Трамвай
Я - риэлтер, сейчас у меня собственное агентство. Заниматься недвижимостью я начала ещё в советские времена, когда меняла нашу хрущёвку на квартиру с улучшенной планировкой. Доска объявлений об обмене квартир располагалась на Центральном рынке, где после 6 часов вечера собирались люди, чтобы обменяться информацией, порасспрашивать знатоков, поискать маклеров и найти себе подходящий вариант. Я стала ходить туда сразу же после свадьбы. С больной мамой было неудобно жить в смежных комнатах, имея к тому же маленького ребёнка. К моменту нашего обмена я уже имела опыт оформления документов, составления многоступенчатых вариантов сделок с недвижимостью, и слыла опытным специалистом.
Потом, в 92-м , началась приватизация. Первыми моими клиентами оказались друзья мужа. Моряки народ занятой, "бумажками" заниматься не приученный, вот и обратились ко мне с просьбой оформить в собственность их квартиры капитан и старпом с судна, где муж тогда работал. Он всегда всем рассказывал, какая у него необыкновенно "умная, красивая, добрая и т. д." жена. Ну, и само собой, хвастал, что я умею делать и то, и сё. Рассказал он друзьям и коллегам об очень удачном нашем обмене. По его рекомендации они и попросили заняться приватизацией. Я работала в школе, не за горами был декрет, считалось, что у меня есть время оформить нужные документы и зарегистрировать их жильё.. Само собой разумеется, что я согласилась. Всё получилось хорошо, приватизация была освоена. Кроме опыта, само собой, появились и деньги. Работа мне эта нравилась, я занималась ею с удовольствием.
Бывали в моей практике разные случаи - и смешные, и неприятные и, страшные.Однажды, например, я пришла смотреть квартиру, и дверь мне открыл абсолютно голый пьяный мужчина:
- Ты ко мне? Раздевайся быстрее, у меня мало времени! - приказал он, хватая меня за руку.
- Я - маклер, мы договорились о просмотре на это время, если Вы помните! - отстранилась я от кавалеристого клиента.
Мужик молча вытолкнул меня на площадку, с грохотом захлопнув дверь. Я стояла у двери, пытаясь сообразить, что предпринять, когда дверь снова распахнулась, и на пороге оказался хозяин, но теперь абсолютно трезвый и одетый.
- Здравствуйте, я Вас ждал, проходите! - вежливо пригласил он меня.
Работать с этим человеком оказалось легко и даже приятно. Он был корректен и исполнителен. Всё ,что требовалось, делал чётко и быстро. Вёл себя, как настоящий джентльмен, и ни разу не заговорил об инциденте, произошедшем при первой нашей встрече. Только, когда получив обменные ордера, он рассчитывался со мной, спросил:
- Вы, Елена, простили меня за мою дикую выходку ?
Позже я старалась не ходить в квартиры одна: мало ли, что может ещё произойти!..
Происходило ещё много всякого. Приходилось бывать в квартирах, где алкаши-хозяева пропили всё, что было можно, вплоть до газовых плит и батарей, ванн и межкомнатных дверей. Где тараканов было так много, что они висели с потолка роями вдоль стен. Где комнаты были превращены в общественные сортиры, и всякое отребье спало навалом на полу прямо в дерьме.Где один пьяница, столяр-краснодеревщик, перед выездом из густонаселенной коммуналки в отдельное жильё, передушил всех соседских кошек и выложил трупики несчастных зверьков под двери бывшим своим соседкам в отместку за то, что они неделю не давали ему выпить и отмывали его, чтобы можно было идти с ним в присутствие.
Правда, помогло их старание отчасти: трезвого и чистенького алкаша привезли к нотариусу... мокрого, в ботинках, полных мочи! Просто повезло, что нотариус оказалась женщиной доброй и отзывчивой. Она вышла на улицу, и "мокрохвостый" клиент подписал договор не выходя из машины. Как я его ругала - разговор отдельный...
В общем, ко дню о котором я хочу рассказать, я была уже тёртым калачом. Научилась говорить с людьми на разных языках и чувствовать себя везде в своей тарелке. Я приобрела некоторую жесткость и смелость.
Как-то раз пошла я осмотреть дом, выставленный на продажу в нашем агентстве. Осмотр был назначен на вечернее время - хозяева приходили с работы после 20 часов...
Осмотрев объект, обговорила с хозяевами за чашкой чая условия сделки, обсудили их пожелания, подписали договор и распрощались. Время уже подходило к десяти часам вечера. По моим меркам - поздновато, тем более, что домик находился в другом конце города, и добираться домой было далеко и долго. Но работа - есть работа! И я поспешила на трамвай. В такой поздний час здесь ходили уже только трамваи.
Остановка была совсем рядом. Я увидела приближающийся вагон и обрадовалась, что не придется мерзнуть. Был ноябрь, и уже ожидался снег. Заскочив в трамвай, я глянула на часы и машинально отметила время - 22.03.
Трамвай неторопливо отъехал от остановки, на ходу закрывая двери, я устроилась поудобнее в полупустом вагоне и прикрыла глаза.
