Сидели мы как-то отделом по случаю. Выпито случилось уже каверзно, компания, человек с десяток, образовалась сугубо мужская, соответственно стоял скабрёз. Один из нас молодых — мэнээсов, младших научных сотрудников — травил анекдот, для эффективности сделав героем собственного брата и приурочив случай тем самым к реальности.
— Стало быть, хоть знакомство короткое, но приглашает девица Мишку к себе домой — на чай там, телевизор. Ну, вышагивают под ручку, все мило. Оказия — видимо, братан что-либо сожрал, пучит от газов. Приходится терпеть, поскольку в тесноте, да и звука опасаясь… Входят в квартиру, девица указывает на дверь: «Ты иди в комнату, располагайся, а я поколдую на кухне, чай соберу». Ну, выполнил Миха указание. Вечер, сумеречно, пошарил глазами, найти включатель не может. Впрочем, от окна идет некоторый свет и в общем разобраться можно… Как на притчу придавило. Миха сообразил: если терпеть, дальше совсем нехорошо получиться — подруга отлучилась надолго, стоит рискнуть. Подходит к окну, закрыв дверь, отворяет форточку ну и… исполняет. Отменно получилось, звонко, запашисто. Братуха для надежности срывает пиджак и начинает вымахивать содержание в атмосферу… Состоялось удачно, прямо скажем, от следов избавился вовремя: раздаются шаги хозяйки, входит. Мишка даже успел упасть на стул и соорудить независимый вид. Подруга: «А чего ты свет не включил?» Свет зажигается. Она делает радостно-удивленные глаза, скосив взгляд, и говорит: «Ой!» Обратно смотрит на любезного и заявляет: «Познакомься, это моя сестра, Оля». Миха поворачивает голову. На диване сидят, тесно прижавшись и замерев, девушка и парень…
Поржали, успокоились, накатили. И тут голову поднял один завлаб, Сорока Анатолий Васильевич. Мужик изящный, интеллигентный, где-то артистичный, при уважении по всем статьям. Человек он был довольно замкнутый, в пирушках принимал участие нечасто, паче того пил мало. Сегодня угадало то ли в настроение, либо еще в какую причину. Словом, вот его история.
— Пацаном я сложился застенчивым. По этой причине, когда пришло время и обозначились с одной девчонкой отношения, не мог соорудить прием, чтоб осветить собственные достоинства, и надумал в итоге свозить приятельницу на охоту. Жили тогда в небольшом северном городишке и предметом владел прилично. Стало быть, выезжаем на лодке на озеро, по утку, все прекрасно. Да возьмись момент: насытился, похоже, я с вечера чем-то неудобоваримым и желудок страдает газом неимоверно. И как быть, когда вдвоем в лодке посреди озера?
Будучи парнем смекалистым, нацарапал я единственный выход, и действую соответственно плану операции.
— Вон — утка! — всполошено и навязчиво прохрипел я, привстав с сиденья.
— Где? — азартно прошептала и крутанула головой Лида.
Я вскинул ружье. Сделал удар желудком, одновременно нажав на курок. И… осечка. Залп случился один.
Я чуть ружье не выронил. Скосил глаза на Лиду, она испуганно смотрела на меня. Вобрала голову, медленно отвернулась. Меня прошибло потом. К берегу плыли в сугубом молчании.
Берега топкие, илистые. У Лиды сапожки короткие, выбираться из лодки возможно было только на моих руках. Ну, подгребли, стою в воде, готов принимать, подруга стала карабкаться. На самом подходе лодку неловко качнуло, девушка испуганно прыгнула на меня… Черт его знает, не было у меня позывов, вероятно, горячая нагрузка сыграла шутку. Вновь раздался залп, желудок ахнул очередной аккорд моего позора. Лида судорожно охватила мою шею и со всей силы отворотила лицо.
Когда я, водрузив ее на почву и вернувшись за лодкой, оборотился, чтоб тащить плосканку к тверди, девчонки на берегу уже не существовало. Понятно, что после возвращения домой, мы усиленно избегали встреч.
Прошло много лет. Я жил в большом городе, женился и так далее. Имел место поход в театр. Жена, скинув в фойе пальто мне, степенно тронулась к зеркалу. Я размеренно топтался у гардероба. Пожилая служащая как раз подошла, на стойке лежали наши вещи, я с замечательным настроением повел голову, наслаждаясь нарядными людьми, возвышенными лицами. И что вы думаете, где-то в паре метров обнаружил изысканную, красивую даму, что подавала одежду соседней гардеробщице. Это была Лида. Она скользнула взглядом, он что-то уловил, Лида обострила зрение.
Понимаете, неожиданные ракурсы, странным образом ведем мы себя порой в лукавых ситуациях. Осознав знакомого, Лида, несомненно, вспомнила историю и машинально в глазах загорелся ехидный блеск. Да еще улыбка тронула губы. Она и не поздоровалась, и не отвела глаза, будто не узнав — вероятно, та сцена совершенно овладела ей… То же самое произошло со мной, но моя-то психика, похоже, испытала сопротивление. Я саркастически хмыкнул и… — из носа вырвалась здоровущая сопля. Лида безвольно расхохоталась, с опозданием далее пряча лицо и умеряя смех. Я рванул из рук гардеробщицы одежду, как раз принявшей ее, и стремглав устремился к выходу, на ходу накидывая пальто, забыв о жене и прочем. Аналогично не потел ни разу в жизни.
— Ну что — за мир во всем мире? — когда мы отсмеялись, с озорством в глазах и одновременно нежной грустной улыбкой закончил Анатолий Васильевич.
Так что вот, господа. А вы: кризис, инфляция!