тетерь к мальчикам пристаёте, - стараясь привлечь внимание прохожих, стал кричать пацан. Двое здоровяков стояли по обе стороны скамейки, молодцевато переминаясь с ноги на ногу, прикрывали путь к бегству малолеток. Здоровяк ростом в два метра, повернулся к товарищу, - постереги, я их сейчас определю. Он побежал спортивной рысью, без всякой тени алкогольного опьянения в сторону проезжей части, оглядываясь на мальчишек и своего товарища. Он выбежал на проезжую часть улицы, что-то высматривая, сделал «отмашку», остановил былые «Жигули».
Мальчишки испуганно сидели, обдумывая своё положение, не сводя глаз с двухметрового верзилы. Старший подросток обомлел, когда увидел, как из жигулёнка вышел милиционер и ещё один в штатском. Верзила быстро, что-то сказал милиционеру, и они втроём направились к скамейке. Второй здоровяк, который охранял малолетних пьянчуг, поздоровался с милиционером за руку.
- Так, молодые люди, - начал милиционер, отдавая честь подросткам, - что делаем в такой час без родителей?… Нет желания разговаривать? Глазки не отворачивай. Что с носом? Лимонад пьёте? Дыхните, голубчики. … Так, настойка сливовая, тридцать градусов. Не плохо. Сколько вам лет?
- Секрет, - буркнул пацан.
- Фальцетом ещё поёшь?
- Что? - посмотрел исподлобья мальчишка.
…
На столе дежурного стояла на половину початая бутылка крепкого вина, обглоданный кусок колбасы, городской плавленый сырок, и триста двадцать рублей денег. Составили протокол, акт изъятия денег…
Старший лейтенант связался по телефону с дежурным по городу. Навёл справки на задержанных несовершеннолетних граждан. Сделал запись в журнале происшествий, отложил его в сторонку на край стола.
- Интересная вещь, получается, - сказал он всем присутствующим...
Мальчишки сидели в дальнем углу за деревянной загородкой, и не слышали разговор. Младший спал.
- … Полтора часа тому назад, именно, на них наводил справки, через наш адресный стол, сам генерал Фасолин, и взял их под свой особый контроль. Почему он их, тогда отпустил? Они были им задержаны. Это вопрос. Я не понимаю. Драка во дворе, нападение на сверстника. Куда их теперь? - обратился дежурный к замполиту, который только, что пришёл, и читал протокол на малолеток.
- В детскую? Она закрыта - продолжал дежурный.
- Так откройте. - Там никого нет. Анны Сергеевны, воспитателя, сами знаете, нет. Белья нет, матрацы всё обоссаны. Родители шум-гам поднимут. Куда их? К взрослым?
- К взрослым нельзя. Они дети. Сколько им лет?
- Тринадцать и четырнадцать, - ответил дежурный.
- Вот, что лейтенант, позвоните генералу Фасолину, выясните, что к чему. Что за особый контроль, я тоже что-то недопонимаю? Мне его трудно понять. Не в милиции ему работать. Добрая душа у него.
- Так Вихров Борис Николаевич командир батальона моторизованной охраны, спецотдел ГАИ, что, напротив, у него младший братишка в лагере вожатым в лагере, а начальник Василий Аркадьевич. Он мужик что надо. Его, опять в управление перевели.
- Слышал, это летом. Зимой он был начальником отдела по делам несовершеннолетних. Опять в управление, а его отдел прикрывают, его переводят на другую работу. Куда не знаю. Мужик хороший, на своём месте сидел.
- Кто его не знает, наш Макаренко. Вот и позвони ему, раз знаешь его. Завтра официальный ход дадим, протокол имеется.
- Сейчас куда их? Один спит.
- Бери машину и по домам их. На родителей протокол.
- Нет машин, все в патрулях. У дежурного просить, не даст.
- Во дворе, чья «копейка» стоит?
- Клиент пьяный, в клетке, лыко не вяжет. Он владелец.
- Под мою ответственность.
- А прокурор, узнает?
- Придумай сам тогда, мальцов к родителям под расписку. Вызывай родителей, пусть берут такси, и забирают.
- Телефонов нет, ни у одного, ни у другого.
- Участкового направьте, работайте, работайте. Не сидите. Чтобы мальчишки были дома. А вы, молодцы, обратили на них внимание, - сказал замполит здоровякам.
- Надо было и тех «голубых» проверить.
- Те ничего не делали. Подумаешь, целовались, законом не запрещено. Им за двадцать, взрослые. А что ночью делают, это личное их дело, лишь бы закон не нарушали. Нам и без них работы хватает.
- Это тоже наша работа, следить за нравственным поведением граждан в общественных местах, чтобы эта тварь не развращала молодёжь.
- ... И сразу звонок из прокуратуры, любой адвокат обжалует задержание.
- А кто пацанам адвоката наймёт? Адвокаты, что говорить, половина совесть потеряли сами, за деньги всякую мразь защищают. Вот такой протест будет, а закон на их стороне. Надо закон корректировать. Работайте старший лейтенант.
***