Нос у меня собачий... Откуда-то потянуло палёным. Я открыла глаза, привстала,чтобы посмотреть в низ трамвая - обычно так пахнет, когда плавятся тормозные колодки. Нет, не дымит, а край глаза отметил отблеск. Глянула в сторону и чуть не закричала "Пожар!" - из-под ног вагоновожатой рвались иссиня-красные языки пламени. Тётка не чувствовала их только потому, что была одета в зимнее пальто и валенки...
Немногочисленные пассажиры не замечая ничего, ехали спокойно, а вот трое ребят сзади меня валтузили друг друга, громко смеясь.
- Парни, только без паники! - они насторожились и притихли, - станьте по одному у каждой двери, как только трамвай остановится, рвите двери. Вагон горит!
Ребята соображали хорошо, разбежались по точкам, и смотрели на меня. Я быстро подошла к кабине вожатой:
- У Вас из-под ног огонь выбивается! Откройте двери и выпустите людей!
- Господи, что делать-то? - подняла на меня глаза совсем молодая девочка.
- Останови вагон! Открой двери! - прошипела я ей в ухо. Девчонка послушно остановила трамвай.
- Двери не открываются! - чуть не плача сказала она.
- Ребятки! Давай! Граждане пассажиры, просим покинуть вагон! Трамвай дальше не поедет! - скомандовала я громко.
Люди нехотя стали двигаться к выходам. Кое-кто закричал "Горим", но паники не возникло. Нас было совсем немного, а открытые двери - три!
Мы все вышли на пустынную неосвещенную улицу, припорошенную первым свежевыпавшим снежком. Последней выбежала вагоновожатая, на ходу пытаясь сбить огонь с низа пальто. Кто-то бросился ей помогать. А она, очухавшись, полезла вдруг по лесенке не крышу вагона, чтобы, опустив дугу, обесточить вагон. Проделала она это ловко и быстро.Но когда ступила не землю, вагон был уже весь охвачен ревущим пламенем!Стёкла, звонко лопаясь, рассыпались черными осколками по дороге. Огонь рвался в разные стороны, клубы страшного дыма столбом улетали в небо...
Пожарники подъехали почти сразу, их часть находилась в ста метрах от трамвая. Они просто увидели пожар. Но тушить было уже нечего - от вагона остался только металлический скелет, ни дверей, ни стекол, ни сидений просто уже не было. Команда, скорее всего для порядка, сноровисто полила останки транспорта пеной, а главный вызвал милицию.
Люди все, как один, стояли молча. Никто не расходился. Я посмотрела на часы - 22.11!
- Не может быть! Всего восемь минут, а столько всего произошло!
Какая-то старушка тихонько тронула меня за рукав:
- Девочка! Дай, Бог, тебе счастья! Если бы не ты, мы бы все там сгорели за эти восемь минут!
Когда послышались звуки милицейской машины, народ резво разбежался, будто никого и не было. Молодая парочка, подхватив меня под руки, торопливо потянула за собой. Да я и не сопротивлялась...
Трамвай этот оказался последним, потому что он стоял на рельсах, преграждая путь следующим за ним вагонам. Пройдя пешком шесть остановок почти в кромешной темноте Балтийского района, мы оказались у Южного вокзала. Парочка начала прощаться со мной:
- Спасибо Вам, женщина! Здорово, что Вы не растерялись и всё так чётко организовали! Как Вас хоть зовут? А то даже имени нашей спасительницы не знаем. У нас двое детей дома могли осиротеть сейчас, если б не Вы!
- Господи! Да у меня же тоже двое дома запертые сидят! - вспомнила я, наконец, о своих детях. Дочке - десять и сыну - годик! - и поспешила дальше.
Здесь была уже цивилизация. Но мне до дому было шагать ещё 12 остановок . Ночью, одной.
Я шла, а куда было деваться? Мобилок ещё не было, автоматы по пути следования не работали, будто кто-то их все нарочно поломал. Таксисты, заслышав, куда мне ехать, отказывались меня везти. Наша улица у них называлась не Горького, а Горькая - такая была тогда отвратительно битая дорога...
Доплелась я до дому уже во третьем часу ночи. Пока я шуршала замками, за дверью заплакала маленькая Танюшка. Бедный ребёнок уснул в коридоре, как собачонка под дверью, ожидая меня...
- Мамочка, родная! Где ты была так долго? Я уже всем нашим позвонила, тебя нет нигде! Я Костика накормила, подгузничек ему сухой надела и спать уложила. Идём чай пить, я новый чайник поставила, те два уже выкипели!
Чай пила только Таня, а у меня так тряслись руки, когда я осознала всё произошедшее, что я не в состоянии была удержать чашку в руках.
... Когда всё в доме стихло, я сидела на кухне и плакала навзрыд...
Муж в рейсе, документов при себе у меня не было, да они бы и сгорели, скорей всего. Двое деток, закрытых на неотпирающиеся без ключей замки. Куда пошла? Где искать?
Стало совсем страшно.
© Copyright:
Леся Пикуль, 2010
Свидетельство о публикации №210032700941